Empathy, Empathy, Put Yourself in the Place of Me

      – Ее что? – Стайлз практически кричал на весь салон автомобиля. – Скажи, что мне послышалось. Шериф был расстроен не меньше, чем его сын, но опыт и должность позволяли ему понять решение суда, вот только это не означало, что он его принимал. – Кейт выиграла апелляционный суд по делу о покушении на убийство Хейлов. Ее выпустят на следующей неделе, – повторил Джон. Стайлз разинул рот, пытаясь подобрать нужные слова. – А как же обвинение в изнасиловании?! – парнишка негодующе махал руками, уже не особо замечая, что орет отцу прямо в лицо. – Ее приговорили к трем годам! – Она год пробыла в следственном изоляторе… Стайлз, не хочу грузить тебя ненужной информацией, но тюрьмы переполнены, год она уже отсидела, ее выпустят условно-досрочно за хорошее поведение. – Хорошее поведение, ага, – Стайлз откинулся на пассажирское кресло, отворачиваясь к окну, – еще скажи, что она прекрасная юная леди. Невинная прекрасная леди, – с горечью пробормотал он, – просто она Арджент, а ты сам знаешь, сколько у них денег. Джон покрепче вцепился в руль. Его сын был прав. Ардженты были не самой бедной семьей, но хотелось верить, что не все в жизни можно купить. Очень хотелось. Когда они добрались до дома Хейлов, Стайлз первым выбрался из машины, устремляясь вверх по ступенькам, распахивая входную дверь, проносясь мимо гостиной, прямиком в кабинет Талии. Джон следовал за ним, морально готовясь к предстоящему разговору. Его, как шерифа, конечно же волновало освобождение Кейт, но, как отца, его больше волновал собственный сын и реакция Хейлов на то, что он собирался им сказать. Джон вошел в кабинет Талии, привычно осматривая помещение и собравшихся – профессиональная привычка, выработанная годами службы – отмечая всеобщее напряжение: его сын стоял рядом с Питером, можно сказать, что эти двое уже сроднились, Джозеф находился рядом со Стайлзом, успокаивающе сжимая худое плечо, и, на мгновение показалось, что напряжение, сковывающее его сына, немного спало. – Джон, – мрачно поприветствовала его Талия. – Мне только что звонил окружной прокурор, – она прикрыла глаза, делая два глубоких вдоха, – ее выпускают в следующий вторник? Джон кивнул, подтверждая информацию. – Если я могу что-то для вас сделать, просто дай мне знать, но… Талия, я помню, что Совет охотников дал вашей семье полный карт-бланш на ее судьбу после освобождения, вплоть до… – шериф замолчал, подбирая слова, – на ее дальнейшую судьбу, но, надеюсь, ты понимаешь, что в таком случае я вам не помощник. Талия кивнула. – И, надеюсь, ты будешь держать Стайлза подальше от всех ваших разборок, – вышеупомянутый мальчишка резко вскинул голову, смотря на отца. – Конечно, Джон, – Талия выглядела слегка ошарашенной словами шерифа, – мы ни за что не станем вовлекать детей в нечто подобное, – заверила она его. – Знаю, но также я знаю своего сына, и… – Джон повернулся, затылком почувствовав устремленный на него суровый взгляд Стайлза, – и не смотри на меня так. Ты прекрасно понимаешь, о чем я! – он снова обратился к Талии. – Он заботится о вас, поэтому всеми правдами и неправдами будет пытаться хоть как-то помочь, тем самым, угодит в самый эпицентр событий. – Джон, прошу тебя, не ходи вокруг да около, – лицо Талии ничего не выражало. Шериф выждал паузу, благодаря Бога за то, что Питер сейчас находится рядом с его сыном, иначе после того, что Джон сейчас скажет, Стайлз бы бился в натуральной истерике. – Стайлз не появится у вас до тех пор, пока вы не разберетесь с Кейт. – ЧТО!!!!!??? – взорвался Стилински младший. – Я знаю, что ты практически живешь здесь, – Джон снова развернулся к сыну, который всем своим видом показывал, насколько он не согласен с решением отца, – но до тех пор, пока все не закончится, ты поживешь дома. У Стайлза чуть не вырвалось «Я уже дома!», но он вовремя прикусил язык. – Ты наказываешь меня, хотя я ничего не сделал! – Стайлз стоял на месте, но если бы не Питер… – Без вины виноватый, так нельзя! Как ты можешь с такой уверенностью говорить, что я обязательно куда-нибудь влезу?! – Твоя находчивость, когда