*.*.*.*.*
Взгляды. Эти вечные взгляды Намджуна, глубокие, пробирающие до костей. Заинтересованность и какая-то темная поволока на дне его глаз. Чимин старался не обращать на это внимание. Но все равно смущался, когда замечал на себе этот чертовский темный взгляд. Даже в ванной. Они часто мылись по двое, чтобы сократить время и быстрее добраться до кровати после тяжёлого выступления. Иной раз, когда в пару к Чимину попадался Намджун, он крупно вздрагивал и стеснялся. Стоять там, обнаженным, и чувствовать на себе этот жадный темный взгляд. Чимин не боялся Намджуна, он любил его, как любит и других мемберов. Джун был хорошим ответственным лидером, который, кажется, всегда мог найти выход из той или иной ситуации. Всегда поддерживал, заботился обо всех участниках. Но когда они мылись вместе, когда Чимин стоял там такой уязвимый, голый и ужасно смущающийся, ему хотелось провалиться под землю. Он ни в коем случае не стеснялся своего тела, зная, что был привлекательным. И когда он мылся с другими мемберами, например, с Тэхеном, то такой атмосферы никогда не было, они вечно дурачились и смеялись. Но с Намджуном было иначе, хотя, Чимин признается, что тоже иногда поглядывал на тело старшего. Он был таким сильным, мужественным, с выступающими мышцами. Да, Чимин тоже был хорош. Но на фоне Намджуна он выглядел хрупким и маленьким, так как еле дотягивался до него. Их разница в росте была самой большой в группе по сравнению с другими участниками. Он еле доставал ему до носа, даже когда был в обуви на высокой подошве, ему приходилось вставать на носочки и поднимать голову вверх, чтобы посмотреть Намджуну в глаза. Это немного задевало Чимина, который как бы ни качался, все равно был визуально меньше старшего. Намджун был большим, везде. Его руки. Маленькие ручки Чимина казались почти детскими на контрасте с большими ладонями Намджуна. Его бедра, крепкие и широкие. Его рост... все было таким большим и мужественным. Но что удивило Чимина... так это его большущий член. Серьезно, член Намджуна был большим по сравнению с чиминовым. Его член был явно больше среднего, даже не в возбужденном состоянии. Он увидел его в душе. Когда мылся с ним и, не удержавшись, оглядел его. Чимин залип на то, как руки Намджуна проходились по крепким бедрам, втирая в кожу гель для душа, так близко к его паху. Когда Чимин поднял взгляд, то был с поличным пойман Намджуном, который смотрел ему прямо в глаза и ухмылялся, насмешливо скользя взглядом по лицу Чимина. Тогда младший покраснел так сильно и, не выдерживая этот взгляд, отвернулся. Тогда Чимин осознал, что не должен так много думать о члене своего друга. Это было неправильным. Как бы то ни было, это продолжалось на протяжении месяца. На протяжении чертовски длинного месяца. И Чимину правда хотелось понять, почему Намджун так смотрел на него. Так... будто бы хотел сожрать его. Серьезно, не просто съесть, а сожрать, разгрызть на кусочки. Он смотрел на него так... будто ненавидел его. Это и в правду задевало Чимина, который начал искать причины в себе. Может он сказал что-то не то? Может он сделал что-то, что разозлило лидера? Хотя не считая взглядов Намджун относился к нему всегда очень хорошо. Помогал ему, заботился, переживал о нем... Но эти мысли о ненависти не давали покоя Чимину. У него чуть ли не началась паранойя, он постоянно старался угодить старшему, пытался понять, что он сделал не так. Но спустя месяц, спустя так много дней. Он решил, а почему бы просто не спросить у него в чем дело? Найдя отличный момент, когда все участники ушли из общежития, оставив его и Намджуна, он решил, что нужно действовать. Намджун остался, потому что устал после нескольких часов работы в тренажерном зале и категорически не хотел никуда идти. А Чимин... Чимин сказал, что у