— Любовь? — Это химическая реакция в мозгу, индуцирующая блаженство. Вызывает зависимость. Пингвины Мадагаскара.
Две недели перед началом учебного года Сириус провёл у дядюшки Альфарда. Последний, как только узнал, что племянник сбежал из дома, тут же потребовал подробностей и скорого приезда в Блэквуд. Поэтому Сириусу пришлось на время покинуть добрых и гостеприимных Поттеров и отправиться к не менее гостеприимному дядюшке. С Альфардом Блэком Сириусу всегда было, на удивление, хорошо и спокойно. Наверное, именно на него Сириус был похож больше всего. Альфард был честным и прямолинейным человеком, который не привык сдаваться по пустякам. Он умел красиво говорить и иногда учил и Сириуса, и Регулуса искусству привлекать к себе и всегда быть в центре внимания. Как потом оказалось, Регулус был более скрытным по натуре и предпочитал роль «серого кардинала». Поэтому с дядюшкой Альфардом они разговаривали только на тему артефакторики, от которой младший брат был без ума. — Дядя, а почему ты попал на Слизерин? — Вальбурга до сих пор не разговаривала с Сириусом из-за его поступления на Гриффиндор. И да, конечно, его это обижало: он вырос в материнской любви, и хоть прекрасно знал, и что иногда матушка может сказать парочку резких слов по тем или иным вопросам, и что она может быть довольно категоричной, всё же Сириус не привык к такому отношению. И подобное игнорирование со стороны родной матери неимоверно задевало. Дядюшка Альфард в этот самый момент вальяжно сидел в кресле и задумчиво постукивал костяшками пальцев по подбородку — насколько знал Сириус, дядюшка старался при нём не пить, тщательно проверяя все охранные заклинания на шкафчиках с алкоголем. Как он однажды рассказывал Сириусу, сам он в его возрасте уже по-тихому умудрялся воровать отцовский алкоголь. — А на какой факультет я должен был попасть, по-твоему, Сириус? — и вот что-то Сириусу подсказывало, что дядюшка сейчас так сильно не понимал его поведения, что очень сильно хотел выпить то огневиски, которое стояло на самой верхней полки второго слева шкафа на кухне. — Мне кажется, что ты больше подходишь Гриффиндору, — быстро выпалил Сириус, ни секунды не колеблясь. Ну, потому что так оно и было. В глазах Сириуса дядя никогда не был слизеринцем: он был храбрым, самоотверженным — маленьким он любил слушать рассказы Альфарда о том, что происходило во время войны с Гриндевальдом. Дядя умел смело смотреть в глаза своим обидчикам, не мстил исподтишка и никогда не старался жить в угоду обществу. Вот какой из него слизеринец с такими чертами? Альфард понимающе улыбнулся: — Вальби с тобой не разговаривает? — то ли спросил, то ли констатировал он. Неужели это заслуженно и настолько очевидно, что даже дядя, которого мама всегда считала примером мальчишеской наивности, обо всём догадался? Но раз уж Сириус сам поднял эту тему, то ему и стоило продолжать. Поэтому он грустно склонил голову и кивнул. Дядя никак не отреагировал на его покаяние — он только продолжал задумчиво улыбаться, поглаживая собственный подбородок. И Сириус знал, что обычно у дяди было такое лицо, когда он вспоминал былое. — Сириус, пойми, — Альфард наклонился поближе к сидящему напротив племяннику, — Вальби не может смириться с твоим выбором, — Сириус резко качнул головой в знак того, что это был не его выбор: эта тема поднималась даже дома не раз, и Сириус искренне не понимал, как он мог повлиять на выбор Шляпы, если та даже на секунду в нём не усомнилась. Но Альфард продолжал: — И не спорь! Как бы там ни было, но Шляпа, скажу по секрету, никогда не идёт против воли ученика. Если бы ты был категоричен относительно своего факультета, то она отправила тебя бы на Слизерин. И твоя мать это прекрасно понимает — перед её глазами есть один хороший пример. Альфард загадочно улыбнулся, но Сириус так и не решился спросить, чей же пример был перед глазами его матери. Да и не так уж интересно ему это было — возможно, дядюшка о себе и говорил, а, возможно, мама перестала с кем-то общаться как раз из-за того, что человек отправился на Гриффиндор. Сириус бы не удивился, хотя и не смог бы принять этот выбор, потому что ярким примером перед ним появлялся Флимонт Поттер — отец Джеймса, истинный выпускник львиного факультета. И Сириус не видел в нём чего-то такого, что делало бы его хуже отца самого Сириуса. Да и, к тому же, какая разница, кто там был перед лицом матушки в качестве примера, если она всё равно не станет с ним заново разговаривать? В конце концов, это ничего не меняло. Учитывая, как планомерно внутри Сириуса закипали гнев и обида от такого игнорирования матери, он уже сейчас понимал, что больше их отношения никогда не будут прежними. — Поэтому, Сириус, Гриффиндор — это лично твой выбор… И только тебе судить: правильным он был или нет. Просто не забывай, не факультет определяет человека, а человек — факультет. Если волшебник учился на Слизерине, то это не значит, что он обязательно должен быть злым. Мир не делится на хороших и плохих людей, Сириус помни об этом. В каждом из нас есть и светлая, и тёмная сторона, но наш выбор всё определяет. И твоя мама однажды тоже это поймёт, просто дай ей время. — Сириус напряжённо нахмурился, а дядюшка Альфард только весело улыбнулся и потрепал его по волосам. Тогда Сириус ещё не знал, что через много лет, пройдя через множество испытаний войны он почти в точности повторит эту фразу своему крестнику. Он не знал, что впереди его ждёт и поэтому весело улыбнулся любимому дяде. Сейчас они с дядюшкой трансгрессировали прямо на платформу. Народу собралось уже достаточно, но почему-то свою семью он увидел сразу. И нет, он не хотел их видеть, так что мысль о том, что он нарочно искал семью в толпе, была откровенно глупой и смешной. Но Альфард заметил, куда направлен его взгляд и тихо шепнул: — Тебе решать. Удачного учебного года, сынок, — затем обнял племянника, потрепал его по плечу и, резко развернувшись в сторону Маккиннонов, раскрыл для объятий руки: — Ричард! Как я рад тебя видеть, старик! Натали, ты потрясающе выглядишь — с каждым годом всё хорошеешь! Сириус улыбнулся: он знал, что его дядя приятельствовал с родителями малышки Маккиннон. Те ещё в незапамятные времена выкупили пару лавочек в Косом переулке, в числе которых была сувенирная лавка разнообразнейших артефактов. И, насколько Сириус знал, дядюшка частенько мог делать для них какие-нибудь вещички на заказ. — Альфард Блэк! То есть, по-твоему, я раньше была страшненькой, да? — Натали Маккиннон весело засмеялась и её смех напомнил Сириусу о Марлин, которая стояла неподалёку и явно кого-то высматривала в толпе. Сириус всегда знал, что дядюшка был мастером местами сомнительных комплиментов. Так что ему было интересно взглянуть, как Альфард выкрутится: — Ну, что ты так сразу, Натали! — возмутился Альфард и с наивной добросердечностью покачал головой: — Эх, Ричард, украл ты от меня тогда эту прекрасную особу… — Ты сам меня игнорировал, Альфард… — А я не привык терять то, что не нравится другим, — закончил за жену мистер Маккиннон. Сириус усмехнулся, а Марлин широко раскрытыми голубыми глазами наблюдала за тем, как сразу двое её родителей пробуют загнать в глухой угол самого Альфарда Блэка — известного многим мастера саркастических шуток. — Кто же вам сказал, что мне не нравилась Натали? Может, я просто стеснялся? — возмущённо вскрикнул Альфард и обиженно прикоснулся к сердцу, будто слова приятелей его сильно задели. Сириус, внимательно посмотрев на дядю, только изо всех сил постарался сдержать предательский смешок. Он знал дядюшку достаточно, чтобы понимать, что если бы ему действительно нравилась Натали тогда-ещё-не-Маккиннон, то он бы ни в жизни от неё не оступился. И хоть истории о личной жизни дядюшки всегда таились за семью печатями, Сириус пару раз слышал от м… Вальбурги, что молодой Альфард в делах сердечных был тем ещё ходоком. — Альфард, я все твои трюки наизусть