Что знаем мы про братьев, про друзей, Что знаем о единственной своей? И про отца родного своего Мы, зная всё, не знаем ничего. Уходят люди… Их не возвратить. Их тайные миры не возродить. И каждый раз мне хочется опять От этой невозвратности кричать. Евгений Евтушенко.
— Как вы думаете, профессор, что означало это нападение? — нахмурившись, Астра незаметно поглядывала на слегка напряжённого Дамблдора. Её вызвали сразу же после нападения. Буквально через час вернулась профессор Макгонагалл и потребовала срочно пройти к директору, так как дело не требует отлагательств. В принципе, для Астры это и так было важно — в данной ситуации жертвой оказалась её близкая подруга, которая перетерпела и без того слишком много проблем. Хотя разве дело только в этом? Ведь все знают, что Мэри — магглорождённая, а, значит, опасность сейчас угрожает всем её подругам. Да и ей самой — многие и сейчас считают её «грязнокровкой». Также, как и Адару. Фамилию Маунтвиль стараются не упоминать ни в каких разговорах и светских беседах — слишком уж печальной оказалась их история. По крайней мере, так утверждал их общий крёстный. — Дело даже не в том, кто, Астра. Вопрос — как? — едва слышно пробормотал Дамблдор, поглядывая на старинные часы, клацающие ежесекундно. — Вы хотите сказать, что это всё-таки Волдеморт? — настороженно спрашивает Астра. — Иных вариантов я не вижу. — Иных вариантов не вижу и я. Кто бы ни говорил, что неприязнь к мисс Макдональд со стороны мистера Эйвери была весьма заметной, я всё равно придерживаюсь мнения, что это дело крайне нечистое. В конце концов, в прошлом учебном году гораздо больше Слизерин пристыдила мисс Маунтвиль, чем мисс Макдональд, — глазами улыбнулся Дамблдор, быстро взглянув из-под своих очков-полумесяцев. Астра тоже улыбнулась уголочком плотно сжатых в размышлении губ. — Вы хотите сказать, что она будет следующей? — спросила она, прищурив один глаз и взглянула на часы: половина второго часа ночи. — Ох, Астра, — вздохнул Дамблдор, сцепляя руки в замок, — я уже не знаю, что говорить. Сейчас мисс Макдональд лежит в Больничном Крыле с ужасными порезами на всех частях тела. Мадам Помфри мечется из стороны в сторону и не знает, как помочь несчастной девушке. Что и говорить, здесь даже я не в силах ничего сделать. Это заклинание мне не знакомо и явно было придумано весьма способным волшебником. — К чему вы клоните, директор? Нужна помощь учеников? — спросила Астра, нахмурившись. — В таком случае, я думаю, вы можете рассчитывать на меня, Адару, Лили, Марлин, Сириуса, Джеймса, Ремуса и Питера. — Я не хочу привлекать слишком большое количество студентов к данному вопросу, Астра. Так сказать, мне нужны только самые талантливые и желательно с разных факультетов. — Вы хотите привлечь Слизерин в это дело? Там же все Пожиратели — это же крайне безрассудно! — Посмотрим, девочка моя, — покачал головой Дамблдор. — На Слизерине тоже есть неглупые люди. Подумай об этом, пожалуйста, завтра утром. Как говорит маггловская пословица: «Утро вечера мудренее». — А как говорит другая маггловская пословица: «Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня». Хорошо, я подумаю. Я могу идти? — Астра медленно поднялась с такого уютного кресла. — Я думаю, ты понимаешь, что пока наши встречи придётся прервать. Для твоей же безопасности. — Дамблдор тоже поднялся со стула и прошёл к выходу. — Могу ли я кому-то об этом рассказать? — спросила Астра, ступая на первую ступеньку винтовой лестницы. — Мисс Маунтвиль заслуживает твоего доверия, не так ли? — вопросом на вопрос ответил директор. — В следующий раз я позову тебя с помощью Фоукса, Астра. Он должен слушаться тебя, поэтому жди сообщения. Удачи тебе, девочка. — напоследок сказал Альбус Дамблдор и быстро зашёл обратно в свой кабинет. Сегодня его ждала нелёгкая ночь.***
— То есть, ты просишь меня создать группу? — недоумённо смотрела Адара на свою лучшую подругу. — Джойс, ты совсем ополоумела? С каких пор я стала участвовать в ваших с Дамблдором шашнях? — Адара, я прошу тебя, успокойся, — Астра подняла руки в знак капитуляции. Девушки сидели в Выручай-Комнате. Последняя по настоятельной просьбе Адары чем-то была похожа на гостиную Равенкло: итальянские окна, кучка стелажей, заполненных книгами, и удобные синие кресла. — Напомни-ка мне, почему ты не попала на Равенкло? — Потому что, — буркнула Адара. — Шляпа сказала, что по характеру я идеальная… Впрочем, не важно — она решила, что сейчас на Гриффиндоре я буду куда нужнее, чем там, где мне самое место. — Ты мне больше не доверяешь? — подняла в изумлении брови Астра. — С каких это пор? В помещении повисла напряжённая тишина. Набрав в лёгкие побольше воздуха, Адара начала как можно спокойнее объяснять: — Астра, я всё так же не доверяю Дамблдору, а вот твоё отношение… — и снова вдохнув, она продолжила: — Астра, ты изменилась — мы изменились. Мы уже не те маленькие девочки, которые… — Я поняла тебя, — сухо произнесла Астра, поджав губы. — Ты всё-таки выбрала сторону Волдеморта, да? Адара изумлённо изогнула брови: — С чего ты взяла? — посмеиваясь, произнесла она. — Астра, я никогда не выберу сторону Тома Реддла. Никогда, — по слогам сказала девушка, а затем задумалась. — Но я никогда не поддержу Дамблдора. Я играю по своим правилам, Астра. А не по правилам директора. — Дамблдор, она и есть Дамблдор, как бы ты это не отрицала, — рассмеялась Астра. — Но какое отношения у тебя ко мне? Да, говорю сразу, я изменила своё отношение к Альбусу. Как по мне, он — простой, хоть и очень умный, человек, который потерял всех своих близких. Всех, Адара, понимаешь? И мне кажется, что ему просто важно найти хотя бы одну «родственную» душу. И… — Всё, всё, всё. Я столько не выпью и от такого монолога точно не заплачу, — подняла руки в знак капитуляции Адара. Астра недовольно поджала губы, и Маунтвиль, не сдержавшись, рассмеялась. — Асти, я готова помогать тебе в любом деле. Берёшь в команду? Адара весело откинулась в кресле и, сощурив глаз, смотрела на Астру. — Ты всегда в команде, Адара. Ты же и есть её командир. — ухмыльнулась Астра. — А, — догадалась Адара, — Сваливаешь всю работу на меня? Астра весело кивнула. Адара