Любить нельзя ненавидеть

— Ты на самом деле невероятно глуп, Феликс.       Когда Хлоя поняла, кому именно принадлежит этот голос, перед глазами, кажется, промелькнула вся её школьная жизнь за последний год.       Вот в первый день семестра Маринетт появляется в классе с коробкой десертов и с улыбкой предлагает одноклассникам их попробовать. А Хлоя ставит ей подножку и притворно сетует на то, что девушка неуклюжа.       Вот день, когда снимали фильм. И в сценарии был поцелуй! Боже, как она ждала этого! И пыталась убедить себя, что дело вовсе не в том, что её партнер по съемкам сам Адриан, а это в целом прекрасная возможность проявить себя.       И стоило ей отлучиться на минутку, как тут же встревает эта Дюпен-Чен! Ей стоило огромных усилий не кинуть в брюнетку первое, что попадется под руку…       Вспомнился и их пикник в парке, когда несмотря на все распри и ссоры они были одной большой семьей, смеялись и весело проводили время.       А месяц назад она совершила самую большую ошибку в своей жизни.       Она попыталась противостоять Леди Баг и Нуару, и в тот момент даже не осознавала, чем всё это обернется…       В тот момент ей руководила лишь злость. Злость на Леди Баг, что та не звала её на патрули и задания. Злость на саму себя, что так глупо выдала свою личность в первый же день. Злость на одноклассников, которые иногда, но всё же припоминали ей эту ошибку. И она хотела всем доказать. Доказать, что Хлоя Буржуа всё ещё достойна быть героиней и помогать Леди Баг в сражении с Бражником.       Только вот то, как быстро она поддалась на уговоры Моля, доказало совсем обратное…       В момент поражения она считала, что это — худший момент её жизни. Ох, как же она ошибалась! То, что она пережила за этот месяц не может с этим даже сравниться.       Злобные усмешки, косые взгляды и острые репортажи в прессе о том, что дочь мэра встала на сторону зла. Она могла попросить папу закрыть все эти издания, уволить этих прислужников пера, но отчего-то всё дольше и дольше затягивала с этим решением.       Одноклассники, которые в момент из почти что друзей, превратились в худших врагов. А во главе стояла, ухмыляясь и радуясь победе, Лила Росси. И если раньше итальянка предлагала перейти на её сторону и «показать этому коллежу, кто тут главный», то сейчас она стала первой, кто публично пытался унизить Буржуа.       Адриан отдалился, и, чёрт возьми, девушка ничего не могла с этим поделать!       А Сабрина! Хлоя не могла, не вздрагивая, вспоминать о бывшей подруге. Она бы, возможно, смирилась с тем, что девушка перестанет с ней общаться. Да, Буржуа была не самой лучшей подругой, но всё-таки была ей. И по-своему заботилась о ней.       Но то, что Ренкомпи стала «близкой подружкой» Лилы, ударило по Хлое сильнее всего.       Сперва она даже отказывалась в это верить, но раз за разом наталкиваясь на ныне неразлучную парочку, признала очевидное. Подруги у неё больше нет.       И только сейчас Хлоя задумалась о том, чего она на самом деле не заметила.       Она не заметила Маринетт.       А дело в том, что Дюпен-Чен не изменила своего отношения к ней несмотря на всю эту историю. Да, она не была с ней особо близка, но за весь этот месяц Буржуа не услышала от брюнетки ни одного злого слова или даже упрека. Казалось, будто Маринетт и не знала всей этой ситуации, или намеренно не говорила об этом в присутствии блондинки.       А сейчас Маринетт вступилась за неё, когда все казавшиеся ей близкими люди остались где-то за бортом. — И почему же я глуп? — вырвал Буржуа из потока собственных мыслей холодный голос Феликса. Но теперь эти интонации были направлены не в её сторону. Они предназначались Маринетт.       Брюнетка упрямо вздернула подбородок, а Хлоя в этот момент даже поймала себя на мысли, что гордится выдержкой этой девчонки. — По крайне мере, Хлоя не притворяется, она осознала свой поступок, а ты… — брюнетка окинула Феликса взглядом с головы до ног, — ты лишь жалкая пародия на Адриана, Грэм де Ванили.       Юноша гневно сверкнул глазами и сжал кулаки, как будто перед ним не хрупкая девушка, а настоящий ураган. По правде сказать, Маринетт сейчас и была им. Ей было просто необходимо помочь пусть и такой надменной и холодной девушке, как Хлоя. Все заслуживают помощи. И прощения.       Неизвестно, чем бы закончился этот диалог, не покажись где-то вдалеке Адриан. — Фел, нам пора, Горилла уже подъехал, — послышался уставший, но всё же радостный голос парня после тренировки. Агрест приветливо махнул рукой девушкам, даже не замечая накалившейся обстановки. — Ты еще пожалеешь о сказанном, Маринетт, — процедил сквозь зубы Феликс и был вынужден удалиться.       Лишь когда школьные двери захлопнулись за братьями, Буржуа смогла наконец глубоко вздохнуть. Прислонившись к стене, девушка невидящим взглядом уставилась в пустоту.       — Не нужно было за меня заступаться, я вполне могу постоять за себя, — наконец, нарушила тишину Хлоя.       В её голосе слышались знакомые нотки надменности, и Маринетт даже подумала, что уж лучше она будет сносить каждодневные колкости в свой адрес (привыкла за столько лет, как-никак), чем будет видеть Хлою в нынешнем состоянии. — Ага, не за что, — со смешком произнесла Дюпен-Чен и уже собиралась уйти, как следующий вопрос Буржуа заставил её буквально застыть на месте. — Как думаешь, Леди Баг когда-нибудь простит меня?