* * *
— Хочешь, чтобы я приставил слежку к Пиритсу? Неужели всё так серьёзно, Гермиона? — Я… Гарри, я не знаю. Глупо, конечно, так считать, можешь смело подумать, что у меня паранойя или мания величия, если думаю, что моя персона так важна. Зелёные глаза улыбчиво взглянули на девушку, убаюкивая её своей теплотой и нежностью. — Но ты и есть важная персона. Ты же замминистра магии, а сейчас и вовсе выполняешь его обязанности. Два гриффиндорца всегда понимали друг друга с полувзгляда, прекрасно чувствуя все переживания и волнения друг друга. После войны, когда Рон впервые ощутил вкус славы на кончике языка и стал капитаном национальной команды квиддича, Грейнджер и Поттер стали единственной взаимной поддержкой друг друга, которая так была необходима двум израненным, внезапно повзрослевшим молодым людям. Гарри тихонько сжал руку Гермионы и успокаивающим тоном произнёс: — В качестве профилактики я поставлю следящее заклинание на Пиритса, но если вдруг тебе что-то покажется или предчувствие вновь взыграет, то ты не будешь сидеть одна и сразу придёшь к нам с Джинни на площадь Гриммо? Хорошо? — Но это незаконно, без санкции применять такие заклятия! — Нам не впервой правила нарушать, — подмигивая, ответил молодой человек. И заливистый, девичий, переливающийся смех наполнил всё пространство кафетерия. — Как тебе удалось добиться опровержения от Скитер? — Ты же сам сказал, что я — важная шишка, — улыбаясь, сказала Гермиона, надеясь, что Гарри не заметит в её голосе фальши. Ох, как непривычно и неприятно врать лучшему другу. С одной стороны, девушка лишь не договорила, а с другой — итог был один: гриффиндорка решила оставить сделку с Малфоем в тайне. — Кстати, на следующей неделе приезжает Рон, мы собираем небольшую вечеринку, Альбус с радостью поедет в Нору, так что встреча не ограничится тыквенным соком. Придёшь? — Конечно, — пора бы уже разбавить общество слизеринцев, которое становится неотъемлемой частью жизни. Гермиона с любовью смотрела на Гарри, трогательно улыбаясь: она вроде бы только вчера чинила очки в поезде, отправляющем их в первый школьный год. Встретить настоящего друга — большое счастье, и девушка прекрасно понимала, что таковым обладает. Засыпала Грейнджер уже вечером с надеждой, что в этот раз её ночь пройдёт спокойно и буднично. Лёгкая сладость сна мягко обволакивала, как вдруг колебание защитного пространства ознаменовало присутствие нежелательных гостей. Гермиона не сомневалась в себе и собственных способностях, она по привычке выхватила палочку и крадущимся шагами вынырнула из спальни. Подойдя к одному из зеркал, девушка произнесла: — Демонстрэйт! — мгновение, и вместо знакомого отражения появилось изображение всей улицы, а именно ночного гостя, который нарушил покой хозяйки. Это не было вторжением или атакой, поскольку визитёр лишь мягко прощупывал огораживающий купол, пытаясь понять степень защищённости и сложности проникновения. Минута, две — и гость исчез. Странные ощущения терзали Гермиону, ей казалось, что она наблюдает за проникновением в собственный дом, спокойно стоя и ничего не делая. Выйдя на крыльцо, гриффиндорка проверила целостность волшебной стены и добавила пару новых: репалз и стейл. Вернувшись в дом, Грейнджер поняла, что желанный сон сняло как рукой, а нервозность так и не ушла. Открыв пару кухонных шкафчиков, девушка нашла бутылку огневиски. Критически взглянув на неё, Гермиона осознала две вещи: что она стала слишком много пить и что пить одной — верный путь к алкоголизму. Оставаться дома не имело смысла, поскольку паранойя не отступила бы так легко и скоро. Гриммо? Волнение Гарри усилило бы состояние Гермионы. Стрессовые ситуации активируют нервную систему организма, которая выдаёт самые неожиданные идеи для спасения, если не от смерти, то от эмоционального истощения. «Малфой, вот кто мне сейчас нужен…» — эта мысль была такой естественной, такой обыденной, что даже не успела поразить девушку должным образом. Конечно, во-первых, он что-то сможет рассказать, что добавит ясности, а если даже нет, то хотя бы скрасит ей пятничный вечер. Маловероятно, что он дома, но попытаться стоит? Отправив патронуса (письмам Гермиона в какой-то момент перестала доверять), девушка решила начать приводить себя в порядок. Сходив в душ и выпрямив волосы, стоя в банном полотенце, Грейнджер увидела лебедя, элегантного парящего над комнатой: «Уже