лениво потянулась и поудобнее расположилась в кресле. Затем закрыла глаза и откинула голову на подушку. Ночь предстояла быть богатой на размышления. — Адара, — слегка удивлённо окликнула её Астра, — Я попросила тебя помочь собрать нужных людей, а не поспать. — Я знаю, — пробурчала Маунтвиль. — Я думаю, не мешай. Через буквально десять секунд она настолько резко подскочила, что Астра дёрнулась и чуть не упала с кресла на пол. Подбежав к моментально появившемуся столику, Адара схватила пергамент и перо и принялась что-то быстро строчить. Затем, удовлетворённо хмыкнув, почесала подбородок и отложила перо. — Иди сюда, почитай, — махнула рукой девушка, подзывая Астру к себе. Последняя, настороженная чрезмерной активностью подруги, что раньше почти никогда не случалось и ни к чему хорошему не приводило, присела за столом: — Адара, а почему тебя так это дело беспокоит? — С чего ты взяла? — Адара из-под бровей посмотрела на Джойс. — Ты слишком активно бегаешь, mon ami. А это не к добру, — пожала плечами Астра. Адара на это только усмехнулась. — Смотри, у меня есть вот такой план: предложенную дражайшим Дамблдором, — при упоминании директора Астра закатила глаза, а Адара сосредоточенно застрочила по пергаменту, — группу нужно разделить на несколько частей: те, кто будут заниматься анализом ситуации и связями жертв; те, кто будут пытаться создать защитный артефакт; те, кто будут работать над зельем-антидотом; и те, кто будут напрямую работать с тёмной магией и искать контрзаклятие. — Тебе не кажется, что у нас наберётся слишком много человек? И что у нас нет таких специалистов? — Астра озадаченно посмотрела на лежащую перед ней схему. — Ничуть, — Адара взяла появившийся карандаш и заложила его за ухо, — нас будет всего то… — посчитав в уме, продолжила гриффиндорка, — пять человек. — Сколько? — подскочила со стула Астра. — Это невозможно! Только не говори, что ты уже подобрала кандидатуры. — Хорошо, не говорю, — пожала плечами Адара. — Но это возможно, Астра. — Со Слизерина люди будут? Для Дамблдора это почему-то важно. — Прекрасно его понимаю, — серьёзно кивнула Маунтвиль. — Да, будут. И сразу двое. — Что?! — переспросила Астра, даже не успев сесть. — Это же почти половина! Такой риск? — Это не риск. — покачала головой девушка. — Я доверяю этим людям. По крайней мере, я смогу их убедить. — Да ты кого хочешь сможешь убедить. Кто хоть будет в группе? — махнула рукой Джойс. — Ты, я, Пандора Квайт, Регулус Блэк и… Северус Снейп. Астра поперхнулась воздухом: такого состава она точно не ожидала.***
Регулус, Дело срочное и не требует отлагательств. Поэтому жду тебя сегодня в четыре вечера на восьмом этаже у картины с избиением Варнавы Вздрюченного.
— Регулус, я несказанно рада тебя видеть! — гриффиндорка приветственно раскрыла руки. — Адара, золото ты моё, что тебе уже от меня надо? Ты же знаешь, что я до сих пор плохо себя чувствую. — Регулус устало опёрся на стену и посмотрел на девушку. Да, он был признателен ей за оказанную в весьма щекотливой ситуации помощь, но такие встречи были невероятным риском. Да, она была его близкой подругой, но их в любой момент могли заметить. — Реджи, пойдём в одну секретную комнатку, — догадавшись о ходе его мыслей, улыбнулась Адара и открыла дверь. которую раньше Регулус здесь никогда не видел. — О Мерлин великий! — не удержавшись, воскликнул Регулус и тут же прикрыл свой рот, увидев сидящую в комнате Астру Джойс. Регулус признавал, что плохих отношений с этой девушкой у него не было. Скорее, молчаливое игнорирование, если можно было так выразиться. Он подозревал, что Астра его не слишком уважает, а сам питал к гриффиндорке непонятно откуда взявшуюся неприязнь. Зная многое о прошлом двух этих девушек, младший Блэк иногда искренне недоумевал: как две таких слишком разных личностей могли настолько прочно сдружиться? Адара была гораздо более, молчаливой, спокойной и уравновешенной, чем её дражайшая подруга, но в случае опасности действовала с поразительной скоростью, ловкостью и неожиданной для такой хрупкой девушки силой. Астра была совершенно противоположной: до жути любящая поговорить, весёлая и жизнерадостная, порой гриффиндорка изучала из себя неуёмное количество энергии, которую иногда даже не могла перекрыть солнечная Лили Эванс, которую по-своему уважали даже слизеринцы. Но в критических ситуациях, а Регулус успел уловить это пару раз, Джойс жутко терялась и могла направить ту самую энергию в совсем неблагоприятное русло. Наверное, именно это не нравилось Блэку в Астре: она была слишком импульсивной для просчитывающего несколько ходов наперёд слизеринца. Вообще по своей натуре Регулус был невероятно наблюдателен — это признавали все вокруг. Умеющий хранить чужие тайны за семью печатями, он мог спокойно воспользоваться своими знаниями для собственной выгоды. Но, как и любой из Блэков, Регулус был чересчур благороден и пользовался таким способом только в крайних случаях. «Будь выше всех жизненных склок и на старость лет поймёшь, почему так нужно делать», — именно таким был принцип жизни Поллукса Блэка, который служил для Регулуса своеобразным примером и указателем. Вторым примером для подражания был, как ни странно, отец — Орион Блэк почти всегда держал себя в руках и умел успокоить даже порядком разозлённую Вальбургу. На третьем месте для Регулуса была та самая девушка, которая появлялась периодически в воспоминаниях отца — Доротея Дамблдор. Младший Блэк смутно помнил её характер уже во взрослом возрасте: парочка мелких воспоминаний, толком ни о чём не говоривших, сохранились с далёкого тысяча девятьсот шестьдесят четвёртого года. Тогда ему было три годика — возраст слишком маленький для каких-либо впечатлений, но ум Регулуса всегда был чересчур сообразителен. После ухода старшего сына из дома Орион Блэк решил заняться воспитанием младшего: каждый день на протяжении месяца отец показывал Регулусу воспоминания о своей учёбе в Хогвартсе, а также характере своего однокурсника Тома Реддла. Стоит заметить, что такие знания пошли Регулусу на пользу: теперь он окончательно уничтожил свои ранние детские иллюзии о могуществе Тёмного Лорда. Видимо, Орион Блэк именно