речь заходит о том, что тебе дорого – не знает границ, – Джон натянуто улыбнулся, надеясь, что вслух это прозвучало хотя бы на толику так же беззаботно, как у него в голове. Стайлз почувствовал, как замечание отца больно кольнуло в груди. – Окей, – он нервно дернул плечами, – мне ты не доверяешь, – он старался говорить жестко, не смотря на легкую дрожь в голосе, – но ты должен доверять Хейлам! – Дело не в доверии… Он слишком хорошо знал своего отца, чтобы понять, что тот чего-то недоговаривает. Их взаимоотношения можно охарактеризовать как… сложные, но они никогда раньше не обманывали или умалчивали что-то друг от друга. Раньше. – Почему я должен уехать? – спокойнее, но все так же жестко спросил Стайлз. – Я думаю… – ПОЧЕМУ??! – Ардженты охотники, Стайлз, вот почему! Есть в ядерной физике такой термин – точка невозврата. Он означает тот момент реакции, когда уже невозможно ее вернуть на иную стадию – и невозможно остановить. Это страшный момент, секунда – и взрыв. Момент, когда в одночасье все меняется, момент, который Стайлз ощутил каждой клеточкой своего тела. – Клаудия – это не имя данное твоей маме при рождении, – Джон, не в силах стоять на одном месте, принялся расхаживать взад-вперед, – когда ей исполнилось восемнадцать, охотники узнали о ее способности, они преследовали ее, Стайлз, – он посмотрел на сына, в глазах которого плескался страх, отчаяние и то, что раньше он никогда не видел в его глазах: предательство. – Ей пришлось пересечь пять штатов и трижды сменить имя, она потеряла связь со всеми, кто когда-то был для нее дорог: друзьями, родственниками. Твоя мама никогда не рассказывала о том, сколько раз они почти нашли ее, но, насколько я сам сумел разузнать – дважды. – Джон подошел к сыну. – Ты должен понять, она не боялась смерти, она боялась того, что ее поймают. Ее способность отличалась от твоей, Клаудия могла видеть… – Джон замолк, казалось, потерявшись в каком-то воспоминании. – Если у кого-то разборки с охотниками, я не хочу, чтобы ты хоть как-то был к этому причастен. Сын, ты должен меня понять. В конце концов, это же не навсегда, только пока все не устаканится. – При всем уважении, – по тому, как Питер произнес фразу, было понятно, что это просто фигура речи и никакой явной смысловой нагрузки она не несет, – у Стайлза есть способность, что автоматически делает его мишенью для любого охотника, который не чтит Кодекс. Ты хочешь увезти его из дома, где, как минимум, десять человек смогут его защитить, и запереть в одиночестве дома? Нет, если ты конечно, планируешь взять отпуск на всю неделю и охранять сына… – саркастически закончил Питер. Джон выпрямился и посмотрел Питеру в глаза. – У меня есть долг перед обществом… – У тебя чертов ДОЛГ ПЕРЕД СОБСТВЕННЫМ СЫНОМ, – прорычал Питер, удлиняя когти. Джозеф и Талия мгновенно оказались между ними: Джозеф держал Питера, а Талия встала рядом с Джоном. – Конечно, у меня есть долг перед сыном! И я делаю все возможное, чтобы убрать его с радаров маньяков, вроде той, что вы впустили в свой дом… – завопил Джон, а Стайлз почувствовал, как внутри что-то перевернулось. – Хватит! – голос Талии сквозил металлом. – Прости, – Джон пристыжено посмотрел на нее, – мне не следовало этого говорить. – Не следовало, – все так же холодно согласилась с ним Талия, – и я понимаю, то ты хочешь защитить сына, но постарайся понять, мы тоже хотим защитить его. Стая – это семья, а Стайлз – часть стаи, значит член семьи. – Нет, – шериф покачал головой, – если Клаудия считала, что стая не сможет ее защитить, значит не сможет и ее сына, – он сглотнул, – Питер прав, – выдавил он из себя, – возьму отпуск на неделю и буду присматривать за ним, пока Кейт не… пока она не уедет. – До тех пор, пока все не закончится, позволь стае охранять ваш дом, – Талия не оставляла попытки достучаться до Джона. – Питер может приходить, в остальном… я бы предпочел, чтобы стая держалась от нас подальше, – решительно закончил шериф. Питер подошел к ошеломленному Стайлзу, обнимая его, вслушиваясь в абсолютно безрезультатные попытки сестры достучаться до шерифа, стараясь как-то успокоить