"Прости"

Кровь пульсировала по венам, болью отдаваясь в голову. Драко медленно открыл глаза, оставив попытки выспаться. Секундная стрелка часов лениво ползла по циферблату, неизменно возвращаясь в одно и то же место, совершив круг. Дождь, ставший уже таким привычным, монотонно стучал в окно. Капли, задержавшись на месте лишь на мгновение, тут же скатывались вниз, срываясь с окна, и неизбежно разбивались о каменную плитку. Все вокруг будто нарочно демонстрировало неизбежность происходящего, заставляя Драко почувствовать себя той самой стрелкой часов, постоянно возвращающейся в начальную точку, или каплей дождя, что как бы не пыталась выжить, цепляясь за холодное окно, все равно неизбежно разбивалась вдребезги. Малфой заставил себя сесть, но тут же лег обратно, не в состоянии пересилить головную боль. В мыслях крутятся события последних месяцев. Теперь поместье перестало быть ему родным домом. Перестало быть местом, в котором он мог чувствовать себя защищенным. Перестало с тех пор, как несколько месяцев назад Малфой-мэнор стал штабом пожирателей смерти. Перед глазами до сих пор стоял безжизненный взгляд преподавателя по маггловедению, которую бесцеремонно убили при первом же заседании пожирателей. Все было напрасно. Все старания, чтобы заполучить чье-то уважение, оказались напрасны. Малфоев теперь презирали… Сколько времени прошло с тех пор как Драко покинул Хогвартс? Он не помнил. Но вот уже на протяжении нескольких месяцев зеленые глаза и нахальная улыбка могли ему только сниться. Где Гарри теперь? Что с ним? Можно было только гадать, и молча надеяться, что мальчик-который-выжил не потеряет своего статуса «выживший». Хотелось разрыдаться, разнести все к чертям, сбежать… Куда угодно, только подальше от всего, что происходит. Но даже если внутри бушевал ураган, снаружи Драко не мог выдавить из себя даже слезу. Казалось их больше вовсе не осталось. При всем желании встать и закричать, не было ни сил, ни голоса. Внутри словно разрасталась черная дыра, поглощающая все силы, эмоции, желания и мечты. Наконец, найдя в себе силы подняться, юноша, шатаясь, поплелся в ванную. Умыться, почистить зубы, причесаться — все действия сделаны будто не им, будто кто-то дергая за ниточки управлял его руками, а сами они были тяжелые, почти не подъёмные. Посмотрел в зеркало — глаза стеклянные, как у куклы, не выражающие абсолютно ничего, бледная кожа, словно фарфор, искусанные губы, алеющие лишь за счет выступающей крови. Единственное, что выдавало в нем живого человека — ровно вздымающаяся от дыхания грудь и бьющееся где-то за грудной клеткой, сердце. На часах было шесть утра, когда Драко вернулся в комнату. Медленно натянув на себя черные брюки и не менее черный пиджак, он вновь сел на кровать. Взгляд привлек приоткрытый ящик письменного стола. Когда Драко открыл его, внутри, в душе что-то тут же щелкнуло, а сердце сжалось и забилось с новой скоростью. В ящике лежал выпуск «Ежедневного пророка» двухлетней давности. Юноша осторожно развернул газету, на главной странице находилась колдография с Поттером, сидящем на стуле со связанными руками. Драко накрыл губы рукой. В горле стоял ком. В воспоминаниях тут же мелькнул тот день, когда Люциус принес эту газету. То были еще мирные времена, когда можно было спокойно потягивать утренний чай и рассуждать о том, какой Поттер придурок. Измученная улыбка сквозь подступающие слезы показалась на лице Драко. — Только живи, пожалуйста… — дрожащим голосом прошептал Драко, тонкими пальцами проводя по колдографии, — Где же ты сейчас… Так хочу тебя увидеть… Малфой сел на кровать, перечитывая газету того времени, внимательно рассматривая изображение гриффиндорца. Время летело незаметно. Дни были монотонны, так что часы сползались в минуты, недели в дни, будто время вообще потеряло свое значение. Драко не знал, сколько он просидел так, рассматривая