"Прости"

Главный зал Хогвартса вновь заполнился голосами учеников. Столы снова накрыты, свечи заженны. Дамблдор говорит что-то про то, как важна смелость в эти сложные времена. Но Драко не слушает директора, он погружен в свои мысли. Эти стены, эти столы, свечи, бесконечные коридоры — все это стало родным за годы обучения в школе. И сейчас Драко вынужден пойти против всего этого… Против всех, кто не подчиняется Темному Лорду. И в первую очередь против Гарри… Драко печально смотрит на Поттера, сидящего за гриффиндорским столом, и душа начинает выть от этой несправедливости. Учебные дни идут своим чередом. Каждый день подъем в семь утра, который давался Малфою очень тяжело из-за того, что в последнее время он мучился бессонницей. Даже если невыносимо хотелось спать, как только голова касалась подушки сон улетучивался. В тишине, когда нет никаких забот, кроме тех, что в собственной голове, когда никто не отвлекает, в голову слизеринца сразу лезут мысли о том, что он должен сделать. Паника тут же волной накатывала на юношу, а метка на руке начинала ныть. Каждую свободную минуту Драко тратил на поиск исчезательного шкафа. Прошло уже несколько недель, но все безуспешно. Малфой, как обычно, бродил по коридорам в поисках хоть какого-нибудь намека на злополучный шкаф. Но вдруг в конце коридора показалась фигура, неспешно направляющаяся к слизеринцу. Драко останавливается, присматриваясь к силуэту, но тут же понимает, что это Поттер. Сердце забилось быстрее, но Драко, кажется, к этому уже привык. И при всем нежелании, блондин разворачивается и быстрым шагом уходит прочь. Да, он избегает Гарри. С первого дня учебы. Последний их разговор состоялся еще в поезде. С тех пор ни слова. Это было тяжело, особенно когда Гарри смотрел на слизеринца своими зелеными глазами. Хотелось посмотреть в ответ и утонуть в их глубине. Но нет, даже на астрономическую башню проход для Драко был закрыт. Он знал, что Поттер будет там. Теперь они на разных сторонах и лучше разорвать все отношения сейчас, чем потом это будет в разы больнее. Драко должен был свести их общение на «нет». Правда даже сейчас это было мучительно больно. Проносясь мимо каменных стен, слизеринец искал глазами хоть какую-то дверь за которой он мог скрыться. Вдруг перед ним возникла дверь, которой, кажется, раньше не было. Не раздумывая Драко зашел внутрь. Переведя дух, он огляделся — вокруг было навалено бесконечное множество вещей. Юноша прошёл чуть дальше. Вещей было настолько много, что они создавали собой своеобразные коридоры. — Выручай-комната. — проносится в голове Драко. Он вспомнил место, где в прошлом году инспекционная дружина обнаружила отряд Дамблдора. И, действительно, выручай-комната предположительно должна была находится здесь. Драко взглянул на время, до вечерних занятий оставалось около получаса. Убедившись в том, что дверь за ним закрылась, слизеринец медленным шагом стал обходить помещение. Время здесь текло странно. Среди кучи старых вещей можно было бродить бесконечно, и совсем не понять сколько прошло времени. На глаза попадался только ненужный хлам в виде старой мебели и непонятных чемоданов. Однако пройдя чуть дальше к центру, Драко замечает нечто грамоздкое, закрытое плотной тканью. Настороженно подойдя к этому «нечто», Малфой резким движением срывает ткань. Тут же поднимается облако пыли, заставляя юношу кашлянуть пару раз. Когда Драко поднимает взгляд, во всей красе перед ним предстает большой черный шкаф — точно такой же, как в «Горбин и Бэркс». — Наконец-то… — выдыхает Драко. В нем сейчас бушевала ядерная смесь эмоций. С одной стороны слизеринец был рад, что все его поиски не были напрасны, он теперь на шаг ближе, к тому чтобы вернуть отца, чтоб завоевать уважение… Но с другой он теперь и на шаг ближе к предательству. Однако у юноши не было выбора, если он хотел жить. Этим Драко и успокаивал себя. Вновь посмотрев на время, он накидывает тяжелую ткань на шкаф и, осмотревшись вокруг, уходит на занятия.