знаю… — махнула рукой Натали, наконец-то таки обнимаясь с повеселевшим другом. — К тому же, если я не ошибаюсь, то тебе нравилась… — Не стоит, не стоит, — мягко поднял руки Альфард, тем самым перебивая маму Марлин, и отвёл Натали и Ричарда подальше от прислушивающейся толпы. В принципе, подобного исхода стоило ожидать. И так как дядюшка уже попрощался с Сириусом, то он не видел дальнейшего смысла в нахождении на платформе — с остальными Мародёрами они всё равно договаривались встретиться уже в самом поезде. Поэтому Сириус ещё раз оглянулся и быстро заскочил в поезд, так и не решившись подойти к Вальбурге, Ориону и Регулусу. Приблизительно в то же время, как Сириус с Альфардом прибыли на платформу и отвлеклись на разговор с Маккиннонами, Астра усердно тянула Адару за руку совсем неподалёку от происходящей встречи старых приятелей. — Маунтвиль, ну почему ты такая мнительная?! Тебя никто не загрызёт, что ты, как первогодка перед Распределением! — возмущалась Астра, изо всех сил стараясь сдвинуть подругу с места. — Астра, хватит тянуть меня туда! — возмущённо фыркала Адара, схватившись пальцами за столб. — Я и сама как-нибудь дойду, не калека. Адара быстро оглянулась в сторону образовавшейся неподалёку кучки, и до её слуха донёсся знакомый голос Альфарда. Что ж, не было ничего удивительного в том, что именно он привёз Сириуса на платформу. И в глазах Адары мелькнула Идея с большой буквы: возможно, стоило попробовать переключить внимание Астры на их общего крёстного? — В том-то и суть, что «как-нибудь»… — ворчала Астра, остановившись рядом с подругой и щёлкая пальцами у неё перед глазами. — Адара, тебя же Регулус с ними сам познакомит… Это же не родители твоего будущего мужа, в конце концов. — уже спокойнее сказала Астра, отпустив наконец-то таки несчастные руки Адары. — Если бы меня знакомили с ними… Вся суть происходящего заключалась в том, что Регулус в благодарность за оказанную с Сириусом помощь предложил уже познакомить Адару с Вальбургой и Орионом. Ну, как познакомить… Это было довольно относительное понятие, но тем не менее. И да, нюанс этой просьбы был именно в том, что он как просьба, собственно, и не звучал, скорее, напоминая констатацию факта. Так что у Адары были все обоснованные причины сомневаться. Ну, и плюс парочку необоснованных нюансов у неё тоже было за пазухой. Но спектакль, организованный Астрой, тоже пора было заканчивать. — Так, всё, Джойс, — махнула рукой Адара и быстро пошла прочь, — уймись и иди уже к своим друзьям. Астра закатила глаза и тихо прошептала, с очевидной охотой сдаваясь: — А я знала, что это подействует. — и, обернувшись, помахала рукой как раз шедшей в их сторону Марлин: — Марлс! Привет, я так по тебе скучала! И Астра Джойс побежала навстречу другой подруге, тем самым давая Адаре возможность самостоятельно приблизиться к тем, кто стоял буквально в десяти-двадцати метрах от неё. — Мадам, я хочу вас познакомить со своей лучшей подругой, — Регулус учтиво поклонился родителям, и Адара, соблюдая правила этикета, присела в лёгком реверансе. Этикет она не любила всегда, но и выбора ей особого давно не предоставляли по этому поводу. — Это — Адара Маунтвиль. Блэки испытующе посмотрели на приятельницу сына, и Адара слегка нахмурилась, чувствуя лёгкую неловкость. Но взгляда она всё же опускать не стала — какой был в этом смысл, если она ни капли не хотела наигранно тушеваться, пусть так, возможно, и полагалось добропорядочной барышне? И Вальбурга, и Орион незаметно переглянулись между собой и кивнули друг другу в знак понимания. Адара решила скромно сделать вид, что этих переглядываний не заметила. Регулус так вообще как бы невзначай косил глазами куда-то вбок, и у Адары было целых две версии: либо где-то там сейчас запрыгивала в поезд Марлин, либо же что-то снова вытворял его старший и немного двинутый местами братец. — Нам очень приятно познакомится с вами, мисс Маунтвиль, — Орион уверенно и почтительно кивнул, как, собственно, и полагалось джентльмену и, в знак уважения, поцеловал протянутую ладонь. — Если я не ошибаюсь, то вы однокурсница нашего старшего сына? — Совершенно верно, мистер Блэк, — вежливо кивнула Адара, краем глаза замечая, что Вальбурга неотрывно смотрела на её левую руку. Она почувствовала лёгкий прилив сожаления — да, если бы прямо сейчас на ней не был браслет, организованный внимательным Альфардом, там действительно было бы, на что поглядеть. Но Адара, понимая важность этой встречи и вместе с тем слегка её боясь, всё же браслет нацепила, так что сейчас вниманию Вальбурги открывались совершенно обычнейшие пальцы, хотя от внимания Маунтвиль не укрылось, что перед глазами леди Блэк явно проносились дела давно минувших дней. Альфард нервно вышагивал по комнате на площади Гриммо. Понять его чувства было несложно — им всем предстояло длительное время, чтобы как-то научиться жить с этой трагедией. Если это вообще было возможно. Вальбурга стояла у окна с платком в руке и незаметно для брата смахнула очередную слезу — она не любила собственных слабостей и не видела в них никакого смысла. — Альфард, я не пойду на похороны. — она пожала плечами, вспоминая о том, что где-то там сейчас, в гостиной на первом этаже, наверняка в очередной раз пытаются найти сильнейшего Сириус и Регулус. И Вальбурга даже подозревала, кто там победит, хотя и заботило её это сейчас не так сильно, как обычно: — Я просто не смогу, понимаешь? Вальбурга обхватила себя руками и начала качаться из стороны в сторону, устало опускаясь в кресло. Альфард замер где-то совсем рядом, и она почувствовала, как кончики его пальцев едва коснулись плеча: — Конечно, Вальби, я всё понимаю. Я тоже не буду публично подходить. Постою в тени и подойду потом уже… Когда всё закончится. Альфард достал из кармана сигарету и попытался закурить. Волшебная палочка не слушалась и брат отбросил эту идею. Вальбурга как никто другой знала, как сильно он любил всех тех, кого они потеряли. Сначала Маунтвили, а теперь и Дамблдоры-Гриндевальды… — Я не верю, Альфард… неужели все погибли? — Вальбурга неотрывно смотрела в окно, неожиданно вспоминая слова Роберта, даже в её голове звучащие именно его глубоким голосом:Пускай сегодня день не мой, Пока друзья мои со мною, Мы справимся с любой бедой: Чертями, богом и судьбою…*
В комнате воцарилась угрюмая тишина. Вальбурга с трудом подавила всхлип. — Нет, не все, — неожиданно признал Альфард, как подкошенный падая в соседнее кресло. Вальбурга круто обернулась, смотря на брата с той особой остротой, которая обычно заставляла его усмехаться: — Что ты имеешь в виду? — если он сейчас просто пытается дать им надежду на что-то, то, честное слово, Вальбурга его покалечит. — Нашли три скелета: Теи, Роба и… — Альфард сглотнул, опуская голову и тяжело выдавливая: — Кого-то одного из близняшек. Эти слова обухом ударили Вальбургу по голове и застряли прямо где-то между ними. Неужели?.. — Кто, Альфард, кто? — оживлённо спросила Вальбурга и даже слегка подскочила в кресле, словно её внезапная энергичность могла что-нибудь решить или кого-нибудь спасти. Какая глупость, право слово!.. Но, если ребёнок жив и если они его найдут, то Вальбурга была готова поднять на уши все отделы Министерства, всех этих бюрократов и оформить опекунство. Кто бы из этих детей ни был — это ребёнок её лучших друзей, она не могла оставить его где-нибудь на улице или в каком-нибудь захудалом приюте. — Я не знаю, — также задумчиво ответил Альфард, не поднимая головы. — Но думаю, что Аннабель… Помнишь, у неё был перелом левого большого пальца? — у пространства спросил Альфард. Вальбурга недоумевающе смотрела на брата: они редко общались с Дамблдорами-Гриндевальдами в последнее время, так что ни о чём таком она не знала. — Роберт случайно задел её, когда то ли колдовал, то ли проводил какие-то опыты… Кость сращивали, но лёгкий дефект всё же остался. Так вот… у обожжённого скелета ребёнка осталась только