***
Гарри шёл по проходу, ведущему на арену, и отсчитывал шаги. Пять, шесть… В голову лезла всякая ерунда, например, был ли огромный камень, в котором пробили проход, настоящим, или это профессор Макгонагалл потрудилась… Десять, одиннадцать… Не забыть бы активировать висящий на поясе амулет. Маленькая фигурка демимаски, выполненная в виде брелка из матового белого камня, зачарованная на невидимость, позволяла оставаться для дракона незамеченным как можно дольше. Ценность этого артефакта была в том, что зрители могли видеть Чемпиона, поэтому никто бы ничего не заподозрил. Двадцать пять, двадцать шесть… Гарри, сознавая, что волноваться уже поздно, сделал глубокий вдох и через мантию сильно сжал амулет невидимости. Двадцать девять, тридцать… Пора! Не замедляя шага, он вышел на арену, оставив за собой тридцать шагов сомнений и неуверенности. Что ждёт его впереди: схватка с драконом или легкая прогулка за яйцом? С этими блэковскими амулетами хвосторога, возможно, даже не почует его. Однако Гарри ошибался. Хотя драконица его явно не видела, она беспокойно перетаптывалась возле своей кладки, вместо того чтобы просто находиться рядом с ней; её голова, словно покрытая пиками, постоянно поворачивалась из стороны в сторону, огромные крылья то расправлялись, то снова складывались, а длинный шипастый хвост опасно бороздил крупный песок арены. И даже то, что на шее у неё виднелась огромная цепь, не казалось надёжной защитой. Поттер сглотнул. Ему пришлось напомнить себе, что драконица его не видит. Гарри с трудом заставил себя сделать первый шаг, но поведение монстра не изменилось, и Поттер медленно пошёл по направлению к кладке. Гарри предпочёл бы обойти ящера по большой дуге, но, к сожалению, арена, хотя и была достаточно просторной, чтобы один или даже несколько драконов там вольготно разместились, всё же была недостаточно большой для такого манёвра. Спрятаться было негде — как назло, там не было ни одного крупного камня. Видимо, весь камень ушёл на то, чтобы соорудить огромную чашу, в которой находились Чемпион и его дракон. Гарри опять поймал себя на мысли, что прикидывает, был ли этот камень трансфигурирован профессором Макгонагалл из подручного материала, или он был природным. На арене господствовала тишина — звуки с трибун сюда не проникали, наверное, работали какие-то специальные чары. Гарри, едва подумав об этом, непроизвольно посмотрел наверх, туда, где расположились зрители. Он увидел переливающийся прозрачный купол, который, должно быть, и отрезал все посторонние звуки. И опять Гарри стали приходить в голову неуместные мысли. Например, позволяет ли зрителям магическая защита купола слышать рёв дракона и крики участника, если тот его поджарит? А сами они застрахованы от его пламени, если ящер сорвётся с цепи? Впрочем, нельзя было сказать, что совсем никаких звуков не доносилось. Хвосторога шумно дышала, звякали кольца её цепи, а хвост, как у какой-нибудь кошки, нервно стучал о каменное дно арены. И наиболее громким звуком было биение сердца самого Гарри, оно колотилось слишком быстро для такого относительно безопасного момента — хотя Поттер приближался к кладке яиц, драконица, возможно, чуявшая что-то странное, по-прежнему его не видела. Поттер сообразил, что если ему снова в голову лезет всякая чепуха, то это означает, что он непозволительно расслаблен. Драко бы посмеялся над ним: Поттер в своём репертуаре — победил чудовище и не заметил, потому что думал о пустяках! Гарри перевёл взгляд на хвосторогу, до которой оставалось футов тридцать. Сейчас он осторожно обойдет её, заберёт яйцо и так же осторожно вернётся, выбирая направление, в котором она не смотрит. Вдруг к ставшем уже привычным звукам добавился ещё один — со скрипом приоткрылась створка массивных ворот, через которую драконов выпускали на арену. Для них и для охранявших их драконологов было сооружено обширное помещение под одной из трибун, имевшее два выхода: один — на арену, а другой — наружу. Гарри, продолжая всё так же медленно двигаться вперёд, скосил глаза и увидел Чарли Уизли, отчего