Свинцовое снотворное

Самое лучшее утро. Так думает Питер, когда луч солнечного света, пробившегося сквозь тучи лишь к шести утра, медленно ползет к кровати, скользит по простыням, сверкает золотом на каштановых волосах Барнса, не позволяя себе роскоши вроде чужого пробуждения, оттого и не смея подобраться к плотно закрытым векам, обрамлённым пушистыми темными ресницами. Время течет так быстро, когда Питер занимает себя утренней мелодией, состоящей из размеренных вдохов и спокойных выдохов Солдата, из цоканья чужих каблуков где-то в коридоре и шёпота едва трепыхающейся у приоткрытого окна шторки. Вся ночь прошла именно так: Паркер не мог сомкнуть глаз, думая о происходящем, не мог позволить себе столь привлекательную из-за долгого отсутствия сна дремоту, размышляя о том, насколько он счастлив. А может, Паук впрямь думал, что так не бывает, что он спит где-то у стены на своей постели, так и не ответив на чужие звонки, которые ему тоже приснились. От этих мыслей становилось жутко — всё волшебство вчерашнего вечера и ночи могло развеяться, если он и правда спит, поэтому век подросток не смыкал до самого утра, смотря то на белёсый потолок, то на крадущиеся по комнате тени, но чаще — на спящего Баки. Легли они около полуночи. Питер вдоволь наревелся, не способный до конца поверить во взаимный порыв, а Джеймс так и сидел с подростком, прижимая к себе и бесконечно целуя в кудрявую макушку, чтобы тот успокоился. Неудивительно, что Барнс уснул первым: успокоить Питера, снять мандраж с подрагивающих пальцев Паука, переплетая со своими бионическими, довольно непросто. Да и дел уже сегодня у Джеймса навалом. Тот же перелёт, конференция требуют много сил, но Паук гордится Баки, гордится, что тот находит в себе силы помогать, борясь с демонами прошлого и трудностями принятия его обществом в настоящем. Это парень тоже понял в течение ночи. Грудь под щекой Паркера едва вздрогнула, а Барнс тихо промычал, смешно наморщив нос из-за всё же подобравшегося к лицу солнечного луча. Питер же успел этот луч покрыть всеми нецензурными словами, что знал, хоть знал и не много. — Сколько ещё до будильника? Тихий, чуть хриповатый спросонья баритон Барнса, неожиданно отдающий каким-то странным акцентом, для Паркера стал лучшей кульминацией утренней мелодии. — Ещё полчаса. Тихо откликнулся Питер, потянувшись и мягко коснувшись губами щеки Солдата, что нагрелась из-за упавшего на неё солнечного луча и совсем немного кололась от двухдневной щетины. Джеймс улыбнулся. — Как спалось? — спросил мужчина, запуская бионические пальцы в тёмные волосы. Конечно, никаких ощущений, но Барнс точно знал — густые и мягкие. Зажмурившись от удовольствия, словно кот, Питер, зевая, ответил: — Просто отлично. Чтобы не волновался. Чтобы ничто не могло испортить это утро. — Рад это слышать, Питер. Переложив свою голову с груди на плечо, парень посмотрел на Джеймса, завороженно наблюдающего за локонами, скользящими меж его пальцев. — Баки, — прошептал Паркер в ожидании ответного взгляда голубых глаз. Для пущего эффекта он повёл ладонью до изгиба между шеей и плечом. — М? — Барнс оторвался от созерцания мальчишеской шевелюры, отдающей карамелью в солнечном свете, и опустил взгляд на лицо Питера. Возле носа собралось несколько бледных веснушек, щеки покрыты румянцем скорее всего именно из-за него, Джеймса. Он мог только предположить, но стоило его глазам встретиться с карими, те, пристально, почти не шевелясь, глядели в его, а через несколько секунд опустились ниже. — Можно поцеловать тебя? — Паркер вновь посмотрел Баки в глаза, повторяя вопрос снова и снова в своих мыслях. Стоит