верхняя половина — пол определить невозможно, — Вальбурга резко махнула рукой, жестом прося брата упустить такие подробности. Это было слишком ужасно, и она почувствовала, как у неё буквально свело кости от одной только мысли о том, как выглядело то, что осталось от ещё совсем недавно живых и здоровых людей. — У трупа совершенно ровный палец… Без шрама или даже маленькой вмятины. — Альфард сглотнул. — Идеально ровный. Это точно Антуан. Выжила Аннабель. Этого просто не могло быть. Вальбурга, конечно, давненько видела эту малышку, но могла поклясться, что та, хоть и была значительно любознательнее своего брата, всё же никогда не отличалась таким нравом, чтобы суметь выйти из Адского пламени, которое и сожгло особняк в Годриковой Впадине. — Но… как, Альфард? Как? — спросила Вальбурга, широко раскрыв глаза. — Она же всегда была нежнее к этому всему, веселее и безалаберней, чем Антуан… — Найдём — узнаем, — уверенно сказал Альфард, поднялся и поправил собственные слова: — Если найдём. Ладно, Вальби, мне пора. Держись и до встречи. И брат стремительно вылетел из комнаты. Было очевидно, что смерть друзей ударила по нему намного сильнее, чем это можно было предположить даже в самых страшных кошмарах. Вальбурга как никто другой знала брата и не могла не заметить, что он словно постарел на добрую сотню лет. Она устало присела в кресло, с которого только что подскочил брат. Теперь она как никогда ясно понимала, почему Альфарду так сильно хотелось курить. Вальбурга бы тоже сейчас не отказалась: и покурить, и поплакать. Но внизу оставались дети, радостный лепет которых уже слышался на ступеньках. Вальбурга, действительно, не увидела ничего — палец был совершенно ровным. И она прекрасно понимала, что здесь было всего два развития события: либо это была не она, либо мисс Маунтвиль смогла мастерски скрыть свою самую отчётливую примету. Уверенность Вальбурги в том, что это была совсем не дочь тех Маунтвилей, которых она знала, была настолько абсолютной лишь из-за того, что она помнила наверняка, что дочь Гвен звали однозначно не Адара… Несомненно, там было похожее в чём-то имя, но однозначно не Адара. И она помнила, как Гвен в своё время обсуждала лично с ней и с Доротеей и чётко говорила, что в случае их кончины не позволит своему ребёнку скрываться под настоящей фамилией. Таким образом, получался один вывод: перед ними сейчас была отнюдь не дочь Маунтвилей. И она знала только одного человека, который мог придумать такой финт ушами. И надо же, как забавно было то, что Роберт не решился рассказать никому о своей идее… Или Доротея знала? А Альфард? Очевидно, что шрам от того колдовства, о котором рассказывал Альфард, невозможно было свести мазями или целебной магией — иначе бы и разговора об этом не было вовсе. Так что тогда всему виной был артефакт — единственное, что могло скрыть дефект пальца на той руке, которую Вальбурга сейчас наблюдала. И, кроме Ориона, который однозначно не знал, что мисс Маунтвиль на самом деле отнюдь не Маунтвиль, был всего один человек во всей Британии, способный такой артефакт создать. И этот человек был по совместительству и старым пройдохой, и её собственным братом. — Мне было очень приятно с вами познакомиться, мисс Маунтвиль. — Вальбурга машинально наклонила голову. — Но, увы, мы очень спешим. Надеюсь, у нас будет возможность познакомиться поближе. Вальбурга не стала уточнять, что прямо сейчас её так и подмывает прибить одного любителя тайн, который по какому-то до сих пор непонятному провидению и упущению именуется её вполне себе живым братом. На секунду её голову посетила шальная идея, и она мельком взглянула на младшего сына: интересно, а был ли он в курсе, с кем именно общается? Или малышка Адара только теперь будет вынуждена посвятить его в эту тайну? Поскольку скрывать больше и смысла нет — Вальбурга даже не таила во взгляде радость от всплывшего факта, пусть и не хотела проявлять уж слишком очевидные эмоции прямо на вокзале, при целой толпе весьма сомнительных личностей… И где-то наверняка находящемся старшем сыне, которого она видеть не желала. Ни капли! — Хорошего вам учебного года, ребята! — Орион сдержанно улыбнулся и пожал руку сыну. — Я тоже на это надеюсь. — Адара почтительно кивнула родителям Регулуса. — Благодарю, мистер Блэк. До свидания. Вальбурга и Орион Блэки незамедлительно трансгрессировали, даже не став дожидаться, пока ребята запрыгнут в вагон, и тут же раздался гудок: поезд начинал отправляться.***
Адара снова ехала с Пандорой на крыше, так как погода была на редкость тёплой. Быстро поздоровавшись с Лили, Марлин и кивнув Астре, Адара оставила свои вещи и отправилась в один из едва заметных закоулков огромного поезда: именно оттуда был ход на крышу. — Адара, а ты хорошо знаешь Астрономию? — На «Выше ожидаемого». — невнимательно ответила Адара. — А что? Они уже проезжали мимо крутых шотландских гор. На далёком горизонте были видны огни Хогвартса. Пандора увлечённо смотрела вдаль, как всегда, ища там то, чего не видел в этот самый момент, наверное, больше никто. Кроме разве что самой Адары, которая тем временем наблюдала за восходящим на небе месяцем. Удивительное явление в такую пору, особенно учитывая, что до ночи ещё было далековато. — Дело не в оценке, — рассеянно отмахнулась Пандора. — Ты знаешь, например, что у тебя тоже есть звезда? — Да? — Адара закусила губу, вспоминая о таком факте. — Нет, не слышала. — Эта звезда называется Адара, — Пандора задумчиво наблюдала за закатом, сделав ударение в последнем слове на немного другом слоге, ближе к какому-то арабскому манеру, — И, знаешь, я даже не удивилась, когда поняла, что она находится в созвездии Большого Пса. Адара так и не оторвала взгляда от облака, похожего на гиппогрифа, но её выражение лица стало гораздо напряжённее. Вот эти намёки совсем ей не нравились. Тем временем Пандора продолжала: — Эта звезда вторая по яркости в этом созвездии. После Сириуса, конечно. Но раньше она была самой яркой звездой и именно ей поклонялись маги Шумера, тогда как египтяне… — Поклонялись Сириусу, — закончила Адара. — По Истории магии у меня «Превосходно». — Я же тебе сказала, не в этом суть, — снова флегматично отмахнулась Пандора. — Так вот… Египтяне представляли Сириуса в виде большого пса, хотя поклонялись котам, а шумеры… — Если ты сейчас скажешь слово «орлу» или «ворону», то я откушу тебе голову, — усмехнулась Адара, почёсывая левую руку. Эффект браслета заставлял кожу немного зудеть, поэтому обычно Адара носила его достаточно редко, но сегодня вроде как был повод. — Ты знаешь культуру древних шумеров? — Пандора перевела взгляд своих заоблачно голубых глаз на Маунтвиль. И ведь Адара была почти уверена, что это Квайт ещё даже не сильно язвит. Но вот Адаре категорически не нравилось то, как в её разговоре с Пандорой всё чаще мелькало имя Блэка. И все эти странные словечки совсем не настраивали её на благодушный лад… Поезд остановился. Пандора живо поднялась и побежала к выходу, напоследок крикнув: — А я тебе говорю, что вы с Блэком очень даже подходите друг другу! — и вот опять. Да сколько можно-то! Адара насупилась и поспешила к выходу вслед за Квайт. — Не говори ерунды, Панда, — насмешливо крикнула она и уже тише пробормотала: — Мне сейчас совершенно не до таких глупостей, как подростковая влюблённость… — Не называй меня Пандой! — раздался весёлый крик с поезда в ответ. Адара закатила глаза, сделав себе заметку, что теперь будет называть Пандору так каждый раз, едва она начнёт говорить о Блэке. И да, Адаре очень хотелось верить, что хотя бы во время учёбы в этом году этот засранец не будет появляться в её жизни слишком уж часто.***
