Давай рискнём

      Саундтрек: «All the good girls go to hell» — BILLIE EILISH       — Гермиона Джин Грейнджер, вставай немедленно!       Девушка с трудом разлепила глаза и удивлённо прищурилась, увидев перед собой Джинни, которая яростно размахивала газетой перед лицом своей давней подруги.       — Что случилось? — взглянув на часы, Гермиона лишь застонала. — Шесть утра! И ты в пижаме?!       — Да, я в пижаме! Потому что не стала терять время, которое я могу потратить на твои пытки.       — Ты о чём? — продолжая недоумевающе смотреть на подругу, спросила Гермиона.       Джинни театрально откашлялась и, развернув газету, начала читать:       — Как трогательно и до слёз радостно наблюдать столь невероятный союз, разрушающий все предрассудки и последствия военных лет. Героиня войны, верная подруга Гарри Поттера, наконец смогла обрести своё личное счастье, найдя его в объятьях Блейза Забини. Но что же бывший молодой человек, Рональд Уизли? Похоже, что причиной их расставания стал очаровательный слизеринец, который так ловко очаровал юного замминистра магии. Как ни прискорбно говорить, но Гермиона Грейнджер не может отделять личное от рабочего, именно поэтому она так легко повлияла на открытие нового клуба мистера Забини. Так кто же в этой паре обольститель и роковой сердцеед? Сможет ли мистер Забини конкурировать с не менее знаменитыми бывшими замминистра магии… Виктором Крамом и Рональдом Уизли? Надеюсь, это мы узнаем, дорогие читатели, в следующих номерах.       — Рита Скитер, — скорее прошипела, нежели чем сказала Гермиона, протягивая руку за выпуском. Красноречивее всех статей была фотография Грейнджер и Блейза, которая так и намекала на интимность.       — Это всё, что ты можешь сказать?       Но в тот самый момент, когда Гермиона набрала воздуха в лёгкие, чтобы попытаться ответить, в спальне появился патронус Гарри и произнёс:       — Джинни, я тебя умоляю… Возвращайся! Альбус меня сейчас растерзает, а я уже опаздываю на работу.       Огненной бестии осталось лишь закатить глаза и крикнуть вдогонку, уже стоя в камине:       — Мы ещё договорим!       Гермиона устало откинулась на подушку, понимая, что день будет отнюдь не лёгким.       Шагая по коридорам Министерства, гриффиндорка ловила на себе любопытные взгляды, ареол шёпота не спадал вплоть до кабинета. После разбора почты и срочного списка дел в кабинет влетела рысь и голосом Кингсли произнесла:        «Гермиона, будь аккуратней и осмотрительней. Есть множество волшебников, которые с радостью выбили бы тебя с метлы. Я на твоей стороне».       С улыбкой дослушав, девушка поняла, что необходимо так или иначе ограничить отношения со слизеринцами, особенно с Асторией… Голова тяжело упала на руки при воспоминаниях о том вечере. Что же происходит? В какой момент оторва поселилась в отличницу? Тяжёлые мысли витали в голове у Грейнджер, когда в кабинет постучала Джин:       — У вас через десять минут слушание о принятии закона о домовых эльфах.       Лёгкое волнение подгоняло Гермиону, задавая темп её шагу. Войдя в просторное помещение, которое образовывало подобие амфитеатра, Гермиона взошла на возвышенное место и, подставив палочку к горлу, произнесла:       — Сонорус, — уверенный голос гриффиндорки разнёсся по залу.       — Добрый день, глубокоуважаемые волшебники Визенгамота. Сегодня на повестке законопроект о расширении прав и свобод домовых эльфов, а также рассмотрение возможности защиты на законодательном и судебном уровне их интересов.       — То есть вы хотите поставить на один уровень эльфов и волшебников?       — Совершенно верно, мистер Селвин.       — Но ведь испокон веков домовые эльфы занимали несколько иную роль в жизни волшебников. Не кажется ли вам, мисс Грейнджер, что вы и так сделали для них достаточно? — приторно вежливо произнёс один из бывших Пожирателей.       — Мы развязали им руки, но кандалы так и остались, мистер Пиритс, — с нажимом и долей убеждённости произнесла Гермиона.       Заседание проходило в дебатах, которые разделили всех членов на два противоборствующих лагеря. Окончательного решения принято не было, а лишь отсрочка и открытие приёма для возможных дополнений законодательства.       Устало смахивая выбившуюся прядь, Гермиона встретилась взглядом с репортёром «Ежедневного пророка»:       — Мисс замминистра магии, скажите… Какова вероятность принятия нового закона о домовых эльфах?       Гриффиндорка слегка раздражённо вздохнула, но через секунду натянула вежливую улыбку, которая так характерна для сильных мира сего:       — Законопроект ещё находится в стадии разработки, но я думаю, что после учёта всех тонкостей он будет успешно принят всеми членами Визенгамота.       — Стоит ли бояться чистокровным волшебникам, что в какой-то момент эльфы станут господствовать?       — Нет, мы стремимся к равенству всех категорий волшебных существ.       — Как вы сможете прокомментировать статью Риты Скитер о ваших отношениях с Блейзом Забини?       Мгновение, и всё самообладание дало трещину. Держись, Гермиона, осталось чуть-чуть.       — Без комментариев.