этого и добивался: у сына не должно было остаться слепого поклонения и веры в гений Реддла, которого он помнил ещё маленьким, но слишком амбициозным и заносчивым мальчишкой. В принципе, его ожидания оправдались: теперь Регулус мечтал быть полезным в уничтожении человека, который наверняка принесёт немало бед. — Тебе пришлось слишком рано повзрослеть, Регги, — отец качал головой и дружески сжимал мальчишеское плечо. И поэтому периодически в этих воспоминаниях появлялась спокойная равенкловка Доротея — при разговорах с Альфардом, на вечерах у Слизнорта, в коридорах Хогвартса и на собраниях в войне против Гриндевальда. Удивительно было то, что мисс Дамблдор не поддерживала ни Гриндевальда, ни своего отца во время войны. Она выполняла крайне нейтральную роль: могла помочь при изучении старинных заклинаний и темномагических ритуалов. Тут Регулус понимал, почему Доротея была отправлена на Равенкло: невероятно изобретательная, она ценила в людях любовь к творчеству и изучению чего-то нового. Наверное, именно благодаря этим качествам она смогла найти общий язык ни с кем иным, как с Робертом Гриндевальдом… — Регулус, ты согласен? — нетерпеливый вопрос Астры Джойс вывел Регулуса из задумчивости. Совершенно не слушая девушек, он, видимо, упустил что-то важное. — Астра, можешь выйти? Пожалуйста. — Адара говорила совершенно спокойно, но почему-то эти слова немного взбесили Джойс. Та резко встала и быстро выскочила из комнаты, громко хлопнув дверью. Секунда — и замок захлопнулся на ключ, хотя Адара всё так же стояла рядом с ним. — Как ты это делаешь? — настороженно спросил Регулус.- Что это за комната вообще? — А ты ещё не понял? — удивлённо вздёрнула брови Маунтвиль, садясь на стул, который появился прямо из воздуха, как-будто по её желанию. Желанию? — Это та самая Комната-Которая-Исполняет-Желания? — Именно. Как ты себя чувствуешь? — неожиданно спросила Адара. Регулус поперхнулся воздухом от такого прямого вопроса. — Ты знаешь, тебе точно надо на аврора идти. На допросах будешь задавать внезапные вопросы, и подозреваемые будут теряться. — Не уходи от ответа — аврор это не моё. И точка, — спокойно ответила гриффиндорка, сверля его взглядом. — А с чего ты взяла, что я ухожу от ответа? — притворно удивился Регулус, как будто это было не так. — Так переходи к делу — у меня очень мало времени. — Ладно, как знаешь, — махнула рукой Адара. — Не надейся, что мы эту тему просто так и ставим. Что ты знаешь о проклятье, которым прокляли Мэри? — Это Макдональд которая? — не удивился Регулус: чего-то подобного он в глубине души ждал. — А ты в месть Эйвери не веришь? — Чушь собачья и ты это прекрасно знаешь. Волдеморт этим заклинанием с тобой не делился? — Ты настолько осведомлена о его планах? Зачем тогда тебе я? — съехидничал Регулус. Лицо Адары потемнело. — Понял. Сделаем вид, что я этого не говорил. — Это были извинения? — мрачно спросила Адара. — Блэки не извиняются. Ни перед кем и никогда. Запомни это. Так вот, касательно твоего вопроса… Со мной он это не обсуждал — я новенький и, ясное дело, меня в такое не посвящают. А вот твои однокурсники должны быть вполне себе в курсе. Можешь у них и спросить. — Регулус, — Адара хищно подошла к его креслу и опёрлась руками на поручни. Регулусу невольно пришлось встретиться с ней взглядами: её зрачки расширились и от этого глаза больше напоминали чёрные бездны, чем грозовое небо, как это было обычно. Блэку захотелось побыстрее отвести взгляд — смотреть такие глаза у него не хватало ни сил, ни желания. Адара победно ухмыльнулась и подошла к окну. — Я поняла тебя. Ты можешь быть свободен и дальше прислуживать такому чудовищу, как Волдеморт. Но когда меня убьют, а это обязательно рано или поздно случится, даже не смей приходить ко мне на могилу, понял? Иначе я тебя с того света достану. Клянусь Мерлином. А теперь вышел отсюда и сказал Астре, чтобы она зашла обратно. Регулус замер при её словах. Затем медленно поднялся и пошёл к выходу. Неужели она так просто порвёт всё то, что их раньше связывало? Регулус потянулся к ручке двери — сам останавливаться он не собирался. Это слишком рискованно для него — передавать информацию человеку, который даже не организовал группу борьбы с тем, которого так ненавидит. С человеком, который уже однажды пострадал от руки Тёмного Лорда. — Но если тебе понадобится помощь, Регулус Блэк, — отчётливо сказала Адара, — ты можешь рассчитывать на мою помощь. Мадам Вальбурге передай мои наилучшие пожелания. Регулус дёрнул ручку и стремительно вышел. Через минуту в комнату зашла Астра. — Он отказался? — то ли спросила, то ли утвердила она. — Не говори мне, что ты так и знала, — покачала головой Адара, всё так же смотря окно. — Он ещё вернётся. — Ты так думаешь? — Я знаю. Поэтому я и пригласила сюда Пандору. — Адара посмотрела на часы. — До встречи с ней остаётся десять минут. — Почему ты не сказал ему о том, что Марлин сейчас переживает? Ты ведь не сказала? — Астра посмотрела на силуэт подруги: она кожей чувствовала, что Адара печалится из-за такого конца разговора. — О том, что Марлин вот уже третий день плачет по вечерам? О том, что она переживает за Мэри? — Да, — Астра изначально кивнула, но потом поняла, что Адара этого не увидела. — Я не хочу манипулировать его чувствами. Я не хочу… Я много чего не хочу, одним словом. Адара покачала головой и махнула подруге рукой, тем самым показывая, что разговаривать она пока тоже не хочет.***
