Будь моей стихией

      Из сна Дакоту вырвала громкая мелодия будильника, который она поспешила выключить, чтобы не разбудить маму. Было всего 7 утра, даже птицы еще не проснулись и лишь изредка слышалось их робкое пение. Девушка уже привыкла просыпаться рано, хоть на каникулах такой необходимости и не было. Она не шла на пробежку, не занималась зарядкой, как это делает большинство людей. Дакота обычно надевала наушники мятного цвета, включала любимую музыку и, садясь у самого окна, прислоняя лоб к стеклу, смотрела, как медленно поднимается солнце, заливая своим светом город, как на улице появляются первые люди, лениво бредущие на работу.       Но сегодня все было иначе. Небо было затянуто серыми тучами, вот-вот готовыми разразиться дождем. У Дакоты не было ни малейшего желания вылезать из постели сегодня. К тому же странный сон захватил сознание девушки и не давал ей покоя.       -Все казалось таким реальным. И как только мой мозг мог придумать такое, — подумала Дакота, вновь закрыв глаза, зарываясь в одеяло с головой.       Проворочавшись еще полчаса, она поняла, что уснуть ей так и не удастся, так что завернувшись в пушистый плед, надев теплые тапочки, она вышла из комнаты, прикрыла за собой дверь и, стараясь ступать как можно тише, спустилась в гостиную.       В детстве она любила в выходные вставать рано, пока родители спят, пробираться на кухню и, включив телевизор, уплетать овсяное печенье с шоколадной крошкой, запивая молоком.       Воспоминания о былых временах, когда семья была целой, родители не ругались по каждому поводу, а в доме царила атмосфера любви и счастья, заставили Дакоту грустно улыбнуться. Она скучала по отцу, старалась поддерживать с ним общение, в тайне от матери, чтобы не расстраивать ее. Распад семьи стал сильным ударом для девушки, но она всегда старалась сохранять внешнее спокойствие и не падать духом.       Дакота предавалась мыслям о прошлом, пока заваривала себе ароматный капучино и разогревала приготовленные вчера вечером мамой оладьи. Когда все было готово, она взяла свой завтрак в обе руки и аккуратно, стараясь ничего не уронить ненароком, пошла на носочках в гостиную.       Однако в следующую минуту она поражённо глядела на постороннего мужчину, сидящего на диване и медленно объясняющего что-то ее матери, которая, заметив Дакоту, теперь смотрела на нее неуверенно и удивлённо.       - Мам, что здесь происходит? — настороженно спросила девушка.       - А, Мисс Эллингтон, вы уже проснулись! Позвольте представиться, мистер Смолвуд, — с лучезарной улыбкой проговорил пухлый человек с явным британским акцентом. Розовые щеки мужчины тряслись в такт его словам, а сам он был настолько маленьким и идеально круглым, что напоминал Дакоте пушистое облако сахарной ваты, — Вы, должно быть, уже получили сообщение о вашем зачислении в нашу школу, где вы научитесь управлять своими способностями и сможете стать частью нашего волшебного сообщества! - протараторил мистер Смолвуд.       - Извините, какие способности? Какая школа? Я ничего не понимаю, - удивленно проговорила Дакота.       Этим утром она вообще не была способна нормально функционировать, так ещё и сейчас перед ней сидел непонятный «гном», как назвала мужчину про себя Дакота, который бормотал непонятные слова прямо ей в лицо. Но что было ещё более непонятным, так это тот факт, что мама перестала обращать внимание на странное поведение этого человека в их доме, а лишь спокойно заваривала на кухне кофе раннему гостю.       -О, я вижу, мисс Эллингтон, вы растеряны, но поверьте, лучшего варианта вам не представится! Я уже все объяснил вашей милейшей матушке, и вы сами в скором времени все поймете и узнаете, — не стирая с лица добрую, слегка наивную улыбку проговорил человечек, — У вас есть два дня на сборы, с которыми я вам, конечно, с радостью помогу!       