соскучилась? Я дома и даже один, так что разбавь моё одиночество». Подкатив глаза, Гермиона убедилась, что всё-таки колкость Малфоя так и не изменилась. Выбор в одежде пал на классическое чёрное кашемировое платье, которое подчёркивало стройную фигуру девушки, лодочки того же цвета и жемчужное кольцо, которое мама подарила когда-то на день рождения. Мама, как же мне тебя не хватает, твоей улыбки, объятий и ощущения любви. Папа, который мог развеселить, поднять настроение историями о своих нерадивых пациентах. Как же я люблю и скучаю, но быть родителями Гермионы Грейнджер, героини войны и замминистра магии, для вас непростительная роскошь. Стряхнув с себя пелену ностальгии, гриффиндорка вошла в камин и звонким голосом произнесла: — Малфой-мэнор.* * *
Поленья потрескивали в камине, наводя на рассуждения молодого человека, вальяжно сидевшего в кресле. В руке, украшенной фамильным массивным кольцом с изумрудом, было письмо, которое прочитывалось уже не в первый раз, от чего бумага уже потеряла свою безупречность. «Дорогой Драко, моя жизнь в Каннах протекает хорошо, к счастью, Франция далека от политики Великобритании, поэтому я с удовольствием посещаю приёмы и радостно их организую. Я очень соскучилась по тебе и была бы рада, если бы ты провёл со своей матерью какие-либо выходные, мы могли бы отправиться в Париж. Французский высший свет жаждет тебя лицезреть, особенно женская часть. Но не буду надоедать тебе этим. Твой отец слабеет с каждым днём, однако, упрямо отказывается это признавать. В минуты бреда он рассуждает о возвращении величия рода Малфоев, когда же разум его остаётся чист, он уныло смотрит в окно, напоминая мне немощного старика. Не думаю, что он протянет хотя бы ещё месяц. Люциусу необходимо увидеть сына хоть раз, а тебе попрощаться со своим отцом. Надеюсь, ты услышал мои мольбы. С любовью, Нарцисса» — Хозяин, мисс Грейнджер ожидает вас в гостиной. — Спасибо, Тинки. Организуй лёгкую закуску, я сейчас подойду. Прочитав ещё раз письмо и проведя пальцем по уже истершейся последней фразе, Драко тяжело вздохнул и кинул письмо в огонь, а спустя секунду отправился к той, которая занимала его сновидения все последние дни. Войдя лёгкой походкой, Малфой поймал себя на мысли: «Хороша…» Элегантно сидя в кресле, девушка подпёрла лицо рукой, смотря в ночные пейзажи парка, который расстилался на многие гектары. — Грейнджер, понравилось антиалкогольное зелье? Мы ведь так сопьёмся с тобой. Выдернутая из задумчивости гриффиндорка мягко улыбнулась молодому человеку, грациозно поднялась с кресла и, слегка чмокнув Драко в щеку, ответила: — И тебе добрый вечер. Мужские руки, которые неосознанно остались лежать на хрупкой талии, прожигали, отдавая импульсы по всему телу. Озорные серебристые глаза блистали манящим призывом. Первая шагнула в сторону Гермиона, решив не играть с судьбой. «Именно поэтому ты сюда и пришла? Чтобы не провоцировать? Смешная», — надоедливо вторил внутренний голос. — Если честно, Малфой, я к тебе по делу. — Давай, Грейнджер, выкладывай, — передразнивая, ответил Драко. — А ты знаешь толк в алкоголе, — добавил парень, разглядывая бутылку. — Ты был прав. — Интересное начало, надо сказать Тинки, что этот день должен стать праздничным в Мэноре, ведь Самая Умная Девочка Хогвартса это признала. — Прекрати паясничать. Час назад защиту моего дома проверяли на прочность, а днём ко мне приходил Пиритс, давая понять, что лучше мне свернуть деятельность с законопроектом. — Ты же понимаешь, что тебе нельзя возвращаться домой? — Сегодня да, потому что мне нужно слегка прийти в себя, а так опасности я не вижу. — Ты рехнулась или просто прикидываешься?! — спросил Драко, смотря на девушку с недопониманием. — Малфой! Выбирай выражения. — Обязательно буду! Что ж за крепость у тебя, если ты не боишься, что её прорвут? — Да, крепость. Большинство заклинаний были мною лично разработаны и нанесены на защитный купол. — Конечно, куда без фирменной самоуверенности. — До тебя мне далеко. Я пришла не для этого, мне нужна информация о Пиритсе. — Что именно ты хочешь услышать? — То, что я не смогу узнать в качестве замминистра. Драко лишь хмыкнул в ответ, на лице появилась кривая ухмылка, столь характерная для слизеринца. — Я попробую что-либо узнать. — Спасибо, — устало ответила Гермиона, чувствуя, как насыщенные дни окончательно стали выбивать её из сил. — Но это не входит в нашу