— Пандора, я пойму, если ты откажешься. Всё-таки это слишком опасное дело, — Адара не хотела показывать равенкловке, что её что-то грызёт, но и сидеть с улыбкой тоже не могла. Пандора посмотрела на неё своим блёклым взглядом и печально улыбнулась. — Я понимаю, что случилось с Мэри Макдональд, Адара. Это не просто чья-то месть. Это начало. И я не хочу остаться в стороне. Я согласна на любую твою авантюру. — Ты даже не узнаешь, какую конкретно? — осторожно спросила Адара. — А зачем? Я уверена, что ты постараешься сделать всё, чтобы спасти их, — Пандора грустно улыбнулась. Адара секунду не мигая смотрела на равенкловку. В какой-то момент внутри неё, наверное, что-то переклинило и она подошла и крепко обняла девушку. — Спасибо, — тихо шепнула гриффиндорка, стараясь не показать, что на её глазах выступили слёзы. — Тише, — снова улыбнулась Пандора. — Ты же говорила, что не любишь обниматься? Адара вымученно улыбнулась: — Считай, что сегодня у меня чересчур расшатанные нервы. — Тогда давай выпьем чаю с мятой на кухне. Эльфы просто мастера в его приготовлении, — Пандора потрепала отступившую на пару шагов Маунтвиль по плечу. — Я бы с радостью, — замялась Адара, — Давай через час, хорошо? У меня просто сейчас ещё один разговор. И думаю, мятный чай мне тогда понадобится даже больше, чем сейчас. — Хорошо, — отстранённо улыбнулась Пандора. — Тогда через час я жду тебя на кухне, хорошо? — Окей. — Я тоже с вами попью чай! — в комнату забежала Астра и замахала руками, акцентируя на себе внимание. Она магией перекрасила свои волосы мятный цвет и надела кофту с надписью: «Я люблю мяту». Увидев это зрелище, Адара не удержалась от смеха и спросила: — А ты не боишься, что Ремус тебя не узнает? Или что краска не уберётся? — А я знала, что это тебя рассмешит, — довольно улыбнулась Астра и взмахнула палочкой: краска, и правда, не исчезла. — Ой…***
Северус шокировано смотрел на Астру Джойс. Нет, он, конечно, знал, что она безбашенная, но чтобы настолько… Наверное, когда он впервые увидел Выручай-Комнату в прошлом году, он и то не был настолько удивлён. — Джойс, позволь спросить: что ты сделала со своими волосами? — вместо приветствия начал Северус. — Мерлин Вседержитель, ущипните меня. Джойс ухмыльнулась и спокойно ущипнула слизеринца. В ответ послышалось возмущённое бормотание о бестактности гриффиндорцев. — Привет, Сев, — из непонятно откуда появившегося прохода выскакивает Адара с непонятной большой коробкой. — Привет, Маунтвиль, — дежурно отвечает Северус, продолжая таращиться на Джойс. — Маунтвиль, зачем эта… девушка покрасила свои волосы? — А… ты об этом? — Адара со слегка недовольным выражением лица приподняла одну из мятно-зелёных прядей. — Астра хотела меня подбодрить. Не спрашивай почему, но у неё это получилось. — Весьма оригинальный способ, — хмуро признал Снейп. — А причину твоей печали я и так знаю: Регулус сейчас сидит в гостиной Слизерина и ни на кого не реагирует. В комнате воцарилась подозрительная тишина. Астра немного побледнела, а Адара незаметно закусила губу. — Это сейчас не главное — быстро сориентировалась она и ухмыльнулась: — Ну, что, Сев, готов ввязаться в очередную авантюру? — Я не готов. — мгновенно отреагировал Снейп: последнюю шутку Маунтвиль над факультетом Слизерин он до сих пор хорошо помнил. А она всего лишь попросила отнести маленькую змейку в гостиную. Кто бы мог подумать, что это животное там устроит. — Значит, на этом и решили. Дело касается того, что случилось с Мэри, Сев,. — Я ничего об том не знаю. — тут же уверил Северус, подняв руки. — Я и не сомневаюсь. Но ты не услышал конец фразы: это же может случиться и с Лили. — Меня это ни капли не касается, — грозно проговорил Северус, круто развернулся, взмахнув мантией, и пошёл прочь. Пока он направлялся к выходу, его обуревали самые странные чувства: от печали до злорадства. Поэтому, остановившись у двери, слизеринец спросил: — Что я должен делать? — Прийти сюда завтра в восемь, — мгновенно ответила Джойс. Северус дёрнул ручку двери на себя и стремительно вышел. Но закрывая дверь, он услышал тихий ответ Адары: — Спасибо, Сев.***
Книга за книгой, пущенная в свободный полет по мановению волшебной палочки Лили, прыжки Джеймса с кресло на диван, с дивана на кресло — это именно то, что увидела Адара, зайдя в гостиную на следующий вечер. Сегодня у Астры была назначена отработка у Макгонагалл (за неподобающий для студентки цвет волос), поэтому Маунтвиль позволила себе мрачную прогулку в тиши и спокойствии до Больничного Крыла и обратно. Если говорить уж совсем честно, то Адара, ясное дело, проведывала Мэри. Последняя выглядела, мягко скажем, ужасающе. Крайне неприятные нарывы-порезы, покрывали почти всё тело подруги и не давали ей даже нормально говорить. Поэтому мадам Помфри, боясь, что у девушки может возникнуть шок от своего незавидного положения, пичкала её снотворным, тем самым не позволяя проанализировать ситуацию и узнать, что же на самом деле произошло. Адара наблюдала за характером ран, их видом, строением, сравнивая с вредом проклятий, которые она откопала в одном из древних (значит, ветхих) фолиантов Запретной секции. Стоило заметить, что подобный анализ только усложнил дело: ни одно из заклинаний не имело схожих последствий. Даже при незначительных модификациях формулы проклятия. Теперь Адара Маунтвиль была абсолютно уверена — проклятие было создано лично на основе наработок этого волшебника и на основе знаний из того же самого ветхого фолианта. Сейчас гриффиндорка невольно замерла и исступлённо смотрела на такую любимую комнату, явно не понимая, что происходит. — Поттер! Я убью тебя! — Лили всё также рассерженно махала палочкой и одновременно сдувала особенно надоедливую прядь со лба. — Эванс, но ведь я прав! Это действительно опасно! — прокричал Поттер, прячась за креслом, где его тут же со всей дури ударила книжка по голове. — Ауч! — Ты… Не… Имеешь. Права… Мне… Указывать! — визжала Лили похуже, чем ведьма банши. — Чувствую, я знаю, каким теперь будет мой боггарт, — едва слышно пробормотал Сириус, но, к его несчастью, Лили его тоже услышала. — Блэк! — разъярённо проорала она. — Я убью и тебя тоже! И больше вы с Поттером не будете портить мне нервы! — том Нумерологии полетел в сторону Блэка. — Но ты попадёшь в Азкабан! — только и успел крикнуть Сириус, аккуратно прикрывшись всё ещё ничего непонимающей Адарой. — Зато я совершу поступок, за который мне будет благодарен весь Хогвартс! — крикнула Лили и снова попыталась сдуть прядь. — Ты ещё прикрываешься моей подругой! — взревела она. — Ну, всё, Блэк, тебе не жить! Сириус понял, что наговорил слишком много и зашептал: — Маунтвиль, я прошу тебя, спаси нас. Не будь жестокой. — и прокричал при виде летящего фолианта: — Пригнись, Адара! Все в гостиной, казались, присели: кто от смеха, а кто, как Сириус и Джеймс, от страха перед злой рыжей старостой. Адара слегка