* * *

      — Малфой, нужно самое счастливое воспоминание! Что наполнило бы тебя без остатка.       — А если его нет? Что тогда, Грейнджер?! — яростно ответил Малфой, выплёвывая последнюю фразу.       Их тренировки шли уже несколько дней, но результатов так и не было. Каждое занятие приносило всё больше и больше огорчений слизеринцу, ведь шанс того, что в нём есть что-то светлое, становился всё меньше и меньше. А если он по праву носит метку? Если он всегда был частью тьмы?        — Оно есть, сконцентрируйся! — упёрто ответила Гермиона.       Драко устало смахнул выбившуюся платиновую прядь, перебирая в уме с особой тщательностью каждое событие, которое могло подойти под мерки «счастья».       — Есть одно, но его трудно назвать счастливым, не уверен, что оно подойдёт, — впервые что-то с сомнением произнёс Малфой.       Грейнджер ободряюще улыбнулась, выжидающе смотря.       — Экспекто Патронум! — из палочки мага вырвался серебристый лебедь.       — Лебедь? Хм, кто бы сомневался, — но язвительность Гермионы так и не возымела должного эффекта, потому что потонула в радости Драко. Молодой человек восторженно обнял и закружил по комнате своего учителя, веселясь и смеясь от ощущения достигнутого.       — Малфой, Малфой, задушишь!       — Хм, прости… Спасибо, Грейнджер, — не переставая улыбаться, но уже не язвительно, а радостно. — Сочтёмся!       Воспоминания — странная субстанция, наполняющая каждого человека. Порой они являются глубинными, потаёнными и не всплывают долгие годы, не давая о себе знать, в иное время — становятся наваждением. Просыпаясь уже не первую ночь от подобных всплесков памяти, Драко отчаянно тёр виски, пытаясь отыскать хотя бы одно разумное объяснение. Алкоголь не помогал, а только ухудшал положение, поскольку придавал излишнюю яркость сновидениям. Малфой давно избавился от предрассудков, навеянных отцом о чистоте крови, о невозможности общения с маглорождёнными и о многом другом. Последний школьный год помог ему осознать, что Грейнджер была не только умной, но и порой весёлой, смешной и отзывчивой. Но встреча в клубе…       — Блять, — прошипел Малфой, проводя рукой по платиновым волосам. Она изменилась — это не заметил бы и дурак. Элегантная, утончённая, но со своей гриффиндорской искрой, упёртая до мозга и костей, но обаятельная.       «Достаточно было бы совы» — ха, и как всегда со своими принципами. Единственный, с кем Малфой мог поделиться всем, сейчас был в Италии и активно пытался залезть под юбку гриффиндорки. Или уже залез? От этих мыслей к тяжести в голове прибавилась ещё и тошнота. Блять, Малфой, когда тебя стало это волновать? Щелчок… И в голове ощутимо появилась мысль, которая назойливо стучалась о черепную коробку. Клин клином вышибают? Как-то так говорят эти маглы?       — Экспекто Патронум!       Когда послание было передано, а прекрасный лебедь удалился к адресату, Малфой уверенным голосом позвал:       — Тинки! — с лёгким хлопком в ту же секунду появилась эльфийка, одетая в лёгкую изумрудную тунику и в небольшие ботиночки того же цвета. — У нас скоро будут гости, открой каминную сеть, приготовь лёгкую закуску и лучшую бутылку вина из фамильного погреба. * * *       Волнительный день перерос в бессонную ночь, с которой бороться Гермиона уже перестала. Укутавшись в мягкий плед, девушка пила свой любимый мятный чай и читала книгу, которая помогала ей успокоиться и выдохнуть всю суету рабочего дня. Но всю размеренность ночи нарушило появление патронуса, который ознаменовал новый виток её приключений и сложностей со слизеринцами:        «Золотая девочка не хочет приструнить Скитер, пока не просочилась пикантная история с Асторией? Жду»       Со злостью захлопнув книгу, Гермиона рассерженно застонала:       «Я ведь так и знала, что всё это не кончится хорошим!». Но показывать свою отчаянность было нельзя, не перед ним. Замерев перед шкафом, девушка инстинктивно потянулась за любимыми джинсами, но вовремя остановилась. «Это же Малфой! Эталон собранности и элегантности, у него даже каждый волосок находится на своём месте».       