Обнажая запретом

Отчество Максима я так и не смогла вспомнить, поэтому пока мы шли в класс, я то и дело обращалась к нему как «извините пожалуйста». У меня был ряд вполне уместных вопросов про устав школы, но я почему-то боялась выглядеть надоедливой. Шатен безразлично меня слушал, отвечал кратко и не всегда полностью раскрывал мой вопрос, при этом ни разу не взглянув в мою сторону. Меня отчего-то задело такое наплевательское отношение. Он — классный руководитель, а я — новая ученица. Мне действительно не помешала бы его помощь. Классный час был для меня стратегически важным моментом — в каждой школе на сентябрьском классном часу мне предоставлялась возможность оценить свой класс: понять, кто есть кто, с кем было бы выгодно подружиться, кто может быть полезен мне, а кому я. Не очень по-человечески, конечно, так расчетливо подходить к вопросу, но мне максимально хотелось бы избежать школьных драм, ссор и сплетен. Укрыться от этого можно только в том случае, если занять максимально нейтральную позицию по отношению к обоим лагерям: аутсайдерам и самопровозглашенной элитой. Но какого было моё удивление, когда я прошествовала за классным руководителем в класс и никого там не обнаружила. — С классом завтра познакомишься, — заметив моё удивление, пояснил Максим, — я долго никого мариновать не стал, дал расписание на завтра и отпустил. — Климов подошёл к окну, открыл его настежь и выудил из кармана пачку сигарет. Он что… курить собрался? В следующую секунду щёлкнула зажигалка подтверждая мои догадки. Мужчина затянулся и выдохнул облако серого дыма, которое тут же растворил поток ветра из окна. Л… ладно. Хорошо. — Тогда зачем я здесь? — я присела за ближайшую парту, всё ещё думая над тем, насколько нормально созерцать перед собой курящего преподавателя в школьном кабинете. Мне не хотелось на этом акцентировать внимание, логично же, что таких, как он тут либо не долго держат, либо он устроился по знакомым (учитывая продажность директора). В любом случае, от моих доносов никому лучше не станет. И я придерживалась такого мнения ровно до того момента, пока ветер на улице не утих и едкий запах сигарет не дошёл до меня. Закашлявшись, я отмахнула дым от своего лица, —Извините, пожалуйста, не могли бы Вы не курить? — не без раздражения сделала ему замечание. — Конечно не мог бы, — ухмыльнувшись, тут же ответил мужчина. Это как понимать? — ты тут затем, чтобы уяснить одну вещь: опаздывать на уроки нельзя. Выручая Марину, ты подставляешься сама. В школе работает система пропусков и фиксирования прихода и ухода учеников, — выбросив окурок в окно, Максим прошествовал к учительскому столу и уселся на его край, — Добро пожаловать в тюрьму. — Извините, пожалуйста, а какая система наказаний? — я проигнорировала его отстойную шутку про тюрьму. Я попыталась снова не обращать внимание на то, что этот «учитель» сидит сейчас перед ученицей своего класса на столе, потому что меня волновали вещи поважнее — не то чтобы я собиралась нарушать что-то, но владеть информацией не помешало бы. — Вижу, Марина вообще расслабилась, — недовольно изрёк Климов. Я уже и сама почувствовала раздражение оттого, что Марина Сергеевна ужасно выполняет свои обязанности. Возможно, если бы она всё же позвонила мне на прошлой неделе, мне бы не пришлось общаться сейчас один на один с Максимом (при этом терпеть его не соответствующее статусу учителя поведение), и я бы познакомилась со своим классом. — Наказывают здесь либо штрафом, либо отчислением. За мелкие проделки в виде курения на территории школы, распития алкогольных напитков и прогулов — штраф. Более трёх штрафов — отчисление, — чётко изрек учитель, после чего снова достал сигареты и закурил. Затем он бросил на меня взгляд своих темных глаз и ухмыльнулся своим же мыслям, — Будешь сигарету? — Вы предлагаете мне заработать штраф в первый учебный день? — изогнув бровь, решила поинтересоваться. Меня захлестнула волна негодования. Я общалась с разными педагогами, находила со всеми общий язык, но тут у меня чётко возникло ощущение, что это какой-то розыгрыш для новичков. — Я тебе предлагаю сигарету. А вот спалиться или нет за курением — это уже на твоей совести. Я вот не палюсь, — он что, пытается шутить? Если да, то юмор у него посредственный. А если нет… То он самый настоящий придурок. Я уже пятнадцать минут сижу в кабинете, при этом не получив ни расписания, ни какой-либо другой важной информации (не считая того, что курить нельзя, но мой классрук курит прямо в кабинете, предлагая мне присоединиться к нему). — А я Вам предлагаю дать мне расписание и отпустить домой, — в тон ему ответила я, надеясь скрыть в голосе раздражение. Мой тон был реже допустимого, но иначе я не могла. — Дай свой номер. — Что? — выпалила я. — Циферки напиши, я тебя в чат добавлю: мы туда скидываем всю актуальную информацию по поводу расписания, изменений и внеклассных мероприятий, — я секунду помедлила, но этого хватило, чтобы Максим издал короткий смешок, — Обещаю по ночам не названивать. Я не удержалась от того, чтобы закатить глаза. Мне не показалось: он какой-то странный. Подойдя к нему ближе, я попросила его телефон и вбила свой номер в телефонную книгу. Климов так внимательно и саркастично за мной наблюдал, что мне непременно захотелось ему что-то эдакое ответить. На каком основании он вообще себя так ведет? — Извините, пожалуйста, если я сама Вам позвоню посреди ночи. Уж больно люблю учиться. — А ты не такая, как тебя описывал Семён Владимирович, — зачем-то осведомил меня учитель после пары секунд молчания, — ты с зубками, Ась. — Я Аня. — А я Максим Александрович, а не «извините, пожалуйста», — он специально акцентировал внимание на том, что я забыла его отчество! Бесит. Ну вот как его пустили к детям? Никакого чувства такта и профессиональной поддержки. Будь на моем месте какая-то застенчивая бедная мышка, то она бы уже сто раз провалилась сквозь землю. На самом деле я почувствовала как мои щёки вспыхнули румянцем, но быстро взяла себя в руки. — У меня плохая память на имена, которые я услышала один раз, — я понимала, что хожу по краю пропасти: едва ли не вступаю в конфликт с учителем, отвечаю ему излишне резко и на самом-то деле раздражаюсь и злюсь на него. Не лучшее начало учебного года, но я просто не понимала, в чём проблема и почему он меня так раздражает. — Надеюсь, у тебя хорошая память на даты. Завтра два первых урока истории со мной, — моё сердце пропустило удар. Я понимала, что мне и так нелегко с историей будет, а тут… А тут ещё и совершенно некомпетентный учитель на голову свалился. — Тогда до завтра, — схватив свою сумку, я направилась к двери, но перед тем, как покинуть кабинет, чётко произнесла: — Максим Александрович. После разговора с классруком у меня было какое-то ощущение нереальности всего происходящего: я впервые просто не сошлась с человеком, впервые меня так сильно кто-то раздражал, впервые я не смогла сгладить углы. Но когда мой телефон пиликнул и на экране появилось уведомление того, что меня добавили в чат одиннадцатого «А» в телеграмме, я шумно выдохнула. Нет, всё было более чем реально.