сразу почувствовал себя более уверенно: Чарли рядом, если что, он придёт на выручку! Словно отвечая мыслям юноши, Уизли поднял руку, в которой держал палочку, и сделал несколько пассов. Гарри не заметил луча заклинания, поэтому решил, что колдовства не было. Наверное, Чарли тренируется, подумал он. После этого момента Поттеру в голову не приходило ни единой связной мысли, потому что хвосторога внезапно взбесилась. Она каким-то образом почуяла, где именно находится Чемпион, и рванулась в его сторону так сильно, что её цепь натянулась и завибрировала, создавая впечатление, что она вот-вот вырвется из крепления. Гарри не успел ничего предпринять, как драконица распахнула пасть и из неё вырвался длинный язык пламени. Он полностью охватил Гарри и спалил бы дотла, если бы не ещё один артефакт семейства Блэк. На его левом бицепсе, плотно его облегая, был надет широкий и плоский браслет из металла гоблинской работы. Он позволял три раза выдержать открытое пламя дракона, и один раз уже был использован. Гермиона выяснила, что, к сожалению, этот мощный магический оберег был одноразовым и его свойства после использования утрачивались. Гарри, едва избежав гибели, бросился на землю и перекатился подальше от нового всполоха огня, а затем вскочил и со всех ног побежал к драконьей кладке, где среди серых яиц виднелось одно золотое. Теперь, когда драконица заметила Чемпиона, красться больше не было смысла. Но хвосторога двинулась туда же по более узкой дуге, перекрывая Гарри подход. Поттер сначала остановился как вкопанный, а потом побежал назад, чтобы попытаться обойти изрыгающего пламя монстра с другой стороны. Как бы ему ни хотелось вернуться в палатку, признав поражение, он не мог этого сделать. По заключенному контракту, подробности которого он обсудил с Гермионой и Драко уже миллион раз, он мог не справиться с выполнением задания, но обязан был пытаться изо всех сил. Но хвосторога не испытывала трудностей с обнаружением быстро движущихся объектов. Она с невероятной легкостью для такого огромного существа сменила направление и, компенсируя ограничения, налагаемые на неё цепью, взлетела и сверху опалила бегущего парня. Браслет не подвёл, но теперь оставался всего лишь один раз, когда он мог помочь своему владельцу.***
Женщина-аврор увела Драко, и Гермиона осталась одна. Начался долгожданный первый этап Турнира. Сменявшие друг друга Чемпионы проявляли чудеса героизма, выполняя задание — заполучить яйцо. Хотя все они смогли выдержать испытание, не обошлось без травм, о серьёзности которых было трудно судить со зрительской скамьи. Когда последний из участников, Виктор Крам, покинул арену, Гермиона почувствовала, что задыхается от волнения: сейчас должен был выйти Гарри. Поводов волноваться за Поттера и так было много, и вдобавок к ним самка хвостороги, не в пример подготовленным для предыдущих участников драконам, была возбуждена ещё тогда, когда арена была пуста. Гермиона ожидала, что к драконице выйдет специалист, чтобы успокоить её, но этого так и не произошло. Вместо драконолога на выходе из туннеля, соединяющего арену с палаткой Чемпионов, показался Поттер. Гарри действовал именно так, как было запланировано — проявлял осторожность, максимально используя выбранные для него амулеты. На это, к сожалению, не помогло. Едва он приблизился к драконице, она каким-то непостижимым образом его учуяла и словно взбесилась. За несколько минут, которые Гарри пробыл на арене, его жизнь уже несколько раз подверглась опасности, а средства, призванные помочь ему избежать смерти, были ограничены и быстро иссякали. Гермиона стискивала руки, борясь с желанием вскочить и с палочкой наготове бежать Гарри на выручку. В один из особенно опасных моментов она, не помня себя, даже поднялась со своего места, но чья-то рука мягко усадила её обратно. — Луна! — воскликнула Гермиона с облегчением, заметив рейвенкловку, садящуюся рядом. — Как хорошо, что ты здесь! Я думала, что сойду с ума от беспокойства за Гарри. Я понимаю, что в этом и заключается задача Чемпиона — подвергаться