пригнулась и поймала надоедливый фолиант, который как раз пролетал над её многострадальной головой. Казалось, всё в гостиной замерло, когда Лили как-то резко дёрнула головой и не смогла сказать ни слова. Этот скандал явно длился слишком долго и уже никто не ожидал, что он когда-нибудь закончится. — Лили, прости, но мне пришлось на время лишить тебя голоса, — искренне извинилась Адара, левитируя несчастный фолиант в спальню шестикурсниц. — Я честно всё потом отменю. Но пока я хочу услышать объяснения, — она выжидающе повернулась к Джеймсу и Сириусу. — Итак, я жду. — Пожалуй, лучше объясню я, — поудобнее расположился в кресле Ремус. — Дело в том, что Джеймс решил, что не помешало бы в такое опасное время незаметно сопровождать Лили. Как никак, мы все здесь понимаем, что нападение на Мэри не было таким простым, как может показаться, — он обвёл взглядом всех, кто сидел в комнате. — Сейчас мы узнали, что она собиралась на встречу с Фабианом, который, как оказалось, эту встречу не назначал. То есть, Мэри выманили нарочно. — Лунатик, кажется, ты немного увлёкся, — робко перебил Питер друга и потрепал по плечу. Порой Адара искренне не понимала, зачем этой компании Петтигрю. Неуверенный, робкий мальчишка, который слишком сильно напоминает человека, который просто заискивает перед влиятельными людьми. — Ладно, Ремус, я поняла суть. — безнадёжно махнула рукой Адара и покачала головой. — Вы решили незаметно понаблюдать за Лили, но незаметно — это не о вас. Скажите-ка мне, Поттер и Блэк, вы считаете меня дурой? — спросила она, сделав брови домиком. — Лили, иди наверх, пожалуйста. Лили вызывающе посмотрела на подругу и всем своим видом показала, что до сих пор не может говорить. — Ой, прости, — без тени сожаления ответила Адара и взмахом палочки расколдовала Эванс. — На первый раз прощаю. Ты с ними сама разберёшься? — спросила она, недоверчиво смотря на Маунтвиль. — Ещё как, — ухмыльнулась гриффиндорка. — Иди, Лили, иди. Эванс побежала наверх по ступеням. Адара, проводив её взглядом, обернулась к Мародёрам и гордо посмотрела на них. Выглядело это, мягко скажем, смешно. Все четверо были выше Адары — даже самый низкий Питер превосходил её на полголовы. — А теперь мы все вместе, дружненько идём к вам в комнату, — и она быстро направилась в сторону мальчишеских спален. — Знаешь, — шепнул Сириус на ухо Джеймсу, небрежным движением отбросив свою чёлку назад, — я всегда знал, что её тянет к нам в спальню. — Блэк, я всё слышу! — послышался голос Адары и за этим сразу ж последовал лёгкий магический подзатыльник. — Вечно-то ты всё слышишь. И сказать ничего нельзя! — шутливо возмутился Блэк, на что Маунтвиль только обернулась и ехидно ухмыльнулась.***
Сириус уже который день подумывал о том, чтобы сходить к мадам Помфри, потому что с ним происходили самые настоящие странности. И вот сейчас, например, тоже. Они всей компанией, окромя Питера, ушедшего по делам мародёрским, стояли у окна — у них была короткая перемена перед Заклинаниями, так что можно было ненадолго расслабиться. И Сириус в такие промежутки времени привык, что может с ухмылкой наблюдать за девчонками: то и дело всегда находились красавицы, зазывающе улыбающиеся ему и готовые к вечерней свиданке. И сейчас Сириус краем глаза уже заметил парочку возможных кандидатур, но… Самое странное, что, пожалуй, ему до этого не было совершенно никакого дела, а смотрелось в неожиданно другую сторону. Он просто молча издали наблюдал, как Адара Маунтвиль — та самая заноза, которая все эти годы бесила его до дрожи в костях, — уж очень мило беседовала с равенкловцем Александром Боунсом. И, Мордред его дери, почему он раньше не замечал, что она так спокойно общается со многими? Сириус уже подмечал общение Маунтвиль и с Нюнниусом, с Боунсом, и с Даубтом, и с их Питером и Ремусом, и с Пруэттами до этого… И с братцем его она тоже общается. Словом, не молчунья Маунтвиль, а какой-то сущий ходячий поток красноречия, Мерлиновы панталоны! И, главное, со всеми-то она такая культурная, милая и внимательная. Сириус довольно ухмыльнулся: зато с ним Маунтвиль точно не была уж такой спокойненькой, мгновенно сбрасывая все личины и превращаясь в настоящую фурию. Страстную, дерзкую, горячую, живую… Настоящую… Сириус зло тряхнул головой. И как только эта язва могла заводить его буквально с полоборота! Ни одной девушке не удавалось, а на Маунтвиль только глянь — и внутри уже кипит вулкан, с которым, стоило заметить, всё труднее и труднее справляться. И это Сириуса всё больше и больше настораживало. Он сам привык вызывать эмоции у представительниц противоположного пола, но чтобы кто-то из них так просто выводил его из себя — такого ещё никогда с ним не было. Разве что матушка… Но она теперь иначе как Вальбурга Блэк в голове Сириуса и не ассоциировалась. После своего громогласного ухода из дома, Сириусу иногда казалось, что он лишился какой-то значительной части своей до этого будто бы несуществующей души. Сцена во время ухода, о которой он предпочитал не вспоминать, всё также мучала его в кошмарах. Часть душевной пустоты, к счастью, заполнили Поттеры — его новая и куда более схожая с ним во взглядах семья. Но тут сразу вспоминались слова кузины Беллы, сказанные ещё в далёком детстве: «Ты никуда не сбежишь от этого, малыш Сириус. Ты был Блэком и Блэком сдохнешь». А быть Блэком — это, в первую очередь, соблюдать нормы приличия и быть холодным, словно мрамор. Но ведь он таким не был! Никогда не был. Сириус хотел жить, хотел действовать, хотел противостоять всей той черноте, которая была и в нём самом, и в Блэках, и во всём мире. И снова глядя на Маунтвиль сейчас — такую осторожную, внимательную к собеседнику, весело улыбающуюся, Сириус понимал, что уж да, недаром говорят, что подобное тянет к подобному. В Маунтвиль было всё, чего не было в остальных: загадки, крушение всех стереотипов, деланное безразличие и такой же скрытый вулкан эмоций. Он не знал, с каких пор она такая и почему — разве пара обрывков фраз Астры в диалоге с этой занозой могут сказать о прошлом? А больше и услышать не было возможность: эта пройдоха ловко использовала интуицию — всегда мигом настораживалась и затыкала