себя, что в сложившихся условиях было практически невозможно. Стайлз молча обнимал Питера, удивляясь тому, как обычно сдержанного мужчину, переполняет сжигающая ярость. – … я сказал «нет», значит «нет»! Талия, это не заседание Совета и не тема для дискуссии. Он – мой сын и моя обязанность делать то, что лучше, а в данном случае еще и безопаснее, для него. Позвоните нам, как только все уладится, – Джон, очевидно, не желая дальше вести разговор, кивнул сыну в сторону двери, – Стайлз! Питер злобно посмотрел на шерифа, в следующую секунду переключая все свое внимание на обнимающего его парнишку. – Как только почувствуешь, что я тебе нужен – звони, и никаких мыслей «а вдруг он занят» и так далее, понял? – прошептал он куда-то в макушку Стилински. Стайлз молча кивнул и ушел вместе с отцом. Стоило входной двери хлопнуть, как у Питера снова полезли когти и засверкали глаза. – Долг, – усмехнулась Талия, – у него долг перед покойной женой, а не перед сыном. Если бы он проявил желание и потратил немного времени на книги, что советовала ему Сара, он бы понял, что такое стая и что каждый из ее членов значит для другого… – Все, что он знает о сверхъестественном начинается и заканчивается Клаудией, а ее нет, поэтому никакие книги не смогут его ни в чем убедить, – Джозеф устало покачал головой. – У шерифа было такое выражение ли… – бабуля Хейл вошла в кабинет, обрывая себя на полуслове, стоило заметить внешнее и понять внутреннее состояние членов семьи. – Что черт возьми случилось? – В следующий вторник, Кейт условно-досрочно выпускают из тюрьмы, – прорычал Питер, – Джон решил, что Стайлза лучше увезти от нас, пока мы не решим с ней вопрос. – Ты хочешь сказать, что он забрал Стайлза? Нашего Стайлза, который часть стаи? Забрал из дома Альфы, где ему будет безопаснее всего, я правильно тебя услышала? Талия кивнула. Все только-только стало налаживаться: Дерек работал над своим чувством вины (хотя все его уверяли, в том, что это не его вина, что Кейт оказалась больной сукой); Питер остался дома, живя в библиотеке в обнимку с книгами; Кора постоянно спорила с МакКоллом, и Талия готова поклясться, ее дочь получала от этого удовольствие; Стайлз…, а Стайлз просто незаметно влился в их семью, став ею. – Так, когда говорите мы выкрадем его из дома? Питер, Джозеф и Талия ответили одновременно, от чего было невозможно разобрать что именно говорил каждый. – В два часа утра… – Мы не будем… – Нам понадобится кто-то, кто будет… Джозеф перевел взгляд с жены на шурина. – Мы не станем похищать Стайлза из собственного дома! – отрезал Джозеф. Питер посмотрел на сестру, ища поддержки, но, как бы не хотелось признавать, Талия понимала, что муж прав. – Мы не станем похищать Стайлза из собственного дома, – повторила она за супругом, после прошептав брату «прости». – Джон наотрез отказался от охраны дома, но мы все равно кого-нибудь отправим. Шериф опытный полицейский, поэтому может заметить слежку, значит нам необходимо быть вдвойне осторожными, – она посмотрела на маму, – Питер может появляться у Стилински: Джон не настолько упрям, чтобы позволить страдать сыну, особенно после сегодняшнего. Питер все еще щелкал когтями, желая в кого-нибудь их воткнуть. – Есть что-то новое о местонахождении Джерарда? – Талия обратилась к брату. – Джерард? – переспросила бабуля Хейл. – Ничего, – ответил Питер, – уверен, он несется сюда на всех порах. – Может мы преувеличиваем? – рассуждал Джозеф. – Посудите сами, зачем кому-то из Арджентов искать Стайлза. Его видела только Кейт и то, не уверен, что она его вспомнит. Он не присутствовал ни на одном заседании суда… – Если бы все дело было в Кейт, – бабуля Хейл поджала губы, – тогда, я бы совсем не волновалась, но Джерард всегда был чертовски хитрым ублюдком, в конце концов, он держался подальше от Совета и не тыкал в них палочкой. Он учится на ошибках. – она начала расхаживать по кабинету. – Дайте ему 24 часа, и он узнает все, чем занималась наша семья последние десять лет и, поверь мне, от него не укроется, что год назад, одновременно с тем, как посадили Кейт, у нас стал появляться мальчишка, которого