ли напоминать, что время продолжало лететь неумолимо быстро? Как и обычно: чем больше ты хочешь, чтобы оно замерло в моменте, тем быстрее оно стремится к новому рубежу циферблата, будь то секунда, минута или час. Питер целовал настолько нежно, насколько вообще был способен, пытался вложить в поцелуй всё, что было в голове: от переполняющего счастья совместного утра, до горечи недосыпа, что заставляла веки чуть побаливать, стоило подержать их открытыми на секунду больше положенного. Идиллию разрушил будильник, заставляя обоих синхронно вздохнуть. Разочарованно отстранившись, они ещё какое-то время просто смотрели. Смотрели друг на друга, пытаясь запомнить чужое лицо так подробно, чтобы хватило до следующей встречи, которая, они надеются, будет уже очень скоро. Выходить вместе из номера не стоило, поэтому Питер улизнул чуть раньше Барнса, едва не попавшись на глаза Романофф, что в такую рань читала книгу в общем фойе этажа и, наверняка, не спала всю ночь, как и подросток. Самолет рассекал вихристые облака почти так же эффектно, как автобус — ещё не рассеявшийся туман. Баки, смотря в иллюминатор, точно знал, что и Питер сейчас смотрит в запотевшее окно, которое небрежно протер длинным рукавом толстовки, и думают они об одном и том же. Алан ослабил хватку вцепившихся в подлокотники ладоней и поправил лацканы пиджака, стоило шасси коснуться посадочной полосы. Промакнув виски́ салфеткой, что всё ещё покоилась на его коленях после второго завтрака, посол нервно улыбнулся Наташе. — Турбулентность слегка напрягает меня, — Доран сглотнул и перевёл взгляд с приветливого женского лица на окошко иллюминатора, в котором еле умещались корреспонденты. Те заблаговременно устроились по бокам от места, куда, предположительно, должны подкатить трап. Спускаясь по рифлёным ступеням, Барнс испытывал лёгкое дежавю, а вместе с ним и волнение: если всё сложится удачно, то уже сегодня виновный в распространении эобивы будет сидеть в наручниках. Король в это время стоял у входа в здание неподалёку и принимал послов других стран, которые ровной очередью расположились на ступенях. Каждое рукопожатие, или же другое национально принятое приветствие, фиксировалось множеством фотоаппаратов и видеокамер. — Попадём в Книгу рекордов Гиннеса в качестве участников «Самой длинной очереди в Ваканде», — усмехнулся Алан и вновь промакнул платком виски́. — Непривычный климат, но где мне только не приходилось бумажки подписывать. Если говорить честно, Стив не особо-то вслушивался в бормотание посла. Цель на сегодня была одна, а сопровождение Дорана — лишь препятствие на пути к ней. Ничего личного — в Капитане говорило его армейское прошлое. Какой бы длинной ни была очередь, однажды она должна была закончиться, и, несмотря на столь долгое ожидание, Алан оказался весьма смущён, когда Капитан чуть подтолкнул его в плечо. Как только посол поднял глаза от экрана телефона, в котором ещё пару секунд назад что-то увлечённо печатал, а после второпях и весьма тревожно засунул во внутренний карман пиджака, выяснилось, что очередь Дорана давно наступила, а Т'Чалла уже как несколько секунд стоял с протянутой перед собой рукой. В смятении заойкав, посол протянул свою руку, наконец пожимая королевскую, а для большего эффекта ещё и накрыл соединение рук второй, чуть встряхнув. — Извините, даже тут умудряются отвлечь по работе, — Алан виновато улыбнулся, не решаясь первым расцепить руки. — Я Вас прекрасно понимаю, — Т'Чалла улыбнулся в ответ чуть более сдержанно, а после пожал руку Капитану и Зимнему, до того стоявшему чуть поодаль. Наташе король кивнул в качестве приветствия. — Всё