Драко наносит ответный удар

      — Современники не смогли найти причину такой удачливости Блэка, и поэтому предположили, что он использовал один из своих многочисленных тёмных артефактов. Как он назывался, Драко? — спросила Гризельда.       Малфой не знал, отвечать на этот вопрос или нет. Но Гарри не сомневался.       — Эквилибриум, — сказал он.       Сказал и удостоился укоризненного взгляда партнёра, но намёка не понял. Драко мысленно вздохнул: Гарри Поттер и не должен был.       — Как же он действует? — с живым любопытством спросила Гризельда.       — Он подавляет волю, — сказал Малфой, посчитавший, что эти скользкие моменты обговаривать лучше ему, а не Поттеру, у которого душа нараспашку. Он пристально следил за реакцией мадам Марчбэнкс, чтобы понять, как она отнесётся к использованию тёмной магии. — И вам больше не стоит задавать Гарри вопросы об этом приборе — он клялся не распространяться о том, как его использовал.       Гризельда его не разочаровала. Она кивнула удовлетворенно.       — Чего-то подобного я и ожидала, — сказала она. — Иначе и не объяснить, если полсотни старых пердунов не желали внимать здравому смыслу, а слушали другого такого же! О присутствующих не говорят, разумеется.       Гарри едва не захлебнулся кофе: услышать такое в адрес почтенных судей, а также своего директора, дорогого стоит. Кроме того, комизма ситуации придавал возраст самой Гризельды — вряд ли в Визенгамоте был кто-то старше неё.       — Как же вы догадались о Гарри? — Драко пытался, наконец, прояснить мучивший его столько времени вопрос.       — А что там было догадываться! — Гризельда хихикнула и взмахнула сухонькой ручкой, в которой держала пирожное. — Как только я предположила, что это тот самый прибор из хроник, я сразу подумала о том, что к лорду Блэку должен прилагаться мастер Поттер. А учитывая, что вы неплохо ладите, — да-да, те, кому это нужно, знают такие вещи, — то не приходится удивляться, что рядом в зале затаился мистер Поттер.       — Вы удивительная ведьма, — Драко поклонился. — А как вы отыскали Гарри? Как вообще предположили, что ему нужна помощь?       — Начну с ответа на второй вопрос: манипулировать сознанием других и подавлять их волю очень затратно магически. Ваш вид тогда, Драко, говорил о том, что вам пришлось несладко, но ещё хуже должно было быть тому, на кого возлагалась подпитка всего действа. Но, как бы вам ни было плохо, вы бы, Драко, поспешили покинуть место преступления, если бы не особые обстоятельства, — ведьма улыбнулась. — Я предположила, что вы ждете знака от вашего сообщника…       — При всём уважении, — процедил Драко, — не могли бы вы воздержаться от подобных выражений?       — О, конечно! Простите мне мою весёлость. С возрастом становится всё меньше и меньше вещей, от которых хочется улыбнуться, — и мадам Марчбэнкс растянула морщинистые щёки, от чего стала похожа кошелек-поцелуйчик. — Но я отвлеклась, простите. После того как я догадалась, что есть кто-то ещё, кто вам помогает, лорд Блэк, я поняла, что это может быть только Гарри Поттер. Затем я предположила, причём была почти уверена в своём предположении, что невидим мистер Поттер благодаря своей знаменитой фамильной мантии-невидимке.       — Знаменитой? Ну да… Как же вы его отыскали? — недоуменно спросил Драко. Ведь он помнил, как таинственного помощника искали Дамблдор и авроры, испытывая при этом явные трудности.       — Очень просто — при помощи поискового заклинания.       — Простите, мадам, но столько волшебников махали своими палочками в зале, я не поверю, что они не догадались наложить это заклинание!        — И я тоже не поверю, — усмехнулась Гризельда. — но не забывайте, юноша, что я искала Гарри после заседания, когда ваш тёмный магический прибор был выключен, а они — во время!       — А как это влияет? — спросил Гарри.       — Вы просто не представляете, какую мощь выпустили в Визенгамоте! Волшебник, держащий в руках работающий прибор, вряд ли мог быть обнаружен при помощи какого-то заклинания или иного способа поиска.       