воспитывает один только отец. Джерард наведет справки о том, что у его матери было очень запутанное прошлое и сложит два плюс два. Тишина повисла в воздухе. Липкая тишина, в которой витало понимание того, какое дерьмо им придется расхлебывать в ближайшем будущем. – Звоню Филлу и Биллу, чтобы узнать, как они работают, – нарушила тишину Талия, – как только у меня будет понимание кто, где и как, смогу составить график дежурства у дома Стилински, – она нервно постучала пальцами по столу, осознавая, что если шериф застукает их... – Если ситуация накалится до предела, нам нужно четко понимать, как вытащить Стайлза из дома. Мама, Питер, это на вас. – Джозеф начал было спорить, но Талия заверила его, что необходимо подготовиться к любому сценарию. Когда его супруга, Питер и бабуля Хейл принялись за работу, Джозеф пошел на кухню, как-то рассеяно выставляя ингредиенты для печенья на стол. Он хотел, чтобы Стайлз был в безопасности, как и любой член его семьи, но при любом, из прикинутых им сценариев, в финале вся его семья окажется за решеткой, ведь Джон не просто отец, он еще и шериф. Джозеф покачал головой, смешивая ингредиенты. Возможно, если ему удастся задобрить шерифа его неповторимым печеньем, они смогут найти общий язык.

***

В салоне автомобиля было тихо. Оглушающе тихо, если можно так сказать. Никто не проронил ни единого слова до самого дома, но стоило входной двери хлопнуть, как плотину прорвало. – Как ты мог скрывать от меня! Она была моей мамой! – завопил Стайлз. – Ты был слишком маленьким, сын, – Джон устало провел рукой по волосам, – ты и так тяжело переживал ее… Я не хотел, чтобы ко всему добавилось еще и… – Ты должен был мне все рассказать!!! – Стайлз, не каждый взрослый готов справиться с такой информацией, не говоря уже о ребенке. Я подумал, что для тебя это было бы слишком. – Ты серьёзно?! Слишком? – Стайлз скривил лицо. – То есть по-твоему, это слишком знать правду о родной матери, но не слишком видеть, как родной отец топит себя на дне бутылки! – Я не… – Джон был ошеломлен словами сына. – Те, кто преследовал маму, могут прийти за мной! Тебе не кажется, что «слишком», – Стайлз изобразил в воздухе кавычки, – это твое молчание! – Моя обязанность – защищать тебя, сын. Я никому не позволю… – Не позволишь что?! – Стайлза уже не просто несло, а лихо заносило на поворотах, но выходило все то недоговоренное, что копилось очень долгое время. – Не позволишь мне навредить?! Защитишь от охотников? Как, черт возьми, ты собираешься это делать, м? Ты поселился на работе, лишь бы не ходить вместе со мной к психотерапевту, ведь ты веришь, что тебе не нужна помощь! Открою тебе страшную тайну: тебе она нужна больше, чем мне, потому что твое горе и чувство вины, помноженные на мои эмоции могут в прямом смысле меня убить! Я не могу находиться долго рядом с тобой, да черт, я даже дома не могу находиться, потому что… – он запнулся, переводя дыхание. – Как ты мог спокойно уходить на работу, оставляя меня одного дома, зная о том, что где-то там, – Стайлз указал рукой в распахнутое окно, – есть люди, которые могут похитить меня, чтобы использовать как гребаное оружие! – Сын! Остановись! – крикнул Джон. – Успокойся! Стайлза колотило. Колотило от злости: все это очень долго копилось, и он думал, что никогда не найдет выхода. Колотило от беспомощности: он понимал, что, если кто-то придет за ним, отцу одному не справиться. Колотило от собственной глупости: он уже ни единожды подмечал, что отец что-то не договаривает, но спросить не хватало смелости, потому что… потому что Джона накрывала удушающая волна эмоций, которые оглушали и тащили за собой самого Стайлза. Он бросился к бару, доставая оттуда все бутылки, выгружая их на кухонный стол, затем так же быстро оказался возле дивана, вытаскивая на свет парочку припрятанных, а затем, к имеющимся, добавил еще одну, которую нашел на кухонных полках. – Вот, – Стайлз указал на свои находки, – можешь начинать успокаиваться, а мне нужен Питер. Он поднялся в свою комнату, громко захлопнув дверь. Джон медленно опустился за кухонный стол. Что, черт возьми, только что произошло?

