Брошенная Императрица / The Abandoned Empress

Я мягко кивнула в ответ на предложение молодого рыцаря. Я знала, что ничем не смогу помочь, если останусь здесь. Правда эта идея папе не очень понравилась, но он неохотно разрешил мне прогуляться, сказав, что я не должна уходить слишком далеко. Как только я отошла от грязи, я была поражена великолепием пейзажа. Неужели здесь всегда было такое место? Я этого не знала. Золотое поле, бесконечно раскинувшееся под ясным голубым небом, было так прекрасно. На ветру дрожала золотая волна. — Здесь так красиво, правда ведь? — Спросила я Карсейна, который молча следовал за мной, наблюдая за полевыми цветами. — Да. — Мне жаль рыцарей, которые так старательно вытаскивают экипаж из грязи. Но я думаю, что мне было бы очень жаль, если бы я прошла мимо, не увидев этого. — Ты совершенно права. — Ты никогда не видел такого пейзажа, Карсейн? — Нет. Увлекшись прекрасным пейзажем, я задавала разные вопросы, прежде чем внезапно остановиться. Карсейн очень коротко отвечал на мои вопросы, которые показались мне очень странными. Похоже, он был погружен в свои мысли, поэтому я просто перестала задавать ему лишние вопросы, чтобы не беспокоить его. Я шла по полю, молча наблюдая за пейзажем. — Аристия? — Да? Я прошла несколько шагов вперед, когда он вдруг окликнул меня. Мальчик, стоявший в золотых волнах, смотрел на меня. Его рыжие волосы были растрепаны ветром. Волосы у него были такие красивые, что я смотрела на него с радостью. — Ну, хммм… — он не мог без колебаний открыть рот. Я с любопытством посмотрела на мальчика, который долго молчал. Почему он ведет себя так странно, начиная со вчерашнего дня? — Карсейн, что случилось? — Ну… о, точно. Я думаю, ты хотела мне что-то сказать, верно? — А? Ты это имел в виду? Ну, я бы хотела на время прекратить заниматься фехтованием. Как насчет пары раз в месяц? Это нормально? — Ладно, я понял. — Ты злишься на меня? — Нет, я не против такого предложения. На самом деле, сейчас мне нужно больше времени для собственных тренировок. Я думала, что он рассердится на меня, но он неожиданно принял моё предложение. И все же мне было немного не по себе. Я почувствовала некоторое облегчение от того, что он не расстроился, но, с другой стороны, мне было немного жаль, думая про себя: «Не делай этого, Аристия. Это правда, что его тренировочное время сократилось, потому что он должен был тренировать тебя, верно? Как друг, ты не должна мешать ему, если не можешь помочь.» — Кстати, Аристия. — А? — На самом деле… После некоторого колебания он уже собирался открыть рот, когда кто-то позвал меня. Я сказал, что сказал им, что иду, и повернулась, но Карсейн закрыл рот. Когда я несколько раз спрашивала его, что он хочет мне сказать, он уже не отвечал. Поскольку он был так непреклонен, Я просто сдалась и ушла. Мне было немного жаль, что так получилось. Из-за непредвиденной ситуации мы прибыли в столицу чуть позже, чем ожидалось. Когда мы подъехали к особняку герцога Ласса, Карсейн вышел из кареты и вежливо поклонился. — Благодарю вас, сэр. — Спасибо, Карсейн. Я сдержу своё обещание, так что, пожалуйста, приходите в любое время. — Понял. Пожалуйста, берегите себя. Прощай, Аристия. Увидимся через два месяца. — Хорошо. До свидания, Карсейн. Я увидела Карсейна через окно кареты, которая тихо отъезжала. Он выглядел немного одиноким. Поскольку я почему-то не могла отвести от него глаз, я смотрела в окно, пока его рыжие волосы не исчезли. Когда я приехала в наш особняк в столице, то почувствовала, что наконец-то вернулась домой. Я прекрасно провела время в поместье, но здесь я родилась и выросла. Поскольку папа примчался в столицу, не закончив свою работу, то он сразу же направился в Императорский дворец, как только высадил меня. Оставшись одна, я наблюдала, как служащие дома распаковывают мои вещи до конца дня. Может быть, потому, что я была занята полдня? Когда я закончила, то была совершенно измотана. — Вы, должно быть, очень устали, миледи. — Да, я сегодня рано пойду спать. — Вам лучше так и сделать. Я сообщу Вашему отцу об этом, когда