Выбор пал на чёрные брюки, бежевый джемпер с V-образным вырезом и кремовые балетки. Волосы же волнами лежали на плечах. Внимательно осмотрев себя и утвердительно кивнув, Гермиона приготовилась к трансгрессии.       Но как причудливо работает человеческое сознание? Девушка оказалась в той части поместья, которую меньше всего хотела увидеть: зал, который стал пыточной благодаря Беллатрисе Лестрейндж. Шрам невольно заболел, словно бы обладал памятью о тех минутах или часах Круциатуса.       — Ох, — Грейнджер нервно сглотнула, хватаясь за руку и одновременно оглядываясь в поисках выхода.       — Добро пожаловать в Малфой-мэнор!       — Здравствуй, мы могли бы поговорить в другом месте?       Слизеринец лишь на секунду озадаченно нахмурился, но потом понимающе кивнул и, махнув в сторону одной из дверей, направился вслед за гриффиндоркой. Молодые люди оказались в гостиной, которую можно было бы даже назвать уютной. Зелёный не был таким преобладающим, как в остальных комнатах, здесь он представал в качестве салатового, который гармонично перекликался с бежевым. Удивление застыло явной печатью на лице девушки, что вызвало лёгкую усмешку и пояснение со стороны хозяина:       — Эту комнату отделывала Нарцисса, которая хотела привнести нечто французское от нашего поместья в Каннах.       — Очень красиво. Так о чём ты хотел поговорить?       Задорный смех разлился по комнате, заставляя Гермиону поднять бровь от изумления.       — Только гриффиндорцы могут так напыщенно принимать помощь. Эй, Грейнджер, я предлагаю спасти твою задницу от невероятного скандала о твоих сексуальных приключениях, — подмигивая, ответил Драко, разливая вино.       Лицо Гермионы тут же зарделось от смущения, дыхание участилось. Чтобы скрыть свою неподдельную реакцию, которая могла только ещё сильнее выдать, девушка взяла в руки бокал, пригубила напиток и после искусственной паузы ответила:       — Как же ты мне можешь помочь?       — Неважно. Я просто смогу сделать так, что без твоего ведома не появится ни одна статья.       — А взамен? — это было самым важным вопросом за эту ночь. Что же нужно сделать Гермионе, чтобы сделка состоялась?       — Сущий пустяк.       Девушка выжидающе молчала, изучая сидящего перед ней Малфоя. Собранный, вежливый и излишне располагающий. «Вот ты какой, когда тебе что-то нужно». Гермиона вознаградила свою сообразительность по поводу одежды, ведь сидящий перед ней парень не выдавал ни намёком, что между беспокойными сном и встречей прошло не более часа.       — Мне нужно, чтобы ты помогла восстановить мою репутацию.       — Все обвинения были с тебя сняты.       — Да, но это не отменяет того факта, что мой отец и я были Пожирателями. Я не могу заключать серьёзные контракты, потому что прошлое моего отца витает около меня неотступно.       — Как ты себе это представляешь? Ты хочешь воспользоваться моим постом, чтобы твоё хранилище пополнилось, а на саму репутацию тебе плевать.       — А ты воспользуешься моими связями, чтобы твои нетрадиционные увлечения не стали поводом для главной полосы в «Ежедневном пророке». Это и называется сделка.       — Кто будет заключать Непреложный обет? — несколько устало спросила Гермиона, внутренне содрогаясь от всего происходящего.       — Вот это деловой подход, но я думаю, мы обойдёмся без него.       — Однако, удивлена. Неужели Малфой мне доверяет?       — Дело не только в этом. Не хочу привлекать третьего в нашу с тобой договорённость. Я думаю, ты тоже не горишь желанием.       