***
— Ты мне ответишь за это! — сердито сказал Поттеру грязный и вонючий лорд Блэк, накладывая Очищающие чары на одежду. Скатившись вслед за Гарри по желобу, блондин напустил на себя самый суровый и недовольный вид, но на самом деле он был просто счастлив, что проход всё-таки открылся и Гарри не потерял свой парселтанг. Гарри небрежно очистил свою мантию и кроссовки взмахом руки. Видя удивленный взгляд партнёра, он пояснил: — Я тут так часто бываю, что эти чары стали получаться лучше остальных. Готов идти дальше? Надо зажечь Люмос. — Веди, — вальяжно велел Малфой. — И пусть нам улыбнется удача! Гарри засмеялся и пошёл вперёд, показывая дорогу. Он спросил: — Скажи, а почему ты решил вернуться? Я уже подумал, что ничего не выйдет с проходом, и расстроился — ведь раньше такого не было. — Ну, говоря откровенно… — начал Драко, не зная, как объяснить свое внезапное решение. Но тут ему, как это с ним часто бывало, спонтанно пришло в голову разумное объяснение. — Я, конечно, не уверен, но возможно, всё дело в том, что ты был у гоблинов. — Ну и что? — А то, что у них — своя магия. Ты ведь проходил ритуал определения родства? Кто знает, как он мог повлиять на твою способность говорить со змеями? — У гоблинов — своя магия? — удивлённо переспросил Поттер. — А почему я всё-таки смог открыть проход? — Может, всё дело в том, что прошло достаточно времени, чтобы гоблинское волшебство ослабело. Оно у них совсем другое, и творят они его без палочек, а при помощи крови и разных средств, которые в неё добавляются. Сейчас я смутно припоминаю разговоры из своего детства, что после посещения гоблинов ради их ритуалов не стоит планировать сложное колдовство. Возможно, это из-за воздействия их магии на нашу. Ты ведь не колдовал со времени ритуала? — Нет, а перемещался я камином. Может, ты и прав. Главное, чтобы мы сейчас нашли записи, которые тебе нужны, чтобы уничтожить эту штуку. Подумать только, Кричер до сих пор хранит гадость, похожую на ту, что сидела у меня в голове! — Это называется «крестраж», Гарри, — поучительно изрёк Малфой, как будто не узнал, что это такое, всего пару часов назад. — Но и кольцо лорда нам… тебе нужно не меньше! — Думаешь, если мы его найдём, оно меня примет? — Не сомневаюсь! — отозвался лорд Блэк. Возможно, перстень лорда Слизерина поиздевается над Поттером, как и над ним в своё время его собственное кольцо, но наверняка признает: Гарри — сильнейший маг из всех, кого он знал. Возможно, Поттер, став старше, сравнился бы, а то и превзошел бы Дамблдора и Тёмного Лорда. Драко импонировало иметь такого союзника. Вдруг Гарри погасил свой Люмос и снова зашипел. В ответ сверху зажглись слабо мерцающие огоньки, приглашая следовать вперед. Малфой погасил огонёк на своей палочке и пошёл за Поттером, с интересом оглядываясь по сторонам. Если в начале пути вокруг были голые каменные стены, то теперь ему было на что посмотреть: прямо перед ним показалась массивная железная дверь. Гарри снова зашипел, после чего тяжелая дверь беззвучно открылась. Драко взволнованно посмотрел на партнёра: знать о том, что Тайная комната существует одно, а стоять на её пороге — совершенно другое! Гарри сделал приглашающий жест, и Драко вошёл в огромный тёмный зал, который тут же осветился по команде змееуста. К счастью, настоящих змей не было, Драко для антуража вполне хватило каменных барельефов и распотрошенной туши василиска в стазисе посредине комнаты. Зная Северуса, можно было не сомневаться, что скоро от неё вообще ничего не останется. Гарри дал Малфою несколько минут, чтобы полюбоваться величественным помещением и уродливой статуей Слизерина, а потом повёл в настоящую Тайную комнату — туда, где их ждали записи и ценности Салазара. Гарри закопался