— Привет! Это ты Адара Маунтвиль? — Адара вместе с Астрой, Лили, Марлин и Мэри сидела в гостиной Гриффиндора и усердно делала домашнее по Трансфигурации. И вроде бы всё было весьма хорошо так, уютно, позитивно, раз уж Адара даже решила позаниматься с девочками в гостиной. Но, естественно, судьба не могла оставить её в полнейшем спокойствии и приятной компании, тут же подогнав какого-то непонятного белобрысого парня, по странному стечению обстоятельств искавшего вместо любого другого адекватного существа именно её. Остальные гриффиндорки тут же подскочили и, дико извиняясь, убежали по своим делам. Адара почесала родинку над губой, мигом смекая, что всё это явно не к добру. — Вот предательницы, — прошептала Маунтвиль, не отрываясь от своего конспекта. Парень присел рядом и заглянул в пергамент, совершенно непозвольтельно врываясь в её личное пространство. Блондинистые волосы, открытая улыбка и карие глаза — вот всё, что успела заметить Маунтвиль, пока незнакомец с интересом вглядывался в её доклад. — Принципы повторной материализации? — спросил он, подняв на неё любопытный взгляд. — Помню, как я в том году с ними намучился. Адара хмыкнула. Объективно, здесь не то чтобы было чему мучиться. То ли дело зельеварение… С другой же стороны, на основе этого напрашивался вполне очевидный вывод: «Значит, семикурсник. И кому это я понадобилась? В этом точно замешаны Мародёры.» — Именно они, — сдержанно кивнула Адара и прямо спросила: — Тебя Поттер прислал, так? Учитывая, что Ремус и Питер идиотами не были, а Блэк бы сам наехал на неё при должном настроении, из возможных вариантов оставался только Джеймс. И Адара уже смутно догадывалась, что такого могло понадобиться Поттеру от неё, что он подослал какого-то семикурсника. — Редкостная проницательность, — усмехнулся гриффиндорец. — Меня зовут Майкл Маккензи. — Приятно познакомиться, — невнимательно кивнула Адара, задумавшись, а затем нахмурилась, припоминая озвученную фамилию. О нет, кажется, её догадки были правильными. Интуиция вопила бежать от этого Маккензи как можно дальше, пока её не втянули в очередную авантюру. — Маккензи? Квиддич. — Удивительная логическая цепочка, — снова ухмыльнулся Майкл, — Но, в общем, ты права. Я действительно пришёл поговорить с тобой о квиддиче. В принципе, этот парень ничем ей не насолил. Пока. Так что можно было немного и посидеть здесь, дописывая доклад до логического завершения. Тут всего-то пару предложений и осталось. — Квиддич — вид спорта, который пользуется необыкновенной популярностью среди волшебников, — занудным тоном проговорила Маунтвиль, без особых стараний записывая выводы в докладе. Профессора Макгонагалл к её почерку уже должна была привыкнуть, так что Адара поставила жирную точку, достала палочку, взмахнула ею, высушивая чернила и, быстро сложив все пожитки в портфель, проговорила: — Вот и поговорили. А теперь пока. Приятно было познакомиться. Адара ещё более быстро подскочила и поспешила к выходу из Башни. Маккензи нагнал её уже у портрета и придержал за руку. Шустрый, зараз, даром, что травмированный. — Не спеши так, красавица, — снова ухмыльнулся он. — Наш разговор ещё не окончен. — А я говорю — окончен, — Адара попыталась выдернуть руку из цепкой хватки гриффиндорца, но безуспешно. А ведь не хотелось бы пускать в ход палочку прямо в гостиной… Ох, Джеймс, дурья твоя башка. — Раз уж тебе так захотелось выйти на свежий воздух, то, наверное, нам пора пройтись. — предложил Маккензи и повёл её чёрт-знает-куда, очевидно заметив её недовольство. И хоть ей рассказывали, что ходить с непонятными личностями в целом не положено, Адара решила, что лучше дать возможность оттянуть себя куда-нибудь подальше, тихо заколдовать этого Маккензи, а уже потом со спокойной совестью отправляться туда, куда ей захочется. Отличный план. Адара объективно считала, что у неё были причины недовольствоваться вот таким поворотом дел. Она собиралась со спокойной душой провести этот год вдали от разнообразнейший приключений, в которые её почти каждый раз втягивала Астра. Собиралась закрепить программу шестого курса, начать неспешную подготовку к ЖАБА и к экзаменам в Академии, в одну из которых она хотела бы поступить. Возможно, немного поэкспериментировать с Северусом, рассказать Регулусу правду где-то так после двадцатого числа, а дальше жить себе припеваючи, изредка радуясь тому, что хотя бы в этом году её жизнь будет относительно нормальной. А сейчас какой-то травмированный квиддичем придурок хотел втянуть её в довольно сомнительную авантюру под названием «спорт». Да, она когда-то мечтала стать игроком в квиддич, но это ведь ничего не значило! Ей тогда было меньше шести и она была дурой, право. Не стоило мирозданию воспринимать её слова настолько всерьёз. — Уже был отбой, — закатила глаза Адара, впервые в жизни благодаря себя за отменное знание школьных правил. Вот уж не думала, что ей это когда-то пригодится. — Ничего, — «успокоил» её Майкл. — У меня есть разрешение от Макгонагалл. Прелестно. Запас цензурных слов в голове Адары стремительно иссякал. — Её сюда тоже впутали? — ухмыльнулась она. Маккензи в ответ галантно осклабился и весело спросил: — Ну, а как тебя иначе уговорить? Пришлось даже Макги просить посодействовать, — рассказывал Майкл, всё так же держа Адара за руку. По всей видимости, они направлялись к полю, где сейчас, наверное, проходила тренировка сборной Гриффиндора. — Твой категорический и необоснованный отказ, поверг Джеймса, в мягко скажем, шок. Несмотря на это, конечно, он продолжает заниматься с командой в надежде, что ты не будешь настолько жестокой не только к нему, но и ко всему факультету. На крайний случай, он собирается выпустить Ремуса в роли ловца, а самим пытаться не с глобальным отрывом продуть другим факультетам. Мда, почему-то Адара была уверена, что про Ремуса в роли ловца Маккензи существенно преувеличил. У Люпина ещё вроде бы оставались зачатки самосохранения. — Осуждаешь? — понимающе ухмыльнулась Адара в ответ на неуловимые упрёки Маккензи. — Совсем нет, — покачал головой он, наблюдая за летающими вдалеке над полем красными точками. — Скорее, хочу понять причину такого резкого, как я понял, отказа. Вот это любопытство. Хотя впервые в голову Адары закрался существенный вопрос: а почему она, собственно, так резко отказывается? — В таком случае, прости, но объяснять я ничего не собираюсь, — проговорила она, с притворной вежливостью улыбаясь… И замерла, поскольку Маккензи перестал её куда-либо тянуть, а Адара не имела ни малейшего желания идти к полю. И тут её голову посетила Идея. Возможно, стоит попробовать совместить приятное с запугиванием? Вдруг после этого от неё отстанет хотя бы этот Майкл, уже порядком доставший своими рассказами про квиддич, пока они шли по школе? Поэтому Адара вздохнула и повернулась в сторону леса: — Пошли-ка со мной. Теперь уже Адара стремительно шла вперёд, а порядком удивлённый Майкл — следом. — Куда ты так бежишь? — Майкл еле поспевал за Адарой. Нагнав девушку, он пригляделся к её лицу и явно удивился ещё больше: Адара вся ушла в размышления и самокопания, совершенно не обращая никакого внимания на приставучего гриффиндорца. — С тобой всё в порядке? Ответа на его вопрос так и не последовало, да Адара и не собиралась отвечать. Врать она не любила, правду говорить не умела, так что и получалось то, что получалось. Вскоре они пришли на какую-то полянку. На первый взгляд — по крайней мере, взгляд Майкла — она была абсолютно чистой и подозрительно качественно окружённой ветками и деревьями. Да вот только всё было не так уж просто. Адара остановилась и, не оборачиваясь, тихо спросила: — Ты что-нибудь видишь? — огромным усилием воли она заставила свой голос звучать ровно. — Нет, — удивлённо покачал головой Майкл. — Но я догадываюсь, что здесь. Ну, конечно, он догадывается. — И что же? — грустно усмехнулась Адара. — Фестралы. — пробормотал Майкл и повторил: — Здесь фестралы. И ты их видишь. Адара не стала ничего отрицать, — да и был ли в это смысл? — а молча подошла к одному из прекрасно видимых ею существ. Не то чтобы она так уж любила фестралов — нет, скорее, даже наоборот. Но бывать здесь ей нравилось. Просто