***

Стайлз услышал, как открылось окно, почувствовал, как прогнулась кровать, но не подал виду, лишь вздохнул с облегчением, перестав чувствовать калейдоскоп отцовских чувств: горе, растерянность и гнев. Питер прикоснулся к, коротко стриженному, затылку парнишки рядом с собой, ловя ниточку спокойствия, в следующее мгновение удивленно выгибая бровь, когда Стайлз дернул головой, уходя от прикосновения, недовольно кривя мальчишеские губы. Они сидели молча, проводя ведомый только им эмоциональный обмен, уравновешивая внутреннее состояние друг друга. – Как Дерек? – Стайлз корил себя за то, что раньше не задал этот вопрос. Больше всего ситуация с Кейт, конечно же, подкосила Дерека, и Стайлз не знал, что будет с младшим Хейлом, когда Арджент выйдет на свободу. Питер посмотрел на Стайлза, борясь с желанием незаметно утащить из дома этого чуткого, взволнованного мальчишку. – Не готов утверждать наверняка, но мне кажется, c ним все будет отлично, – ответил Хейл, – пока она в тюрьме – всегда есть шанс, что она изловчится и сбежит, а так, у нас есть карт-бланш, – Питер улыбнулся, – четыре дня и больше не придется беспокоиться о Кейт Арджент. Стайлз понимающе кивнул и положил голову Питеру на плечо. В тишине, что создавал Питер, Стайлз смог окунуться в свои собственные эмоции, кружащие внутри него подобно циклону. Настолько разные, но так тесно связанные, что невозможно было понять, что сейчас одолевает его сильнее всего. Чертов гордиев узел¹. – Я даже имени ее не знаю, – слова повисли в тишине, – Питер, я не знаю, как по-настоящему, звали мою маму. Мокрые соленые дорожки полились из глаз, не принося, как водится, облегчения. Есть еще тысяча и один вопрос, ответы на которые, наверное, так и не будут получены. Питер ничего не сказал, только притянул Стайлза к себе, пряча его в объятьях.

***

Питер ушел утром, как только услышал, что шериф проснулся, поэтому завтракали они в своем узком семейном кругу. Что бы там не говорил отец, Стайлз верил, что Хейлы не оставят их без присмотра, ведь он член стаи, верно? Завтрак прошел непривычно тихо: ни Джон, ни Стайлз не проронили ни слова, и Стилински младший был рад, если бы в такой же тишине прошли все выходные, потому что ругань отнимала очень много сил. Стайлз встал из-за стола, подходя к посудомоечной машине. – Наверное, нам следует поговорить о вчерашнем вечере, – Джон откашлялся. Стайлз не подал виду, даже не обернулся, продолжая вытаскивать тарелки из раковины, споласкивать их и аккуратно ставить в посудомоечную машину. – Не понимаю, с чего ты взял, что я алкоголик, но… – начал Джон, но его перебил сын. – Знаешь, сколько стаканов я только что поставил в машинку? – спросил он, поворачиваясь к отцу лицом. – Пять: один мой, второй с соком, судя по всему, твой, потому что ты утром пьешь сок, вопрос: откуда взялись еще три? – он скрестил руки на груди, устремляя пристальный взгляд на отца. – Два двойных виски после тяжелой смены – не делают меня алкоголиком, Стайлз. – Может и нет, но когда два двойных превращаются в пять-шесть двойных… Думаешь, я не вижу бутылки, когда выношу мусор? Пять или шесть двойных три-четыре раза в неделю – это определенно проблема, странно, что ты этого не видишь. Ты не пьешь так, как пил сразу после смерти мамы, но… Стайлз чувствовал, как с каждым произнесенным словом, ему становится дурно, но от фактов просто так не отмахнуться: он мог контролировать холестерин отца, мог даже заставить его заняться спортом, но алкоголизм… Он был неподвластен Стайлзу, особенно в ситуации, когда его отец уходит в полную несознанку. Единственный, кто мог помочь – это сам Джон. – Я не алкоголик! Я хожу на работу каждый день… – рассердился шериф. – …функциональный алкоголизм² – обманчивая штука. То, что ты ходишь на работу… – вмешался Стайлз. – Не перебивай меня! – сказал Джон, повышая голос. – У меня нет никаких проблем с алкоголем. Неужели ты думаешь, что если бы у меня была проблема, я бы стал подвергать опасности не только жителей нашего города, но и тебя? – Дело не в том, что я думаю, а в том, что я вижу, – Стайлз выдохся. Он еще не до конца оправился от вчерашних новостей и их вечерней ссоры, и вот опять, – почему все бутылки, что я вчера достал были спрятаны? – он устало потер глаза, хотя на часах было всего 9 утра. – Я к себе делать домашку. Джон остался сидеть за столом, расстроенный и смущенный. Он даже не помнил, как прятал бутылки. Почему бутылки были спрятаны? Черт возьми, почему бутылки были спрятаны?