в свитки и книги, написанные на парселтанге. Драко, чтобы не терять времени, уселся у небольшого сундучка, полного ювелирных украшений. Помочь Поттеру с чтением он не мог, а вот поискать перстень — вполне. Гарри нашел то, что нужно, очень быстро. Просматривая оглавление одной из рукописных книг основателя Слизерина, его взгляд зацепился за слово «Крестражи». — Нашёл! — закричал Гарри. Однако ему понадобилось еще несколько минут, чтобы бегло просмотреть информацию. Драко продолжил перебирать драгоценности, отделяя кольца от прочих украшений. Он в нетерпении постоянно поглядывал на брюнета, проверяя, не закончил ли тот читать. — Надо капнуть ядом василиска на крестраж, — сказал наконец Гарри, захлопнув книгу. — У профессора его много. — И всё? Больше там ничего не сказано? — Там ещё много о крестражах, но ты просил узнать, как уничтожить, — сказал Гарри и зевнул. Он уже хотел убрать рукопись, но, поддавшись порыву, засунул за пазуху, чтобы почитать на досуге о крестражах — вдруг там найдётся ещё что-нибудь полезное. Драко вдруг тоже почувствовал усталость, которая навалилась, как только одна из целей спуска в Тайную комнату была достигнута. — Вот перстни, — сказал Малфой. — Ты не встречал где-нибудь записей о том, как выглядит кольцо лорда Слизерина? — Нет, — Поттер помотал головой. — Тогда меряй все. — А как я узнаю, что это то кольцо, которое мне нужно? — Гарри, если ты — лорд Слизерин, а я очень на это надеюсь, то ты поймёшь сразу, как только его наденешь. Драко подавал Поттеру перстни один за другим, начав с наиболее ценных с его точки зрения. Кроме того, он обращал особое внимание на украшения с изумрудом — имелось множество косвенных указаний на то, что в кольце Салазара мог быть этот камень. Например, то, что зелёный цвет был цветом факультета Слизерин. Однако ни одно из колец не откликнулось Поттеру. Не было ни ощущения единения, ни, напротив, отторжения и противоборства, как у самого Драко. — Ну, видно, гоблины не ошиблись, — вздохнул Поттер. — Я переживу, не беспокойся. Драко видел, что это лишь слова, а на самом деле брюнету сильно запало в душу сказанное гоблином о наследовании по праву победителя. — Погоди! Наследование по праву победителя… Гарри, я знаю, почему ты не смог сразу открыть проход! Ты — лорд, Гарри, сейчас тебе только нужно формально закрепить это кольцом! Надо поискать в других сундуках! Драко вскочил и принялся лихорадочно шарить в ящиках, подвигая поближе те из них, в которых было хоть что-то похожее на предмет поиска. — Ты же сказал, что это из-за магии гоблинов, — Гарри был сбит с толку. — Я надел кольцо лорда Блэк, но оно не признало меня сразу. Я хорошо помню, что почувствовал полное единение с ним только после… — Малфой замолчал. Нельзя было рассказывать даже партнёру о вылазке в логово врага, то бишь лже-Муди, которую родовая магия Блэков сочла достаточным испытанием. — После одного события, когда мне пришлось проявить храбрость. Блэки — боевики, а Слизерин… Ты проявил хитрость и изворотливость, когда вернулся и попытался снова открыть проход. Ты, как змея, затаился и выждал, а потом сделал бросок — и победил! Это была твоя проверка. Гарри оторопело посмотрел на Малфоя. Деликатный юноша не стал говорить партнёру, что тот несёт какой-то бред. Он спросил: — А не слишком ли легко? Хотя… — Поттеру подумалось, что Драко разбирался во всём куда лучше него, так что любое из объяснений, предложенных сегодня блондином, могло быть верным. Да и какая ему разница, даже если он и не узнает правды. — Возможно, это просто так называется, и испытание символическое? Но в любом случае то, что ты сказал, ничего не значит, ведь кольцо мы всё равно не нашли. Драко пожал плечами — может быть. Закончив