Драко почувствовал сильнейшую досаду: он вспомнил, как волновался во время заседания, когда думал, что Гарри вот-вот обнаружат.       — Скажите, мадам Марчбэнкс, разве под моей мантией-невидимкой меня можно обнаружить заклинаниями? — продолжал расспросы Гарри.       — Именно под вашей нельзя. Любая другая невидимка не скроет своего хозяина, но ваша мантия — один из Даров Смерти! Вы ведь в курсе, от кого происходит род Поттер?       Гарри растерянно кивнул и посмотрел на Малфоя. В глазах блондина светилась понимание: он тоже подумал о том, что это могло помочь Поттеру унаследовать и род Слизерин.       Однако Поттер побоялся прямо задавать вопрос, который его мучил. Ему оставалось лишь надеяться, что Гризельда смилостивится и сама в конце концов всё объяснит. Вместо этого он спросил:       — Но вы же как-то нашли меня?       — А у меня есть разновидность поискового заклинания как раз для такого случая, и именно его я и применила, — засмеялась Гризельда. — Я, если хотите, вас научу. Сама я узнала его от подруги, а Батильда — только не удивляйтесь — от гоблинов.       Драко начал потихоньку закипать: опять эти гоблины, а старушка всё потешается! Но тут он перестал сердиться, потому что догадался:       — А мадам Бэгшот, случайно не состоит в переписке с кланами гоблинов, о которых она писала свои труды?       — Именно так! Я ожидала, что вы догадаетесь, лорд Блэк! Гоблины настолько уважают Батильду за её беспристрастный научный интерес, что, кроме того, что снабжают её данными о своей истории, сообщили в порядке обмена информацией о том, что на их гобелене появился лорд Слизерин.        — Вот как… — только и мог сказать Гарри.       — Но я всё же не понял, как вы догадались, что это — Гарри? — спросил Драко.        — А какое это заклинание? — спросил одновременно с Малфоем брюнет. Сейчас, став лордом, он стал ещё серьезнее относиться к учёбе.       Гризельда, явно собиравшаяся ответить Драко, повернулась к Поттеру и сказала:       — Это очень простое заклинание. Оно называется «Почувствуй сердцем», — ведьма снова обворожительно улыбнулась. — Для него не нужна волшебная палочка, а нужно лишь всем сердцем желать найти того, кто тебе искренне небезразличен. Ах да, ещё нужно колдовать невербально и подавать мощный магический поток. Вообще, это очень важно — уметь колдовать без палочки и молча. Как вы думаете я выбралась из ловушки, устроенной этой мерзкой Лонгботтом, позволившей Альбусу забрать свои последние мозги? Когда у меня отобрали палочку, я смогла обезвредить присматривающего за мной эльфа именно так!       Драко кисло улыбнулся. Он нисколько не сомневался, что старушка над ним смеется. Но если развеселить её было платой за чудесное спасение в Визенгамоте, то он был согласен послужить объектом её насмешек. К тому же, Гризельда потешалась над ним беззлобно. Малфой решил сменить тему. Он спросил:       — А название «Сердце Блэков» вы узнали тоже из летописей?       — Да, но это был не единственный источник. Хотя сейчас его никто не знает, но раньше Блэки, хотя и не афишировали, но и не скрывали это название. Согласитесь, было трудно это скрыть при наличии такого количества Блэков, которые активно общались с другими волшебниками и сообщали им свой каминный адрес!       В разговоре наступила пауза.       — Я столько лет не была в Блэк-хаусе, — с ноткой ностальгии проговорила Гризельда.       — Я рад, что вы здесь, — отозвался Малфой. — Скажите, мадам Марчбэнкс, вы обезвредили домовика Августы Лонгботтом таким же гоблинским беспалочковым заклинанием?       — Нет, что вы, совсем не гоблинским. Это было обычное беспалочковое невербальное колдовство. Или вы думаете, что в моём возрасте это невозможно? Если так, то напрасно. Как вы думаете, почему колдуны и ведьмы живут так долго, намного дольше, чем может функционировать тело? Все дело в запасе магии, да что я говорю, вы и так это прекрасно знаете. Но мы заговорили о моем похищении — это причина, по которой я здесь. Дело в том, что Августа знала, что я в курсе того, кто был вашим помощником, Драко. Они вместе с ополоумевшим Альбусом полагают, что это был возрожденный Волдеморт.       — Так вот как вы догадались, что лорд Слизерин — это Гарри! — воскликнул Драко. Он испытывал всё большее уважение к старой ведьме, ведь она, ничего не зная точно, при помощи своей невероятной интуиции, помощи магии и непонятно чего ещё делала правильные выводы один за другим.       — Да, — подтвердила мадам Марчбэнкс. — И в связи со всем этим, завтра мне пришлют повестку, чтобы я снова дала показания, но не в качестве потерпевшей, а пока как свидетельницы. Они уверены, что я выпью сыворотку правды — ничего, что она меня чуть не убила — и назову имя «Волдеморт».       — Они — это директор и леди Лонгботтом? — спросил Поттер.       — Да, именно они. Альбус побывал у Амелии Боунс, и ей пришлось принимать меры. Но она — здравомыслящая особа, а кроме того, мне симпатизирует, поэтому сегодня утром мне пришло от неё письмо. В нём она посоветовала мне отправиться куда-нибудь для поправки здоровья, чтобы повестка, которую пошлют следом, меня не нашла.       — Но почему? — не понял Гарри.       — Потому что, Гарри, Амелия Боунс — одна из тех, кто в вас верит и не хочет подвергать опасности. Она теперь не пойдет против лорда Блэка, а также против его близкого друга, — и видя, что Поттер по-прежнему не понимает, добавила: — Амелия догадывается, чьё имя я могу невзначай назвать, если мне придётся выпить Веритасерум. А там охочим до сенсаций личностям будет недалеко до признания новым Тёмным лордом вас, Гарри!       — Значит, все знают, что мы — друзья? — задумчиво спросил Малфой, вычленив из сказанного именно эту мысль. Обсуждать гипотетические возможности он не собирался. Он подумал о том, что пусть лучше считают их друзьями, чем тем, кем они на самом деле были — партнёрами. Наверняка взрослые волшебники пойдут на поводу у ошибочного мнения о том, что дружба — понятие достаточно несерьёзное. Им с Гарри это было выгодно.       — Именно так! — подтвердила Гризельда. — но мне пора. Я заглянула к вам, лорд Блэк, чтобы всё прояснить, и сообщить, что меня какое-то время не будет в Англии. Вы согласны, что это самый лучший выход из создавшегося положения?       — Несомненно, — подтвердил Малфой.       — Я понимаю, что мне бы следовало остаться и помочь вам, но, к сожалению, не могу, — вздохнула Гризельда. Она больше не веселилась, а выглядела уставшей и огорчённой. — Но это не значит, что я не на вашей стороне. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы коварные планы Альбуса Дамблдора не осуществились.       — Есть кое-что, мадам Марчбэнкс, что вы можете сделать перед отъездом, ничем не рискуя.       Гризельда внимательно выслушала просьбу и, не колеблясь ни секунды, согласилась. Она с сожалением отказалась пообедать, сославшись на нехватку времени, — видимо, понимала, что теряет — Кричер был бесподобен.       — Передавайте привет лорду Пруэтту! — сказала Гризельда на прощанье и подмигнула. Не успели парни спросить, что она имела в виду, как старая ведьма шагнула в камин.       

***

      К обеду неожиданно спустился Северус. Драко был неимоверно рад, что крёстному настолько легче, что он может составить им с Гарри компанию.       — Драко, ты уже решил, как вести себя в понедельник в Хогвартсе? — спросил Снейп.       — Мы с Гарри пока это не обсуждали — к нам приходила гостья.       Малфою пришлось рассказать Снейпу, что Гризельда Марчбэнкс догадалась практически обо всем, хотя они ничем себя не выдали. Малфой прибавил, что он уверен, что этой ведьме можно доверять. Сообщил он и о своих выводах о том, что новый лорд Пруэтт — это Перси Уизли.       — Полагаю, что вы правы. Мадам Марчбэнкс — действительно уважаемая волшебница, — Северус, хотя и был немного недоволен тем, что юноша так прокололся, но, видимо, самочувствие ещё не позволяло зельевару полностью вернуться к прежнему стилю ведения разговора — разносу.       — Что ж, значит пора решить, что вы скажете завтра в школе. Полагаю, Альбусу пока лучше не сообщать, что я жив.       — Я сообщу, что ты в магической коме и за тобой ухаживает Кричер, — поразмыслив немного, сказал Драко. — Тебе придется пока посидеть на Гриммо, хотя это, наверное, к лучшему — тебе ещё надо поправиться как следует.       — Когда ты собираешься вернуть мне мою палочку? — напомнил Снейп.       — Я думаю, что мне самому не следует там появляться, по крайней мере, до следующего заседания. Как бы меня не заставили давать официальные показания по поводу твоего самочувствия. — Драко снова задумался. Решение пришло быстро. — Я знаю! Персиваль! Вот кто нам поможет!       Ему стоит отправить Персивалю письмо в просьбой о том, чтобы он посодействовал в поисках оставленных в зале заседания вещей. Кто бы мог подумать! Лорд Пруэтт! Ведь то, что это Перси, не вызывало сомнений. Наверняка Гризельда узнала об этом из того же источника — от своей подруги, которая вполне могла получить очередное письмо от своих «друзей» — гоблинов.       — Гарри, — обратился к Поттеру Северус. Он выглядел несколько смущенным. — Я полагаю, нам пора обсудить мое спасение. Я готов…       — Нет-нет, профессор, что вы! — Гарри в страхе, что с ним сейчас заговорят о магическом долге, осмелился перебить его. Он запустил ладонь в волосы, пытаясь придумать другую тему, на которую он мог бы перейти без ущерба приличиям. — Э-э-э…       Отчаявшись что-либо придумать, Гарри с надеждой посмотрел на партнёра, но тот только улыбался. Драко не сомневался, что они ещё вернутся к этому разговору, но не сейчас, когда перед ними стояла масса нерешенных проблем.       — Это было совсем не трудно, — выдавил, наконец, Гарри. — Любой бы поступил так же… Ну, я имею ввиду, хотел бы исцелить…       — Да? — скептически спросил Снейп. С выздоровлением к нему постепенно возвращалась и его обычная манера речи. — Любой, говорите? Тёмный лорд, например? Кстати, с чего это он вдруг решил, что может сам жить вечно, когда его далёкий предок ясно написал на своем змеином языке, что так можно лишь возвращать жизнь другому? Вы ведь уверены в формулировке, Гарри?       Поттер с готовностью кивнул. Эта тема была лучше.       — Крёстный, а ты знал о крестражах? — заговорил Драко. Он решил, что лучше дать Снейпу больше информации. — Я вот совсем недавно выяснил, из дневника одного из Блэков. Хочешь, я тебе покажу его?       Драко позвал Кричера, который через минуту вручил Северусу требуемый предмет. Снейп, полистав его, фыркнул:       — Я и раньше знал, что такое крестраж. По молодости, по глупости я интересовался подобным. Но мне попались сведения, которые содержали обобщенную информацию. Там не говорилось, что источником знаний о крестражах в Британии послужили эти записи потомка Салазара Слизерина. Непонятно, как он мог так неточно перевести труды предка. Или парселтанг допускает подобную вольность?       Гарри, которому и был адресован этот вопрос, решительно ответил:       — Нет, конечно! Наверное, этот потомок не был змееустом, иначе бы он не написал такую глупость, из-за которой Волдеморт окончательно свихнулся. Наверное, чтобы скрыть это, он и напридумывал всякого.       — Или это был лжепотомок, — съязвил Драко.       — Напридумывал всякой ерунды пострашнее, в духе того, что ожидают от великого и ужасного Салазара, — кивнув, согласился с Поттером Северус. — Какая ирония судьбы! Салазар Слизерин и думать не мог, что его потомок догадается поместить часть своей живой бессмертной души в предмет!        Снейп пролистал несколько страниц, но не нашёл того, что искал. Он спросил:       — Драко, а в твоей библиотеке есть ещё упоминания о крестражах и о тех, кто пытался ими воспользоваться? Нам надо собрать как можно больше данных о крестражах Волдеморта, боюсь что теми, о которых мы знаем, он не ограничился.       — Я, конечно, ещё не искал в библиотеке, возможно там что-то и есть. Под известными крестражами ты имеешь в виду тот, из которого отец возродил Лорда и тот, который сохранил Кричер?       — Что?! — воскликнул Снейп.       Малфою пришлось объяснять, как к верному домовику попал медальон Регулуса и почему он всё ещё на Гриммо. Крёстный был вне себя:       — Драко Люциус Малфой! Чего ещё я не знаю? Может быть, вы прячете здесь ещё один крестраж?       — Я больше не крестраж! — в нешуточном испуге воскликнул Поттер.       