газету, но в один момент в коридорах и в зале стало так шумно, что голоса пожирателей доносились даже до отдаленной комнаты Драко. Тяжело вздохнув, он аккуратно сложил газету и положил ее обратно в ящик, после чего покинул комнату, намереваясь узнать, что же происходит. Проходя по коридору, в гуле общих голосов Драко вдруг расслышал знакомый тембр. Но сослав все на то, что у него понемногу едет крыша, Малфой с невозмутимым видом продолжил свой путь. Но войдя в зал, слизеринец убедился в том, что еще не совсем потерял рассудок. Двое пожирателей держали никого иную, как Грейнджер. Та, заметив Драко, лишь испуганно куда-то оглянулась. Еще двое держали Уизли. Но в голове только одна мысль, — «Где Гарри?» Дыхание перехватывало, сердце так и норовило разорваться на части от бешеного темпа, но собрав все свое самообладание, Малфой шагнул дальше в зал, направляясь к Нарциссе. — Их нашли, — панически билось в мыслях. Но как только Драко подошел к матери, тут же из самой гущи событий к нему обратился Люциус: — Драко, подойди сюда, — осторожно произносит мужчина. Юноша оглядывается на мать, на что та легонько кивает, подбадривая сына. Только подойдя к Люциусу, Драко замечает, что еще двое пожирателей, держат юношу, поставив его на колени. — Скажи, Драко, это Поттер? — проговаривает Люциус, подзывая сына ближе, — Нечего бояться, подойди сюда. Драко осторожно подходит ближе. Один из пожирателей грубо поднимает лицо брюнета, чтобы Малфой мог разглядеть. Лицо было ужасно изуродовано, словно несчастного избивала дюжина здоровяков на протяжении суток. Но один взгляд и Драко был абсолютно уверен в том, что это Поттер. Огоньки его зеленых глаз… Малфой узнал бы их из тысячи. Но сейчас в них был страх, он действительно боится, что все раскроется. — Гарри… Мой бедный Гарри, — проносится в голове слизеринца. Его ресницы дрогнули, давая Поттеру понять, что он узнал. — Ну же Драко, если это Поттер, мы сможем вернуть наше положение… Нас ждет большая награда, — чуть тише обычного произносит Люциус. Но слизеринец больше не верил в эти слова, ничего из того, что он сделал за весь прошедший год не вернуло им ни статус ни положение… Все стало только хуже. — Не знаю… Кажется нет, не он, — проговаривает юноша. — Ты уверен, Драко? — недоверчиво протягивает Люциус. — Это не Поттер, — чуть увереннее произносит Малфой отвернувшись, и отходит от гриффиндорца. — Тогда заприте их, — скомандовала Беллатрикс, стоявшая все это время рядом с Гермионой, — а девчонку оставьте мне, поболтаем о своем, о девчачьем, — угрожающе протянула женщина, безумно усмехнувшись. Рона и Гарри увели. В голове Драко крутился шквал мыслей о том, что же делать. Но из всего потока он не мог выцепить ни одной стоящей. Из раздумий его вывел лишь истошный крик Гермионы, находившейся под воздействием заклятия круциатус. Беллатрикс что-то зло кричала, на что девушка твердила, что ничего не знает. Все вокруг были чем-либо увлечены и воспользовавшись общей суетой, Драко спустился к заключенным. — Поттер, — шепчет он в темноту сквозь железные прутья. — Малфой? — удивленно шепчет Гарри возникнув перед прутьями. Лицо его теперь было совершенно обычным, и сердце слизеринца от вида знакомого образа пропустило удар. Драко оглянулся, проверяя не идет ли кто. — Скажи чем я могу помочь, прошу, только быстрее, — шепотом протараторил Драко, вцепившись руками в прутья. Гарри оглянулся в поисках идей. В это время Драко заметил Рона, удивленно косившегося на него из темноты. Но на выяснение отношений не было времени. — Не думаю, что ты можешь, чем-то помочь, если у тебя нет ключа от этой чертовой двери, — разочаровано прошептал Гарри, поворачиваясь обратно к Малфою. Драко тяжело выдохнул, прислонившись лбом к прутьям: — Прости меня за все, — прошептал еще тише, чтоб никто из находившихся в камере не услышал. Гарри вдруг обхватил