Джойс ударом с локтя. А уж беседы на тему «Что же будет сегодня на ужин?» Сириусу никогда не были интересны. И снова здесь она напоминала Сириусу его самого — он тоже никогда не любил раскрывать своих чувств и проблем. Даже Сохатый не всегда был в курсе всех жизненных перипетий и душевных терзаний своего лучшего друга. Слишком похожа. Слишком таинственна, чтобы он, как настоящий Мародёр, мог пройти мимо. Хотя по началу он действительно принял за чистую монету всё её притворство. И даже если порой казалось странным, что такие, как Фабиан и Гидеон, подружились с такой, как Маунтвиль, Сириус был убеждён, что они просто не поняли её сути по наивности. Не заметили, что на самом деле Маунтвиль — заносчивая маггловская королевишна, двулично вопящая о справедливости в то самое время, как такие моральные калеки, как Снейп, уродуют магглорождённых девчонок. А потом чисто случайно во время их очередной перепалки заметил её горящий яростный взгляд… И ещё раз, и ещё. И Сириусу стало интересно: почему же она не ударит его? Почему не покажет характер, не прекратит все издевательства одним движением руки или взмахом волшебной палочки? В то время он уже начал догадыватся, что все нелепые случайности, происходящие с ними, или непонятно кем наложенные заклятия — дело хитромудрой головушки Маунтвиль. Если упустить, конечно, те случаи, когда их совершенно бездарно пытался Нюнниус. Или когда этот слизняк придумал провести им экскурс по большинству безвредных зелий, противоядия от которых Хвостик теперь всё время таскал с собой. Сириус сам не заметил, как подсел на ставший знакомым горящий взгляд. Как начал размышлять о том, что было бы неплохо увидеть этот взгляд горящим по любому другому поводу. Без разницы какому, но обязательно хорошему. Это случилось раньше сцены у Озера в конце пятого курса, но та ситуация тоже определённо много значила. Тогда он начал уважать Маунтвиль. И впервые сам себе признался, что, видимо, она действительно по жизни такая справедливая, и это совсем не мастерская игра на публику. Сириус всегда восхищался сильными людьми — в этом также проявлялась его твёрдая блэковская натура. «Навеки чистые» не прощают другим людям чужих слабостей, потому что сами не позволяют их себе. О Маунтвиль можно было сказать то же самое. И всё-таки она местами оставалась такой… раздражающей. Как сейчас, например, когда заливисто расхохоталась от очередной наверняка не слишком остроумной шутки Боунса и облокотилась рукой на плечо этого всезнайки с Равенкло. Сириус уже обратил внимание, что Маунтвиль явно тянет на шибко умных. Так он вроде тоже не дурак… Мордред, что за бред! Будто он на секунду задумался об отношениях с Маунтвиль. Глупость какая. Сириус расхохотался от очередной шутки Сохатого и собственного хода мыслей. Мерлин, ну и придёт же ему в голову такой бред… Иногда Эванс всё же права: в его голове не помешает сделать генеральную уборку. И всё же… Интересно, откуда она на самом деле? То и дело Сириусу вспоминалось фото с одного из вечеров у Слизнорта. Когда Орион Блэк рассказывал своим маленьким сыновьям о школьных приятелях и просто сокурсниках, он точно вспоминал какого-то парня с фамилией Маунтвиль. Но была ли Адара родственницей вышеуказанного юноши или просто однофамилицей, Сириус утверждать не мог — он и фамилию-то запомнил чисто благодаря интересному звучанию. — Бродяга, с тобой всё в порядке? — Сохатый взволнованно дёрнул его за рукав мантии. Неожиданно Маунтвиль вскинула голову, сталкиваясь с ним взглядом, и Сириус быстро посмотрел на лучшего друга: — Да, а что? — он уже тысячу раз мысленно выругал себя за подобную невнимательность по отношению к Сохатому. Он ведь Сириусу почти что как родной брат, не дело так относиться к проблемам тех, кто тебе небезразличен. — Да мы тут о новой шалости думаем… Ремус снова… — наверняка Лунатик снова их поучал. Ладно, это действительно можно было и прослушать. — Ох, Мерлин, вы представляете? — неожиданно подскочил к компании запыхавшийся Питер, перебивая слова Сохатого и заставляя Ремуса закатить глаза. Сириус снова быстро посмотрел в сторону Маунтвиль, с едкой ухмылкой подмечая, что та глаз так и не отвела, прожигая его подозрительно-нахмуренным выражением лица. Сириус незаметно ехидно кивнул головой, словно бы впервые её увидел. Маунтвиль на его позёрство фыркнула и закатила глаза, поворачиваясь к своему Боунсу назад. Бесит. — Что случилось, Хвост? Как там Эванс? — у Джеймса аж глаза округлились от волнения за свою «даму сердца». Наивный, влюблённый придурок. Эванс вон буквально в другом конце коридора стоит с подружками, поближе к аудитории. И только Маунтвиль здесь мило воркует с этим… Мордред, кажется, раньше Боунс был ему значительно симпатичнее, чем сейчас. — Сохатый, беда… — только и мог проговорить Питер, тяжело дыша. — Эванс пригласили в Хогсмид. Сириус отвлёкся от своей идеи бросить в Боунса какое-нибудь безобидное заклятие. Эванс что?! На секунду между парней воцарилась гробовая тишина. — И кто этот бессмертный? — спросил Сириус, как бы невзначай подкатывая рукава. Уж за такое дело можно и напомнить будущему трупу о целесообразности некоторых действий. — Бертрам Обри, — тут же выдал Питер с опаской посматривая на нахмуренного Сохатого. Обри был слащавым индюком, старостой и таким пай-мальчиком, что аж зубы сводило. — Что ты предлагаешь, Бродяга? И ведь весь Хогвартс был в курсе, что Эванс приглашать на свидания запрещено. Уже попадалась парочка бессмертных старшекурсников, которым популярно объясняли. Те обычно не сильно возмущались. Кроме одного, который всё-таки на свидание с зазнобой Сохатого сходил. А потом ещё неделю ходил с очаровательной подсветкой в виде кожи, переливающейся чуть ли не всеми цветами радуги. Эванс, правда, тогда избила Сохатого учебником, как тот не оправдывался. И заодно запретила проклинать её кавалеров, выдурив из этого оленя обещание. А тот был тем ещё джентльменом. Но до этого, к счастью, и желающих особо не находилось. Пока Обри не решил, что пора бы пополнить список жертв Мародёрских шалостей. — Эй, Сохатый, не кисни! — легко ударил друга в плечо Сириус. В конце концов, сам Сириус обещания Эванс не