него болит голова и он хочет спать, так что остальные не возражали и ушли в кино. Чимин, зачем-то посмотрев в зеркало, наконец постучался в комнату Намджуна и Чонгука. Когда оттуда послышалось негромкое "войди", то он неспешно зашёл в комнату и, окинув пространство своим взглядом, остановил взор на кровати. Где лежал Намджун, вынимая из ушей наушники и садясь прямо, вопросительно смотря на Чимина. — Прости, что потревожил, хён, — немного виновато опустил голову Чимин, теребя концы своей футболки. — Ничего страшного, что-то случилось? — Нет... просто хотел поговорить с тобой о чём-то, — Намджун казался заинтересованным, он похлопал рукой по постели и Чимин неуверенно сел возле него. — О чём ты хотел поговорить? — спросил Намджун. — Я... ммм... хотел спросить о тебе. Просто ты... — Что я? — Ты ненавидишь меня, хён? — глаза Чимина невольно начали слезиться. Но, подняв взгляд на лицо Намджуна, он замер. Потому что Намджун был очень удивленным, было похоже, что он начинал паниковать. — Что? Чимин... ты... почему ты так думаешь? — Намджун выглядел ошарашенным. — Просто... ты постоянно так смотришь на меня, что я подумал, что сделал что-то не так, что разозлил тебя. Но, сколько бы я ни пытался вспомнить, что же я такого сделал, я... не нашел ответов на свои вопросы. — Чимин, я не ненавижу тебя, ты правда не замечаешь? — Чего? Просто... ты смотрел на меня так, и мне казалось это странным. — Странным? Ты считаешь меня странным, правда? — Нет-нет-нет... хён! Я правда не считаю тебя таким... — Ты сам виноват в этом. — Я? Я... что я сделал не так? — голос Чимина звучал почти что отчаянно. — Постоянно липнешь ко всем, показывая, какой ты хороший и милый тонсен и хён, вечно смущаешься, будто бы специально делая это. Постоянно по-блядски ведёшь себя, даже не осознавая этого. Постоянно облизываешь свои блядские губы, смотря на меня из-под ресниц. Но когда я смотрю на тебя, ты краснеешь и отворачиваешься, будто бы провоцируя меня. Нарочно не закрываешь дверь и громко стонешь в ванной, когда остаёшься там один и растягиваешь себя. Будто бы надеясь, чтобы кто-то увидел тебя таким. И после всего этого ты ещё спрашиваешь, почему я так на тебя смотрю?! — Чимин ошарашен, расстроен и смущён одновременно. А Намджун кажется злым, по-настоящему раздраженным. — Хён... я правда не замечал этого... я правда не хотел. Но ты сам ничего не говорил мне! — тоже начал раздражаться Чимин. — Может, тебе самому не нужно было вести себя как шлюха?! — неожиданно произнес Намджун, как почувствовал жгучую пощечину от Чимина. Чимин казался оскорбленным и почти что плачущим. Но нарочно, не позволяя себе расплакаться, боже, он ненавидел плакать перед кем-то. А Намджун, сжав кулаки, потянул Чимина за шею и впился в его губы поцелуем. Он целовал сразу глубоко и грубо, пока Чимин бил его по плечам, пытаясь отстранится. Сейчас он чувствовал себя напуганным, очень напуганным. Намджун неожиданно запустил одну руку под футболку Чимина, поглаживая его напряжённый торс и сжимая соски, на что Чимин, как бы ни хотелось, реагировал. Он крупно вздрогнул, ненавидя себя за то, что его соски были настолько чувствительными. Намджун на мгновение отстранился, и Чимин, воспользовавшись этим, попытался встать, но был повален обратно, только уже животом вниз. — Хён! Пожалуйста, остановись. Я не хочу... не хочууу... — почти что плача говорил Чимин, крупно вздрагивая, когда Намджун задрал его футболку и оставил засос прямо под лопаткой. Чимин и не знал, что там он был так чувствителен. Невольно он начал возбуждаться, хотя совсем не хотел. Только не сейчас, только не с Намджуном. — Хён... пожалуйста. — Чимин-и, тише, малыш. Тебе будет хорошо, обещаю. От таких слов Чимин лишь ещё больше захныкал. Он не хотел признавать, что реагировал на эти