осматривать сундуки, он не нашел ничего подходящего. — Посмотри ты, вдруг кольцо само попросится тебе в руки, — сказал он. Гарри последовал его совету. Он перебирал старинные вещицы, но ничего стоящего ему не попадалось. — Кстати, как ты объяснил, что тебе нельзя колдовать все эти дни? — спросил Малфой. Его давно это интересовало. — Я сказал, что мне не разрешил колдомедик. Ты же помнишь, меня ударили эти уроды близнецы. — Я не знал, что придумать. По голове меня не били, и со мной такое объяснение не прошло бы. Я сказал, что где-то потерял свою палочку. — Ты серьёзно? — Драко не знал, плакать ему или смеяться. — Гарри, только ты мог выдать такое! Для волшебника даже ненадолго расстаться со своей палочкой означает не меньше, чем потерять руку! И как ты потом вышел из положения? — Не я, Гермиона. Она сказала Макгонагалл, что мы будем искать мою палочку, пока не найдём. Три дня поисков, и она нашлась. — И где же? — Закатилась за парту в одном из заброшенных классов. Ай, порезался! — Гарри как раз крутил в руках какую-то штуковину с острыми краями. Он небрежно вытер кровь рукавом мантии. Драко закатил глаза: Поттер такой Поттер! — Чем это ты порезался? — спросил он. Гарри показал небольшой предмет грубой работы из белого металла, предположительно из серебра, состоящий из широкой плоской петли и соединенной с ней ёмкости с крышкой размером с грецкий орех. Именно крышка поцарапала Гарри. — Не открывай! — крикнул Драко, но опоздал. Его любознательный партнёр уже подцепил крышку ногтем и откинул её. — Тут пусто, — сказал Поттер. — Закрой, пожалуйста. Больше так не делай, там мог быть яд! — Мы бы не стали его пить! — возмутился Гарри. — Ты забыл о ядовитых испарениях? — Ну ладно, закрываю, — неохотно признал правоту партнёра Гарри и закрыл крышку. Прежде чем бросить вещицу обратно в ящик, Гарри шутя примерил её как кольцо. — О, да это те самые кольца-убийцы! — воскликнул Драко. — Ты слышал о Борджиа? Забини прожужжал нам все уши, что он с ними в родстве. Под крышку заливали яд, надевали перстень, а потом тихонько подливали отраву жертве во время трапезы. Только это колечко уж больно неказисто, и выглядит подозрительно. С таким точно за стол не пустят. — Занятная вещица. Как ты думаешь, яд уже выветрился? — Хочешь забрать? — хмыкнул Драко. — Ну да, — Гарри пожал плечами. — Забавная штуковина. — Гарри Поттер в своем репертуаре, — поддразнил его Малфой. — И всех ценностей он выбирает то единственное, что не только ничего не стоит, но и эстетически отталкивает! — Ну я же не ты. Не всем дано блистать. Раз уж я не лорд, то мне вполне может нравиться такая ерунда. — Ты не хочешь заняться своим родом? — спросил осторожно Малфой. Почему-то ему казалось, что с этим у Гарри могут возникнуть сложности. — Родом Поттер? — уточнил Гарри, засовывая свой трофей в карман и закрывая ящик, в котором он его нашел. — Да. Если не лорд Слизерин, то Поттер. — Да, можно заняться, — без энтузиазма отозвался брюнет. — Это ведь может подождать? Я мог бы заняться этим после окончания школы, ведь это не горит. К тому же, — добавил он совсем тихо, — боюсь, что кроме титула там ничего не осталось — ни дома, ни денег. — Неважно, Гарри. У тебя уже есть титул — Мальчик-Который-Выжил! Гарри вскочил и со смехом столкнул болтливого блондина с колченогой табуретки, на которой тот сидел. Драко упал на пол, а на него посыпались драгоценности из незакрытого ларца, который он держал в руках. — Пошли наверх. Надо поторопиться, если мы хотим хоть немного поспать, — сказал Поттер. Драко поспешно собрал выпавшие перстни, серьги и браслеты, запихал их в ларец и пошёл за Гарри. Оба юноши, хотя и не нашли кольцо Слизерина, были довольны тем, что узнали, как уничтожить крестраж.***