руки слизеринца, державшие прутья и подошел чуть ближе: — Я не смог возненавидеть тебя, — дрожащим голосом проговорил брюнет, сжимая холодные руки Драко. В глазах слизеринца блеснули слезы. Так много хотелось сказать и еще больше хотелось держать Гарри за руку, не отпуская ни на миг… Но вдруг где-то сверху послышались приближающиеся голоса. Драко напоследок сжал руку Поттера, многозначительно заглянув в зеленые глаза, стараясь передать все свое раскаяние. И не теряя больше ни минуты, поспешно поднялся в коридор. Казалось, этим взглядом он сейчас сказал гораздо больше, чем мог бы выразить словами. Слизеринцу удалось вернуться в зал, не вызвав подозрений. Паника не отпускала, бросало то в жар, то в холод. Драко судорожно перебирал мысли, в поисках какого-то решения, но все сводилось к тому, что погибнет либо он, либо Поттер, либо они оба. Права на ошибку не было, один неверный шаг, и если пожиратели поймут, что к чему, то уже через мгновение здесь появится Темный Лорд и отправит на тот свет всех, кто намеревался ему помешать и Драко, в том числе. Гермиона все кричала, и этот истошный крик, кажется, врезался в память Малфоя глубокой раной. Несчастная девушка отрицала все слова Беллатрикс, на что та давила на нее заклятием с еще большей силой, яростно что-то крича. Драко смотрел на эту картину с ужасом, руки его дрожали. Он бы хотел остановить это, но как? Он здесь никто и если попытается вставить хоть слово, его тут же заткнут. Осознание собственной беспомощности удручало и заставляло стоять в стороне, твердя о том, что он все равно ничего не сможет изменить. Отчаяние пробирало до глубины души, больно скребя по сердцу. Но на очередной измученный вскрик девушки, неожиданно появились Гарри и Рон. Все происходит буквально в одно мгновение. Тут же начинается перестрелка заклинаниями. Драко еще не успел ничего понять, как голос Беллатрикс вывел его из забвения: — Драко, палочки! — яростно вскрикнула женщина, обезоружив волшебников. На размышления лишь секунда, делать нечего, Гарри и Рон все равно уже обезоружены, и если Драко не поднимет эти несчастные палочки, то попадет под подозрение и ярость тетушки. Он подбегает, и незаметно кинув на Поттера извиняющийся взгляд, подхватывает две волшебные палочки. Гарри смотрит на него, но это не взгляд разочарования, не взгляд обиды, кажется это что-то новое… Сочувствие? Драко, не отрывая взгляда от глаз Поттера, пятится на свое прежнее место. Но все происходящее далее как в тумане. С потолка падает люстра. По ушам ударил грохот и звук бьющегося стекла. Драко отшатывается от разлетающихся осколков хрусталя. Тут же к нему подбегает Поттер, выхватывая все палочки, находящиеся в руках слизеринца — его, Рона и заодно Драко. К святой троице подбегает домовой эльф и они исчезают. Беллатрикс успевает швырнуть в трансгрессирующих волшебников кинжал, и он исчезает вместе с ними. Это означает только одно — кого-то ранили… Но кого? Бросает то в жар, то в холод. Все тело покрыто холодным потом. Драко, тяжело дыша, садится в кровати. За окном гроза. Сверкает молния, мгновенно освещая все вокруг. — Сон? — тут же проносится в мыслях. Нет, то был не сон — воспоминание, которое мучает Драко по ночам уже много недель. С тех пор как Поттера видели в последний раз прошло уже несколько месяцев… А перед глазами так и стоит его образ и сочувствующий взгляд. Успокаивает одно — Волан-де-Морт слабеет, а значит Поттер со своей компанией предпринимают что-то для этого. Вдруг раздается стук в дверь. Это настораживает, слишком рано для каких-то визитов, да и вообще, о Драко в последнее время мало кто вспоминал… За дверью послышался обеспокоенный голос Нарциссы: — Драко, я зайду? — Да, — проговаривает юноша еще сонным голосом. Нарцисса тут же входит в комнату. — Собирайся, милый, — дрожащим голосом проговаривает женщина, — Скоро намечается битва.