Алгебра

Весь хрупкий мир Славы рухнул именно в тот момент, когда за одну парту с ним, ничем не примечательным тихоней, который никого не трогал и просто любил учиться, посадили главную школьную проблему — местную звезду, Алишера Моргенштерна. Они учились в одном классе, никогда особо не общались, но никто и не пытался первым начинать контакт; кажется, у обоих была неприязнь друг к другу. От Алишера за километр несло проблемами, самоуверенностью и желанием весь мир поставить на колени, в то время как Слава всегда плыл по течению, был серой мышкой и не перечил никому и никогда. Они жили в совершенно разных мирах, которые столкнулись по воле случая. Алишер всегда вел себя громко, чтобы все внимание было устремлено на него, но в этот день звезды сошлись так, что учительница математики устала терпеть его крайне умные комментарии и попытки сорвать урок. Она попросила его встать, затем цепким взглядом оглядела класс. Каждый съежился в попытке стать невидимым, и только Слава даже ухом не повел. В тот момент он с завидным упорством решал уравнения и его не особо волновало все происходящее, в то время как остальные навострили уши. Каждому было интересно, к кому же подсадят Алишера; девчонки хотели пококетничать с ним, а мальчишки либо войти в его крутую компанию, либо набить наглую морду. Наконец, учительница сделала свой выбор и от ее громогласного заявления бедный шокированный Слава уронил ручку. — Сядешь к Марлову, и чтоб до конца урока — ни звука! С ним-то тебе точно не удастся разговориться, — самодовольно заявила она, отворачиваясь к доске и продолжая объяснять задание. Растерянный юноша опустился рядом с партой, взглядом ища ручку. Краем глаза он заметил разноцветную тень, затем услышал насмешливый голос: — Мне нравится этот вид. Сузив глаза, Слава окинул Алишера оценивающим взглядом. М-да, ничего удивительного, выглядел тот так же, как и звучал: по-идиотски. Оставалось надеяться, что врожденная апатия к такого рода трудностям поможет Славе просидеть урок спокойно. Найдя ручку, он вернулся на место и молча уставился в тетрадь, возвращаясь к прерванному занятию. Алишеру, очевидно, такое обращение с собой не понравилось. Надув губы, он лег на парту и заглянул в сосредоточенное лицо соседа, подсев к нему достаточно близко, настолько, насколько не был еще никто и никогда. Ну что за хамло… — Не мешай мне, пожалуйста, — все-таки попросил Слава. — Вот именно, — согласно проворковал Моргенштерн. — Эти дурацкие тетрадки мешают тебе любоваться мной так, как это делаю я с тобой. — Что? — парень посмотрел на него со смесью шока, непонимания и смущения. — Вот так-то лучше, — довольно выдал Алишер, поправив рукой кучерявое каре, после чего протянул эту же руку Славе. — Мы не знакомы официально, и я бы хотел это исправить, малыш. Проигнорировав этот жест, Слава вернул взгляд на тетрадь. Он ошарашенно моргал, пытаясь переварить услышанное. Простите, что? Этот поганец так издевался или действительно подкатывал к такому, как Слава? Уму непостижимо. Нет, ну точно издевался! — Я бы предпочел никогда не знать тебя, — грубо бросил он. — Возможно, так было бы лучше, — согласился к его удивлению Алишер. — Ведь тогда мое сердце не было бы разбито. Больше не желая слышать этого бреда, Слава натянул капюшон толстовки до подбородка, всем своим видом показывая, что слышать соседа не желает, и даже отодвинулся от него к самому краю скамьи. — Нет, только не прячь свое идеальное лицо, — с мольбой произнес Моргенштерн, подсаживаясь еще ближе. Его рука легла на плечи Марлова, обнимая, а другая потянулась к капюшону. Впрочем, учительница сделала замечание раньше, чем он успел сделать хоть что-то. Славе хоть и пришлось стянуть капюшон, зато под гневным взглядом женщины Алишер вернул дистанцию между ними. Казалось бы, в этот момент все и должно было прекратиться, но Алишер действительно мог быть крайне доставучим, особенно с теми людьми, которые ему понравились. Слава не успел прийти в себя после всех тех