Брошенная Императрица / The Abandoned Empress

Она была в смятении видя эту картину. Глядя на то, как он обнимает меня, Джион начала сердиться и кричать: — Руфи, что ты сейчас делаешь? — Джион, я просто… — озадаченный её резким голосом, он поспешно ответил, но она оборвала его и сказала дрожащим голосом: — Как ты можешь так поступать со мной? — Нет, не пойми меня превратно. Джион! Подожди минутку! — Ой! Когда она, гневно глядя на него, быстро повернулась и вышла из зала для аудиенций, он встал, забыв, что держит меня, потерявшую равновесие. Я ощутила, что наткнулась на что-то, мне было так больно, что я не могла дышать. Я сильно свернулась калачиком, но почувствовала острую боль в животе. Я невольно застонала. — Больно… мне больно… — Ты?.. — Аааа… — Есть тут кто-нибудь? Немедленно вызовите королевского врача! В отличие от своей отчужденности, он был растерян и кричал на служанок. Вскоре прибежавшие служанки были очень удивлены, увидев меня. Почему? Почему он так растерян? Что, черт возьми, делают эти служанки? Когда королевский врач бросился ко мне, Руфелис приказал ему позаботиться обо мне и быстро вышел из комнаты. Глубоко вздохнув, доктор тихо велел служанкам помочь мне добраться до кровати. В тот момент, когда я поднялась с помощью служанок, я увидела свое светлое платье, испачканное кровью, которое мой отец подарил мне на церемонии моего совершеннолетия. У меня снова закружилась голова. Я слышала, как голос королевского доктора и служанок затихает вдали. Вдыхая сильный запах крови, я падала в бездонную яму.