Гермиона молча кивнула, поставив бокал на небольшой столик, и, обратившись к Драко, сказала:       — Тогда я хотела бы увидеть часть нашей договорённости в виде опровержения в следующем номере пророка. В свою очередь, могу сказать, что на следующей неделе будет осуществляться сбор пожертвований на новый блок Святого Мунго, который специализируется на устранении последствий от Круциатуса. Опустоши немного своё хранилище, а после поучаствуешь в церемонии открытия, где я тебя лично поблагодарю и пожму руку. Доброй ночи.       — Стой, Грейнджер, куда ты так торопишься? Не хочешь поговорить, вспомнить школьные годы?       — С чего бы? Мы же не друзья.       — Однако, это не мешало нам напиваться в Выручай-комнате или в гостиной Старост. И в клубе у Забини тоже.       Заправив за ухо прядь, Гермиона прекрасно понимала, что дома уже уснуть не сможет, а ходить из угла в угол не представлялось таким интересным. И ведь, черт его подери, Малфой был прав. Седьмой курс неожиданно разрушил неприязнь в их отношениях, какая-то доля взаимовыручки стала присутствовать. А пара столкновений в Выручай-комнате переросли в периодические посиделки и разговоры обо всём, раскрывая старых врагов друг для друга с новой стороны.       Патрулирование — самое глупое, что можно было придумать. Хорошо, что заучка согласилась разделять этажи для скорости. Обычно, входя в гостиную, Малфой встречал её уже сидящую над учебниками или сталкивался у входа. Но не в этот раз. «Отлично, личное пространство никто не отменял», — подумалось слизеринцу, когда он привычно растянулся на диване, запрокидывая ноги на небольшой столик. Закрыв глаза и откинув голову, блондин мерно стал наслаждаться окутывающей тишиной, которая всегда казалась привычной и убаюкивающей. Но не тут-то было. Сегодня она казалась тягостной, задавая толчки для волнения, словно бы напоминая, что не хватает скрипа пера, перелистывания книг.       — Когда я, блять, стал параноиком? — вздыхая, сам себе сказал Малфой, наливая огневиски. Обжигающее ощущение не унесло тревоги, которая неприятно разгоралась всё сильнее и сильнее.       — Блять, — пустой стакан полетел в камин, а молодой человек яростной походкой направился вон из гостиной.       — Люмос! Ночные приключения начинаются, — гневно прошипел в пустоту Драко.       С каждым пройденным коридором и осмотренным закоулком всё происходящее становилось каким-то абсурдом.       — Рон, Рон, пожалуйста, отпусти меня, давай завтра обсудим всё, — дрожащим голос пролепетала самая отважная девочка Хогвартса.       Увиденное на пару секунд даже поразило слизеринца: Уизли держал за шею Грейнджер, приподнимая её над землей, а палочка упиралась куда-то в сторону рёбер. Мда, чудеса…       — Эй, рыжий! Решил выбирать себе противников по силе?       — Малфой, иди куда шёл, — секунды хватило понять, что гриффиндорец был изрядно пьян.       — Нихера. Руки убрал от неё!       — А то что? На меня набросятся твои шавки?       — О, нет, всё будет намного изысканнее. Инкарцеро! — многочисленные верёвки связали нахального рыжего.       — А теперь, Левикорпус. — И связанный Рон взлетел под потолок.       — Повиси там, подумай над своим поведением. Гермиона, — подмигивая, приглашающе протянул руку Малфой.       — Драко, — тут же включилась в игру Грейнджер.       Со стороны можно было бы подумать, что мир перевернулся, прям как Рон, висящий под потолком.       — Удачного тебе вечера, Уизли, — помахивая рукой напоследок, весело сказал Малфой.       Шли двое старост в полном молчании, не пророняя ни слова.       — Ты не ранена? Он тебя… Эм… Не обидел? — вид запинающегося слизеринца внушал шок и недоумение.       — Нет, всё хорошо.       