опасности, но ничего не могу с собой поделать. Хорошо, что хоть Драко ничего не угрожает. Луна, всегда такая меланхолично-спокойная, вдруг всхлипнула. — Я очень боюсь за Драко. Ему угрожает смертельная опасность, — сказала она. — Прямо сейчас. — Как? Но он же… Гермиона подавила желание спросить Лавгуд, какие у той были основания так говорить. За непродолжительное время знакомства с ней гриффиндорка чётко поняла одну вещь: Луна не знала, она чувствовала. И это предчувствие порой оказывалось куда достовернее, чем точные расчёты самой Грейнджер. — Нам надо кому-нибудь рассказать! Наверняка профессор Снейп… — с жаром начала Гермиона. — Я ему уже всё рассказала, — печально улыбаясь, поведала Луна. И, предвосхищая вопрос шатенки, уже готовый сорваться с её губ, сказала: — Он сразу же мне поверил, потому что сам ожидал чего-то подобного. И другие профессора меня слышали. Смотри, они вон там! Гермиона посмотрела в сторону, указанную Луной, и увидела Снейпа, стоявшего у ограждения. Профессор напряженно следил за происходящим на арене, держа наготове волшебную палочку. К нему по проходу быстро приближалась профессор Макгонагалл, а за ней, чуть отстав, семенил Флитвик. Его нарядный камзол был расстёгнут, а он сам вытирал потный лоб своим щёгольским шейным платком. Глядя на трёх сильнейших преподавателей Хогвартса, Луна сказала: — Гермиона, не волнуйся! И я тоже не буду, они наверняка смогут спасти Драко и Гарри!***
— Как вы думаете, Филиус, — обратился Снейп к подошедшему Флитвику, — если придётся, вы сможете отменить своё заклинание? Мастер чар, которому хватило всего мгновенье, чтобы оценить обстановку на арене, сразу же понял, что коллега имел в виду. — Я бы с радостью снял купол, если этот дракон не успокоится, но, боюсь, что так просто сделать это не получится. Альбус попросил меня не только покрыть арену непроницаемым колпаком, но и заколдовать предмет, чтобы управлять этими чарами мог только он сам. Я и подумать не мог, что во время выполнения задания у кого-то из Чемпионов будет настолько опасная ситуация, как у мистера Поттера сейчас. Альбус был, как всегда, убедителен, он говорил о том, что не доверяет Каркарову, а наличие дополнительной защиты не позволит недоброжелателям так просто взломать заклинание. Вот я и заколдовал чернильницу, которую отдал Альбусу, и только он сейчас может повлиять на то, что происходит внизу на арене. — Опять Альбус вмешался! — с негодованием проговорила Минерва. — Я не понимаю, почему он берёт на себя такую ответственность! Ведь этого же не требовалось правилами проведения? Под требовательным взглядом профессора Трансфигурации оба мужчины почувствовали себя неуютно. Между тем хвосторога вновь полыхнула пламенем, а кажущийся по сравнению с ней особенно хрупким мальчик каким-то чудом снова спасся. Флитвик посмотрел на Снейпа, и в его взгляде явственно читался вопрос: «Говорить?» Северус задумался на секунду. Почему бы и нет? Теперь у него нет долгов перед Дамблдором, Гарри — больше не крестраж. Ничего не помешает зельевару рассказать о маниакальных планах Альбуса сначала закалить своего героя, а потом… — Подозреваю, Минерва, что Поттеру приготовлено именно то, что мы видим, и это не случайно. Когда он был на втором курсе, Альбус специально дал ему возможность победить василиска, невзирая на жертвы среди учеников. Филиус свидетель, мы вместе с ним помогали Альбусу осуществить его планы. — Но почему? — Минерва искренне не понимала. Полугоблин, который вероятно, ещё с того времени чувствовал себя не в своей тарелке от того, что пошёл у Дамблдора на поводу, принял этот вопрос на свой счёт: — Понимаете, коллега, преподавание в Хогвартсе для меня — единственная возможность иметь волшебную палочку. Пусть я полукровка, для Министерства важно, что я — наполовину гоблин. Альбус это прекрасно знал, как и то, что я не смог бы ему отказать. — Как это низко! — не выдержала Макгонагалл. — И заставлять мистера Поттера так рисковать — тоже! — Внезапно лицо Минервы исказилось, и она сдавленно спросила: — Скажите мне, Альбус знал, что