missing moments

Когда Гилберт вошел на кухню, он почти не заметил, что она плачет. Если быть честным с самим собой — он ненавидел тот факт, что в тот момент его мысли занимали эти глупые запонки, вместо того, чтобы по-настоящему воспринимать то, что творилось вокруг него. Он увидел её, когда он открыл дверь дома, и вытер сапоги о коврик, закрывая дверь мягким щелчком. — Всем привет, Мэтью дома? Энн вытерла нос, и гневно заправила волосы за уши. Она выглядела удивленной, увидев его, немного застигнутого врасплох, хотя он был слишком занят, чтобы задуматься, почему. Пряди её рыжих волос закрывали её глаза, они были наполовину ровными сзади, как будто она спала на них; Энн громко фыркнула, когда он приблизился, вытирая её глаза тыльной стороной ладони. — Я надеялся, что смогу одолжить пару запонок? — Сказал Гилберт. Он не хотел, чтобы это звучало, как вопрос, но это произошло, отчасти потому, что Энн, казалось, смотрела на него прямо как кролик, попавший под свет фар, напуганный чем-то перед ним. На мгновение он задумался, не боится ли она его. Именно тогда он заметил слёзы, медленно, текущие по её щекам. На мгновение, когда они стояли лицом друг к другу, было неловкое молчание, иногда Энн шмыгала носом, всё ещё глядя на него широко раскрытыми глазами. Она, казалось, стояла на цыпочках, как птица, готовая взлететь, и Гилберт внезапно понял, что, скорее всего, только усугубляет ситуацию, стоя в ее кухне и наблюдая, как она плачет как идиот. Он медленно шагнул вперед, колеблясь на случай, если она решит бежать. — Энн? — он тихо произнес её имя, не зная, что еще сказать. Она стояла, тихо опустив глаза, из них всё еще текли слёзы. Он снова шагнул вперед, ближе. — Что случилось? — Ей бы это понравилось, — Энн говорила тихо, как будто боялась, что если заговорит еще громче, то заплачет еще сильнее, — Мэри. Ей бы это понравилось. — Мэри? — Гилберт опустил свой взгляд на стол. Торт, что только вышел из духовки, и до него донесся слабый аромат ванили. Он вдруг почувствовал, как сильно это напоминает ему о ней, о тех днях, когда она пекла, пела, и держала на бедре Дельфину одновременно. Он скучал по её присутствию в доме, где было тепло и полно смеха. Сейчас было слишком тихо, даже с Башем и малышкой. Было что-то, за чем Гилберт скучал, неотъемлемая часть его семьи, он чувствовал, что уже не будет так хорошо, как бы он ни старался всё забыть. Гилберт с ужасным, острым чувством вины осознал, что на самом деле, не позволял себе думать о Мэри в течение нескольких последних недель. Вообще. Он был слишком занят своими мыслями… Ну, думая о запонках. — Это сделала ты? — это был глупый вопрос, но он не знал, что еще сказать. Энн кивнула. Её голос слегка дрогнул, когда она сказала: — Это для ярмарки. —О. Боже, он показал себя таким дураком. Вот он неловко стоит посреди кухни Энн, а она плачет прямо перед ним, бессмысленно глядя на неё, не зная, что сказать кроме «О.» Он представил себе Мэри, смеющуюся над ним, держась за кухонный стол, и разражается приступом хохота, показывая на него пальцем. — Честное слово, Гилберт. Он слышал её голос, как будто она была совсем рядом. —Перестань таращиться, и обними девочку, ради всего святого! Так он и сделал. Только что они стояли порознь, Энн яростно вытирала глаза и делала всё возможное, чтобы не смотреть ему в глаза, розовый румянец, что выражал смущение, окрасил её щеки, а в следующее мгновение руки Гилберта нежно обняли её за плечи. Сначала она напряглась, и Гилберт, вдруг подумал, что, может быть, это не такая уж хорошая идея; но как только он собрался отстраниться, она обняла его за спину и крепко прижалась, дыша ему в плечо. — Тебе не следует делать этого. Я больна, — хрипло сказала она, слегка приподняв голову. Гилберт усмехнулся. — Всё в порядке, я не имею ничего против того, чтобы заразиться. — Я серьёзно. — Я тоже, — Гилберт понял, что его глаза закрыты, но он даже не пытался открыть их. Он только опустил голову ниже, так что её волосы щекотали его щеку. Энн снова шмыгнула носом. Она всё ещё плакала, её слёзы оставляли влажные следы на плече его рубашки. — Как бы я хотела, чтобы она была тут, — сказала Энн со слезами на глазах, голос снова дрогнул, — жаль, что она этого не увидит, будучи частью этого. Мне кажется, что это пустая трата времени, когда её нет с нами. Я скучаю по ней, Гилберт. Гилберт тяжело вздохнул. Он тоже начинал плакать, но стиснул зубы и заставлял себя не делать этого. — Я понимаю. Я тоже скучаю по ней. — Почему все хорошие люди должны уходить? С ними мир становится намного светлее, — Энн подавила тихий всхлип, и Гилберт невольно крепче сжал её руку. Он почувствовал, как глаза наполнились слезами, одна вырвалась наружу и потекла по щеке, за ней другая и ещё одна, и вскоре он тоже тихо плакал, прижимаясь к ней, и почти уткнувшись лицом в её волосы. — Ты плачешь? — голос Энн был приглушен из-за плеча Гилберта. Он покачал головой. — Нет. Энн хрипло засмеялась. — Лжец. — Замолчи. Гилберт начал медленно ослаблять хватку. Энн тоже отстранилась, и вскоре они уже стояли так же, как и тогда, когда он вошел, а торт всё ещё лежал в форме на кухонном столе. Но в этот раз что-то изменилось. Он чувствовал себя легче, чем раньше: словно огромная тяжесть, о существовании которой он даже не подозревал, внезапно покинула его грудь, и позволила по-настоящему вдохнуть воздух впервые за долгое время. Энн выглядела точно так же. Её грудь равномерно вздымалась и опускалась, но по выражению её лица Гилберт понял, что она тоже не привыкла нормально дышать. — Э-э… — Энн огляделась вокруг, почти задыхаясь, — ты сказал, что тебе что-то нужно? — О. Да. Запонки. — Он совершенно забыл о них, — Я надеялся, что у Мэтью они есть. Именно тогда Мэтью вошел через заднюю дверь, неся самую огромную редиску, которую Гилберт когда-либо видел. — Ого, эта редиска просто потрясающая! — Воскликнул он довольно взволнованно. В комнате повисло странное напряжение, которое он не мог убрать, и он почувствовал, что нужно сказать что-нибудь ещё. Мэтью усмехнулся. Он заглянул в дверной проём с редиской в руке, и его лицо слегка потемнело. — Вы двое… э-эм… в порядке? Гилберт чуть не подпрыгнул от неожиданности. Он забыл, что плакал. Казалось, каждая секунда, проведенная с Энн, заставляла забыть обо всём, что происходило вокруг. Он понятия не имел, как ей это удается. — Э-э… — он пытался подобрать слова, не зная, что сказать, смущенный тем, что его поймали. К счастью, Энн пришла ему на помощь, натянув на лицо натянутую улыбку, адресованную Мэтью. — Не волнуйся, всё в порядке. Я… резала лук.