***

Джерард Арджент сидел в своем гостиничном номере и чистил оружие. Было что-то успокаивающее и умиротворяющее в этом процессе. Он не мог винить Кейт за то, что она попалась, в конце концов, она подобралась к Хейлам ближе всех, и ее поимка принесла свои плоды: кто бы мог подумать, что в округе Бикон есть эмпат? И не просто эмпат, а родной сын той, которую он потерял много лет назад. Пацан, которого он быстро посадит на поводок и который поможет в ликвидации Хейлов. Жаль, что эмпат успел к ним прикипеть, хотя, может быть, оно и к лучшему: полностью сломать его, уничтожить в самом начале, чтобы потом собрать оставшееся от этого мальчишки и создать что-то покорное и чрезмерно полезное.

***

Стайлз не выходил из комнаты вплоть до самого ужина: он не спеша сделал домашнее задание и даже пару часов поиграл в видеоигры, но естественная биологическая нужда в пище брала верх, поэтому, ближе к семи часам вечера, он спустился вниз, застав отца за напряженным телефонным разговором, касающимся ограбления одного из ломбардов. Стайлз, уже как настоящий профи кулинарии, приготовил цыпленка с рисом, оставив его в духовке, чтобы отцу не пришлось заново разогревать, и вместе со своей порцией, вернулся обратно в комнату. Он долго стоял у открытого окна, всматриваясь в опускающуюся на город темноту: в голове роилось столько вопросов, на которые ответ мог бы дать Питер, но вчера Стайлз был настолько измучен, что даже не заметил, как уснул. Рядом с Питером всегда было спокойно. Стайлз не моргая смотрел в одну точку, думая о том, что, может быть, его способность может помочь ему… – Бабуля Хейл! – Стайлз крикнул не так громко, чтобы услышал отец, но достаточно, чтобы услышала Памела. – Здесь никого нет, только мы – совы, – последовал приглушенный ответ. Стайлз закатил глаза, плечом облокачиваясь на оконный косяк. Со стороны ситуация выглядела наиглупейшим образом: он стоял и фактически разговаривал с пустотой. Картина Репина «Приплыли». – Ну конечно, ага, – зашипел он, – забирайтесь внутрь! – Стайлз ждал, но ответа не последовало. – Вы же оборотень и сможете услышать если отец будет подниматься ко мне! – снова тишина. – Как на счет сыграть в Mario Bros³? Последовала небольшая пауза. – Mario Bros? Не Super Mario⁴? – Слово скаута. Снова пауза и… – Если нас поймают, вали все на мой возраст и то, что старческий маразм сам привел меня к тебе, а ты, как воспитанный юноша не можешь выгнать пожилую женщину на ночь… – бабуля Хейл ловко забралась в комнату Стайлза, которая находилась на втором этаже, поправляя и так идеально сидящие плиссированные брюки, – на ночь глядя, – она бросила взгляд на часы на тумбе, которые показывали половину десятого. Стайлз прикрыл окно, обрушая на нее лавину вопросов. – Что происходит? У вас ведь есть план, как не дать Кейт ускользнуть? А что, если раньше вас ее перехватят ее дружки-охотники? Вы говорили, что у нее есть брат? А что, если?.. – Хей, хей, хей, юный Джек Кроуфорд⁵, успокойся. Не забывай дышать, – она сделала глубокий вдох, надеясь, что Стайлз сделает так же, но он только скривил губы. – Тяжело быть спокойным, когда находишься в полном неведении того, что происходит вокруг, – он крестил руки на груди, – и сравнение с Джеком Кроуфордом – полный отстой. – Ты же знаешь, что мы не впутываем щенков во взрослые