***

Теперь Драко приходил в выручай-комнату каждую свободную минуту. Каждый раз он монотонно повторял одни и те же действия: снимал со шкафа плотную ткань, откидывал в сторону и внимательно изучал каждый уголок, проводя тонкими пальцами по граням и изредка поправляя падающие на лицо платиновые пряди. Сегодня первое испытание исчезательного шкафа. Дрожащей рукой, Малфой держал зеленое яблоко. Распахнув дверцы, блондин проверил, чтобы все было на месте. Удостоверившись, что все в порядке, он выдохнул, пытаясь успокоить разбушевавшиеся нервы. Собравшись с силами, Драко кладет яблоко в черный шкаф. Закрыв дверцы, шепотом отсчитывает до десяти, а затем, еще раз выдохнув, открывает шкаф. Яблоко было надкушено. — Черт. — шипит юноша, — Что-то не так. Раздраженно отшвырнув яблоко в сторону, Драко накидывает ткань на шкаф и быстрым шагом выходит из выручай-комнаты. Занятия на сегодня уже закончены, но в гостиную возвращаться не хотелось. Там, как всегда, темно и холодно, а этого Малфою и так хватало. Когда Драко медленно шагал по пустому коридору, в голове вдруг начали всплывать воспоминания. Пустой вагон, зеленые глаза, горящие огоньками заинтересованности, его дыхание и его запах… Малфой останавливается, оперевшись спиной на стену. — Да чтоб тебя… — юноша закидывает голову, уперевшись взглядом в каменные своды коридора. — Свали уже из моей головы. — проговаривает блондин. Только удалось отвлечься, казалось, уже почти удалось забыть. Но стоит хоть одной мысли об этом избранном всплыть в голове, как чувства вспыхивали с новой силой. — Малфой, — голос из-за спины прозвучал так неожиданно, что слизеринец вздрогнул, — с кем разговариваешь? — издевательски произносит голос. Драко еще не повернулся, но уже понял, что за спиной стоит Поттер. Только один звук мог заставить его сердце стучать так сильно. — Поттер? — Драко медленно разворачивается, демонстрируя максимальное самообладание. — Сколько можно бегать? — Гарри опирается плечом о стену рядом с блондином. — Это… не твое дело, Поттер. — прежде чем сказать последнее, Драко немного медлит. Эти слова не звучат так зло, как раньше, скорее как-то растерянно. — Еще как мое, — раздраженно шипит Гарри, схватив слизеринца за воротник, — ты опять делаешь то, чего не надо делать? — произносит гриффиндорец, устремив взгляд в холодные серые глаза. — Ты ничего не знаешь, Поттер. — с досадой произносит Драко. — Так расскажи мне! — раздраженно отвечает юноша. Драко молчит и кусает губы, отведя взгляд куда-то в сторону. Гарри секунду бегает взглядом по его лицу. Бледная кожа, платиновые волосы, серые глаза… Сердце вдруг пропускает удар и в голову приходит безумная мысль. — К черту! — выпаливает Поттер, притянув к себе обескураженного юношу, и впивается поцелуем в его губы. Внутри гриффиндорца бушует ураган мыслей и чувств. Сердце бешено колотит. Казалось, это было то, в чем он сейчас нуждается больше всего. От неожиданности Драко выдохнул, неясно что-то промычав. Внутри тут же сладко затрепетало. Гарри легким движением проводит пальцами по шее слизеринца, притягивая его ближе к себе, но Малфой вдруг разрывает поцелуй: — Не надо больше так делать. Никогда. — проговаривает он тихо и медленно, положив руки на плечи гриффиндорца и тяжело дыша. — Не я это начал, Малфой. — отвечает Гарри, — Не хочешь брать ответственность за прошлогоднее? — Помнится, ты меня оттолкнул. — холодно протягивает Драко, пытаясь вывести юношу на раскаяние. — Эгоист, — кидает Гарри, не поддаваясь на провокацию, — ты прекрасно знал, в каком я сотоянии! — Послушай, потом нам обоим будет только хуже от этого. — Скажи, Малфой, — уже совсем отчаившись в попытках пристыдить парня за прошлогоднюю выходку начинает Гарри, — ты тоже видел сон? Драко удивленно смотрит на гриффиндорца. В голове тут же мелькают воспоминания о прошлогоднем сне: гриффиндорская гостинная, тусклый свет, зеленые глаза, отливающие красным из-за света камина, теплые губы и горячее дыхание… — О чем ты? — вновь отведя взгляд, проговаривает Малфой. Гарри лишь молчит, выжидающе смотря на слизеринца. — Ну был один сон… — хрипло проговаривает блондин. Почему-то он был уверен, что Гарри говорит именно о том сне. На лице Поттера тут же появляется довольная улыбка. — Позволить тебе один поцелуй? — шепчет Гарри, обжигая ухо горячим дыханием. Услышав последнее, Драко удивленно смотрит на юношу. Теперь то по его взгляду гриффиндорцу точно понятно — видел и во всех подробностях. Не теряя веремени, Гарри касается губами его щеки. Как всегда пахнет дорогим одекалоном, кажется, скоро этот запах сведет с ума… Решив, что терять уже нечего, Малфой прильнул к его губам, не оставляя шансов противиться поцелую. Впрочем, гриффиндорец и не собирался этого делать, лишь в ответ углубляя поцелуй и зарываясь руками в светлые волосы. Сейчас казалось, будто нет никаких проблем, будто нет вообще никого кроме них. На мгновение показалось, что сейчас все хорошо… С каждым прикосновением, с каждым вдохом, весь остальной мир будто собирался оставить этих двоих. Но когда дыхания стало недостаточно, все же пришлось оторваться друг от друга. Драко взглянул на покрасневшие щеки гриффиндорца, внутри бальзамом разливалось приятное тепло. Наверное он и сам сейчас выглядел так же… И все бы вроде хорошо, но словно молния в голову ударило осознание. — Прости… — произносит Малфой, резко, словно от огня, отшатнувшись от Гарри, — Но… Мы не можем. — проговаривает Драко, глядя в зеленые глаза. Еще мгновение он смотрит на гриффиндорца, не собравшись с силами чтобы уйти, но проглотив подступающий к горлу ком, все же разворачивается и уходит прочь. Казалось бы, за что извиняться? Ведь все было так хорошо? Но нет, Драко понимал, что это обман. Что будет ужасно больно, когда все точки над «и» будут расставлены. А значит надо разорвать эту связь, как можно раньше, пока Гарри еще не успел привязаться к нему настолько, что потом будет невыносимо больно. Драко знал эту боль, проживал на собственной шкуре. Когда больно настолько, что физическая боль, в сравнении с этим, кажется ничем. В глазах стоят слезы. Казалось вот оно, то чего ты так хотел, просто возьми и протяни руку. Но нет, не в это время и не в этом месте. И вся эта мнимая близость лишь обман. Все равно, что тянуть руку к звездам, которые кажутся так близко, но к которым никогда не дотянешься. Между ними была стена, которую они, казалось, разрушили, но начинавшаяся война возвела стену гораздо выше предыдущей… В голове лишь один вопрос: — Что если бы ты знал?