Северус опасно прищурился и посмотрел, естественно, на Драко. Но сказать он, к счастью, ничего не успел, потому что появился Кричер со словами:        — Вам письмо, хозяин Драко!       Драко развернул послание и быстро пробежал глазами по строчкам.       — Это от Перси, — сказал он. — Он спрашивает о твоем здоровье, Северус, и хочет принести твои вещи и палочку. Это очень кстати, верно? Я как раз собирался ему написать, а тут он сам предложил. Сообщу ему, пусть приходит.       Малфой приказал Кричеру принести перо и пергамент, надеясь, что когда письмо будет готово, Снейп уже не будет метать молнии. Если бы он не боялся оставить Гарри наедине с разгневанным профессором, то позорно сбежал бы в свой кабинет.       Однако, после того, как Драко отослал приглашение лорду Пруэтту, Северус был всё так же зол.        — Итак, мне кто-нибудь объяснит, что всё это значит? Мистер Поттер, как это вы теперь не крестраж? — спросил он, выделяя голосом слово «теперь».       Поттер, хотя это была совсем не его вина, втянул голову и умоляюще посмотрел на партнёра. Рассказать Снейпу о том, что случилось с Гарри после применения Эквиллибриума, кроме магического истощения, о котором Снейп и так прекрасно знал, сподручней было именно ему. Но Малфой не сделал этого совсем не по злому умыслу, просто навалилось много всего. Но Северус, прежде и не предполагавший, что крестражем может быть живой человек, думал иначе.       Когда Драко закончил рассказывать, он некоторое время буравил обоих юношей неодобрительным взглядом, а потом сказал:        — Я удивлен, что вы, мистер Поттер, остались в живых после подобного. Хотя чему я удивляюсь? Вы не только не умерли от магического истощения и не стали сквибом, когда использовали этот дракклов артефакт, вы ещё и упокоили Лорда в младенческом возрасте. А вот Альбус…       — Ты думаешь, что он знает, что Гарри — крестраж? — с замиранием сердца спросил Драко. — Не может этого быть!       — Доказательств у меня нет, но я уверен, что Дамблдор каким-то образом это знал. Это же он заставил меня поклясться в том, что я никому не расскажу о наличии многочисленных крестражей Тёмного лорда. Логично предположить, что за прошедшие годы Альбус как следует изучил проблему.       Драко задумался. Ему показалось, что он вот-вот ухватит за кончик какую-то очень важную мысль, настолько важную, что она могла бы переломить отношения волшебников к бывшим пожирателям, и, в свою очередь, позволить им выйти на свободу. Однако это было преждевременно, Драко это прекрасно понимал.       — Когда ты ждешь Уизли? Точнее, лорда Пруэтта? — поинтересовался Снейп.       — Перси хотел встретиться со мной как можно скорее. Думаю, как только его найдёт сова, он воспользуется ближайшем камином, чтобы переместиться к нам. Я написал, что дам ему допуск.       — Я поднимусь наверх. Мне всё ещё нужен отдых, — Северус вздохнул. — Надеюсь, вы не забудете о том, что мы решили пока ничего не говорить о моем спасении. Ни завтра в школе, ни сегодня Персивалю.       — Насчет школы я помню. Гарри, я думаю, тоже не станет об этом распространяться. А вот Персиваль мог бы быть полезен. Если придётся, я возьму с него клятву.       — Хорошо, — кивнул Снейп. Он поднялся и медленно зашагал к выходу. Всё-таки он ещё не оправился до конца.       После его ухода Драко и Гарри молча смотрели друг на друга, не зная, что и сказать. Они оба предполагали, что Снейп, стоит ему набраться сил, разберётся с ними. То, что его не поставили в известность о таком важном вопросе, наверняка ещё долго будет давать пищу его гневу. Но они конечно же, не возражали — помощь Северуса в уничтожении крестража в медальоне Салазара будет неоценимой. Ведь надо найти возможность не уничтожать его, ведь это — наследство Гарри, нынешнего лорда Слизерина. Да и поиск оставшихся кусочков души Тёмного лорда без Снейпа мог оказаться слишком трудным.       Минут через десять Кричер доложил, что гость прибыл. Драко вздохнул с облегчением. Он заговорщицки посмотрел на Поттера и сказал:       — Пора поприветствовать лорда Пруэтта!       