разборки, – ответила бабуля Хейл. Стайлз открыл рот, собираясь возразить и опять завести песню, о том, что никакой он не щенок, но она подняла руку, останавливая его, – но в данном конкретно случае речь идет о твоей безопасности и вся ситуация может коснуться тебя напрямую. Она присела на край кровати, кратко, но емко рассказывая Стайлзу все, что, как ей казалось, ему необходимо был знать: о Совете охотников, о Крисе – сыне Джерарда и, конечно же, о самом Джерарде Арджент. – Джерард мастерски собирает информацию. Он что-то вроде меня, – Стайлз уставился на нее во все глаза, – нет, не то, чтобы я не похищала людей, – Памела на секунду задумалась, отмечая, что глаза у Стилински расширились еще больше, – но это всегда были очень плохие люди, – она мило улыбнулась, – просто я тоже профи в сборе информации, просто Джерард… – она пощелкала пальцами, подбирая слова. – Он всегда на голову выше, понимаешь. Бабуля Хейл сурово сжала губы и выражение привычной беспечности на лице сменилось беспокойством. – Стайлз, послушай меня: если ты почувствуешь что-то неладное, что угодно, ты должен немедленно позвонить нам, и мне плевать, что там думает твой отец! Мы хотим перехватить Кейт еще в тюрьме, чтобы оттуда она попала сразу к нам в руки. – А это возможно? – Дорогой, Ардженты не единственные, у кого есть деньги и связи, – заверила его Памела, – но все может испортить Джерард: вероятнее всего, он догадывается о наших планах в отношении Кейт, и так как добраться до нее раньше нас у него не получится, он пойдет ва-банк и возьмет заложника, и если он осведомлен о том, что ты эмпат, – она загнула палец, – член стаи, – она загнула второй, – и твой отец увез тебя из дома Альфы… – она загнула третий. – Дорогой, идеальней времени для того, чтобы поддаться паранойе и не придумаешь. Стайлз почувствовал, как тошнота подступает к горлу: он понимал всю серьезность ситуации, но, чтобы все было настолько плохо… Понимал ли это его отец – вот в чем вопрос. – Джерард все меняет, – Стайлз присел на кровать рядом с бабулей Хейл, – абсолютно. Отец думает, что в городе может появиться кучка охотников, и они придут к вам – Хейлам, но, если этот Джерард такой, как вы описали, и есть хотя бы малейшая вероятность, что он придет за мной, отец должен знать, – он посмотрел Памеле прямо в глаза, – он должен знать. Я сам расскажу ему все, и чтобы не тратить зря времени на объяснения откуда я все это знаю, и поберечь его нервы, будет лучше, если мы пойдем к нему вместе. – Не знаю, Стайлз, – беспокойство на лице Памелы сменилось неуверенностью, – вчера твой отец весьма четко дал понять, чтобы мы держались подальше от тебя, пока вся ситуация не утрясется, и потом, Талия не просто дочь, она Альфа, и она приняла решение, что… – Пожалуйста, – взмолился Стайлз. Конечно, у Джона было дома оружие, и он был неплохо физически подготовлен, все же годы службы дают свои плоды, но он не мог идти против человека, которого с пеленок учили охотиться на оборотней и других сверхъестественных существ. Если Джерард Арджент придет за Стайлзом – у Джона нет шансов. Бабуля Хейл заглянула в глаза напротив и увидела то, от чего много лет убегала мама этого чуткого мальчишки, сменив ни одно имя: неприкрытый страх за жизнь. Не только свою, но и близких людей. – А, к черту все. Пойдем, поговорим с твоим отцом.