смотреть за бытом этих животных, просто подмечать какие-то новые детали. Запретный Лес вообще мог быть довольно завораживающим, если знать, куда смотреть. И да, Адара знала, что за фестралами присматривает лесничий Хагрид. Они даже пересекались пару раз, Адара вежливо здоровалась, но лишнего общения не начинала. Как она слышала из разговор Астры и Мародёров, лесничий был довольно болтлив как для того, кто присматривает за Запретным Лесом и ключами ото всех дверей. Наверное, со стороны Майкла она выглядела придурком, гладящим воздух. — Чью смерть ты видела? — тем временем Майкл подошёл к ней и положил руку на плечо, едва ощутимо сжимая. Неужели он действительно решил, будто она ответит на этот вопрос? Адара смотрела на костлявое животное, склонившееся возле неё, и старалась не заглядывать ему в глаза. В голове то и дело всплывали воспоминания: весёлые вечера, громкие праздники… А потом мольба отца, как можно скорее бежать… Крик матери, что она его ни в коем случае не бросит… Просьбы родителей убежать, скрыться как можно скорее… Падение матери… Предсмертные конвульсии отца… И всё это на фоне горящего дома, в котором они провели столько времени. Адара, кажется, до сих пор чувствовала, как сильно он тогда сжимал её руку и шептал из последних сил. Она не хотела это вспоминать, но и забыть, кажется, тоже не получалось. Доченька… Не живи прошлым — нас уже не вернуть… Прости меня, что я оставляю тебя одну… Это я во всём виноват… Держись, ты же сильная, ты же… Адара усердно сморгнула. Слёзы застилали глаза, но она не собиралась плакать. Не здесь. И не сейчас. Она обещала отцу, что будет жить столько, сколько получится. Еще до этого ужаса она давала слово, что сделает всё, чтобы им не было за неё стыдно. Да, тогда она совсем не расчитывала, что выживет именно она — наивно полагала, что та ноша взвалится на плечи брата… Так глупо, так по-детски, а ведь никому из них совсем не хотелось умирать… Так почему же она так легко забыла своё слово, спрятавшись в собственном крохотном мирке? — Хорошо, Маккензи, я согласна стать ловцом. Можешь передать это Поттеру, — строго произнесла она. — А теперь исчезни отсюда. Вышло, наверное, чуть резковато, но Адаре не хотелось расшаркиваться. И показывать Маккензи больше, чем он уже успел увидеть, — тем более. Но Майкл, казалось, уходить не собирался. Адара краем глаза заметила, что он смотрит слишком сочувственно. Наверное, жалеет. Она в этой жалости точно не нуждалась. Особенно учитывая, что никто, кроме неё, в сложившейся ситуации виноват не был. — Они бы тобой гордились, — тихо произнёс Майкл. Его слова заставили буквально на секунду застыть. Он не мог прочитать её мысли — она пока так и не решилась снять артефакт Альфарда. Решила, что сделает это только после того, как расскажет Регулусу правду. Так что даже если у Маккензи и могли быть какие-то способности (что довольно сомнительно), он не смог бы ничего узнать — Альфард ни за что её бы не подставил. — Кто? — круто обернулась к нему Адара и уже тише повторила: — Кто? Взгляд Маккензи, слава Мерлину, не был таким жалостливым, как голос. Он, скорее, смотрел на неё с уважением. — Твоя семья, Адара. — Майкл быстро пошёл прочь с поляны, на ходу перепрыгивая различные ветки и коряги.***
В общем-то, да, Адара слегка уже пожалела, что подписалась на весь этот квиддич. Матч был назначен на пятнадцатое октября. Последнюю неделю Джеймс каждый день мучал свою команду трёхчасовыми тренировками. Адара и Марлин приходили к себе в комнату без задних ног. Охотников Поттер гонял даже сильнее, чем ловца, что вызывало крайнее неудовольствие у Маккиннон. Нет, Марлин не завидовала Адаре — просто её возмущало отношения Джеймса к своим напарникам. Охотниками Гриффиндора был сам Поттер, Марлин и третьекурсница Аманда Кеннет. Обе девушки поносили капитана такими словами, что однажды Сириус не удержался от комментария: — Леди, даже я не знаю столько вариантов «мягких» проклятий. Теперь я вас боюсь, — и, подняв в страхе руки, быстро отбежал от них подальше. Месть охотниц не заставила себя ждать: уже в следующую секунду в Блэка полетели две метлы, от которых он, к своему счастью, благополучно увернулся. В данной ситуации Адара значительно больше «повезло». Только на тренировках в команде она могла позволить себе расслабиться на метле. С мирным спокойствием, Адара искала глазами снитч, ловила его, потом отпускала, давала пять минут форы и снова начинала всё по кругу. Метлу она купила сама — Макгонагалл, узнав, что мисс Маунтвиль согласилась занять позицию ловца, разрешила ей отправиться на выходных в Косую Аллею и купить себе ту метлу, которая ей понравится. Так как деньгами Адара не была обделена, то девушка позволила себе немного раритетную, но очень хорошую, быструю и качественную (соответственно, и дорогую) метлу — «Серебряная стрела». Но Адара дополнительный час, в тайне ото всех, занималась ещё и с Майклом Маккензи. Как-никак, он был предыдущим ловцом и знал достаточно много трюков и обманных манёвров — то, в чём Адара, как самый пассивный болельщик в прошлом, была совершенно не сильна. Поэтому каждый день после тренировки сборной Адара оставалась на поле, ждала Майкла и тогда ещё занималась и с ним. Вот здесь и начинался ад — Маккензи не давал Маунтвиль никакого шанса на передышку. Общались они, как ни странно, почти что как приятели. Возможно, даже почти как друзья — Адара довольно туго во всём этом разбиралась. Сплетница Астра только улыбалась и говорила, что Маккензи просто обязан после матча пригласить её на свидание. Адара не то чтобы слушала Астру, но слегка побаивалась такого исхода — всё-таки она успела слегка привязаться к этому приставучему наставнику и не хотелось бы портить с ним отношения очевидным отказом. Но больше Майкла и самой Адары психовал, кажется, только Джеймс, с каждым днём всё сильнее распаляясь: — Адара! У сборной Хаффлпаффа очень сильный ловец — Вильдфан Патрик! Да, это старший брат Оливера Вильдфана. Ты видела, какой он амбал? — возмущался Джеймс, размахивая руками так силньо, что Адара больше боялась его метаний, чем Патрика Вильдфана. — Да он тебя одним движением с метлы скинет! Будь очень осторожна с ним! Учитывая, что в эту секунду сам Поттер грозился снести Маунтвиль своими мельницами, то падение с метлы ей явно такими темпами не грозило. Хотя, объективно, она бы посмотрела на Вильдфана, который попробует скинуть её с метлы. Адара обычно в своих целях была достаточно упорна, и какие-то амбалы даже если и смогут ей помешать, то потом вполне вероятно за это поплатятся. — Да прекрати ты уже махать руками! Он её не собьёт, Джеймс, — успокоила его даже не Адара, а Майкл. — Эту девчонку не так просто скинуть — я уже пытался. Если честно, ей это не сильно льстило. В этот день Адара встала как обычно. То есть, в шесть утра. И всё бы хорошо, да вот только её состояние было крайне необычным — девушка признала, что жутко нервничает перед своей первой игрой. Около часа она спокойно читала книжку в гостиной — такое занятие всегда помогало ей отвлечься, но не в этот раз. Так что Адара задала себе вполне логичный вопрос: какого драккла она вообще во всё это ввязалась? К половине восьмого в гостиную начали спускаться другие студенты. Выглянув в окно, все молча ужасались тому, как сложно будет гриффиндорцам сегодня бороться за победу — погодка была та ещё, ветер то и дело хлестал деревья из стороны в сторону. И все сердобольные, конечно же, сразу же после всех этих сокрушённых ахов-вздохов, смотрели в сторону, по их мнению, слишком маленького и слабенького на вид ловца. Адара уже честно собиралась встать и уйти куда-нибудь подальше отсюда, как неожиданно в гостиную спустился Блэк — на этот раз он был, на удивление, первым из Мародёров. Посмотрев на открывшийся за окном пейзаж, он неопределённо хмыкнул и весело поприветствовал Адару: — Привет, Маунтвиль! — Адара постаралась как можно приветливее махнуть