Рано утром в пятницу одиннадцатого ноября Дамблдора разбудил Патронус Муди. Призрачный тигр проскрипел голосом Аластора: — Альбус, срочные новости! Буду у тебя в кабинете через десять минут! —Он возродился! Всё, как ты и говорил, Альбус! — возбуждённо выкрикнул отставной мракоборец, вваливаясь в директорские апартаменты. Дамблдор, едва успевший к этому моменту одеться, попытался успокоить своего старого друга и соратника, но тот только отмахнулся: — Да не спятил я! Мой человек из Отдела тайн черкнул мне письмецо! Вот оно! Альбус принял лист пергамента, прочитав который он разволновался не меньше хромоногого волшебника. — Вот оно! — потрясенно проговорил он и рухнул в кресло. — Теперь мне ясно… Старого волшебника походя кольнула мысль, что ему-то ничего не пришло из Отдела тайн. У Альбуса, к сожалению, не было там «своего человека», но был должник, который мог бы сообщить, что на секретном гобелене, который показывает невыразимцам состояние дел в самых значимых для страны семьях, появилось новое имя: лорд Слизерин. Отделавшись от Аластора заверениями, что они всё обсудят позже, а также потребовав хранить полученную информацию в строжайшей тайне, Дамблдор стал собираться в Визенгамот. На душе у старого волшебника было неспокойно. Лорд Слизерин! Неужели Волдеморт действительно возродился? Кто, кроме него, мог принять на себя этот титул? Эх, не успел увидеться с Северусом до ухода… Внезапное известие и раннее появление Муди выбили его из колеи, а не то он сообразил бы и проверил метку на предплечье зельевара. Потемнела ли метка Снейпа ещё сильнее с того момента, как он показывал её директору? Если да, кто мог воскресить Тома? Лорд Малфой в Азкабане, а другие сподвижники убитого им, Альбусом, Лорда не потянут такое, слишком уж у них кишка тонка. Но если это был не сподвижник… Догадка сверкнула в мозгу Альбуса, как вспышка. Да не может быть! Но тем не менее теперь мозаика начинала складываться, и ключевой фигурой во всем этом был наследник Малфой. Как он сразу не догадался? Альбус, конечно, понимал, что юный лорд Блэк получил в своё распоряжение тёмные артефакты своей новой семьи и использует их в угоду своей испорченной натуре. Но ему, старому искушенному волшебнику, следовало задуматься, а сам ли юноша решил их применить? Если проклятие, наложенное на Долорес Амбридж, ещё можно было объяснить дурной шуткой, на которые были горазды представители этой древней фамилии, то ослабление режима заключения Пожирателей в Азкабане явно срежиссировал кто-то более опытный, тот, кому нужны были верные сторонники, и получить их он хотел здоровыми и вменяемыми. Погрузившись в размышления, Верховный чародей преодолел Атриум, дошел до лифта, кивая всем, кто с ним здоровался, а потом направился в зал заседаний. Дамблдор машинально приветствовал сподвижников, стоящих у входа, не вслушиваясь в их странные намёки о том, что ему нужно быть настороже. Как же он ошибался! Что толку быть бдительным теперь? Вот если бы он понял, что Волдеморт возродился уже давно… Мальчишка Малфой затаил злобу и провел всех, кто решил, что на Чемпионате мира по квиддичу были всего лишь хулиганы. Альбусу следовало начать действовать ещё тогда, когда метка Снейпа только начала темнеть, а не дожидаться, пока на службу тёмному волшебнику перейдет один из богатейших магов страны с неиссякаемым запасом тёмномагических книг и артефактов. Способному юноше не составило труда провести ритуал, или он тоже, как и его отец, обратился к специалисту, на Востоке таких много, не важно. Зря Альбус не доверял своей интуиции, а она просто вопила, когда в начале учебного года он смотрел на слизеринский стол в Большом зале. Глядя на Драко Малфоя, он видел другого юношу, не менее амбициозного и