Error 404

      Три дня, которые прошли после того, как все узнали правду о происхождении Питера почти ничего не изменили. Мстители все также обожали его и он наконец начал ходить на задания. Питер был рад тому, что Мэй ничего не узнает, ведь эта информация могла ранить ее, а она итак сильно переживала за него, ведь он все, что у нее было, как и она у него. Он не мог допустить того, чтобы с ней что-то случилось. Он и сам опасался того, что мог оказаться под прицелом, ведь наверняка есть еще представители ГИДРЫ, которые спокойно могли разгуливать по улицам города.       Утром понедельника Питер просыпается около девяти часов и решает, что стоит пойти и немного потренироваться. Обычно он делал это довольно часто, но в виду последних событий, на это не было настроения и желания. Многочисленные терзания съедали Питера целиком и полностью, не давая ни малейшей возможности сосредоточится на чем-то другом.       В огромном светлом зале с кучей разных тренажеров и прочего спортивного инвентаря было прохладно. Питер прошелся по залу и включив музыку, приступил к разминке. Мышцы болели, так как он уже давно не давал им нагрузку. Он отжался больше ста раз, потом начал подтягиваться и после этого приступил к работе с боксерской грушей. Когда он был подопытным, то его учили драться и он владел некоторыми навыками рукопашного боя. Удары у него были четкие и сильные.       Он наносил удар за ударом, стараясь вложить в каждый из них всю ту боль, что накапливалась в нем долгие годы. Он помнил каждого из тех, кто навсегда остался в тех бункерах. Они были в какой-то степени семьей. Семьей напуганных котят, которые жались друг к другу каждый раз, когда кто-то входил в комнату, где их держали. Они боялись всего, их всегда держали в состоянии страха и постоянно пугали. Их морили голодом за любое неподчинение. Могли избить так, что ты не чувствовал своего тела несколько дней. Обычно в такое время остальные ухаживали за раненым, как могли. Они пробирались в больничный бокс и воровали бинты и медикаменты.       Удары трепали материал груши и под их натиском он начал рваться, но Питера было не остановить. Он был чертовски зол. Зол за то, что знал о том, что там происходит и молчал. Он должен был сказать обо всем еще тогда, много лет назад. Он мог бы спасти кучу людей, но панически боялся, что его снова отдадут им. Поэтому и молчал.       — Доброе утро, Питер, — раздавшийся за его спиной голос Стива, заставил его вздрогнуть. Паркер уставился на Капитана, который стоял в дверях. Он был в сером худи и домашних штанах.       — Доброе, — Питер отстранился от груши и разминал стертые в кровь костяшки пальцев. Он почти не чувствовал боли и только ощущал, как из ран сочится кровь.       — Тренируешься? — ну да, слишком тупой вопрос. Стив подходит ближе. Он много времени изучал записи с тренировками Питера и ему подобными людьми. Он был довольно не плох во многих боевых стилях, — может спарринг? — поинтересовался Капитан и Питер довольно быстро соглашается. Он понимал, что ему нужно тренироваться со Мстителями.       — Я много думал о том, что случилось, — признался Питер, хотя ему казалось, что об этом итак все знают. Все понимали, что ему тяжело принять все это. Вероятно всего, многие годы Питер ощущал себя чудовищем, когда понимал, что с ним делали.       — И к чему пришел? — спросил Стив, взяв с полки боксерские перчатки.       — Что я должен попытаться жить с чистого листа, — сообщил он, — у меня есть мама, есть вы, ну Мстители. Я понимаю, что прошлое не отпустит меня, но я благодарен вам, что вы приняли меня таким, какой я есть…       — Питер, — тяжело выдохнул Роджерс, — ты же знаешь, что ты часть нашей семьи и что ты не виноват в том, что с тобой так обошлись. Мы все понимаем, какими… могут быть эти люди. Сейчас все хорошо и ты в полной безопасности и ГИДРА не сможет найти тебя и причинить тебе вред.       Они приступают к бою и Питер думает о том, что ему сказал Стив и то, что похожие слова он слышал на протяжении всех этих трех дней от Тони, от Наташи и других. Ему становилось легче от того, что Мстители принимали его и были готовы ему помочь. Он ощущал их поддержку и каждый раз говорил самому себе о том, что он не оружие, а человек. Живой человек, со своими чувствами и мечтами, желаниями и потребностями и никто не в праве ему указывать что ему делать.       — Ты отлично держишь удар, Питер, — похлопал его по плечу Стив, — а теперь идем, позавтракаем. Все будет хорошо.