***

Я открыла глаза из-за сильной боли. Сквозь открытые шторы пробивался солнечный свет, а за открытым окном щебетали птицы. Уже утро. Это то же самое утро, что и в любой другой день. Но почему я чувствую себя такой опустошенной? — О, вы наконец-то проснулись. Как вы себя чувствуете, Ваше Величество? Когда я увидела лицо королевского доктора, то вспомнила, что он держал меня, когда я чуть не потеряла равновесие от головокружения. Я также вспомнила, что она была там вместе с ним. И… — Позвольте мне задать Вам несколько вопросов. — Конечно, Ваше Величество! — Я догадываюсь, но сомневаюсь, что мои ожидания верны. Неужели у меня случился выкидыш? — …Мне очень жаль, Ваше Величество. — Моя догадка оказалась верной… Я догадалась об этом, потому что увидела свое испачканное кровью платье, но когда доктор сказал, что у меня выкидыш, я действительно не знала, как выразить свои чувства. Но самым важным вопросом было не это. Я была очень напугана, поэтому у меня не хватило смелости заговорить, но мне нужно было подтвердить еще пару вещей. — Позвольте мне задать Вам еще один вопрос. Могу ли я еще завести ребенка? Но он ничего не сказал. — Почему Вы мне не отвечаете? Я же тебя спрашиваю. — У Вас очень хрупкое тело… мне жаль. Мне очень жаль, Ваше Величество. — Я все поняла. Хотя я испытывала больше боли, чем радости, когда он занимался со мной любовью, я внезапно забеременела, даже если плод не вырос достаточно, чтобы чувствовать мою материнскую любовь, и хотя плод беспокоил меня утренней тошнотой и головокружением, я никогда не смогу увидеть своего ребенка. Мой и его ребенок никогда не будет существовать. — Теперь Вы можете идти. — Да, Ваше Величество. Пожалуйста, будьте осторожны. Даже не думая о том, чтобы встать, я долго смотрела в потолок. Я прикоснулась к своей груди, чувствуя себя все больше опустошенной. Утешая себя в одиночестве, я увидела, как в комнату вошел человек в форме. Его серебристые волосы блестели на солнце, и он молча смотрел на меня своими голубыми глазами. Внезапно мои глаза затуманились. — Отец… — Что случилось, Ваше Величество? — То, что ты уже слышал. Я… — Я слышал, что Его Величество оттолкнул Вас, поспешно вставая, чтобы прояснить недоразумение с императрицей. Вот почему у тебя случился выкидыш. Неужели это правда? — …это потому, что я по глупости споткнулась, так что не слушай беспочвенных слухов, папа. Мой отец никогда не слушал и не верил дурным слухам об империи и императорской семье. Я не поверила своим ушам, когда он задал мне этот вопрос, поэтому просто улыбнулась ему, как будто ничего не произошло. Независимо от того, кто сплетничал обо мне, я должна была подавать пример как член императорской семьи, воздерживаясь от того, чтобы говорить или делать что-либо, что могло бы опозорить империю и императорскую семью. Мой отец, который некоторое время молча смотрел на меня, заговорил тихим голосом. — Так то, что я слышал, правда… В его голубых глазах светилось одиночество. Его темно-синие глаза были полны горечи. — Папа… — … Отдохни хорошенько. Глядя на отца, я лежала в постели и думала о том, как он напомнил мне, что я должна отдохнуть. Но как я вообще могу расслабиться? Пока я лежала неподвижно, мне пришло в голову несколько вещей. Его холодный взгляд и глаза, его холодный голос, которым он объявил, что мой ребенок никогда не станет его преемником, не выказав при этом никакой радости, и его бессердечные действия, когда он просто позвал служанок, чтобы они позаботились обо мне, даже когда я упала, истекая кровью, последовал за императрицей. Я была больше убита горем из-за того, что он пошел за ней, чем из-за того, что я потеряла ребенка, которого еще не видела. Возможно, ему повезло, что ребенок родился не от такой женщины, как я, которая была расстроена больше тем, что не получила его любви, чем тем, что потеряла ребенка. Если подумать, то, возможно, Руфелис был прав, когда говорил, что я действительно бессердечная женщина. Мне казалось, что я сойду с ума, если буду просто сидеть и молчать. Итак, я начала работать. Когда я просыпаюсь утром, я читаю газеты, хотя моя голова витает в облаках. Я продолжала читать гору документов, пока все служанки не уснут и не наступит рассвет. Когда у меня больше не было бумаг для чтения, я перечитала документы, которые уже просмотрела. Каждый раз, лежа в постели, я вспоминала, что произошло в тот день. Каждый раз, когда я засыпала, мне снился кошмар. Мне не хотелось ни ложиться, ни спать. Сколько же дней прошло? Или недель? Несколько месяцев? Когда я встала, то услышала, как служанки тихо перешептывались между собой. Они сказали, что Джион беременна. — Ха-ха-ха. Я долго от души смеялась над их забавными сплетнями. Я продолжала смеяться, изо всех сил пытаясь дышать, пока ошеломленные горничные не выбежали из комнаты, и мой отец не подбежал ко мне, чтобы поговорить. — Что вы делаете, Ваше Величество? — Папа, ну разве это не смешно? Её Величество, эта женщина, якобы благословленная Богом, забеременела. Аха-ха-ха-ха. — Ваше Величество? — Разве это не смешно? Мой ребенок умер, но она забеременела. Я не могу иметь детей до конца своей жизни, но у нее будет ребенок. Разве не смешно? Ха-ха-ха! — Приди в себя! Отец схватил меня за плечи и начал тормошить меня. Я склонила голову набок. Почему ему не нравится эта забавная история? Почему он так на меня смотрит? — Что с тобой такое, папа? Это же смешно! В моих глазах вспыхнули звезды. Я пришла в себя, когда меня впервые в жизни ударил отец. У меня не хватило духу взглянуть отцу в лицо, поэтому я слегка опустила глаза. — …Прости, Папа. — Ну что, теперь ты пришла в себя? — Да, мне очень жаль… — Лучше бы я не отпускал тебя сюда… Я изучила королевские курсы, как только сделала свой первый шаг после того, как меня назначили королевой. Как и глава самой преданной семьи империи, мой отец никогда не сопротивлялся имперскому решению взять меня в жены наследному принцу, рассматривая меня как дитя пророчества. Даже когда возникла конфронтация между фракциями, которые хотели сделать таинственную девушку императрицей, и фракцией, которая хотела сделать меня императрицей, мой отец, как верный слуга императорской семьи, не стал возражать против решения наследного принца взять Джион в жены. И он смиренно принял унизительный приказ принца сделать меня, первоначально избранную в жены, королевой. Несмотря на это, мой отец теперь жалел, что отправил меня сюда. Я едва могла поверить своим ушам. Неужели я ослышалась? Мой отец был не из тех людей, которые могли бы сказать такое. — Что ты сказал?