рукой: нервишки у неё сегодня ощутимо шалили, но с Блэком они последнее время вполне сносно общались, так зачем напрашиваться на лишнюю грубость? — Ну и погодка сегодня, правда? Адара вымученно улыбнулась и произнесла: — Блэк, пообещай не бить меня бладжером и удержать Поттера, если мы проиграем. На самом деле, она не то чтобы боялась реакции Джеймса на возможный проиграш… Чёрт, всё-таки боялась. Только она в целом боялась поражения — стоило признать, обычно она выкладывалась на все сто, чтобы этого избежать. И обычно у неё это получалось. Сириус насупился: — Маунтвиль, чего ты сразу паникуешь! — Сириус присел рядом и слегка толкнул её в плечо. — Всё будет хорошо. В любом случае, обещаю: я попытаюсь удержать Поттера и не подпустить его к тебе. Удивительно, но такие простые слова самую малость её успокоили. Возможно, просто не стоило слишком внимательно слушать Астру, которая в случае поражения Гриффиндора обещала избить Адару шваброй. — А то есть за себя ты ручаться не можешь? — ухмыльнулась Адара, уцепившись за слова Бродяги и решив немного разрядить обстановку. — А кто же сейчас может за себя поручиться? — вопросом на вопрос ответил Блэк. — А тут ещё такой неподражаемый я… Уж кто бы в Блэке сомневался. — От скромности не умрёшь, — усмехнулась Адара, и Сириус снова слегка толкнул её в плечо, вскидывая голову и очевидно бахвалясь. И да, Адара понимала, что это была такая своеобразная поддержка. И, если уж быть совсем честной, она была за это Блэку благодарна. Сириус совсем незаметно старался её подбодрить шутками в течении некоторого времени, а потом, подозрительно внимательно вглядевшись в её лицо, довольно произнёс: — Ну всё, теперь ловец не напоминает полудохлую русалку. Можно выдвигаться. — и, получив от Адары увесистый тычок под рёбра, встал, галантно подал ей руку, и вместе с подошедшей Марлин они поспешили подальше от взволнованного Поттера. Его олений топот уже, кстати, был слышен на ступеньках в тот самый момент, когда они вылазили из гостиной. Адара искренне понадеялась, что Джеймс их не догонит — выслушивать дополнительную лекцию перед матчем ей не очень хотелось, ведь впереди была ещё целая капитанская речь. — Дорогие мои друзья! — Джеймс напряжённо вглядывался в лица своих подчинённых. Среди разнообразнейших квиддичных форм он выглядел слегка смешно в этих своих круглых очках и с вечно взлохмаченными волосами. — Я хочу сказать вам одно: сегодня мы должны всем показать, что Гриффиндор лучший и что он справится с любыми проблемами… — Даже с такими, как кадровые изменения и затяжной переходной возраст капитана, — тихо прошептал Сириус, но так, чтобы его услышала вся сидящая команда, кроме Джеймса. Аманда скупо хмыкнула, но смешок сдержался. — Так вот. Я спрашиваю вас: как мы можем не победить, если у нас такой чудесный состав? — И такой безжалостный капитан? — всё тем же тоном добавил Блэк, заставив уже Марлин улыбнуться. — У нас есть две замечательные охотницы, которые работают в связке с неподражаемым капитаном: Аманда Кеннет и Марлин Маккиннон! — А у капитана неподражаемо завышенная самооценка, — прошептал Сириус. Марлин и Аманда уже еле сдерживались, чтобы не рассмеяться. — У нас есть непобедимый вратарь — Джейкоб Плам! — семикурсник Джей почтительно поднялся и нарочито вежливо поклонился всем. — По голове которого импульсивный капитан постоянно бил своей метлой, — очередной комментарий. Джей незаметно ухмыльнулся и подмигнул Сириусу. — У нас есть два сильнейших загонщика — Ной Уилсон и Сириус Блэк — мой близкий друг! На этом момент ожидалось, что Сириус достопочтенно изобразит благодарность, но он пошёл другим, более ворчливым путём: — По совместительству человек, который постоянно успокаивает капитана после тренировок. То есть, на протяжении всего вечера слушает рассказы на две темы: «Стратегия квиддича» и «Прекрасная Лили Эванс». В кулак уже тихо прыскала половина игроков, разве что Джейкоб, Сириус и Адара ещё старались сохранить на лице серьёзные мины и уважение к речи капитана в глазах. — У нас есть новый и крайне талантливый ловец — Адара Маунтвиль! — Сириус молча изобразил ту мельницу, которой ещё буквально вчера был Джеймс, рассказывающий Адаре в очередной раз о хаффлпаффском ловце. Все игроки тихо засмеялись, и глаза Джеймса блестнули в свете лампочки, когда он заканчивал свою речь: — Вместе мы — сила! Поэтому быстро идём на поле, и давайте уже надерём Хаффлпаффу задницы! Тут Блэк промолчал и вместе со всеми пошёл на поле. В конце концов, с подобным тезисом действительно было сложно поспорить. Неожиданно до всех донеслось: — Подождите! — Адара взмахнула руками и достала из кармана волшебную палочку. — Давайте наложим согревающие чары? — Адара, я тебе уже говорил, что ты гений? — радостно, словно ребёнок, улыбнулся Джеймс. Сириус пародийно попрыгал на одном месте, хлопая в ладоши, словно маленький ребёнок. А затем взмахом палочки наколдовал себе прозрачные рога и принялся прыгать вокруг, явно намекая, что недаром его друга назвали Сохатым. Вся команда, и Джеймс вместе с ней, уже давным-давно смеялась, даже не пытаясь этого скрыть. На противоположной стороне поля появились канареечно–желтые пуффендуйцы. Капитаны обменялись рукопожатием. Тот-самый-Вильдфан и Джеймс приветливо улыбнулись друг другу и пожали руки. Адара признала, что да, Патрик Вильдфан был тем ещё амбалом. Его брат, в принципе, тоже маленькими габаритами не отличался, но Патрик был значительно внушительнее. Плечистый, с толстой шеей, весь такой из себя «ходячая гора мускулов», с сосредоточенным лицом он напоминал в первую очередь какого-то злобного тролля. Адара очень хотела надеяться, что всё же где-то в глубине этой непробиваемой тушки есть та самая доброта, о которой принято говорить при упоминании хаффлпаффцев. — По метлам! — что было мочи крикнула мадам Трюк. Адара быстро села на свою новую и уже невероятно верную метлу. Мадам Трюк поднесла к губам свисток, сквозь шум недавно начавшегося дождя раздался далекий–далекий свист, и четырнадцать игроков взмыли в воздух. Адара быстро взлетела над полем и стала наблюдать за игроками. Видимость была не самая лучшая, но, к своему счастью, она ещё вчера подобрала нужное заклинание для хорошего зрения в такую погоду. Пусть, возможно, и не совсем честно, но действенно — по крайней мере, дождь ей мешать не будет. Голос комментатора, которым должна была быть Астра, исчез в шуме дождя. Адара полностью сконцентрировалась на снитче и краем глаза заметила, что Патрик Вильдфан подлетел поближе к ней. Понять, кто выигрывает на данный момент было выше её сил — девушка сильно нервничала и боялась пропустить снитч, наблюдая за игрой. На секунду Адаре показалось, что у ворот Хаффлпаффа мелькнуло что-то золотое, и поэтому девушка рванула в ту сторону. Но, как тут же выяснилось, ей просто показалось — это было просто пятнышко на зонтике кого-то из болельщиков. Зато Адара поняла, что Патрик Вильдфан не только сам наблюдает за снитчем, но и поглядывает за её поведением. «Ну, ничего, такие проблемы быстро решаются», — усмехнулась про себя Адара и резко рванула вниз, вспомнив наставления Майкла: Запомни, Адара, финт Вронского — это твоя защита от чересчур активных «поклонников». Финт Вронского, как ни странно, у неё получался значительно лучше, чем самое простое взмывание вверх — признаться честно, Адара обнаружила, что не очень любит то ощущение, когда земля становится всё дальше и дальше от тебя. А вот такой приём наоборот, во-первых, заставлял ощутить просто невероятный приток адреналина, а, во-вторых, землю, скорее, стремительно приближал. Правда, только до определённого момента. Адара на бешеной скорости рванула вниз. Земля стремительно приближалась, Вильдфан не отставал. До земли оставалось двадцать метров… Десять… Пять… Адара круто взмыла в воздух, а Патрик, ясное дело, затормозить не успел. Маунтвиль, к своему огорчению, заметила, что капитан противников