Дакота могла лишь удивленно хлопать ресницами, слушая добродушного мужичка в странном костюме, на который она только сейчас обратила внимание. Это была не обычная офисная форма в виде рубашки с пиджаком и брюк со стрелками, а самый настоящий кигуруми, или, проще говоря, пижама с мордочкой единорога на спине. Глаза Дакоты, видимо, выдавали ее непонимание и заинтересованность одновременно, что ускользнуло от внимания мужчины и вызвало у него смешок.       — Что, нравлюсь? — ехидно поинтересовался мистер Смолвуд.       — Я все же не понимаю не понимаю… - рухнув на кресло, пробормотала девушка, - Потрудитесь объяснить, что здесь вообще происходит, откуда Вы взялись и… — тут ее взгляду представилась макушка господина, теперь отвернувшегося и внимательно разглядывавшего картину на стене. Мало того, что волос там было крайне мало, так ещё и посреди этого лысого острова пробивался настоящий росток, будто из земли. Это уже было слишком для Дакоты. Даже для Дакоты. Снова раздался тихий смешок.       — О, вы заметили мой баобаб, мисс Эллингтон? Это всего лишь излишки моей нелегкой профессии, — мягкая улыбка растянулась на пухлом лице, а на щеках появились не заметные до сей поры очаровательные ямочки.       Дакота быстро отвела глаза от предмета своего внимания. День только начался, но она уже устала от всего этого сумасшествия. Поэтому, в десятый раз бросая мимолетный взгляд на свой, должно быть, уже остывший завтрак, Дакота решила-таки предложить переместиться на кухню и хотя бы выпить кофе, от которого, однако, Смолвуд отказался в пользу черного чая с молоком.       «Точно британец» — подумала Дакота. Девушка всё ещё с трудом соображала и чувствовала себя сонной, поэтому заварив крепкий ароматный американо, она удобно уселась в уютном кресле, смотря куда-то вдаль, выпустив мысли в свободный полет.       Присев на стул рядом с Дакотой, Смолвуд вздохнул и смущенно уткнулся в маленькую фарфоровую чашечку, которая в сочетании с его тучной фигурой выглядела весьма комично. Девушка тихо наблюдала за гостем, попивая уже чуть остывший кофе. Тишина резко нарушилась: Дакота настолько погрузилась в разглядывание мужчины рядом с ней и, забыв в какой-то момент о том, что жидкости имею свойство выливаться изо рта, если держать тот открытым, одновременно от неожиданности пролила на себя напиток и подавилась остатками, которые не успели оказаться на пижаме, из которой Эллингтон так и не потрудилась вылезти.       — Простите, наилюбезнейший, Вы мне до сих пор ничего так и не объяснили! — прокашлявшись и застирав наскоро пятно на футболке, возмущённо начала девушка. — Даже и не пытаетесь, зарылись в чашку, как крот в нору! Думаете, вопросы сами на себя дадут ответы?       — Нет, нет, что Вы, дорогуша, — растерянно замахав руками во все стороны и наконец-то оторвавшись от чашки, мистер Смолвуд подал голос. — Понимаете, большую часть информации Вам должны дать уже в школе, я же лишь, кхм, так сказать… — мужчина нахмурился, задумавшись, — посредник между учебным заведением и самим учеником.       — Что ж, для начала уже неплохо. В каком смысле — посредник?       — Как Вы уже поняли, мисс Эллингтон, я почтил своим присутствием Ваш дом не просто ради интереса, — сказав это, Смолвуд услышал тихий смешок со стороны девушки, — Так, либо Вы меня слушаете, либо я немедленно прекращаю рассказывать что-либо! Я тут не обязан распинаться! — его гневное личико так забавно тряслось, что Дакота еле-еле подавила зарождающийся в ней новый взрыв смеха. Ладно, она ещё успеет посмеяться от души без этого «душнилы», а пока в голове проскакивали один навязчивее другого вопросы, девушка не могла сама понять, с чего ей начать.       — Простите, простите, я не хотела Вас задеть, мистер Смолвуд! — суетливо начала приносить извинения Дакота, — И все же, не соизволите ли Вы ответить на пару моих вопросов? У меня уже голова кругом идет от этого всего…       — Что ж, дерзните, — с легкой ухмылкой на губах сказал пухляш.       — Я… Я не совсем понимаю, какая школа? Почему я вообще должна туда ехать? — это было первое, что пришло в голову Дакоте. Ей хотелось с размаху влепить себе же затрещину за глупые вопросы, ведь, ясное дело, школа явно не находилась в ста метрах от ее дома, да и название своего будущего места обучения она уже видела в письме.       — Мне казалось, Вы должны были получить письмо с нужной информацией, мисс Эллингтон, а по Вашим глазам можно сказать лишь то, что корзина для спама на Вашей почте работает наилучшим образом, — от сквозящего изо всех щелей сарказма в голосе мужчины Дакота поморщилась, как от зубной боли, резко охватившей всю челюсть сразу. Хотелось плеваться от излишней вежливости Смолвуда, ведь маленький человечек уже не казался столь обаятельным, каким представлялся ей изначально, но девушка решила держаться до конца: он — ее единственный источник информации, только он сможет разъяснить ей хоть малую часть всех этих странных событий последних часов.       — Я, видимо, недостаточно внимательно прочла его, либо кто-то недостаточно ясно излагает свои мысли письменно, — фыркнула Дакота.       — Я смотрю, устной речью Вы похвастаться тоже не можете, ибо объяснить слово «недостаточно», повторенное дважды, я, увы, не могу, — хмыкнул мужчина, посмотрев сверху вниз на девушку. Ну, насколько позволял это его рост.       — Все, все, — Дакота подняла руки, показывая, что продолжать «играть с огнем» она не будет, хоть мужчина даже и на потухший уголек посреди кострища не тянул. — Еще один глупый вопрос: чему меня будут учить?       — О, ну наконец-то, голос разума заговорил в тебе, — ухмылка не сползала с лица Смолвуда, — что ж, давай я немного расскажу тебе.       «Да неужели, не прошло и года, а мы сдвинулись с места», — пронеслось в голове у Дакоты.       — Как ты понимаешь, школа, в которую тебя зачислили не совсем, кхм, обычная, — Смолвуд начал с таких очевидных вещей, что Дакоте хотелось предоставить ему справку из психдиспансера, что задержек в развитии у нее не наблюдается и можно перейти к более детальному рассказу. — Есть четыре факультета, они названы в честь четырех стихий, существующих на Земле: факультеты Земли, Воды, Огня и Воздуха. В тебе пробудились издавна заложенные в тебе способности, ты смогла совершить то, что многим неподвластно, — говоря это, мужчина многозначительно посмотрел на Дакоту, как бы призывая проникнуться важностью момента, хотя у девушки уже разве что не трещала черепная коробка от перенапряжения. — Ты, скорее всего, попадешь на факультет Воды, хотя не все бывает так просто, некоторые способности скрыты глубоко внутри тебя, — Дакота завороженно смотрела на мужчину, отчего тот немного покраснел, смущаясь от такого пристального внимания к своему рассказу. На кухне воцарилась тишина.       — Вау, — только и смогла выдохнуть девушка.       — Ну, ну, полноте, я вообще по-хорошему не должен был Вам все это рассказывать, но Вы выглядели такой растерянной, мисс Эллингтон, — вновь смутился Смолвуд, заливаясь краской на глазах, отчего Дакота удивилась — не этот ли человек только что олицетворял саму иронию, метая искры в сторону девушки, взрываясь от любого шороха?       — Вы не подумайте, я на самом деле не хотел Вам дерзить так-то, — смущенно проговорил себе под нос Смолвуд, — Просто меня настолько редко воспринимают всерьез, мне часто приходится вступать в перепалки и доказывать, что баобаб на голове — не муляж, а школа — не плод моего разыгравшегося воображения, что я уж подумал, что здесь меня ждет такой же прием. А тут вон оно как оказалось, вы меня так восторженно слушали… — восхищенная лекция о любопытстве и воспитании Дакоты могла бы продолжаться вечность и еще немного, но Смолвуд, усиленно жестикулируя, смахнул со стола кружку, чем и прервал самого себя.       Быстро подобрав осколки с пола, девушка уселась на стул и думала уже что-нибудь спросить, как мужчина начал резко тараторить.       — Так, у нас есть два дня на сборы, вот, что я хотел вам сообщить. Берите самое необходимое, остальное придется в срочном порядке покупать перед учебным годом, — глаза Дакоты вылезли на лоб чуть ли не в буквальном смысле.       — Покупать? То есть у меня будет волшебная палочка, прямо как в книгах? Или чем вы там пользуетесь в своих волшебных краях?       — Что за чушь, — Смолвуд снова наморщил и без того маленький носик, — какие палочки, дорогая моя, учебники — вот, что важно и нужно обязательно купить перед предстоящим учебным процессом!       — Но…       — И никаких «но»! Беги собираться, чем скорее, тем лучше! — а Дакоте только это и нужно было услышать, она сорвалась с места тотчас, услышав призыв к действиям.       Дакота, воодушевлённая грядущими переменами, влетела в комнату, совсем уже не думая о том, как это все необычно и странно для ее спокойной, размеренной жизни. Она достала из-под кровати тяжеленный красный чемодан и, положив его в самой середине комнаты, торжественно усевшись на пол, стала думать, как бы получше упаковать вещи. Неожиданно в комнату постучали. Дакота резко подскочила.       «Наверное, опять Смолвуд хочет что-то сказать",—подумала девушка.       Дакота отворила дверь. На пороге комнаты, натянуто улыбаясь, стояла миссис Эллингтон, с трудом скрывавшая набегающие на глаза слёзы.       «Черт, я совсем забыла о маме, она, наверное сейчас не в восторге от моего стремительного и легкого согласия уехать неизвестно куда от неё",—мысленно отчитывала себя Дакота.       Девушка уже ожидала скандала от матери, но каково было ее удивление, когда та лишь молча обняла дочь и нежно поцеловала в лоб. Теперь Дакота и сама уже не могла сдерживать эмоций. Она всего раз уезжала от матери на долгое время: тогда отец решил взять ее в тур по Европе. Да, конечно, истории красивейших городов мира захватывали Дакоту, но всего через три дня она уже начала скучать по немного легкомысленной, но все же очень доброй и чуткой миссис Эллингтон. Теперь же, осознание того, что ей придется расстаться со своим самым близким человеком на неопределенный, но, очевидно, очень длительный срок обухом ударило по сознанию Дакоты.       «А вдруг придется остаться в том мире навсегда, вдруг это наши последние дни вместе» — промелькнуло в мыслях девушки.       Где-то рядом послышался уже знакомый, слегка обеспокоенный и виноватый голос Смолвуда.       - Ох, простите, совсем забыл Вам сказать, что каждые три месяца ученики нашей школы могут на пару-тройку дней вернуться домой и повидать близких, никто не будет удерживать Вас насильно. мисс Эллингтон, — поспешил объясниться «посредник».       После весьма продолжительного молчания до Дакоты наконец-то дошел смысл слов, сказанных Смолвудом и, облегченно вздохнув, крепко обняла мать. Конечно, она будет скучать, но осознание того, что их расставание не будет длиться вечность, вернуло Дакоте бодрое расположение духа. Смолвуд неловко переминался с ноги на ногу, стоя в дверном проеме, и добродушно улыбался. Наконец, он хлопнул в ладоши и, заговорщицки кивнув в сторону большого, но все еще пустого чемодана, как бы напоминая своей подопечной о сборах, скрылся из виду.       За два дня сборов Дакота успела привязаться к этому милому пухляшу. Они говорили о том, какой стихией она хотела бы научиться управлять, подбирали ей новый гардероб в школу. Смолвуд рассказывал о своих школьных годах, заставляя Дакоту смеяться до слез. Девушке уже не казалось все происходящее ненормальным, она с нетерпением ждала начала этого увлекательного этапа ее жизни, когда все изменится и она сможет быть по-настоящему счастлива.       Наконец наступил день, когда она смело могла перелистнуть страницу и открыть новую главу. Прощание с матерью далось тяжело, но они пообещали писать друг другу как можно чаще и сообщать обо всех, даже самых незначительных событиях, хотя и было совершенно ясно, что ничего незначительного в жизни Дакоты теперь не будет.       Дакота вышла за порог дома вместе со своим новым другом. В воздухе веяло прохладой, в последние дни погода переменилась словно по щелчку пальца. Листья стремительно пожелтели и теперь опадали, выстилая под ногами яркую мозаику.       Дойдя со Смолвудом до того самого пруда, у которого Дакота узнала о своих способностях, высокая стройная девушка в красном коротком комбинезоне и маленький круглый мужчина взялись за руки. В следующую секунду они ступили на воду и мгновенно исчезли.