Малфой молча кивнул и, уже направляясь к своей спальне, услышал тихое, но уверенное:       — Спасибо, Драко.       — Я просто не люблю заполнять все эти графики старосты. Твоя работа тебе под стать, заучка Грейнджер, — но последняя фраза прозвучала неуверенно, впервые за семь лет учёбы… И ни от кого это не укрылось.       — Твоя взяла, — легко ответила Гермиона, возвращаясь в кресло.       — Так ты всерьёз думаешь, что твой закон будет принят?       — Почему нет? — удивлённо спросила Грейнджер.       — То есть ты хочешь сказать, что не встретила сопротивление со стороны определённой части членов Визенгамота?       — Встретила, но я и не думала, что это будет просто. А ты откуда знаешь об этом? Газеты не знают этих подробностей.       — Грейнджер, это же логично. Чистокровное сообщество никогда не позволит тебе этого, ты и так всерьёз наступила всем напыщенным лордам на горло, а сейчас хочешь отнять у них последнее, чем они обладают — властью над эльфами.       — И что ты предлагаешь? Отказаться?       — Как вариант. Либо смягчи углы, а лучше отмени законопроект, пока ты не стала первой больной нового блока Святого Мунго.       — Они не позволят! Эти времена давно прошли, — с жаром ответила Гермиона, — это глупо — посягать на замминистра магии.       — Отнюдь, так они продемонстрируют всем, что будет с теми, кто захочет поменять многовековые традиции. Грейнджер, дело твоё, но я тебя предупредил.       Несколько бокалов развязали язык, что добавило непринуждённости разговору:       — А как ты понял об Астории?       — Это было очевидно, я всё ещё заметил, когда вы удалились в туалет в тот вечер. Актриса из тебя никакая, — смеясь, ответил Драко, — но ты меня удивила, я даже предположить не мог, что тебе не чужды сексуальные эксперименты.       — Кто-нибудь ещё в курсе?       — Мне не свойственна болтливость, Гринграсс — тоже, так что тебе нечего опасаться. Если, конечно, не будешь, как с Блейзом, целоваться на улицах.       — Малфой! И ты туда же?! Это была просто дружеская встреча, которая закончилась таким же приятельским прощанием, но не более. А Скитер со свойственным ей талантом всё раздула до масштаба свадьбы.       Странно, но реакция Грейнджер успокоила Малфоя, и он направил разговор уже в менее провокационное русло. Диалог плавно перетекал от одной темы в другую, стирая границы времени. Так неожиданно наступил рассвет, алые лучи заполнили комнату.       — Что ж, мне пора. Сегодня рабочий день никто не отменял, — сказала Гермиона, вставая с кресла и с ужасом понимая, что ощущение градуса так и никуда не ушло.       — Подожди. Тинки!       — Да, хозяин.       — Принеси антиалкогольное зелье.       Через секунду в руках у Гермионы появилась небольшая склянка с ярко жёлтой жидкостью.       — Выпей и будешь снова трезвая.       Девушка с недоверием понюхала зелье, но, не почувствовав ничего подозрительного, залпом выпила содержимое. Секунда — и снова ясный ум растёкся по телу Грейнджер.       — Вау, спасибо!       — Ещё не хватало статей о том, что у замминистра магии алкоголизм, — смеясь, сказал Малфой.       — Да ну тебя! — шутливо толкая в плечо, ответила Гермиона.       Уже подходя к камину, девушка почувствовала руку на своём запястье.       — Не хочешь попрощаться со мной так же по-дружески, как с Блейзом? — нахально ухмыляясь, спросил Драко.       Подкатив глаза, гриффиндорка подошла и мягко поцеловала слизеринца в щёку, чувствуя при этом горячие прикосновения на своей талии, которые эхом отражались по всему телу. Всё длилось не более секунды, но ощущения были настолько яркими, что опьяняли не хуже огневиски.       Беря в руки порох, Гермиона напоследок произнесла:       — Я с нетерпением буду ждать следующего номера «Ежедневного пророка», Малфой, — мгновение, и девушку поглотило зелёное пламя.