больно ударился носом в землю. Поднимаясь, Адара услышала слова Астры: — Но что же делает эта девушка? Только что она невероятно качественно применила финт Вронского — наиболее сложный трюк для ловцов! Это невероятно! Прости, Патрик Вильдфан, но не стоит слишком сильно сидеть на хвосте у такого человека, как Адара Маунтвиль. Адара усмехнулась: Астра всё же была Астрой. Она увидела, как Джеймс показал ей большой палец перед тем, как принять квоффл от Маккиннон. Сириус подлетел к ней буквально на секунду и крикнул: — Маунтвиль, это было зрелищно! Я даже замер на секунду! Джеймс сделал правильный выбор, малышка! — и унёсся на помощь Ною. Но и этого ей почему-то от вечно всем недовольного Блэка было достаточно. Адара продолжила искать глазами снитч. Патрик быстро — буквально через пять минут — вернулся на поле и теперь зло поглядывал на гриффиндорку, но уже издалека. Неожиданно Адара заметила снитч: он был прямо возле комментаторской трибуны. Золотистый мячик поблёскивал ровно перед глазами шокированных Астры и Макгонагалл. Адара кинулась к трибуне, Вильдфан — за ней. В какой-то момент капитан Хаффлпаффа начал догонять её. Вот они уже поравнялись. Неожиданно Патрик со всей силы толкнул её в бок. Адара на секунду тормознула, чтобы удержаться на метле — удар Вильдфана пришёлся по многострадальной левой руке, которая подозрительно хрустнула. Перед летящим к победе Патриком неожиданно появился злой бладжер, пущенный от не менее злого Сириуса. Снова послышался хруст кости, но Патрик совсем чуть-чуть замедлил движение. Адара уже была почти у трибуны — она, восстановив равновесие, быстро понеслась в необходимую сторону, замечая, как снитч начал описывать круг прямо над головами восторженных болельщиков. Вильдфан следовал за ним и уже протянул руку, чтобы дотронуться до такого желанного мячика… Но в этот самый момент между ловцом Хаффлпаффа и снитчем быстро пролетела Адара. Вильдфан покачал головой — снитч они, видимо, упустили. Все зрители с затаённым дыханием наблюдали, как ловец Хаффлпаффа понёсся вверх, а ловец Гриффиндоа — вниз. Адара ловко соскочила с метлы и попробовала двинуть рукой. Последняя совсем немного болела — перелома явно не было. «Слава Мерлину», — выдохнула Адара и резко подняла эту руку вверх: в её сжатом кулаке трепетал тот самый маленький золотистый мячик. Красная часть трибун возбуждённо загалдела, когда комментатор весело крикнула: — Адара Маунтвиль поймала снитч! Гриффиндор победил со счётом 300:120! И в следующую секунду на Адару налетела страшная сила — радостный Джеймс Поттер, который крепко обнял её. Настолько крепко, что все оставшиеся целыми кости возмущённо захрустели. Все обнимались и поздравляли друг друга с победой. К Адаре подошёл Майкл: — Это был самый лучший финт Вронского, который я когда-либо видел! — улыбнулся он и, быстро подняв, посадил к себе на плечо. Адара тут же недовольно закричала, но Маккензи, игнорируя все её попытки пнуть его ногами, понёс её прямо к раздевалке. Оглянувшись на поле, она заметила немного нахмуренного Сириуса и весело махнул рукой, зовя идти следом. Блэк, увидев её жест, открыто улыбнулся и направился следом за радостной толпой.***
Празднование затянулось до поздней ночи. Гриффиндор радовался словно сумасшедший — все поняли, что у них появился шанс получить Кубок Школы по квиддичу. Адара довольно попивала сливочное пиво в компании Мэри. Марлин, Астра и Лили весело танцевали прямо по середине такого своеобразного танцпола. По скромному мнению самой Адары, народу было слишком много. Девушка не хотела ни танцевать, ни радоваться победе — на душе было как-то неспокойно. Астра пару раз звала их с Мэри к ним, но Адара скромно отказывалась, ссылаясь на жуткую усталость, а Мэри говорила, что не имеет ни малейшего желания лезть на этот шумный специфический танцпол. Где-то около восьми вечера Макдональд поднялась и похлопала Адару по плечу: — Ещё раз поздравляю с победой. Игра была великолепной и я бы ещё посидела с тобой, но у меня на девять встреча с Фабом. — Будь осторожна, — улыбнулась ей Маунтвиль. — И хорошего вечера. Мэри кивнула и поспешила прочь из шумной гостиной. Через пару минут уже немного нетрезвый Джеймс заскочил на столик и крикнул: — Объявляется медленный танец! — и махнул рукой Астре, которая тут же включила какую-то спокойную мелодию в темпе вальса. Адара удовлетворённо наблюдала за танцполом. Джеймс пригласил Лили, и она, как ни странно, согласилась. Астра танцевала с Ремусом, а Марлин — с Ноем. Адара со смешком подумала, что, возможно, один особо незадачливый слизеринец повырывает руки одному загонщику, как только представится возможность. Майкл танцевал со своей однокурсницей, имени которой Адара не знала. Питер, смущаясь, пригласил Аманду, и девушка не смогла ему отказать. Они смотрелись довольно миленько, и в глубине души она держала за Питера кулачки. Всё-таки, тот был достаточно мил и приятен в общении, в отличии от некоторых кобелей, которые даже толком не поздравили её с победой. Кстати, о них. Взглядом прошерстив толпу, Адара не заметила нигде Казановы гриффиндорского разлива, что само по себе уже могло бы показаться странным. По логике, вокруг него должно быть около десяти девушек, которые ждут приглашение от Прекрасного Принца. Разве что… Только если он сейчас с какой-нибудь из птичек не обжимается в каком-нибудь углу. Хотя это всяко не её дело — флаг им в руки, и ещё кое-что в… Адара фыркнула и раздражённо заправила прядь за ухо: Сириус Блэк будет последним из её знакомых, чьи отношения ей будут интересны. Этот и сам справится, а Адара предпочла бы поболеть за Питера, Джеймса или Регулуса. Собственно говоря, вообще было неясно, почему она заморачивается над такими глупостями. Сириус Блэк вот уже несколько лет к ряду развлекается с кем пожелает, и раньше её это никогда особо не волновало — разве что на уровне всеобщих шуток и подколов. Не хватало ещё беспокоиться по этому поводу сейчас. Будто ей больше заняться нечем, честное слово. Неожиданно над ухом Адары раздался спокойно-вкрадчивый голос, всё же заставивший её едва заметно вздрогнуть: — Не согласится ли героиня сегодняшнего дня потанцевать со мной? Адара круто обернулась: сбоку от неё, протянув руку, стоял тот самый Сириус Блэк. На вид нельзя было сказать, что он уже изрядно подвыпивший: и либо он всячески понатаскал свои навыки, либо же действительно ещё не успел напиться в хлам. В душе на секунду возник слабый огонёк злорадства, что какая-то птичка лишилась развлечения на ближайший часик-другой, но Адара быстро отмела эту эмоцию: так относиться к людям нельзя. Некрасиво это. И странно. Сириус смотрел на неё довольно выжидающе, и по его потемневшему взгляду из-под бровей сложно было сказать, рассчитывает он всё же на согласие или на отказ. Или он с кем-то поспорил? Вон как Джеймс внимательно посмотрел в их сторону. В любом случае, что бы Сириус ни задумал, провернуть это с ней ему не удастся. Адара не могла наверняка сказать, чего ей хочется больше: отказать и понаблюдать за реакцией Сириуса или же согласиться и позволить себе расслабиться хоть разочек за эти месяцы. В конце-то концов, она так давно не танцевала. Девушка немного поколебалась и ответила: — А почему бы и нет, собственно? — и гриффиндорка учтиво встала, принимая протянутую руку, и Сириус тут же быстро закружил её в танце, даже не уводя куда-нибудь в центр танцпола, слава Мерлину. Если бы он это сделал, она бы всё же передумала: ей и так с головой хватало того, что даже здесь, не в слишком приметном месте, за ними наблюдал с десяток «пташек» Блэка. И всё же, стоило признать, подумала про себя Адара, танцевал Сириус просто превосходно — она даже позволила себе чутко ввериться ему в руки, так мастерски он вёл. Никто ведь не поймёт и не узнает об этом мгновении её слабости, верно? Да и Блэку она ни в жизни в этом не признается. Обойдётся. Адара знала, что такое правила танцев — ведь недаром её учило сразу два лучших, по её мнению, учителя. Правда, оба были мужчинами, и оба знатно прикалывались в то время что над ней, что над друг другом, но делу это никак не мешало. Тем не менее, сейчас это могло помочь ей справедливо оценить умения Сириуса. И, на удивление, отторжение этот танец у Адары не вызывал — даже рука Блэка, уютно расположившаяся на её талии, и кончики пальцев иногда едва ощутимо, подобно лёгкому ветру, прикасающиеся к её хребту. Так как Блэк не делал ничего непозволительного и руки не распускал, то Адара даже позволила себе сделать вид, будто не чувствует подобных поползновений. Она боялась признаться даже самой себе, что ей не хочется, чтобы Сириус останавливался. Это всего лишь дурман, это пройдёт. Влечение во время танца, по утверждениям крёстного, — вполне закономерное явление. Главное только эмоциям не поддаваться. И всё же, спустя пару секунд, она не сдержалась, пройдясь подушечками пальцев по плечу Сириуса. Едва заметно, совсем на пару миллиметров. Но то, как Сириус сжал её вторую ладонь, дало ей понять, что это не осталось незамеченным с его стороны. Чёрт. Адара с осторожным упрямством вскинула голову, всем своим видом желая показать, что ни капли не смущена и это всё было исключительно в рамках танца. Но оказалось, что Сириус и так уже некоторое время довольно пристально её разглядывал. Адара поняла, что ещё мгновение — и она непоправимо покраснеет, а потому она постаралась собрать всё своё самообладание и волю, чтобы хоть как-то этого избежать. Такой позор Блэк ей не забудет, право слово. А проигрывать в их противостоянии Адара не намерена. Сириус смотрел на неё как-то странно, Адара знала это наверняка. В другой момент она бы подумала, что он чем-то неизлечимо болен, но сейчас… Сейчас всё было как-то не так. Всё ушло куда-то на второй план и, кажется, здесь остались только они и этот самый момент. Зачем она вообще согласилась с ним танцевать? Это можно считать заслуженно самым глупым её решением за всю жизнь. Сириус разорвал контакт, резко наклонившись к её уху. Адара постаралась затолкать поглубже тот факт, что на секунду её сердце будто остановилось. Дурацкая тахикардия, не больше. Так ведь у магглов эта болезнь называется? — А ты хорошо танцуешь, — Адара почувствовала, как по её коже пробежали сотни мурашек. Дыхание Сириуса было каким-то слишком тёплым и обволакивающим. Что и не говори, но очаровывать Блэк умел. И всё же, он не на ту напал — такие простые манипуляции ничего ровным счётом не значат. Уж точно не в её случае. Ей Сириус небезразличен только в случае научного изучения тараканов из его головушки. — Спасибо, — сдержанно улыбнулась Адара, внимательно посмотрев Сириусу в глаза. К её сожалению, Блэк отводить взгляд не стал. Чёрт возьми, снова эти гляделки? — О тебе могу сказать то же самое. Адара заметила, как на щеках у Сириуса появились небольшие ямочки. Надо же, до этого она и не знала, что они у него есть. Да и в целом не знала, что ямочки не у ребёнка могут выглядеть так… мило? «Боже, Адара, спасайся, — зашептал её личный червяк. И был прав, в общем-то. — Ещё немного, и ты потеряешь голову. И где я буду жить в таком случае?» Вопрос был хороший. Но ямочки у Сириуса милыми так и остались, и Адара смогла сделать лишь одно: тщательно это скрыть. — Вальбурга Блэк и мёртвого научит танцевать, — тихо пошутил Сириус, и девушка куда более открыто дёрнула уголками губ, позволив себе весело хмыкнуть. А зрительный контакт-то тем временем продолжался. По поводу себя Адара уже потихоньку начинала смиряться: ладно, у неё здесь масштабные военные действия с личным головным червём. Но у Блэка-то с тараканами вроде бы был вполне себе крепкий союз. Какого чёрта он тогда вытворяет? Да и вообще почему его голова находится на таком малом расстоянии, что они почти носами соприкасаются? Червячок внутри её головы скорбно запел реквием. Моцарта. Кажется, седьмую часть. Адара же червяка слушала лишь фоном: мелодия с пластинки была куда приятнее, а взгляд Блэка всё так же притягивал. И она, вообще-то, всё так же не собиралась сдаваться. Но вместе с тем Адара честно старалась как можно внимательнее смотреть в глаза Блэку, не упуская ни малейшей его попытки как-то ещё к ней приблизиться — ей претила мысль попасться на удочку этого матёрого ловеласа и стать очередной куколкой в его обширной коллекции. Хотя можно ли было считать достаточным приближением тот факт, что обе руки Сириуса уже давно покоились на её талии? И то, что сама Адара положила обе руки ему на плечи? «Господи, какая гадость», — червячок внутри её головы брезгливо скривился. В принципе, она была с ним согласна — танцевать нужно по правилам, а не как влюблённые придурки, едва двигаясь с места. Особенно когда вы этими самыми придурками не являетесь. И всё же… Она ещё пару секундочек так потопчется. Чисто в экспериментальных целях. Червячок в её голове мученически взвыл, и, если честно, Адаре было жаль его совсем капельку. На удивление, в глазах Сириуса не было никакого азартного блеска. Неужели не поспорил? Маунтвиль не понаслышке знала, что такое актёрское мастерство, но взгляд Блэка был на редкость натуральным. Адара, поняла, что их зрительный контакт слишком сильно затянулся, но отводить глаза не спешила — не хватало ещё, чтобы этот напыщенный придурок что-то там о себе возомнил. Сириус же тоже, как ни странно, пересёк все нормы приличия в этом вопросе — Адаре даже было немного неловко от того, как пристально он смотрел ей в глаза и как крепко его руки сжимали её талию. Хотя ладно, стоит признать, что она не менее цепкой хваткой в него вцепилась. Боже, Адара, не позорься, ты-то хоть куда? И тем не менее, факт оставался фактом: отпускать Блэка ей не хотелось. Чёртов Казанова, будто приворожил. Но спустя ещё пару бесконечных моментов, мелодия закончилась, Сириус странно дёрнул головой, и они единодушно отпрянули друг от друга так, будто впервые увидели. В принципе, Адара была согласна с вопросом, который читался в глазах Блэка: что это, чёрт возьми, только что было?! Ладно, она разберётся с этим позже. Минут так через двадцать, когда по-тихому слиняет в спальню. И едва Адара начала продумывать план своего будущего незаметного побега, всё ещё находясь неподалёку от Блэка, хотя хотелось убежать от него подальше, как по гостиной прошёл удивлённый гул: портрет, ведущий в гостиную, с громким хлопком открылся и внутрь пролезла насупленная профессор Макгонагалл. На секунду всё замерло. Внимательным взглядом оглядев помещение и, увеличив громкость своего голоса, декан отчётливо произнесла, с каждой секундой словно разбивая сердце Маунтвиль на куски: — Я вынуждена прервать ваше празднество. Только что произошло ужасное событие: Мэри Макдональд была проклята в то время, когда шла из Хогвартса в неизвестном направлении. С завтрашнего дня правила будут изменены, а сейчас прошу всех разойтись по спальням. Адара пошатнулась, отступая на несколько шагов назад, и почувствовала сзади крепкую поддержку: Сириус придерживал её за спину и руку, широко раскрытыми глазами смотря прямо перед собой и словно её не видя. Слов, очевидно, ни у кого не было. — Профессор, а что с Мэри? — спросила Лили спустя минуту замешательства, прижав ладонь ко рту. — И без лишних вопросов, мисс Эванс, — строго оборвала её декан. — Пока ничего конкретного неизвестно: это было какое-то новое проклятие. Мисс Джойс, вас ждёт профессор Дамблдор, пройдёмте за мной. Сказав это, Макгонагалл развернулась и устремилась прочь из гостиной, даже не удосужившись подождать тут же сорвавшуюся за ней Астру. Адара, поспешно и немного оторопело оторвавшись от Сириуса, почувствовала, как её сердце совершило стремительный кульбит и улетело куда-то в пятки. Круто развернувшись, она быстро обошла поражённых студентов и выскочила прочь из гостиной, лишь напоследок услышав тихий оклик. Прочь. Ей срочно надо смыться куда-то подальше отсюда.