Угасание

      На первый послевоенный пир Ланьлин Цзинь не поскупился. На роскошный банкет празднования победы были приглашены все ордена и кланы, внёсшие в борьбу с тиранией Вэнь свой вклад. И разумеется, зачинщики кампании, как и орден Цзинь, получали свою долю почёта и восхвалений, раздающихся от каждого шепотка, голоса, тоста.       Лань Ванцзи стоял подле своего брата и вполуха слушал его праздный разговор с главой ордена Не. Всё его внимание было сосредоточено на парадном входе, из которого под громогласные объявления появлялись всё новые делегации кланов и орденов. До всех, кроме одного Лань Ванцзи не было никакого дела. Он ожидал лишь одного человека, принадлежащего ордену, ещё не прошедшему сквозь врата.       Когда орден Цзян появился на пиршестве, Лань Ванцзи сразу заметил отсутствие Вэй Усяня среди их рядов. Рядом с главой Цзян была только его сестра, а чуть дальше шёл молодой человек, на вид чуть старше Цзян Яньли. У всех троих был усталый вид и мрачноватое выражение лица, контрастирующее с льстивыми улыбками людей, окруживших их. От главы Цзян тут же потребовали победный тост, и он не меняя выражения, страшно сверкнул глазами и поднял чашу, приветствуя всех вокруг, после чего выпил вино и сел на отведённое ему место. Тосты продолжили выкрикивать другие главы и вино поднималось в чашах всё выше и выше. Мрачный вид представителей Цзян отпугивал трезвых людей, но когда алкоголь взял своё, интерес к отсутствующему Старейшине Илина вновь поднялся, сначала волной шепотков по банкетному залу, а потом глава клана Яо позволил себе обратиться напрямую.       - Глава ордена Цзян. Мы все здесь не могли не заметить отсутствие вашего шисюна на этом пиру. Можете ли вы объяснить всем нам... сие неуважение, проявленное им и бросающее тень на весь ваш орден. - глава клана Яо лучился от самодовольства, но стоило ему взглянуть на разом помрачневшее лицо и услышать сухой треск фиолетовых искр, как он сразу отступил на шаг назад. Цзян Ваньинь скрипнул зубами, сдерживая свой порыв влепить Цзыдянем прямо в этого индюка.       - Вэй Усянь остался в Пристани Лотосов по моему приказу. - фиолетовые искры треснули ещё раз. Глава Яо сглотнул и хотел было отступиться от дальнейших вопросов, но вдруг почувствовал на себе острый взгляд. Глава ордена Цзинь без всяких слов приказывал продолжать беседу с главой Цзян.       - И всё же, глава ордена Цзян, я прошу вас объяснить, какое-такое дело в Пристани Лотосов оказалось важнее этого пира и задержало Вэй Усяня?       - Да любое дело важнее этого пира, - едва слышно шепнул молодой человек, представленный некоторым в качестве помощника главы Цзян. Цзян Яньли, сидевшая достаточно близко, чтобы услышать, нервно прикрыла рот рукавом.       - Ещё один подобный вопрос, глава клана Яо, и я посчитаю это попыткой вмешательства в дела моего ордена, - Цзян Ваньинь сжал край своего стола. Глава Яо вспотел и отошёл к своему столу. Больше на пиру в этот день никто не решился поднять эту тему вновь. А на следующий, второй день пира, собравшиеся обнаружили, что орден Цзян в полном составе отбыл.       - Какое неуважение, - высказался один из глав-подпевал ордена Цзинь. По залу прошёлся шепот согласия и недовольства орденом Цзян.       Лань Сичень переглянулся со своими названными братьями. После обратил внимание на Лань Ванцзи. Тот всё ещё был в смятении, почти не обращая внимания на происходящее вокруг. На третий день празднования вместе с отсутствием нескольких глав мелких кланов был обнаружен уход Ханьгуан-цзюня. Главе ордена Лань пришлось спешно придумывать оправдание, но на сердце было неспокойно. Ванцзи ушёл без предупреждения, а значит, наверняка, отправился вслед за кланом Цзян. Лань Сичень потёр висок и натянул благодушное выражение, продолжая пир.