комплиментов, которые тот на него вылил, как последовал следующий: — У тебя глаза такие красивые, жаль, что злые, — печально вздохнул Моргенштерн. — И тело маленькое, как у ребенка. Я бы, конечно, не против взглянуть на него без одежды, но теперь у меня возникли сомнения, есть ли тебе шестнадцать… Слава отвернулся, широко распахнутыми глазами глядя в никуда. Парень, сидящий за соседней партой, нервно сглотнул, думая, чем мог бы обратить на себя внимание Марлова, и в конце концов закрыл лицо книгой, чтобы не видеть этих пугающих, почти черных глаз. На самом же деле Слава мысленно пытался разобраться в происходящем. Что Алишеру от него нужно? Почему он так старательно выводил Славу из себя, так еще и выбрал такой странный способ? И, самое главное, почему Слава от каждого его слова краснеет, как девчонка? Ему, конечно, никогда еще не говорили таких приятных слов, в последний раз юноша слышал комплимент от бабушки, когда прошлым летом она приезжала навестить Марловых, но слышать их от родственников — одно, а от незнакомого человека — совершенно другое. Слава хоть и хотел влепить Алишеру подзатыльник, но на самом деле в глубине души хотел, чтобы тот продолжал. Глубоко вздохнув, он уже осознанно взглянул на соседа по парте. — Ты нормальный? — на что Алишер, опираясь щекой о руку и влюблено смотря на него, так же спросил: — А ты точно настоящий? Похож на куколку. Такую фарфоровую, к которой прикасаться страшно; вдруг сломается, — после этого он подмигнул и поиграл бровями. — Но я бы рискнул и потрогал тебя. — Почему ты так ведешь себя? — уже на грани паники поинтересовался Слава, бегая глазами по своей парте и не решаясь еще раз поднимать взгляд на этого извращенца. — Я, может, впервые влюбился… — пожал плечами тот. — По-настоящему. Они говорили шепотом, шум работающего класса и громкий голос учителя звучали на фоне, но Слава все равно боялся, как бы кто не услышал этот странный разговор. — Не говори глупостей, — парень закрылся от Алишера рукой. — Лучше займись заданием. — Я бы лучше тобой занялся, если ты понимаешь, о чем я, — только по голосу было слышно, что Алишер улыбается. — К сожалению, прекрасно понимаю. — Взаимопонимание — это первый шаг к долгим и крепким отношениям! — обрадовал его Алишер. — Упаси Господь. На какое-то время наступила тишина. Но к концу урока Алишер совсем разошелся. Он снова начал прижиматься к Славе, на этот раз даже по-дурацки закинул руку ему на плечи, приобнимая так, будто Слава одна из тех девчонок, которые хотели бы удостоиться хоть части его внимания, и это дико злило. Он то и дело пытался скинуть руку, но та все время возвращалась обратно. Тихий голос с соблазнительной хрипотцой шептал на покрасневшее от злости ухо: — Пойдем ко мне после уроков? — пальцем Алишер провел по груди юноши вверх, задел подбородок и повернул в свою сторону, любовно смотря в глаза, полные ненависти. — Поможешь мне с алгеброй. У меня с ней большие проблемы. — Это заметно. — Да и не только они, это так, к слову. — Не хочу проверять. — Уверен? Ты мог бы подтянуть еще и мою биологию, а я — тебя, — подмигнув, Алишер с гулким смехом отпрянул, когда Слава наступил ему на ногу под столом. Причем не просто наступил, якобы случайно, а агрессивно растоптал ту до такой степени, что потом Алишер весь день хромал. Между прочим, заслуженно. Оппонент вновь затих на время, видимо, набирая силы после такого поражения, и Слава даже успел закончить еще одно уравнение. Благодаря алгебре он немного успокоился. Любимый предмет, как-никак. Внезапно, парень ощутил прикосновение к своему колену — сначала робкое, затем его ногу крепко сжали и принялись гладить, медленно идя выше. Дернувшись, Слава резко заглянул под парту и увидел чужие пальцы, играючи пробирающиеся прямиком к его ширинке. Ну это уже ни в какие рамки! — Не трогай меня, — резко подняв коленку вверх и ударив ей по внутренней стороны парты, тем самым сжав между ногой и столом руку Алишера, на что тот болезненно ругнулся, Слава в