Давай рискнём

      Мягкими волнами каштановые волосы покоились на плечах, на лице — вечное выражение задумчивости, которое ещё в школьные годы стало её визитной карточкой. Трудно было подумать, что она не задремала после трудного рабочего дня, а погрязла на границе с реальностью, с каждым днём удаляясь от шанса когда-либо открыть свои бездонные глаза.       Пока Гермиона парила в иных материях, Малфой пытался отыскать ответы на вопросы: «Где же был он? Что за наваждение? И как это повторить?».       Удивительно, но вопрос о новой попытке даже не стоял. Молодого человека непреодолимо тянуло туда, где ему было так просто и легко без всякой сложной системы семейных ценностей и череды общественных стереотипов.       — Ты стал книжным червём? — иронично спросил Блейз, вальяжно заходя в библиотеку.       Быстро брошенного взгляда хватило для того, чтобы уловить усталость, потерянность и вырванность из привычной почвы — это всё стало объединяющим как для слизеринцев, так и для гриффиндорцев.       — Пытаюсь найти ответы на вопросы, но пока неудачно. Эх, жаль, что та пешка не дала результатов, — с горечью ответил Малфой.       Ранее…       — Малфой, пора потрясти стукача из клуба, — воодушевлённо заявил как-то Блейз.       Им оказался француз — некий мистер Легран. В Лондоне был несколько лет, главной задачей ставя интеграцию в высший свет магического сообщества. Завести дружбу с золотыми победителями оказалось почти невозможно — простак Уизли был слишком окрылён своей славой и приобрёл статичное высокомерное выражение лица, которое, казалось, не покидало его даже во сне. Мисс Грейнджер, как и мистер Поттер, стали правительственно закрытыми персонами, которые круг своих друзей не расширяли и славились осторожностью и отчасти подозрительностью. Тогда утончённый Легран и встретил Забини, который так легко ввёл его туда, куда тот так силился попасть. Спустя какое-то время слизеринец о нём благополучно забыл, ведь именно в тот момент решался вопрос о новом клубе и хорошей прибавке к его счёту в Гринготтс.       Элегантный француз, который так гордился своим изяществом и красотой, не смог даже в кошмаре предположить, чем для него обернётся интеграция в лондонский высший свет.       Два слизеринца обнаружили мужчину в своём особняке в полной темноте: задёрнутые окна, полное отсутствие зеркал и, как дополнительный маскирующий эффект, дымка, которая размывала очертания любых предметов.       Когда свет снова стал проникать в комнату, а искусственный туман исчез, Малфой и Забини увидели хозяина, вид которого даже у самого стойкого мог бы вызвать приступ тошноты. Лицо мистера Леграна, которое раньше могло посоревноваться с фарфором по совершенству, сейчас представляло собой место обитания плотоядных личинок, которые поедали нежную кожу, оставляя борозды от своих приёмов пищи. То же самое происходило и с руками.       — Что вы сделали со мной, изве`ги? Месье Забини, за что вы меня п`окляли? Я думал, что мы д`узья.       — Я тоже так думал, но ты предал основной принцип моего общества — конфиденциальность. Кому ты рассказал о том, что мисс Грейнджер была в моём клубе? — грозно ответил на мольбы француза Блейз.       — Я… Я… не знаю, кто это были. Они пытали меня и сказали, что это единственный возможный ва`иант жить в вашей ст`ане — быть угодным. Но ведь с мадмуазель всё хо’ошо? Я видел газету с её колдог’афией. Пожалуйста, ве`ните мне п’ежний вид. Я уеду во Ф`анцию, — мольбы переросли в истерику с последующей заменой английского языка на французский. — Je ne voulais rien de mal, je voulais être mon propre ici. Soyez parmi l’or, retour du pauvre Legrand dans sa patrie. A Paris, retour à Paris.       «Я не хотел ничего плохого, я хотел быть здесь своим. Быть среди золота, верните несчастного Леграна домой. В Париж, верните в Париж».       — Заткнись! Пока ты не лишился не только привлекательности, но и языка, — прикрикнул на бедолагу Малфой, не терпящий слышать слёзы и мольбы о помощи. Аллергия на истерику появилась у Драко во времена пыток в Мэноре.       Рык подействовал, мистер Легран замолчал, ожидая приговора.       — Я предлагаю взять у него воспоминание об этом, чтобы удостовериться в его правоте. Если не солгал, то вернёшь ему внешность и отправишь в Париж.       — А если нет? — спросил Блейз.       — Тогда и решим.       Позже Легран, как никогда, радовался парижскому воздуху, с наслаждением смотря на своё отражение в Сене.       — Да ведь мы и не ждали, что получится хоть что-то выпытать у него. И воспоминания его не дали никакого толка, — устало проговорил Забини, — а что там Паркинсон?       — Ждёт удобного момента, чтобы подцепить Пиритса на крючок. Как можно найти ответы в этих древностях? Хоть у самого Мерлина спрашивай, — в отчаянии отшвырнул от себя книгу Малфой.       — Не знаю, что ты ищешь, но лучшей в этом была Гермиона. Могла найти что угодно. Ладно, я пойду, вдруг что в клубе интересное услышу.       Конечно! Всезнайка должна помочь ему, чтобы ответить на собственные вопросы. Но как опять попасть туда, куда провалился столь случайно?       Единственным способом было повторить всё то, что предшествовало той встрече.       Малфой после полуночи направился в комнату Гермионы, опустился на колени перед кроватью, взяв руку девушки, закрыл глаза и стал шептать:       «Вернись, Грейнджер, вернись…»       Открыл глаза Драко только после наступления ощущения полетности, которое трепетно охватило его.       — Привет! — радостно проворковала девушка, приветственно целуя. Малфой не хотел открывать глаза, лишь губ коснулась улыбка, а руки по инерции прижали к себе особу за талию. Всё ещё не позволяя себе смотреть, Драко медленно опустил голову на плечо Гермионы, утыкаясь в шею и вдыхая аромат. Гриффиндорка вздрогнула, не ожидая такой раскованности, надеясь самой поставить в неловкое положение слизеринца, но в этом ей не удалось преуспеть.       Щекоча своим дыханием, мужчина медленно приблизился к уху девушки и прошептал со свойственной хрипотцой:       — Скучала? — отодвинувшись, Драко открыл глаза и стал с наслаждением смотреть, как фарфоровые щечки залились румянцем, а глаза стали ещё больше от расширенных зрачков. Это была другая Гермиона, та, которая была в Хогвартсе. Неожиданно рука всезнайки поднялась и, коснувшись мраморного лица, аристократа спросила:       — А ты?       Всё так просто и легко, без тех сложных дилемм или ощущения разрушения воздушных замков, навязанных принципов и взглядов, в которые слепо верил. Рука привычно касается лица, а глаза вкрадчиво изучают синяки и усталый вид. Проведя подушечкой пальца по синеве под глазами, Гермиона спросила, выходя из объятий:       — Нашёл, что искал?       Подушечки пальцев Малфоя закололи от потери ощущения женской хрупкой талии.       — Нет, хотел тебя спросить, всезнайка.       — О чём же?       — Об этом, — ответил Драко, проводя рукой по пространству. Трудно было описать то место, где они находились, но что-то сказочное в этом точно было. Каждый уголок, растения, цветок были наполнены невероятным количеством магии.       Гермиона в ответ лишь улыбнулась и села на поляну, поджав под себя ноги, как любила это делать ещё со времён Хогвартса.       — Прямо на землю?       — Какой же ты брюзга, Малфой!       — Меня не прельщает сидеть на земле, хватило бы мягкого кресла из Мэнора, — не успел слизеринец закончить фразу, как любимый предмет мебели появился ровно в том виде, в котором он находился в поместье.       — Чем-то смахивает на Выручай-комнату, — прокомментировал Драко, вальяжно располагаясь.       — В каком-то смысле это она и есть. Мне не нужно затрачивать магический потенциал, чтобы поддерживать своё состояние, я использую силы этого места.       — Но если ты пользуешься этими силами, то, значит, ты сможешь и очнуться благодаря им?       Лицо девушки сразу же потеряло жизнерадостность после этого вопроса.       — Не всё так просто. Я словно бы нахожусь в запертой комнате, в которой есть всё, кроме ключа от замочной скважины.       — А где мы вообще находимся? Это твоё сознание, сновидение или что? Я перелопатил всю литературу из семейной библиотеки, надышался книжной пыли, но ничего не нашёл.       — Об этом я не смогу поговорить с тобой.       Брови Малфоя удивлённо взметнулись вверх.       — Ты сейчас серьёзно?       — Вполне, — голова гриффиндорки горделиво взметнулась, всё больше напоминая собой ту хогвартскую выскочку.       — Поттер.       — Да, он.       — Куда же без него! Без спасителя! — Драко раздражённо встал, начиная ходить из стороны в сторону.       — Если это всё, что ты хотел сказать, то прошу тебя уйти, потому что из-за твоего раздражения весь магический фон начинает дестабилизироваться, а от этого мне становится хуже, — сказала заметно ослабевшая девушка.       Ответом послужило исчезновение мужчины из небытия в реальность.