слова. Старший огладил его спину, спускаясь руками вниз, надавливая на поясницу. Чимин всхлипнул, и, боже, Намджуну безумно это нравилось. Нравилось, что он был таким чувствительным. Поднявшись наверх, он поцеловал его за ушком. И этот поцелуй был настолько ласковым, что Чимин невольно застонал, сразу же широко распахивая глаза и плотно закрывая губы, не веря, что только что издал этот звук. Дальше губы лидера спустились на шею, покрывая маленькими мокрыми поцелуями, не оставляя следов — им нужно было завтра появиться на интервью. Чимин сдавленно прохрипел, когда холодный воздух огладил его бедра. Намджун спустил его штаны вместе с бельем, хмуря брови и стеная от этой картины. — Такой красивый, такой чертовски красивый. Чимин не хотел признавать, что возбуждался от похвалы. Его вроде бы хочет изнасиловать его друг. Но сейчас его мысли витали совсем не там. Старший откинул его штаны вместе с бельем в сторону и положил руки на мягкие половинки, сжимая их, с наслаждением наблюдая, как они становятся красноватого оттенка. — Я не верю, что это происходит. Боже, я так люблю тебя, Чимин-а. — Что? Что ты сказал? — Чимин не верил собственным ушам. Он ошарашенно открыл рот. — Такой глупый, ты такой глупый... — шепнул ему на ухо Намджун, приподнимая его бедра и заставляя встать на колени. Чимин попытался выбраться, но Намджун надавил ему рукой между лопаток, заставляя грудью опуститься на кровать. — Намджун... я не хочу, отпусти меня... я не хочу... — Спокойнее, малыш, все хорошо... Намджун раздвинул ягодицы Чимина в сторону, открывая вид на розовую пульсирующую дырочку. — Я не хочу. — всхлипнул Чимин, пуская первые слезы. — Не хочешь? А мне кажется что ты очень хочешь этого. — сказал Намджун, сжимая уже полностью возбужденный член Чимина. Вырывая из его груди сладкий тягучий стон. Младший, не осознавая, толкнулся бедрами в теплую ладонь, прикусывая собственные пальцы. Боже, он был таким уязвимым сейчас, таким беспомощным. Намджун закатил глаза от этих приятных для ушей звуков. Он притронулся к его дырочке пальцами, оглаживая края. На что Чимин громко всхлипнул. — Как часто ты трогаешь себя там? Как часто засовываешь свои маленькие, миленькие пальчики в свою задницу, пытаясь нащупать простату и хныча каждый раз, когда задеваешь её? — Чимин покраснел от стыда и лишь тихо прохныкал. Он только недавно игрался с собой, вчера, растягивая себя в ванной, затыкая себе рот собственной рукой. Намджун усмехнулся, наблюдая, как его смазанный в слюне палец легко вошёл в дырочку Чимина. Младший застонал и широко открыл глаза, осознавая, что палец Намджуна намного больше и длиннее, чем его собственный. Он ещё никогда так глубоко не заходил. А Намджун нарочно медленно ввел палец до самого конца, без проблем нащупывая простату, безжалостно нажимая на нее, заставляя тело Чимина вздрогнуть и прогнуться в пояснице. — Боже мой... — прошипел Чимин. Его простата была такая чувствительная, такая чертовски чувствительная. И этот длинный палец Намджуна, так хорошо давил на нее, заставляя Чимина содрогаться в немой истерике. Намджун довольно улыбнулся, вынимая палец и сильнее раздвигая половинки, проходясь языком от яиц до дырочки Чимина, и несмотря на хныканье младшего ввел свой язык в сладкую дырочку. Кажется, Чимин кричал, он не знает точно, в это момент все, о чем он мог думать, — это язык Намджуна в его заднице. Боже, ему никогда не делали римминг, никогда раньше, но это так чертовски приятно, так приятно, что Чимин может кончить только от этого языка. Младший хрипел, стонал и подавался назад, насаживаясь на этот чертов язык. Он крупно вздрагивал и открывал рот в немом крике. Боже, это чертовски хорошо. Намджун, достав из-под подушки смазку, налил немного вязкой жидкости в руку и начал медленно надрачивать