он вернется. — Да, пожалуйста, — рассеянно ответив, я легла на кровать. Когда я собиралась закрыть глаза после того, как привела в порядок свои растрепанные волосы, что-то внезапно промелькнуло в моей голове. — Ой! Это вылетело у меня из головы. Лина, зайди пожалуйста. — Да, миледи. — Куда ты положила ту вещь, которую я собиралась хранить отдельно? — Вы имеете в виду серебряный конверт? Я положила его в первый ящик Вашего рабочего стола. — О, Спасибо. Поскольку вам тоже пришлось нелегко, отдохните сегодня. — Благодарю Вас, миледи. Когда я открыла дверь рядом со своей спальней, то увидела небольшую комнату, которая была украшена как мой кабинет. Я подошла к просторному письменному столу и выдвинула первый ящик. Внутри был плотно запечатанный серебряный конверт и различные письменные принадлежности. В нём были записные книжки о моей жизни с десяти до семнадцати лет. Я забыла о нём в то время, так как была слишком рассеян, но после того, как я пришел в себя, я поднял его и плотно запечатал, прежде чем другие люди увидели его. Независимо от того, были ли мои воспоминания сном или реальностью, записывать их было очень опасно. По мере того как империя приходила в упадок, власть императора ослабевала, и дворяне на некоторое время обретали власть, но после того, как нынешний император вступил в должность, власть императора постепенно укреплялась, едва устанавливая баланс сил между ними. Причина, по которой император мог укрепить свою власть, заключалась в основном в том, что герцог Ласс, герцог Верита и другие семьи, включая мою семью, помогали ему. Как и многие талантливые люди, собравшиеся под началом хорошего правителя, лорды были необычайно компетентны. Вот почему доверие императора и его связи с ними были также очень сильны. Что, если публике станет известно, что старшая дочь семьи Моник, ключевая сторонница императора, имеет такой послужной список? Император, который очень доверял своему отцу, может смеяться над этим, но было ясно, что дворяне, пытающиеся ослабить власть императора, никогда не оставят это без внимания. Даже если запись была только о сне, этого было достаточно, чтобы вызвать их подозрения и непонимание, потому что она клеветала и оскверняла наследного принца, законного наследника. Поскольку мне не нужно было возбуждать никаких споров, было разумно сжечь все записи, но у меня не хватило духу избавиться от них. Поэтому я всё запечатала, чтобы никто не мог это прочитать. Я подумывала о том, чтобы переместить всё в секретное место или замаскировать под простой документ или книгу. Когда я положила конверт обратно, я вдруг заметила письмо, лежащее на одной стороне ящика. Глядя На аккуратно раскрашенные канцелярские принадлежности, я думала об Аллендисе. Я хотела написать ему письмо, в котором сообщу, что возвращаюсь в столицу, но решила, что мне лучше будет лично повидаться с ним, потому что я только что вернулась после долгого отдыха. На следующий день я пришла в кабинет папы с чашкой чая, который заварила сама, по его желанию. Я догадалась, почему он позвал меня, но он ничего не сказал, пока не опустошил чашку. Я молча смотрела на него даже после того, как он поставил пустую кружку. Я глубоко вздохнула, прежде чем начать разговор, глядя в его голубые глаза, устремленные на меня. Я все равно решила сказать ему правду, когда приеду в столицу, но мне было нелегко начинать разговор об этом первой. Не слишком ли много я выплескивала сдерживаемых чувств, когда записывала свою болезненную прошлую жизнь? Я заговорила гораздо спокойнее, чем ожидала. Поскольку у меня было так много вещей, чтобы сказать, я продолжала говорить, пока не наступил полдень и не наступила темнота, а именно вещи о моём «сне» и о том, что случилось со мной в той жизни. Я остановилась попить воды после того, как рассказала ему, что за несколько дней до того, как мне исполнилось шестнадцать, появилась Джион и в результате я была лишена статуса императрицы, в итоге я вошла во дворец в качестве королевы. Пока я рассказывала папе о своей прошлой жизни, он просто слушал меня не перебивая.