очередной раз попытался до него достучаться. — Хватит вести себя, как идиот. Потирая ноющую руку, Алишер задумчиво бубнил под нос: — Так, может ты просто хочешь быть активом? Но не со мной, поверь... — Я никем не хочу быть, идиот, я хочу, чтобы ты заткнулся! — в сердцах воскликнул Слава, находясь в шаге от того, чтобы убить человека карандашом. — А я хочу, чтобы ты перестал ломаться, но, как видишь, не все наши желания сбываются, а я тебе не ебаный джин! — в том же духе произнес раздраженный Алишер, будто бы виня Славу за то, что тот не хотел заниматься с ним непотребствами. — Серьезно? — не поверив в это, Слава лег на парту и накрыл голову учебником. Все, его тут нет, его не существует. Уж лучше так, чем терпеть компанию этого наглеца. — Серьезно, блять? — Смотри, один раз — не пидорас. А Алишер тем временем все не унимался. — Давай попробуем, что да как, посмотрим, понравится ли тебе, если что, повторим... — голосом истинного змея-искусителя ворковал он. Наверное, именно Алишер и заставил Еву сожрать то чертово яблоко, так же до нее докапываясь. Честно, ради того, чтобы тот замолчал, Слава бы поступил так же. — А у тебя это будет не первый раз, я полагаю? — хмыкнув, он взглянул на соседа из-под книжки. — Полагай и дальше, а я хочу тебя трахнуть, можно уже? — с надеждой спросил Моргенштерн. От возмущения Слава не знал, что сказать, и просто ошарашенно смотрел на Алишера, хлопая ртом, как рыба, выброшенная на берег. Теперь он прямо говорил о своих желаниях, и, услышав их вот так, Слава совсем терялся. Ему, конечно, приятно внимание, но не такое же... активное... то есть, не то, чтобы он согласился, будь Алишер более осторожен в плане намеков, но тогда он хотя бы просто допустил мысль об этом. А это что? Кто вообще в здравом уме согласится на секс, предлагаемый в подобном ключе? Ну нет, отдать свою девственность такому идиоту, как Алишер, он не готов. Не настолько отчаялся. — Нет, — коротко и емко бросил Слава. — Может хотя бы придешь, чтоб с алгеброй помочь? Я смотрю ты шаришь, — предпринял последнюю попытку Алишер. Урок неумолимо подходил к концу, а этот строптивый парень все никак не соглашался! Ему что, нужно с бубном вокруг потанцевать и дождь вызвать? Впрочем, он готов даже на такие жертвы, больно уж хотел получить свое. — Пожалуйста. Господи, он, наверное, впервые в жизни это слово произнес, настолько хотел поближе познакомиться со Славой. Алишер же его давно знает, приметил еще с начала учебного года этого тихоню, только повода подойти не мог найти, тот выглядел так, будто пошлет к черту любого, кто с ним заговорит. А тут вон какая удача, их посадили вместе, и в голове даже образовался план по завоеванию славиного сердечка. Правда, наверное, начинать с таких прямых намеков на секс действительно не стоило... это просто гормоны шалят. Разумеется, за предложением заняться уроками стояло другое, более серьезное занятие, и Слава прекрасно это понимал. Алишер, похоже, был слишком самоуверен, раз думал, что, несмотря ни на что, сможет уломать Марлова. Прозвенел звонок, и это означало спасение для Славы, зато Алишер явно взгрустнул. Прикусив губу, он обиженно наблюдал за тем, как одноклассники собираются домой. Встав с места и взяв вещи, Слава со вздохом заявил: — Мне нет смысла помогать тебе. Урок закончился, в нашем общении больше нет надобности. Удачи с завтрашней контрольной, — бросив это в лицо осунувшегося Моргенштерна, Слава с чистым сердцем развернулся на пятках и удалился из кабинета. — Придурок. Ага, конечно, алгеброй бы мы занимались. Да ни в жизни! Разумеется, Алишер завалил контрольную. Учительница долго сокрушалась над ним и решила найти кого-то, кто мог бы потянуть юношу, и, блять, конечно же ее выбор упал на Славу. Следующим вечером тот уже стоял на пороге дома Моргенштерна, сжимая лямку рюкзака ослабевшими пальцами. От тревоги внутри все неприятно стягивало, он весь дрожал. Очевидно, алгеброй они так и не займутся. Но Слава будет держать оборону до конца.