сделку. — Я учту это. Благодарю за гостеприимство и радушие, но мне пора, — сказала девушка, вставая с кресла, ощущая лёгкое головокружение. Каждый шаг становился всё более скованным, будто движение ограничивалось невидимыми кандалами. Воздух покрывался некой рябью, а темнота всё сильнее обступала, лишая зрения. Мгновение — и салатовая гостиная исчезла, уступая небытию. Первое, что увидела Гермиона — это озабоченное лицо Малфоя, которое пристально вглядывалось в девушку. — Блять, Грейнджер, нельзя же так пугать. Однако, на колкость гриффиндорка не могла ответить, жажда стягивала горло невидимой удавкой. — Воды, — тихо прохрипела девушка. Выпив два стакана, она почувствовала, как разум прочистился, позволяя оглядеть пространство и оценить ситуацию: Гермиона лежала на кровати в небольшой комнате, отделанной тёмным деревом, комбинирующимся с изумрудным оттенками. Шторы были неплотно занавешены, позволяя Луне освещать спальню. — Ты каким-то нервным стал, Малфой. Попей пустырника, что ли, — сказала девушка, постепенно вставая. — Чего попить? — Настой трав успокоите… ой, — фразу закончить так и не удалось, ведь голову как будто пронзили тысячи иголок, которые пульсировали, усиливая боль. — Ебучий Мерлин, ложись обратно. Куда ты собралась, торопыга? — На площадь Гриммо. — Потом своего Поттера ненаглядного увидишь. — Ты чего суетной такой? — Будешь тут спокойным, когда твой единственный шанс на спасение репутации еле на ногах стоит. В Мэноре переночуешь. Несколько секунд понадобилось на осознание этой мысли, но когда смысл фразы окончательно дошёл до девушки, всё её хрупкое самообладание разрушилось: — Нет! — Да. — Я сказала нет! — А я сказал да. Грейнджер, не беси меня. Сейчас рубашку тебе принесу. Спустя пару мгновений молодой человек вернулся с белой рубашкой, молча положил на кровать и, тихо сказав «Спокойной ночи», вышел, оставляя после себя лёгкий шлейф парфюма. Лимит удивления последние дни исчерпали полностью, поэтому Гермиона по привычке наложила пару защитных заклинаний на комнату и медленно переоделась, решив, что на достойную трансфигурацию рубашки в пижаму у неё попросту нет сил. Нырнув под одеяло, гриффиндорка позволила себе расслабиться и уснуть сладким безмятежным сном. Несмотря на усталость, обморок, несколько бессонных ночей, Гермиона не смогла долго лежать в постели, и как только рассветные лучи полностью озарили комнату, девушка выскользнула из кровати и, сняв защитные заклинания, подавшись любопытству, решилась осмотреть Мэнор. Тихо шлёпая босиком по старинному паркету, Грейнджер не могла не отдать дань восхищения архитектору, поскольку обстановка поместья вторила фамилии: элегантность, высокомерие и безупречность. Однако, наслаждаться одиночным осмотром пришлось не долго. С тихим хлопком перед ней появилась Тинки. — Мисс Грейнджер, а я вас искала. Мистер Малфой мне сказал присмотреть за вами, но, не найдя вас в постели, я подумала, что вам плохо, и, ой-ой, так испугалась. Гермиона невольно улыбнулась, эльфийка была очень милой в своём тараторинье, напоминая старую добрую бабушку. — Все хорошо, Тинки, я просто проголодалась и решила поискать кухню. Во время невероятно вкусного завтрака Гермиона, благодаря эльфам, которые очень радушно к ней отнеслись, узнала, что молодой лорд очень добр к ним, даже заказал им сшить одежду; Тинки поделилась, что мистер Малфой всегда внимателен и участлив к ней. Всё это было невероятно слышать для гриффиндорки, ведь образ Драко был совершенно иным для неё в ранние школьные годы. Узнав, что слизеринец живёт совершенно один, Грейнджер решила прогуляться по поместью, так она забрела ещё в одну гостиную, по стилю напоминающую салатовую, которая переходила в роскошную библиотеку. Вставая на цыпочки, Гермиона пыталась внимательно изучить корешки книг, про себя восхищаясь коллекцией. — Кхм-кхм. Небольшое покашливание вывело девушку из состояния задумчивости. Отвернувшись от книг, она увидела обладателя всего этого богатства, выглядящего не менее прекрасно. Мокрые волосы были лишены привычной уложенности, с некоторых прядей ещё стекала вода, тонкими струйками спускаясь к обнажённому торсу. Когда глаза наткнулись на накаченные мускулы… кубики пресса, Гермиона невольно сглотнула. — Доброе утро, — несколько хриплым голосом поприветствовала девушка, — кхм-кхм, у тебя прекрасная библиотека. Но, подняв глаза, девушка заметила, что молодой