Чимину, продолжая толкать свой язык ему глубоко в задницу. Из-за римминга выдержка Чимина была намного хуже, и он кончил, вскрикивая, сильнее сжимая свою дырочку вокруг чужого языка и толкаясь в чужую руку. Успокоившись, он только что осознал, что натворил. Стыд красными пятнами начал оседать на его лице, даже на шее и ушах. — Я... ах! Подожди, не надо. — только хотел начать оправдываться Чимин, как язык Намджуна снова толкнулся внутрь. Простата Чимина была такой чертовски чувствительной после оргазма, настолько сильно, что это граничило с болью. Он захныкал, когда Намджун крепче сжал его бедра и толкнулся сильнее. От сверхстимуляции Чимин начал пускать слезы, не вынося такой чувствительности, когда язык неожиданно заменился пальцами. Полными и длинными. Намджун, быстро добавив побольше смазки на свои пальцы, толкнулся глубже уже тремя. Хорошенько растягивая дырочку Чимина, пульсирующую и истекающую. — Намджууун... больно... — захныкал Чимин, чувствуя, как его член начинает заново твердеть, хотя, черт возьми, Чимин ещё никогда так быстро не восстанавливался после оргазма. Намджун добавил четвертый палец, растягивая того так хорошо, как только мог и потянулся к тумбочке за презервативом. Он раскатал латекс по своему стволу, и Чимин привстал на локти, чтобы обернуться и посмотреть. И боже, его член... он был такой большой, венистый и пульсирующий. Намджун, заметив его взгляд, перевернул Чимина на спину, коротко целуя в губы и приставляя головку в растянутому входу. Чимин раскрыл глаза, когда почувствовал чужую головку. — Подожди... не надо! Намджун, пожалуйста! Мне страшно... Намджун вздрогнул и нагнулся, чтобы сцеловать чужие соленые слезы и тихо прошептать: — Не бойся, малыш, все хорошо, ты такой молодец, такой красивый для меня, такой податливый... — и толкнуться вперед, легко входя Чимина. И, Господи, член Намджуна был длиннее, чем пальцы. И он так хорошо растягивал его внутри, толкаясь там, где ещё никто не дотрагивался. Он открыл рот в немом крике и всхлипнул, чувствуя как чужие яйца соприкоснулись с его ягодицами. Боже, он чувствовал себя таким растянутым, он чувствовал себя так хорошо, когда Намджун начал толкаться в него, так сильно стимулируя его простату, так сильно заставляя его плакать от крышесносных ощущений. Он ещё никогда не плакал во время секса, и, боже, он кажется кричал от того, насколько ему было хорошо. Чимин обхватил свой сочащийся член рукой, надрачивая себе в быстром темпе. Закатывая глаза и выгибаясь, кончая так сильно. А Намджун не останавливался, он перевернул Чимина, ставя его на колени, обхватывая его рукой и поднимая его грудь с кровати, прижимая к себе. И начал толкаться в него зверски быстро. А Чимин плакал ещё больше, ещё не отошедший от оргазма, чувствуя сверхстимуляцию. Пока Намджун не переставал долбить его по простате. И, о боже, он ещё никогда так быстро и сильно не кончал. Так болезненно, но так чертовски хорошо. А Намджун в последний раз застонал ему на ухо и вышел из него, стягивая презерватив и кончая ему на поясницу. Боже, это, похоже, был лучший секс в жизни Чимина. Намджун тяжело дышит и валится рядом. Притягивая к себе слабого Чимина и целуя в нос. И Чимин чувствует, как судорожно то сжимается, то разжимается его дырочка. И он, черт возьми, чувствует себя таким растянутым. — Мы... мы... боже... что мы наделали. — в панике раскрывает глаза Чимин и пытается встать. Но он слишком слаб, да и Намджун дергает его к себе, прижимая к своей груди. — Прости... я не хотел делать это насильно. — если бы Чимин мог, он бы расплакался, оттолкнул его и убежал в свою комнату. Но он настолько слаб и ему уже так похуй. Он ещё не до конца пришел в себя. И поэтому засыпает, не замечая, каким влюбленно-виноватым взглядом на него смотрит Намджун.*.*.*.*.*