Когда Перси, важно задрав подбородок, зашёл в комнату, Гарри и Драко удостоили его официальным поклоном.       — Добро пожаловать, лорд Пруэтт! — церемонно приветствовал его хозяин дома.       Высокопоставленный чиновник и аристократ от удивления моментально уступил место долговязому рыжему подростку. Перси, забыв о приличиях, плюхнулся в ближайшее кресло и спросил:       — Как вы узнали?       Малфой и Поттер, только что получившие нагоняй от Снейпа за детское поведение, сейчас отрывались по полной.       — У нас есть свои источники, — преувеличенно серьёзно сказал лорд Блэк.       — У гоблинов, — прибавил Поттер многозначительно, но не удержался и прыснул.       Драко тоже улыбнулся.       — Присаживайся, Персиваль. Ах, ты уже сел? Нет, ты сиди-сиди! — со смехом остановил он Перси, который попытался приподняться.       Малфой и Поттер тоже сели.       — Ах да, я же принес…       Персиваль вскочил и полез во внутренний карман своей мантии. Он достал волшебную палочку Снейпа и уменьшенный сверток с его мантией и сюртуком.       — Как профессор Снейп? — с неподдельным волнением спросил он.       Драко и Гарри переглянулись. Даже Поттер понимал, что заместитель министра может быть очень полезным. Драко после недолгого размышления решился — он ведь планировал привлечь Персиваля.       — Под клятву, Перси, — сказал он.       Лорд Пруэтт согласился, и через минуту он уже был в курсе того, что Снейп не только не умирает, но даже идёт на поправку, что бы злые языки ни говорили.       Перси напустил на себя загадочный вид и сказал:       — Ну, тогда я могу вам кое-что рассказать. В министерстве ходят слухи, — просочились из ведомства мадам Боунс, — что возродился род Слизерин.       Сказав это, Уизли по очереди пытливо посмотрел на сидящих напротив него парней.       Страстно желая узнать, что же известно Перси, Драко наугад спросил:       — Хочешь от нас с Гарри клятву о неразглашении?       — От вас? — Перси коротко хохотнул. — От вас — нет.       «Знает, — подумал с досадой Драко. — Вернее, догадывается».       Поттер думал точно так же. Он сказал:       — Гермиона любит повторять, что логика и волшебники несовместимы. Похоже, в твоём случае всё наоборот. Перси, ну почему ты такой умный?       Перси самодовольно улыбнулся. Сейчас он был как никогда похож на старосту Гриффиндора, которым его увидели оба мальчика три года назад, когда поступили в Хогвартс.       — Надеюсь, вы ничего не имеете против, — с усмешкой сказал он. — Я уверен, что нас всех ждет плодотворное сотрудничество.       Поттер закатил глаза.       — Теперь вас таких двое! — сказал он, указывая на Драко.       — Каких это? — с интересом спросил Малфой.       — Занудных аристократов… — пробормотал Поттер негромко. И на всякий случай добавил: — Нет-нет, я ничего такого не имел в виду.       — Перси, спасибо, что нашёл время принести палочку Северуса. Пока что он останется на Гриммо и, возможно, колдовать начнёт не сразу, но всё равно ему будет спокойнее, если она будет при нём.       — Значит, профессору Снейпу действительно было плохо от того, что он нарушил магический обет? Полагаю, его спасение — дело рук нового лорда? — Перси с ожиданием поочередно посмотрел на Гарри и Драко.       Драко не хотелось отказывать, но о таких серьёзных вещах нельзя было рассказывать даже Персивалю, по крайней мере пока. Ведь никто не знает, как он отнесётся к мысли о воскрешении мёртвых, исцелении смертельно больных и прочих возможностях лорда Слизерина.       — У нас есть другие темы для обсуждения, Персиваль, не менее важные, — перевёл разговор Малфой. — Ты уже рассказал кому-нибудь о том, что принял титул?       — Нет. Откровенно говоря, это ещё одна причина, почему я здесь. Я хотел обсудить с тобой, Драко, когда это лучше сделать с максимальной выгодой. Ведь ты наверняка хотел бы использовать такой козырь, не так ли?       — Да, объявление о принятии титула лорда Пруэтт — это действительно важный козырь. Если ты не против, то нам лучше подождать с официальным оглашением. У меня есть кое-какие планы. Если всё получится, то можно будет приурочить объявление о твоём титуле к тому, что я запланировал. Но, Перси, ты уверен? Ведь я хочу разобраться с твоей семейкой. Ты не будешь мне препятствовать?       — Моей? Я не женат, и семьи у меня пока нет. Может, ты имеешь ввиду семью моего отца? — с заметной иронией сказал лорд Пруэтт.       — Это прекрасно, — довольно проговорил Малфой. — Я дам тебе знать, Персиваль. Кстати, — остановил он собравшегося уходить Перси. — Завтра должна выйти статья Риты Скитер с интервью Гризельды Марчбэнкс. Если всё получится так, как я намечал, нашему светлейшему не поздоровится: Гризельда его очень не любит.       — Удивительно! — Перси разом раздумал уходить. — Как ты об этом узнал?       Драко многозначительно ухмыльнулся.       — Не может быть! — поразился Перси. — Так это организовал ты? Как тебе удалось?       — Ну, до конца ещё не удалось. Однако я полагаю, что всё пройдёт по плану.       — Дамблдор опять будет делать вид, что его оклеветали! — с досадой сказал Перси. — Я уверен, что все проблемы в семье Уизли начались тогда, когда мы начали так активно поддерживать Дамблдора. И у Фаджа дела тоже были плохи до тех пор, пока он не перестал заглядывать Дамблдору в рот.       У Драко заблестели глаза: он начал выстраивать в уме многоходовку. Если всё выгорит, то он знает, как подсунуть Дамблдору на допросе сыворотку правды, сваренную Северусом.       — Персиваль, если ты дашь ещё одну клятву, то я тебе расскажу кое-что интересное.       После очередной клятвы Малфой рассказал Перси о том, что Снейп — легилимент, который смог определить, что бывший Верховный чародей оказывал на министра ментальное воздействие.       — Только этого мне ещё не хватало! — воскликнул Персиваль. — Я не собираюсь возиться с Фаджем, если Дамблдор опять полезет к нему в мозги, после чего тот снова станет слушаться нашего Светлейшего! Драко, а нет ли какого-нибудь способа этого избежать? Неужели ничего нельзя сделать?       — Способ есть, иначе я бы не сказал. Ты хочешь поучаствовать?       — Да! — ни секунды не колеблясь, сказал лорд Пруэтт.       Малфой бросил на Поттера многозначительный взгляд и сказал:       — Ну, слушай! Вот что ты должен будешь сделать!       

***

      Альбус провёл выходные в непрестанных хлопотах, пытаясь вернуть себе прежнее положение. У него не было времени на сон и еду, он убеждал себя в том, что это временные лишения. Альбус намеревался перейти в наступление так скоро, как это только возможно. Для этого он собрал орден Феникса, организацию, которая была поспешно возрождена три года назад при угрозе нового возрождения Того-Кого-Нельзя-Называть.       Собрав самых надёжных его членов на случайной квартире, Дамблдор намеревался заручиться их поддержкой. Он оглядел по очереди пришедших — Аластор Муди, Кингсли Бруствер, Флетчер, Дож, ещё пара-тройка магов и, главное, оба Уизли. Все с ожиданиям смотрели на своего руководителя.       — Все вы и так знаете, что произошло, поэтому не буду повторяться, — заговорил Альбус. — Я собрал вас для того, чтобы сообщить вам, что намереваюсь начать действовать. Мне, как никогда, будет нужна ваша поддержка.       Альбус ещё раз оглядел своих верных сторонников, стараясь по их лицам понять, насколько он может на них рассчитывать. Судя по увиденному, они были готовы всецело его поддержать.       — Я намереваюсь остановить Драко Малфоя, — заявил он.       — Давно пора! — свирепо прорычал Муди.       — Альбус, но вы же теперь не глава Визенгамота, вам будет трудно оказать на судей влияние, — осторожно проговорил Артур.       — Теперь бесполезно влиять на Малфоя парламентскими методами. Я намерен устранить его физически!       — Это будет не так-то просто, — с сомнением проговорил Кингсли. — Лорд Блэк сейчас в центре внимания, не представляю, как можно к нему подобраться, чтобы не вызвать подозрений.       — Я это продумал! — заявил Альбус. — Если осуществить задуманное в правильное время и в подходящем месте, то у нас всё получится. Молли, Артур, для моих планов потребуется участие всех членов вашей семьи. Драко Малфой должен умереть!