хорошо. Как долетели, Алан? — Замечательно, — Доран наконец позволил себе расслабиться. Уголки его губ теперь ползли вверх, растягиваясь в больше искренней, нежели напряженной улыбке. — Правда к климату ещё предстоит привыкнуть. Жарковато у вас, но не то, чтобы я этого не ожидал. Король пропустил тихий смешок и, обнаружив, что Алан был последним из очереди, развернулся к принимающему зданию, указывая кивком на вход в качестве предложения пройтись до него вместе. Барнс после рукопожатия вновь отошел назад, ближе к Наташе. В груди мужчины что-то будто свербило, щекотало в районе солнечного сплетения, но Зимний предпочел спихнуть это на волнение перед конференцией и больше хорошее предчувствие. Сегодня же вечером стоило продолжить расследование, если на конференции не найдется зацепок по делу. С одной стороны хотелось бы как можно скорее со всем покончить и со спокойной душой вернуться на базу, а с другой Барнс очень надеялся, что конференция пройдет без малейших инцидентов, способных помешать Т'Чалле наконец подписать все злосчастные бумаги и прекратить весь этот ужас в виде бесконечных перелетов, разговоров о внешней политике и интервью, полных каверзных вопросов от иностранных корреспондентов. Дверь личного кабинета Т'Чаллы закрылась, и король, устало плюхнувшись в кресло, вздохнул. — Выматывает безбожно, — произнёс он, прикрывая глаза. — Сейчас ещё подписывать этот пакт будут час, не меньше... — Да ладно, дружище, — Роджерс усмехнулся и присел по другую сторону стола. — Последний рывок, и потом... — ...И потом ты будешь вовлечён в лицемерный покер планетарного масштаба. В простонародье — внешняя политика, — Наташа лишь улыбнулась Капитану, который осуждающе посмотрел на неё за данную реплику. — Спасибо за поддержку, — с тёплой полуулыбкой Т'Чалла открыл глаза и, приподнявшись, опёрся локтями на поверхность стола. — Нет, правда, помощь каждого из вас для меня — незаменимый дар. — Для этого и нужны Мстители, — сказал Баки. Для него самого странно было произнести подобное, ведь это был первый раз, когда Барнс причислил себя к команде защитников Земли. Стив тоже это понял, и в его груди затеплилась гордость за своего друга. Мужчина легонько кивнул, для самого себя утверждая правильность реплики Джеймса, а затем перевёл взгляд на В'Каби, который всё это время молча стоял у двери и что-то печатал в смартфоне. Брови Капитана сдвинулись к переносице: нахождение одного из главных подозреваемых в этой комнате было довольно напрягающим фактом. Алан в кабинет Т'Чаллы так и не попал, его отвлек репортер государственного канала, с которым у Дорана было запланировано короткое интервью перед подписанием. Как бы на язык ни была остра Наташа, вряд ли бы она позволила себе так обличать внешнюю политику перед человеком, который непосредственно в ней участвует. Король Ваканды был не в счет, все-таки команду с ним связывает нечто большее, чем сопровождение в перелёте. Уже скоро в дверь кабинета тихо постучала Окойе, а значит, пора было идти в общий зал. Помещение, в котором уже через считанные минуты начнется конференция выглядело поистине помпезно, даже учитывая минималистичный стиль всего многоэтажного здания, принимающего гостей со всего мира. Современную, инновационную и для многих даже экзотическую архитектуру дополняли традиционные мотивы, что только лишний раз напоминало прибывшим о том, что они попали в совершенно новый мир, столько лет просуществовавший вне общепринятых стилей и норм. Перед платформой с трибуной в центре и парой длинных столов по обе ее стороны расположился большой зал с стоячими и посадочными местами для