Гарри — лорд Слизерин? — Не думаю, — мрачно проговорил Снейп, — но Альбус был уверен, что недавно появившийся лорд Слизерин помогает моему крестнику. Только наш Наимудрейший считал, что это — возродившийся Тёмный лорд. — Какая чепуха! Северус, вы действительно полагаете, что эта девочка, Лавгуд, говорит правду? Лорду Блэку действительно угрожает опасность? — продолжала расспрашивать Минерва. — Да, Северус, где он? — подключился Флитвик. Снейп кончиком палочки показал на палатку для Чемпионов. Хотя сейчас там должно было быть безопасно, одно то, что Драко почему-то не вернулся оттуда, — а зельевар всё это время внимательно его высматривал, — настораживало Северуса. — Сейчас, подозреваю, мистер Поттер… — Снейп сбился, но заговорил снова: — Лорд Слизерин в реальной опасности, и угрожает ему не Дамблдор, а эта огнедышащая тварь. Поэтому, Филиус, начинайте взламывать свои чары, вряд ли мы уговорим Альбуса их снять. Я уверен, что вы сможете это сделать и без зачарованной чернильницы. А вы, Минерва, скажите, могли бы вы при необходимости отменить трансфигурацию этих камней? Ведь это вы со своими студентами-старшекурсниками целый месяц трансфигурировали подручный материал в камень? Давайте сделаем так, чтобы в решающий момент в случае опасности купол можно было быстро снять и проникнуть на арену. Я вам помогу, надеюсь, вы не сомневайтесь в моих умениях? Макгонагалл кивнула, а Флитвик вместо ответа скинул сюртук. Деканы трёх факультетов Хогвартса посмотрели друг на друга и взмахнули палочками, стараясь не очень привлекать внимание к своему колдовству. Их помощь была крайне необходима одному лорду, который сражался сейчас на арене с существом ХХХХХ класса опасности, и, возможно, другому, который был сейчас в палатке для Чемпионов.***
Драко понял, что нужно экономить силы раньше, чем начал уставать. Как бы ему ни хотелось побыстрее выбраться наружу, необходимо было задавить панику и подключить голову. Юноша заставил себя убрать палочку. Он встал посреди разгромленной им же самим палатки, стараясь дышать спокойно в надежде найти выход как в буквальном, так и в переносном смысле. Но сколько бы он ни размышлял, он видел только одно: единственным выходом отсюда был выход на арену, откуда доносился рёв дракона, запах гари и жар пламени, что говорило о том, что взаимодействие Гарри Поттера с драконом пошло по самому неблагоприятному сценарию. А ещё Драко Малфой, лорд Блэк, понял, что драконы приготовлены Дамблдором для него. Вернее, он — для драконов. Он был заперт в четырёх стенах в опасной близости от страшного монстра, который способен разделаться с Поттером и приняться за него. Если план Дамблдора был в том, чтобы списать гибель обоих молодых лордов на несчастный случай, то рассчитал он всё просто блестяще. Стоит разъярённому дракону дыхнуть пламенем в проход, отделяющий арену от палатки, и лорд Блэк сгорит заживо. Помощи ждать неоткуда — никто не посмеет вмешаться в испытание Чемпиона, а о его друге, ожидающим в палатке, вообще никто не вспомнит и не обеспокоится его отсутствием. Вся надежда была на необыкновенную силу магии Поттера, а также тщательно подобранные артефакты и заклинания. На помощь извне Драко не рассчитывал — Гермиона будет думать, что всё идёт по плану, его друзья со Слизерина вообще не в курсе, что ему может угрожать опасность, а крестному он так и не сообщил о том, что из-за выходки Уизли о титуле Гарри теперь могут узнать. Поэтому сейчас Малфой достал волшебную палочку и из обломков мебели начал трансфигурировать металлический щит, способный хоть как-то защитить его от драконьего огня, если до этого дойдёт. Драко перекрыл бы выход на арену прямо сейчас, но тогда Гарри не смог бы вернуться. Лорд Блэк предпочёл бы уже сейчас активировать те немногие маломощные артефакты, которые он оставил при себе. Однако он не стал этого делать — время действия у них было ограничено, поэтому включать их следовало в самый последний момент. Не зная, что происходит на арене, было невозможно его определить. Что ж, придётся рискнуть и выглянуть наружу. Малфой сделал несколько нерешительных шагов по проходу, ничего не увидел и продвинулся ещё на несколько футов. Проход был длинный и узкий и немного извивался, поэтому юноше пришлось подойти ещё ближе к проёму, открывающему вид на арену. От увиденного волосы у него встали дыбом.***