человек с нескрываемым интересом рассматривает ноги и слегка обнажённую попу, которую почти не скрывала рубашка. Боже, надо всё-таки было её трансфигурировать во что-то более целомудренное. Единственным решением, которое пришло на ум, стало продолжить рассматривать корешки книг, игнорируя этот невероятный взгляд цвета платины. Концентрации гриффиндорки можно было бы даже позавидовать, ведь в какой-то момент её внимание действительно вернулось к книгам, но ровно до момента, пока она не почувствовала мужские руки на своей талии и горячее дыхание. — Тебе чертовски идёт моя рубашка. «Чёрт, чёрт, чёрт», — это были последние мысли, которые пронеслись в голове Гермионы перед тем, как его губы обрушились на неё. Этот поцелуй был наполнен взаимной страстью, жаром и желанием, которое с невероятной силой разгоралось с каждой секундой. На мгновение отдалившись, серебристые глаза слились с шоколадными, осознавая, что разумнее было бы остановиться, забыть уже произошедшее и вернуться к обыденной жизни. Малфой, слегка притянув Грейнджер за подбородок, кратко чмокнул её в губы, немного отстраняясь, предоставляя решение гриффиндорке. Взглянув на полные страсти глаза молодого человека, девушка, поддаваясь пламени соблазна, вернула их в тот поцелуй желания, который связывал их секунды назад. Подхватив Гермиону за попу, вынуждая обхватить Драко ногами, парень прижал её к одному из книжных стеллажей, углубляя поцелуй, заставляя девушку слегка постанывать. Желания возиться с пуговицами не было, поэтому спустя мгновение послышался их тихий град, ознаменовавший начало конца. Что-то похожее на рык сорвалось из искусанных губ Драко. Невероятное темно-зелёное кружево подчёркивало всю красоту девушки. Вдруг Гермиона, притянув Малфоя за затылок, возвращала поцелуй, сплетая их языки в едином порыве. Воспалённый мозг работает плохо, но даже через невероятное возбуждение Драко смог осознать: не здесь! Твою мать, не здесь! Подняв девушку на руки, не отрываясь от неё, Малфой быстро преодолел несколько ступенек и ворвался в первую же комнату. Скинув с Гермионы остатки рубашки, начал сразу же расправляться с её бельём. Грейнджер тоже не отставала, справившись с штанами и боксерами также быстро. Проведя рукой уже по возбуждённому достоинству, слегка надавливая и лаская, девушка услышала: — М-м-м, я тут пытаюсь быть джентльменом и не лишать тебя прелюдии. Одновременно нависая над Гермионой, Драко, обхватив губами сосок девушки, начал медленно его посасывать, слегка проводя по нему зубами, вызывая новые стоны партнёрши. Спускаясь всё ниже и ниже, проводя языком по лобку, Малфой с трудом себя сдерживал, чтобы резким движением не войти в девушку. Мужская рука медленно сжала грудь, поднялась к лицу, проводя костяшками по нему, однако, нежный порыв был встречен страстным желанием Гермионы, взявшей указательный палец в рот, посасывая его. Нервно сглотнув, Драко начал ласкать девушку и, слегка задевая клитор, медленно вошёл в Гермиону. — Ах, пожалуйста, а-а-а, — стоны стали ещё сильнее, когда молодой человек добавил ещё один палец. Медленно двигаясь, чувствуя её влагу, Драко восхищённо наблюдал за раскинувшейся перед ним девушкой, сминающей простыни и закусывающей нижнюю губу в приступе возбуждения. Тук-тук-тук… Первые постукивания потонули в стонах. Тук-тук-тук… «Блять, вы серьёзно?» — Пошли все нахрен! — заорал Малфой. Наклонившись к Гермионе, слизеринец поцеловал её, чувствуя невозможность девушки больше ждать. — Пожалуйста, пожалуйста, Дра-ак… — но имя потонуло в сплошном стоне двух молодых людей, когда вместо пальцев в Гермиону вошёл сам Малфой. Резкая волна удовольствия накрыла парня, заставляя его остановиться на мгновение, ища возможность вернуть каплю самообладания. Впивающиеся ногти говорили о том, что не один он ищет. Медленно начавшиеся движения переросли в резкие и быстрые, заставляя девушку стонать ещё сильнее. Слегка приподнявшись, Драко закинул одну ногу Гермионы на плечо, углубляя проникновение. Стоны становились всё громче… — Да, да, да-а-а-а, — она сильнее прижималась к Драко, выгибаясь в спине. Сплошное удовольствие наполнило каждую клеточку тела, стирая границы сознания, создавая ощущение полёта. Спустя пару рваных движений к этим ощущениям присоединился и Драко. Тяжело дыша, Малфой уткнулся в шею Гермионы, не веря в происходящее. Сны стали реальностью. Но даже они не были так хороши…