настолько талантливого, что его способность возвращаться после смерти уже не вызывает сомнения, будучи уже подтверждённой три года назад. — Альбус! — услышал он громкий женский голос. Дамблдор увидел Августу Лонгботтом. Не успел он сказать ей, что они всё обсудят потом, как она потребовала: — Альбус, погоди! Давай отойдем! Дамблдор неохотно последовал за ведьмой; та отвела его в сторонку от волшебников, сновавших перед входом в зал заседаний, и, взмахнув палочкой, обеспечила им приватность разговора. — Я слышала, министр и Огден объединились и попытаются тебя сегодня снять, — без обиняков, в отличие от других сегодняшних собеседников Альбуса, сказала Августа. — Не обошлось и без мальчишки Малфоя. — Пустое, — отмахнулся Дамблдор, хотя раньше такое известие заставило бы его напрячься. Но сейчас, думая о вернувшемся тёмном волшебнике, он был уверен в собственной значимости для страны как никогда. Фадж может попытаться, но его не поддержат, стоит только всем узнать, что грозит МагБритании. Пусть Корнелиус только заикнется о его снятии, он сразу пожалеет. Но верной стороннице сейчас не стоило говорить о возрождении Того-Кого-Нельзя-Называть-Простым-Волшебникам. Альбус сказал умиротворяюще: — Я справлюсь, Августа, вот увидишь. А сейчас нам надо занимать свои места. Белобородый старец двинулся было в сторону двери, но колдунья снова остановила его. — Альбус, всё может быть серьезно. У меня есть кое-что для тебя на самый крайний случай, — сказала она, но видя, что произнесенного недостаточно, добавила: — У меня… гостит Гризельда Марчбэнкс. Она в курсе того, что случилось на прошлом заседании, когда наш план пошёл гиппогрифу под хвост! — И что же? — Верховный чародей почувствовал, что сейчас он, возможно, узнает что-то ещё, дополняющее его картину предположительного воскрешения Волдеморта. — Я не знаю, она не говорит, а я пока не решаюсь надавить на неё, но Веритасерум на неё не подействовал. Вернее, она успела сказать, что знает, что произошло, и что в этом замешаны лорд Блэк и кто-то ещё, но второе имя она не смогла сказать, ей стало плохо, и я едва отпоила её зельями. Ума не приложу, кого она имела в виду! Дамблдор прекрасно понимал кого: Тома Реддла! Но мадам Лонгботтом он, конечно, этого не сказал. Из предположительного воскрешение Лорда становилось практически очевидным. — Августа, я отправлюсь с тобой сразу же после заседания. То, что ты рассказала, чрезвычайно важно! Я попробую убедить твою… гостью. Возможно, мы узнаем, кто это был и сможем предотвратить катастрофу! Но скажи мне, как тебе пришло в голову, что Гризельда что-то знает? — Я была очень расстроена, что мое предложение провалилось, да ещё всё было перевернуто с ног на голову — вместо ужесточения наказания его ослабление! — с возмущением, ещё не улегшимся за неделю, рассказывала ведьма. — Я случайно увидела, что Гризельда не ушла, а поджидала Малфоя. Они потом перекинулись парой слов за ширмой. Они могли провести кого угодно, не накладывая чары от подслушивания и притворяясь, что ведут невинный разговор, но не меня. Дверь в зал была открыта, и я заглянула туда и поняла, что за ширмой они чем-то занимались, вели какие-то свои секретные дела, которые хотели провернуть у всех на виду, иначе какой во всём этом смысл? Я пригласила Гризельду на чай на следующий день и задержала её у себя. Альбус кивнул. Происходящее становилось ему всё более понятным. Договорившись с леди Лонгботтом о взаимодействии, он вернулся в зал: заседание должно было вот-вот начаться. Сейчас, привычно усаживаясь на своё место, Альбус был во власти своих невесёлых дум. Драко Малфой, дерзкий и наглый, вспомнился ему во время того заседания с другой стороны: бледный и утомлённый. Если предположить, что