Хвосторога продолжала гонять Поттера по всей арене, не подпуская к кладке. Он прыгал, падал, кувыркался и в основном успевал уворачиваться от языков пламени, посылаемых драконицей издалека, но в какой-то момент до предела натянутая цепь, которая не давала ей добраться до Поттера, со звоном оборвалась. Гарри не успел отпрянуть в сторону и снова попал в струю огня. Браслет спас своего владельца в последний раз и осыпался в рукав мелкой металлической крошкой. Теперь Гарри должен был защищать себя сам. Кроме «сбруи», у Гарри оставался только один артефакт — перстень, позволяющий посылать во врага молнии. Их сила была достаточной, чтобы даже дракон держался на расстоянии. Поттеру пришлось немедленно активировать амулет. После того, как он послал в хвосторогу несколько молний подряд, той пришлось отступить, а Гарри за это время существенно продвинулся в сторону кладки яиц. Но, к сожалению, после того, как волшебник, использовавший перстень, выпустил бы определенное количество молний, необходима была подзарядка от личной магии носителя. Поттеру нужно было продержаться это время, и он начал кастовать попеременно то особый щит, гасящий пламя дракона и уменьшающий ущерб от ударов мощного хвоста, то атакующее заклинание, воздействующее на сознание дракона, заставляя его отступать. В результате Поттер, хоть и начал испытывать усталость от того, что творил заклинания одно за другим, всё же смог продвинуться настолько близко к кладке, что теперь не оставалось ни тени сомнения, что он сможет добраться до золотого яйца. Гарри бросил последний взгляд на хвосторогу, держащуюся на почтительном расстоянии, и бегом бросился к кладке. Он был уверен, что успеет — похоже, драконица выбилась из сил. Но тут снова приоткрылась створка ворот.***
Чарли согласился выполнить поручение Дамблдора, но на душе у него было неспокойно. Умом он понимал, что всё делает правильно, потому что Альбус знает, как лучше, но всё же драконолог провел бессонную ночь в размышлениях. Утром он вызвался задать драконам корм, добавляя успокоительное, хотя это была не его очередь. Все подопечные, кроме хвостороги, получили по случаю Турнира двойную дозу препарата, подавляющего агрессию. Чарли не представлял, как Дамблдор сможет устроить так, чтобы Гарри Поттер сразился именно с этим драконом, но верил старому волшебнику. Однако помимо веры, ему хотелось получить какое-нибудь достоверное подтверждение того, что Гарри Поттер, чьё имя у него с ранних лет ассоциировалось с торжеством Света над Тьмой, а потом личное знакомство оставило самое благоприятное впечатление, действительно должен умереть. И, словно отвечая на его сомнения, министр выступил со своей речью, которую Чарли удалось послушать, когда он поднимался на трибуны, чтобы перекинуться парой слов с младшими братьями. Тут всё и стало ясно. Теперь Чарли понимал, что именно хотел сказать Альбус Дамблдор, намекая, что Гарри Поттера в этом теле уже нет. Молодому волшебнику было кристально ясно, что лорд Слизерин не может быть кем-то иным, как Тем-Кого-Нельзя-Называть, и теперь Чарли не сомневался, что пришла пора решительных действий. Чарли пристально следил за драконицей, готовый в любой момент специальным возбуждающим заклинанием побудить её атаковать. Обнаружив, что хвосторога почему-то не замечает Поттера, Чарли дождался, когда тот окажется между драконом и воротами, и выпустил заклинание. Хвосторога после этого просто впала в ярость, заставляя Чемпиона нервничать. Гарри быстро перемещался по арене, стараясь избежать пламени и удара драконьим хвостом. Уизли не сомневался, что парень долго не протянет. Однако Чарли ошибся, настолько, что был вынужден наблюдать, как Поттер не только не погиб, но и смог утомить хвосторогу, которая была уже не в состоянии помешать ему взять