гостей и репортеров. Заполняемость была колоссальной, но Шури, готовящая приём вместе с братом, не соврала, когда сказала, что, согласно её расчётам, все поместятся более чем комфортно. Стив, Наташа и Баки, как и другие сопровождающие представителей стран, должны были стоять позади Алана, что занял место за длинным столом с остальными послами. Т'Чалла же находился за трибуной — ему предстояла приветственная речь. За спиной короля гордо стояли его мать и сестра. Через несколько минут, как только зал был полностью заполнен, а каждый прибывший занимал нужное место, двери закрылись, а Т'Чалла, глубоко выдохнув, начал свою речь с приветствия, за которым эхом последовали аплодисменты гостей. — Спасибо, — широко улыбаясь произнёс король, когда овации стихли. Затем его лицо вновь стало серьёзным. — В этот день, важный для каждого, кто находится в этом зале, и для всех жителей нашей планеты, мы подводим итог в работе тысяч людей, осуществивших планы, которые наш народ и представить себе не мог. Сегодня мы подпишем финальный, «Вакандский» пакт, и окончательно закрепим страну на мировой арене. Аплодисменты раздались снова, и Т'Чалла вытянул левую руку, указывая на один из столов, за которым сидели представители стран. — Я прошу Антониу Гуттереша, генерального секретаря Организации Объединённых Наций, подойти к трибуне для подписания пакта. Мужчина встал с места и под очередные аплодисменты подошёл к Т'Чалле. На видео- и фотокамеры было запечатлено и взятие из рук короля шариковой ручки, и процесс подписания и, конечно, рукопожатие политиков. — Антониу, предоставляю слово Вам, — сказал Пантера и отошёл от микрофона, любезно уступая место Гуттерешу. — Благодарю Вас, Т'Чалла. Я очень рад, что... Стоило мужчине начать свою речь, как Наташа краем глаза заметила движение. Переведя взгляд с трибуны на зал, Романофф увидела, как В'Каби покидает помещение. Дождавшись, пока дверь за ним закроется, Вдова прошептала Стиву на ухо: — Я выйду на минутку. Роджерс удивлённо поднял брови. Наташа редко когда отлучалась с подобных мероприятий. — Куда? — Стив, ты ведь уже взрослый мальчик. Не заставляй меня всё тебе объяснять. Ничего больше не говоря, Наташа аккуратно спустилась и, ловко маневрируя между корреспондентами, вышла из зала. Бдительность Вдовы редко подводила, в чём она в очередной раз убедилась, когда поняла, что ни Стив, ни Баки не заметили, как В'Каби умело улизнул из конференц-зала под шум аплодисментов, встречающих секретаря. Наташа успела выйти как раз вовремя: вождь прямо на её глазах завернул за угол в конце коридора. У Романофф не было особых планов, но шестое чувство подсказывало, что проследить за мужчиной необходимо. Всё-таки у команды уже давно были некоторые подозрения. Немного сконфуженно и вечно оборачиваясь, В'Каби следовал по многочисленным коридорам, пытаясь параллельно набирать сообщения на телефоне. Шпионка же пряталась по углам, прижимаясь к стенам и стараясь не издавать ни звука. Будет нехорошо, если наживка сорвётся с крючка, ведь Наташа с каждым шагом вождя была всё более уверена в улове. Маршрут В'Каби проложил в большей степени через служебные пути, и, как думает Романофф, те вели к месту парковки частных самолетов. Однако, к лифту мужчина так и не вышел. Как раз в момент, когда Наташа хотела завернуть за вождем в очередной коридор, шпионка вовремя подметила, что шаги стихли, а ещё чуть погодя раздался писк, свидетельствующий об открытии двери. Очевидно, на той был кодовый замок. Мужчины не было около пяти минут. Романофф уж было подумала, что всё-таки упустила вождя с мушки и тот скрылся другим путем. Но зря. Вождь