его плохой внешний вид и самочувствие было связано с подпиткой темномагического прибора или ритуала, то всё вставало на свои места. А нападение на себя он разыграл как по нотам, чтобы скрыть магическое истощение. Флитвик говорил об этом, сокрушаясь, что юноша не может колдовать на уроках. Наверняка Малфой получил магическое истощение, выполняя задания Волдеморта, его нового хозяина, которые он с радостью выполнил, ведь в Азкабане его отец! Кто знает, быть может, по примеру Люциуса он уже принял чёрную метку! — Мистер Дамблдор, сэр, — кашлянул секретарь. — Пора начинать! Верховный чародей спохватился и объявил заседание открытым. С некоторой тревогой он посмотрел на лорда Блэка, но тот не поднял свою палочку. Сам того не желая, Альбус расслабился. Но зря: палочку поднял Сайрус Крэмпс, один из тех, кто входил в коалицию Огдена. Выходило, что предупреждали Альбуса не зря, — Тиберий явно что-то замышлял. С неохотой Дамблдор дал ему слово. Крэмпс, невысокий крепкий колдун лет шестидесяти, не спеша поднялся. Он прокашлялся и заявил: — Мы требуем, чтобы Альбус Дамблдор сложил с себя полномочия Верховного чародея! — Позвольте узнать, по какой причине? — вежливо поинтересовался Дамблдор. Его вежливость сейчас была маской, за которой скрывалась решимость отстоять своё во что бы то ни стало. — Как утратившего доверие старейшин Визенгамота, так как он запятнал своё имя и репутацию, попытавшись незаконно арестовать и содержать под стражей лорда Блэка, — Крэмпс отвечал на вопрос Дамблдора, говоря о нём в третьем лицу, подчеркивая тем самым, что поясняет это совсем не для Верховного чародея. — Даже если на то были веские причины? — Альбус не стал ничего отрицать, это было стратегически невыгодно, ведь так они застряли бы на обсуждении его действий, тогда как сам Верховный чародей только и ждал момента, чтобы перейти в наступление. — Как бы то ни было, вам не следовало действовать против члена Визенгамота, не посоветовавшись ни с кем… — попытался было возразить Крэмпс. — Вот как вы заговорили! — Дамблдор понял, что наступил верный момент. Его голос загремел под сводами, проникая в душу.— Где вы были три года назад, когда я вынужден был принять единоличное решение сразиться с Волдемортом? Не помню, чтобы кто-то потом был против, что я убил его, ни с кем не посоветовавшись! Все были мне только благодарны! А что теперь? Меня пытаются обвинить в том, что я по-прежнему думаю о стране? Волшебники испуганно смотрели на кавалера ордена Мерлина. Заслуги Дамблдора нельзя было переоценить. Огден встал, не дожидаясь, пока тот окончательно подавит всех своим авторитетом. — Прекратите, Дамблдор. Вы намеренно меняете тему и прикрываетесь своими подвигами. Никто не умаляет ваших былых заслуг, — холодно произнёс он, подчёркивая слово «былых». — Но это отнюдь не означают, что отныне и присно вы неподсудны. К тому же, сейчас нам ничего не угрожает, вам не нужно напоминать о неудачной попытке захвата власти в девяносто первом году. — Вы хотите, чтобы следующая была удачной? — гневно спросил Дамблдор. — Следующая? — переспросил сбитый с толку Тиберий. Волшебники встревоженно зашептались. Дамблдор поднял руку, призывая к молчанию. Его жест говорил о том, что он сейчас скажет нечто важное. — Я располагаю подтвержденной информацией из разных источников, что Волдеморт вернулся! — заявил он. Если бы в зале взорвалась Бомбарда Максима, это не произвело бы большего эффекта. — О чём вы говорите? — жалко проблеял Фадж. — О том, что самый страшный тёмный волшебник последних лет жив, и оживил его он! — Дамблдор протянул руку, указывая на лорда Блэка. — Уверен, что он многое скрывает под маской добропорядочности! Я требую, чтобы Драко Малфоя допросили с пристрастием!