***

Даже Стайлз своим человеческим носом почувствовал запах алкоголя, что уж тут говорить о способности вервольфов распознавать запахи. Он вместе с Памелой вошли в гостиную: Джон склонился над кофейным столиком, рассеяно рассматривая фотографии ограбленного ломбарда. Он медленно поднял голову, фокусируя взгляд на бабуле Хейл. – Что она… Что ты делаешь в моем доме? – шериф неосознанно делал паузы между словами: количество выпитого алкоголя немного мешало. – Хочу поговорить с тобой о ситуации, что у нас тут вырисовывается, – начала Памела самым лилейным голосом, – мне кажется, моя дочь не посвятила тебя в пааааарочку мелких деталей… – Что ты делаешь в моем дома? Как ты сюда попала? – шериф перевел взгляд с Памелы на сына. – Как она сюда попала? Точно не через парадную дверь. – Джон, могут быть не просто, как ты выразился «разборки с охотниками», – так же спокойно продолжила бабуля Хейл, не обратив внимание на то, как беспардонно ее перебили, – да и нас не столько волнует кучка охотников, нас волнует один конкретный охотник: отец Кейт – Джерард Арджент. – Ты вошла через заднюю дверь? – продолжил свой допрос шериф. – Погоди, Джерард Арджент? О нем есть информация в личном деле Кейт: ему семьдесят семь, – Джон хохотнул, – он старше тебя, и ты беспокоишься из-за какого-то семидесятисемилетнего старика? – шериф вскинулся. – Он же человек, так? – Он не чтит кодекс охотника, – резко ответила Памела, – так что не готова назвать его человеком. – Думаю, я справлюсь с одним стариком, – пренебрежительно отозвался шериф. – Твоя главная ошибка, что ты его недооцениваешь, – от той милой бабули Хейл, что всего несколько минут назад вошла в гостиную не осталось и следа. Каждое последующее слово было пропитано злостью. – Он чертовски умен и безжалостен, и даю тебе голову на отсечение, что у него припасена пара планов развития событий, где в итоге он покидает Бейкон Хиллс вместе со своей больной дочерью и твоим сыном. – Никто не заберет моего сына, слышишь! Ни он, ни ты! А сейчас, убирайся из моего дома! Джон встал со своего места, слегка пошатываясь подошел к входной двери и открыл ее. – Папа, пожалуйста, послушай… – умолял Стайлз, в ужасе смотря на разворачивающуюся картину. Его отец не может быть настолько самоуверенным и глупым. Не может. – С тобой, Мечислав, мы поговорим чуть позже, – ответил Джон настолько резко, насколько позволял расплывающийся по венам алкоголь. Памела выжидающе смотрела на шерифа, подсознательно надеясь, что Джон услышит, как его собственный разум кричит о том, насколько нелогичны и опрометчивы сейчас его слова и поступки, но секунды текли, а шериф все так же стоял у двери с непоколебимой решимостью в глазах выгнать ее из своего дома к чертовой матери. Памела повернулась к Стайлзу и крепко обняла его. – Будь осторожен, – прошептала она. Прежде чем преступить порог, она наклонилась к Джону. – Если с ним что-нибудь… – она оборвала сама себя, прикрывая глаза и делая глубокий вдох, – не думай, что, похоронив жену и, не дай Бог сына, ты долго проживешь. Я об этом позабочусь. Она вышла из дома, захлопнув за собой дверь. – Быстро в постель! – Джон почувствовал себя совершенно разбитым. – Поговорю с тобой утром. Стайлз был в ярости, даже не так, он был в бешенстве. Необузданном, неконтролируемом бешенстве, потому что ситуация была абсурдной до безобразия: его отец не понимал, или не хотел понимать, весь ужас ситуации, отказываясь от помощи единственных людей, ну или не совсем людей, которые могли ему помочь. – Ты видел себя? – во все горло закричал Стайлз. – Чтобы ты сделал, если бы прямо сейчас к нам ворвались охотники, а? Ты настолько пьян, что скорее пристрелишь себя или меня, чем попадешь в цель! – Иди спать, – менее резко, скорее более уставши попросил Джон. – Тебя хоть немного волнует, что здесь я не в безопасности? – не унимался Стайлз. - Стайлз, я уже объяснил тебе, что дома ты в полной безопасности - никто тебя здесь не найдет. Весь фокус внимания охотников будет сосредоточен на Хейлах, не на тебе, а что касается этого семидесятисемилетнего старика… Вероятно, он не сможет даже сам доехать до тюрьмы, чтобы забрать свою дочь, не говоря уже о том, чтобы прокрасться в наш дом, оборудованный сигнализацией, и одолеть меня, даже если я немного выпил. - Немного, - усмехнулся Стайлз. - В кровать! Быстро! - твердо повторил Джон. - Ненавижу тебя.