оказался не столь внимательным. Хотя, оно и понятно — заметить следующую за собой Наташу равноценно обнаружению черной кошки, крадущейся в безлунной ночи. На этот раз цель шпионки уже полушёпотом разговаривала по телефону, только быстрее двигаясь по коридору к лифту. Лифт не был защищен кодом, поэтому Романофф отправилась за В'Каби только когда была уверена, что тот уже спустился. На выходе из лифта было темно и прохладно. Видимо, шпионка оказалась на нулевом этаже строения, куда и привозили самолеты прибывших на время заседания. Подозрительней было уже некуда, поэтому Нат привычным жестом накрыла рукой пояс, где в ее костюме обычно находилась кобура, и чуть вслух не чертыхнулась. На Вдове гражданское. Брючный, мать его, костюм, а из оружия — пара жучков-шокеров в кармане пиджака. Ну конечно, никто же не ожидал ничего криминального. Глубоко вздохнув, Романофф смирилась с обстоятельствами и продолжила преследование по почти пропавшему следу. Как бы ни было иронично, Наташа пошла на свет. Оказалось не зря. Ближе к свету, вместо громоздких контейнеров с неизвестным содержанием, виднелись самолеты. «Сколько же денег в одном амбаре», — подумалось Вдове, но её мысли прервало шуршание, а чуть позже грубоватый голос вождя. — Вы должны были всё загрузить ещё пятнадцать минут назад. Романофф подобралась ещё ближе к источнику звука, прячась за огромные колёса шасси одного из самолётов. Прикрепив жучок к днищу самолёта, Нат вывела изображение на экран наручных часов, чтобы лишнего не высовываться, и принялась наблюдать за происходящим. Остальные реплики вождь произносил намного тише, видимо, поумерив свой пыл. Но, несмотря на то, что разговора слышно не было, картинка на часах выводилась отличная. Шесть человек. Крупносложенные вакандцы и, кажется, даже пара знакомых лиц, исключая В'Каби. Последний, если жучок просканировал правильно, единственный, кто вооружен. Кроме того, Наташа приметила открытый грузоотсек самолета, куда мужчины складывали ящики, вроде тех, что грузили в фургон тогда, на плантациях. Нельзя сказать, что картинка для Наташи потихоньку складывалась. Нет. Картинка моментально, будто всплывающие окна с рекламой на сайтах, выпрыгнула и поставила перед фактом. Стоит связаться со Стивом, или хотя бы с Баки, верно? Эта мысль пришла в голову Наташе уже после того, как она запустила в спину В'Каби свое последнее недооружие, мелкий шокер-жучок. Пока что осталось пять. Помощники Вождя не заставили себя долго ждать, бросая ящики и выдвигаясь к шасси соседнего самолета, откуда и прилетел шокер. Трое шли впереди, пару осталось сзади. Кажется, второпях искали хоть какое-нибудь оружие. — Стив будет должен мне новый пиджак, — шепнула про себя Вдова, чуть усмехнувшись, и дернула рукав, что разошелся по шву у плеча, — и новые туфли. Романофф наконец высунулась из-за своего импровизированного укрытия, запуская в одного из уже прилично подошедших вакандцев лодочкой, чего хватило, чтобы отвлечь всех троих буквально на долю секунды. Выскользнув из-за колеса, шпионка схватилась за плечо ближайшего вакандца, что обернулся на товарища, и прикрылась им, словно живым щитом, затянув на горле рукав пиджака. Плана не было, но у Вдовы давно прослеживался особый дар к импровизации. Ко всему прочему, остался недавний должок перед мальчиками, которым пришлось сражаться в фургоне в одиночку. Зато у Вдовы была тогда не то, что пробежка, — целый марафон. Убивать Романова не собиралась, а поэтому, как только тело, которым она прикрывалась, обмякло от удушья, Наташа швырнула его на второго вакандца, свалив того с ног, чем воспользовалась, чтобы