яйцо. Но на этот случай Чарли приготовил план «Б». Чарли отошёл от ворот и окинул взглядом обширное помещение, где под охраной драконологов отдыхали, а вернее, отходили от полученного стресса валлийский зеленый дракон и китайский огненный шар. Самка шведского тупорылого дракона, первой участвовавшая в испытании, уже была вывезена вместе со своей кладкой яиц обратно в лагерь. Вместе с ней отправилась часть коллег Чарли. Оставшиеся были довольно расслабленны, отчасти потому, что испытания подходили к концу, а отчасти из-за Чарли, который сказал, пользуясь знакомством с Мальчиком-Который-Выжил, что сам обо всём позаботится. Причин не доверять Уизли у них не было. Чарли незаметно кинул в самку валлийского зелёного заклинание, которое использовалось работниками заповедника для того, чтобы заставить отступить вышедшего из повиновения дракона, причиняя ему боль. Несмотря на то, что обычно самка зелёного валлийского вёла себя миролюбиво, под влиянием сильной боли она внезапно на удивление мелодично заревела и, не разбирая ничего вокруг, стала топтать своими мощными задними ногами оказавшихся рядом волшебников. Расслабленность моментально слетела с драконоборцев, они выхватили палочки, чтобы успокоить драконицу. Воспользовавшись переполохом, Чарли направил свою на самку китайского огненного шара, которая после того, как в неё попало такое же заклинание, как и в зеленошкурого дракона, обезумела и понеслась к выходу на арену. Предусмотрительному парню осталось только незаметным движением палочки открыть для неё ворота. Оказавшись на арене, замка китайского огненного шара сразу увидела, что её собрат — венгерская хвосторога — пытается защитить свою кладку, и сразу же присоединилась к ней. Появление второго дракона на арене оказалось для Гарри полной неожиданностью. Его силы уже давно были на исходе, и он быстро их тратил, колдуя достаточно мощные щиты, чтобы выдержать жар пламени, и изредка бросая слабеющие молнии. Теперь же он мог только бегать, уворачиваясь от потоков пламени, которыми поливали его два дракона, взвившиеся в воздух. Но Чарли не забывал и о том поручении, которое было дано ему ранее. Это было озвученное Альбусом на собрании ордена Феникса решение о ликвидации Драко Малфоя. Рассудив, что теперь хватит и одного дракона, чтобы расправиться с Поттером, вернее, с лордом Слизерином, Уизли снова выглянул из-за створки ворот и запустил в самку китайского огненного шара серию заклинаний, которые отвлекли её от прежней цели и направили в другую часть арены, туда, где был проход в палатку Чемпионов. В результате огненный шар, оправдывая свое грозное название, принялся поливать пламенем огромный валун, который с каждой секундой все больше накалялся от жара.***
Драко с замиранием сердца следил за разворачивающимся на арене действом. Казалось, хвосторога теперь совершенно забыла о своем первоначальном намерении защищать кладку, а сосредоточилась исключительно на попытках убить наглого волшебника, посягнувшего на самое дорогое — на её потомство. Малфой кусал губы от бессилия, но помочь Гарри он не мог. Даже если забыть, что все наиболее ценные артефакты были у Поттера, магический резерв Гарри был несравним с аналогичным лорда Блэка, хотя у последнего он тоже был немаленьким. Когда на арене оказался второй дракон, Драко больше не колебался — теперь ему предстояло позаботиться о себе. Разрозненные кусочки сложились, и лорд Блэк ясно увидел всю картину целиком: его хотели убить. Несомненно, хотели убить не его одного, но Гарри должен был справиться, Драко в него верил. Минута, которую огненный шар (его Малфой сразу опознал, понимая всю опасность этого вида) потратил на помощь своему собрату-дракону и совместно с хвосторогой атаковал Чемпиона, была потрачена Драко с пользой. Он покинул место, с которого наблюдал за действиями Чемпиона в его схватке с драконом, и бросился назад в палатку. Взмахом палочки он переместил подготовленный заранее металлический щит к входу, а потом чарами постарался укрепить его. Едва он это сделал, как в проход ударило огнём, на