давал, а Сохатый может обо всём и не знать… — Она согласилась? — задал Ремус главный вопрос. — Пообещала подумать, — мигом сообщил Питер. В голове Сириуса уже постепенно складывался план. — Молодец, Хвост. Значит, времени на подумать у неё не будет, — буркнул Поттер и поднял глаза на Сириуса. Около минуты между ними происходил немой диалог — привычное явление для всех, кто близко знал Бродягу и Сохатого. Он видел все сомнения Сохатого по поводу этого дела — он ведь дал слово, что не станет никого трогать. Так, возможно, не стоило ничего и затевать? Сириус успокаивающе прикрыл глаза: если Джеймс захочет, ему совсем не придётся участвовать, они даже подробностями с ним не поделятся, чтобы он оставался в чарующем неведении по поводу происходящего… Эванс тогда будет нечего предъявить. По крайней мере, в адресс Сохатого. — Что вы задумали? — настороженно спросил Ремус, заметив наверняка уж больно знакомую ухмылку Сириуса и при этом отсутствие подобной у Джеймса. — О, нет, Мерлин, зачем я вообще вписался в вашу компанию… — Лунатик, хватит бурчать, — беспечно махнул рукой Сириус. — Сегодня достопочтенному Бертраму Обри понадобится срочно отправиться в Больничное Крыло. — По какой причине? — заинтересованно спросил Хвост. — По причине слишком сильно раздутой головы — места, которым Обри пользоваться не умеет, — довольно закончил Джеймс Поттер, теперь даже не скрывая в карих глазах радости и предвкушения. Сириус в очередной раз задумался о том, на что же только способны влюблённые. Слава Мерлину, его такая участь не постигла… Все, кроме едва заметно улыбавшегося Ремуса, весело дали друг другу «пять». На вечер намечалась работёнка, так что теперь Сириусу не было совсем никакого дела до Маунтвиль. И уж тем более до Боунса. Пусть себе воркуют, ему есть об кого почесать кулаки. И никто из компании ещё даже предположить не мог, что в тот день они в спешке и по дурости оставят Карту Мародёров в комнате…***
Марлин торопливо спешила по коридору — не стоило так сильно задерживаться в библиотеке. Чёртов доклад для Слизнорта! Чтобы его Мерлин побрал! Эх, зря она решила идти сама — надо было попросить Астру, Адара или Лили пойти с ней. Сейчас бы было спокойно. Марлин нервно оглянулась — у неё упёрто складывалось впечатление, что за ней кто-то наблюдает. Девушка снова посмотрела по сторонам: — Вроде бы никого… — пробормотала гриффиндорка про себя и тут же невольно остановилась: где-то за два коридора от неё послышался чей-то топот и крики. В эту же секунду кто-то мигом потянул Марлин на себя и затащил в одну из ниш в стене. Маккиннон попыталась закричать, но ей с силой кто-то зажал рот ладонью. Она вырывалась, кусала напавшего на неё парня (по цепкой хватке Марлин была в этом уверена), но безуспешно. Тем временем шаги и крики приближались. Ниша была прикрыта гобеленом, через который не было видно почти ничего. На секунду Марлин смогла заметить только высокую девичью фигуру и силуэт, завёрнутый в тёмный плащ с капюшоном. Следующим звуком был женский крик. Вспышка — и на пол упало что-то тяжёлое, судя по всему, человеческое тело. Марлин испуганно дёрнулась и тут же была прижата ещё сильнее. И не зря — в следующий миг послышался твёрдый голос, говорящий непонятные слова на совершенно непонятном Марлин языке: — Reddere… sordida… merentur. Indignus… omnem… partem, … tibi… maledictus… gravis. — Это латынь, — услышала она едва слышный шёпот над её ухом. После этого послышались шаги и наступила долгожданная тишина. По всей видимости, её спаситель аккуратно отпустил её и позволили выйти. От увиденной картины волосы на макушке Маккиннон, казалось, встали дыбом. Оцепенел и вышедший за ней парень. Марлин порывисто вздохнула и подскочила к телу, покрытому множеством жутких ран и порезов. Она нервно обернулась к студенту и снова замерла: перед ней стоял никто иной, как Регулус Блэк. Он что-то быстро писал на непонятно откуда появившемся пергаменте. Заставив бумажку отправиться в полёт к нужному человеку, Регулус присел возле Марлин и прощупал пульс: — Она жива, — Марлин заметила, что Регулус напуган не меньше, чем она. Маккиннон присмотрелась к девушке, но узнать не смогла. Марлин не знала даже, как реагировать на сложившуюся ситуацию. Она едва не оказалась жертвой того самого человека, который чуть не убил Мэри, а теперь нанёс такие раны ещё одной студентке. Регулус тем временем, казалось, сориентировался и принялся водить палочкой по порезам девушки. Это не слишком помогало, но хотя бы давало надежду, что незнакомка не истечёт кровью прямо на месте. — Я сделал всё, что мог, — пробормотал бледный Регулус спустя пять минут и опустил палочку. Казалось, Марлин наконец-то поняла масштаб действий. Гриффиндорка неожиданно затряслась и начала плакать. Слёзы стекали по её бледному лицу и Регулус быстро прижал девушку к себе, тихо шепча: — Всё хорошо, Марлин, не беспокойся. Всё будет хорошо… — Регулус сам не верил в то, что он говорил, но сейчас ему как никогда хотелось, чтобы эти слова оказались правдой. — Матка Боска! — неожиданно послышалось из конца коридора и Марлин с Регулусом нервно оглянулись: к ним спешила Адара. Маккиннон разревелась пуще прежнего, увидев обеспокоенную подругу. — Астра пошла уже за мадам Помфри, — потрепала Регулуса по плечу Маунтвиль. — Спасибо, что позвал. — Я не знал, к кому ещё обратиться, — покачал головой Регулус, поглаживая волосы Марлин и тем самым пытаясь её успокоить. Адара быстро наклонилась над девушкой и едва слышно зашептала: — Это хаффлпаффка… Сибилла Рекорд… Моя однокурсница… И магглорождённая… — затем глубоко дохнула и начала читать непонятные формулы: — Vulnera sanentur… Sanguinem Sistit… Дальнейших слов Марлин уже разобрать не смогла — по коридору послышался топот людей и из-за поворота появилась Астра, мадам Помфри, Дамблдор и Макгонагалл. Да и сил больше не было — она всегда боялась человеческих мучений. И теперь её тело безвольной куклой замерло в руках всё также обнимающего её Регулуса. Марлин не выдержала нервного напряжения и потеряла сознание. Её разум медленно погрузился в туман. Последней мыслью, мелькнувшей в голове гриффиндорки, была: «А как здесь оказался Регулус? Неужели он замешан во всех этих нападениях?..»***