вступить в равный рукопашный бой с третим из подошедших. Всё-таки грузят эобиву не воины ваканды, в чем девушка убедилась, когда её противник пропустил очередную её атаку и отключился из-за удара локтем в висок. Второго, выбравшегося из-под поддушеного тела товарища, Романофф отключила ещё на попытке встать, взяв лицо в руки и ударив лбом об колено. Двое. — Я бы не советовала пытаться отключить его руками, — сдувая влажную прядь со лба, произнесла Нат, заметив, как один из людей В'Каби тянется отцепить жучок. Вполне ожидаемо, того тут же ударило током. — Говорю же. Последние двое перемолвились краткими фразами на родном языке, что было весьма подло. Вакандский Романофф выучить не успела. Недолго подумав, один из оставшихся вновь потянулся к все ещё парализованному током телу вождя, но шпионке сразу стало понятно, что тот не настолько туп, чтобы подвергать себя воздействию жучка снова. Нат бросилась вперед в попытке предотвратить задуманное вакандцем, но её остановил второй. Из оружия у него нашелся лишь кастет, что тоже было уже не так уж и честно в рукопашном бою один на один. Романова, уворачиваясь от ударов, не сводила глаз с пытающегося отцепить прикрепленную к поясу В'Каби кобуру вакандца. Мужчина, несмотря на вид, может, и не был смельчаком, о чем говорили его сконфуженные движения, но всё же был шустр. Поэтому, успев разгадать последовательность ударов стоящего перед ней счастливого обладателя кастета, Романофф подсекла его ноги, перехватив руку и заламывая до хруста, что даже сама чуть поморщилась. Управилась как раз за секунду до того, как пистолет был бы уверенно направлен на нее последним из боеспособных помощников. Нат буквально выбила оружие ногой из рук вакандца, до того, как он успел подняться от В'Каби. Деактивировав на пару секунд жучок, Романофф прицепила его на последнего грузчика и присела перед шумно дышащим после атаки электричеством вождем. — Поиграем в допрос с пристрастием? — Наташа стянула с плеч пострадавший пиджак, бросая его рядом и пытаясь унять вздымающуюся от одышки грудь. — Или сам все расскажешь? Тем временем официальная публичная часть конференции была завершена. Все сказали свои речи, все друг другу пожали руки, а Стив и Баки крутили в голове только один вопрос. — А где мисс Романофф? — задался этим же вопросом Доран, обращаясь к мужчинам. Друзья переглянулись, и Барнс мысленно передал инициативу Роджерсу. Из них двоих задвигать что-то убедительно было только в компетенции Кэпа. — Внеплановые обстоятельства, — для пущей убедительности Стив решил добавить. — Ну, Вы знаете… Не то, чтобы Алан знал, о чём речь, но мог догадываться. — Ах, это.. Откашлявшись, посол начал спускаться с платформы и направился к выходу, а Мстители — сразу за ним. И если для Дорана всё было ясно, то Кэп всё же написал Наташе смс, ведь ушла она почти час назад, а в такой обстановке могло случиться, что угодно. В голове проносилась сотня сценариев, от похищения Наташи В'Каби до очередного инопланетного вторжения, при котором Наташу… похитили. Да, возможно, над развязкой надо ещё поработать, но… — Что ж, — из мыслей Роджерса вытащил голос посла. За это время они успели дойти до выхода из здания и встать у ступеней. — Спасибо за службу, мистер Барнс, — Алан пожал руку Солдату, затем Стиву, — Капитан. Очень приятно было иметь с вами дело. Жаль, не имею возможности попрощаться с мисс Романофф. Надеюсь, она будет в порядке. Роджерс слегка нахмурил брови. Его посетила довольно странная и в чем-то совершенно не рациональная идея. — Разве Вы больше не нуждаетесь в нашем сопровождении? — спросил Кэп, на что Баки отреагировал