Драко дохнуло жаром. Малфой с ужасом следил, как лист металла краснеет и истончается на глазах. Он поспешно подновил его, но уже через несколько секунд заслон вернулся к первоначальному виду. Драко панически огляделся. Каменный валун, который отделял палатку от арены, препятствуя случайному попаданию драконьего пламени, не был рассчитан на то, что дракон целенаправленно станет поливать его огнём. Никак иначе Малфой не мог объяснить то, что происходило в данную минуту. Юноша не сомневался, что технически это вполне возможно, если не забывать, что Чарли Уизли был преданным сторонником Дамблдора. Кто, как не опытный драконолог, мог бы заставить дракона изрыгать пламя в нужном месте? Юноша несколько раз обновлял заклинание, но результатом стало лишь то, что он начал чувствовать усталость. Этого никак нельзя было допустить. Теперь оставалось лишь перенести оборону на дальний рубеж. Драко в последний раз обновил металлический лист, препятствующий потоку пламени, который никак не иссякал, — дракон огненный шар оправдывал свое название, — и отошёл в глубь палатки. Он надвинул капюшон мантии, ощущая пальцами выпуклые руны, вышитые на подкладке. Эту мантию он надевал неоднократно, но до их пор понятия не имел, будет ли она действительно так полезна, как о ней писали в документах Блэков. Пришло время активировать артефакты, которые он захватил на всякий случай для Гарри. Несколько колец — их Драко даже не надел, а кинул в карман — были не только маломощными, а в данной ситуации просто-напросто бесполезными: они могли помочь лишь в случае прямого столкновения с драконом, например, ненадолго дезориентировать его. Но в его случае, похоже, опасность быть растоптанным заменялась опасностью быть заживо сожжённым. Предметами, которые сейчас действительно могли бы пригодиться Драко, были два амулета, висящие у него на шее. Наиболее ценный был сделан в виде колье с несколькими полудрагоценными камнями. Они с Поттером пришли к единогласному мнению, что колье было женским и, если бы не его свойства, надевать его было бы не слишком приятно. Этот артефакт подпитывал иссякшие магические силы волшебника, если тот слишком много колдовал. Малфою он скоро очень пригодится. А вторым артефактом, сделанным в виде серебряных цепочки и медальона в виде диска с нанесенной руной Лагуз, Драко собирался воспользоваться прямо сейчас. Медальон при нажатии на руну создавал целый водопад, к несчастью, кратковременный. Драко не собирался направлять его в сторону прохода, откуда шёл жар. Он активировал артефакт, чтобы как следует промокнуть самому и намочить всё вокруг. Драко коснулся руны Лагуз и только с первыми каплями, веером разлетевшимися в стороны от медальона, окончательно осознал положение, в котором он очутился. И, наконец, смертельно перепугался. Когда Гарри изучал заклинания, способные помочь ему справиться с драконом, Драко, конечно, тоже их выучил. Хотя такого магического резерва, как у Поттера, у лорда Блэка не было даже с поддержкой родовой магии, он, конечно, тоже мог их творить, пусть и не столь долго и много. Драко поднял палочку и приготовился, со страхом глядя на сияющие красным светом проём, озаряющий палатку зловещим потусторонним светом. Ждать пришлось недолго. Последняя преграда в виде остатков металлического заслона пала, и после шумного вздоха дракона, находящегося по ту сторону валуна на арене, в палатку проник новый всполох пламени. Драко, пока мог, держал защиту, подновляя её время от времени взмахом палочки, а потом, когда окончательно выдохся, активировал свой последний артефакт — колье, в камнях которого содержался такой нужный ему сейчас запас магии. Но он чувствовал, что всё равно не справляется — пламя было не только перед ним, а повсюду — загоревшаяся палатка, по-прежнему не открывая проход наружу, дымилась, не давая дышать, а от жара пот струился по телу. Наконец, палочка выпала из ослабевших пальцев. Драко опустился на колено, выставив вперёд руку с кольцом лорда, создавая невербальный щит и стараясь оттянуть тот момент, когда его охватит пламя.