Сибиллу Рекорд отнесли в Больничное Крыло. Марлин также отправили туда — ей нужно было порядком восстановить нервы. Регулус вышел после долгих разбирательств из кабинета Дамблдора вместе с Адарой — Астра ещё задержалась у директора. Конечно же, такой как Джойс было необходимо обсудить случившееся, а не попробовать уже как-то решить проблему. Регулус поморщился: последнее время он был довольно легко раздражителен и местами вспыльчив. И хоть он мог бы найти оправдание своему поведению — после установки Метки рука до сих пор болела и желала отвалиться от своего хозяина, но Регулус понимал: проблема была не только в этом. И это, между прочим, вовсе его не оправдывало. В конце концов, глупо было отрицать, будто бы ему совсем уж безразлична судьба всех этих грязнокровок. Да, он, возможно, действительно считал, что они не так мастерски владеют магией, как чистокровные, и не понимают всей её сути… Но вот та девчонка (как и Макдональд, впрочем) точно не заслужила подобной участи. Картина произошедшего до сих пор казалась Регулусу сценой из какого-то кошмара. Адара, видимо, тоже общаться была не настроена — она шла, хмурилась и то и дело метала взгляд по сторонам — Регулус подозревал, что она опасалась стороннего наблюдения. Большую часть пути они шли молча — эмоции от увиденного зашкаливали, да и желания пообщаться так и не появилось. Но настал момент, где их пути расходились. Можно было, конечно, и молча расстаться, но Регулус за это время уже успел обдумать всё то, что хотел сказать. Теперь осталось собраться с мыслями и правильно озвучить. — Сообщишь мне тогда, как там Марлин? — стараясь скрыть своё беспокойство, равнодушно спросил Регулус. Адара устало и печально улыбнулась — ему не удастся её обмануть. Регулус уже успел забыть, что эмоции стоит скрывать точно не от таких людей, как Адара. Да и не враг ведь она ему, серьёзно. — Конечно, Реджи. До скорого, — она махнула рукой и устало поползла в сторону Гриффиндорской Башни. Регулус некстати подумал о том, насколько же сильно Адара морально вымоталась за последнее время. Ведь ещё адреналин после матча не сошёл, как уже тут же прокляли её подругу, а потом ещё и взорное разногласие с ним и вот это теперь… На секунду Регулус подумал, почему Адара не стала ждать свою другую подружку, как тут же захотел хлопнуть себя по лбу: ждать Джойс очевидно не было смысла — она может и до утра просидеть у Дамблдора. — Адара, постой! — Регулус быстро поспешил догнать подругу. Последняя обернулась на своё имя и заинтересованно посмотрела на Блэка. Он поглубже вдохнул и едва слышно выпалил: — Я в деле. Секунда. Вот и всё. Обратного пути в случае чего у него уже не будет. Адара моргнула. — Ты боишься за неё? — ещё тише спросила она. Им не надо было уточнять, о ком шла речь. Они оба понимали, что это глупо, учитывая ситуацию. Марлин угрожал только подобный испуг, да и только. Регулус покачал головой: — Не только. Все знают, что она чистокровная. Поэтому ей не угрожает опасность… А вот тебе — вполне. Поэтому я хочу помочь, — быстро и сдержанно заговорил Регулус, наклоняясь к Адаре ближе. Она невольно подалась на встречу, снова оглядываясь. — Завтра я напишу тебе ту часть формулы, которую я расслышал. И ещё… Договорить Регулус не успел. Адара, которая была на полголовы его ниже и вообще обычно лишние эмоции не проявляла, умудрилась неуклюже его обнять. Наверное, она всё-таки действительно нешуточно вымоталась за это время и всю себя отдала попытке найти мордредового проклинателя. Да и Регулус был бы рад помочь, узнать, возможно, на собрании, если бы его на эти самые собрания вообще приглашали — после принятия Метки Волдеморт дал ему что-то типа временного отпуска для спокойной учёбы. Интересно, удалось Адаре что-то выяснить? В первую секунду объятий Регулус слегка шокировано замер — за это время он уже порядком отвык от проявлений нежности. И всё же Адаре он доверял, а потому неуклюже прижал её к себе. Да и, что уж скрывать, ему и самому хотелось ощутить рядом плечо близкого человека. — Спасибо, Реджи. Для меня это, правда, очень важно, — пробормотала Адара, отстраняясь. Сложно было не заметить. Появившиеся тени под глазами Адары явственно на это намекали. — Я понимаю. Ты и так делаешь всё, что можешь. — Регулус постарался ободряюще улыбнуться — И ещё. Будь осторожна, хорошо? Лишь бы она не извела себя. Регулус был уверен, что Дамблдор ставил не на ту: вывести этого упыря на чистую воду могла только Адара. Из Джойс откровенно был такой себе детектив. Да и навряд ли у неё хватит опыта руководить необходимой командой. А по отдельности им пока опыта не хватает, чтобы с такими делами разбираться. — Конечно, Рег. Вот сейчас я наложу дезиллюминационное и пойду на боковую, — печально улыбнулась Адара. Её явно что-то гложило, и Регулус хотел искренне верить, что она не винила себя во всех этих проклятиях. А то Адара может. — Ты, если что, выпей зелье сна без сновидений. Регулус ухмыльнулся, даже в такой ситуации Маунтвиль думает не только о себе. И какой там эгоизм и напыщенность у неё нашёл братец? Сам выдумал, сам доказывает. — Ты тоже. — Регулусу очень хотелось, чтобы уже наконец-то таки нашёлся человек, который смог бы о ней заботиться. За эти пару месяцев Регулус окончательно убедился в своих прошлых подозрениях: по-настоящему о Адаре уже давно никто толком не заботился. — Я обойдусь и без этого. — ухмыльнулась Адара, пожимая плечами и выравнивая спину: — Бутылка огневиски на двоих — и мне снова хорошо. Регулус ухмыльнулся. — Ты смотри тоже там поосторожней — среди вас где-то затесался любитель проклятий на латыни, — ухмыльнулась Адара в ответ. Вот уж пройдоха. — Откуда ты знаешь, что оно на латыни? — прищурился Регулус. Всё-таки, Адара явно успела что-то раскопать. И Регулус снова с ухмылкой подумал, что профессор Дамблдор всё же поставил не на ту родственницу. — Секрет фирмы, — и Адара, наложив дезиллюминационные чары быстро исчезла. Будто секунду назад её здесь и не было. Регулус, ещё раз ухмыльнувшись пространству, отправился в спальню, стараясь не думать о том, как Марлин отреагировала на его появление.