весьма оправданным взглядом, полным непонимания. — О, разве я вам не говорил? В Нью-Йорк я возвращаюсь один, и.. Я слышал, что ради моего сопровождения вам пришлось оторваться от весьма важного дела здесь… — Да, так и е.. — Начал было Барнс, но друг его перебил. — За то время, что мы были в Нью-Йорке, все дела оказались улажены, и мы бы с удовольствием туда вернулись, да, Бак? Стив перевёл взгляд с Алана на напарника и слегка ткнул того локтем в бок, в то же время надеясь на то, что их ментальная связь достаточно сильна, чтобы передать сообщение вроде: «У меня есть план». — Знаете, я бы с удовольствием, но... — Доран достал платок, которым весь день пользовался, чтобы убрать пот, и протёр лоб. — Не думаю, что удастся… Неужели до этого любезный и щедрый посол откажет Мстителям в совместном полёте в Нью-Йорк без весомых на то причин? «Он точно что-то скрывает» — Мне кажется, мисс Романофф в силу, э, обстоятельств может плохо перенести полёт. Не стоит перегружать её… — Да, Стив, — поддержал Алана Баки, на что Роджерс отреагировал, с точностью отзеркалив недавний взгляд Барнса. — Давай подождём, пока Нат станет легче. Солдат ведь прекрасно понимал, о чём думает Роджерс, и догадывался, что женщине, способной драться с пулей в плече, вряд ли бы поплохело от кондиционированного воздуха в зале. Также он видел, что план Роджерса рушится, и потому решил осадить друга ради общего блага. — Вы правы, — Капитан перевёл взгляд на посла, затем слегка улыбнулся и кивнул. — Доброй дороги, мистер Доран. Посол лишь кивнул в ответ и спешно спустился по ступенькам. — Стив, — тихо произнёс Баки, повернув, друга за плечо лицом ко входу, — не торопись с выводами, а тем более с действиями. Сейчас не самый подходящий момент для осуществления твоего плана, о котором ты, в силу, видимо, занятости, мне рассказать не успел. — Да, думаю, стоит повременить с этим… — Мистер Роджерс! Сзади окликнули, и, обернувшись, Кэп увидел мужчину в сером костюме. На его пиджаке красовался бейджик: «Посол Франции». — Можно фото? — поинтересовался мужчина, чуть поднимая брови в ожидании ответа. — Безусловно! — ответил Стив, приобнимая за плечо подошедшего посла. Солдат в это время по привычке отошёл в сторону, но его попросили встать в кадре рядом, по другое плечо мужчины. Тот ушёл, сделав на телефон пару селфи, на одном из которых взгляд Роджерса смещён в сторону: Алан Доран поднялся по трапу в свой самолёт. В следующий же момент руки посла резким движением застыли в воздухе, а сам Алан оказался под прицелом пистолета В'Каби. Внезапный жест незамедлительно привел в движение двух суперсолдат, что метнулись к самолету, в момент преодолевая все незначительные препятствия, вроде трапа. Роджерс был готов увидеть в самолете кого угодно: международных террористов, банду барыг, — но не Романофф. Наташа сидела на месте пилота, решительно направляя на Дорана пистолет и изредка поглядывая под ноги на лежащего рядом, связанного по рукам и ногам вождя пограничного племени. — Вы как раз вовремя, мальчики. Все трое. — Романофф улыбнулась, кивая, чтобы те входили без лишнего шума, что привлек бы охрану. — Кажется, я поймала наших дилеров. Но вы тоже молодцы — привели нашего покупателя, — следующая же фраза была обращена только Алану. — Мистер Доран, сами расскажете или Вам помочь? — Я объясню… Не делайте поспешных выводов, я- А дальше улики, найденные Вдовой, говорили сами за себя: переписки, звонки, ящики, мешки, под завязку набитые эобивой, знакомые вакандцы с плантаций и сам В'Каби. Слишком много неопровержимых доказательств, чтобы хоть какие-то последующие слова Алана смогли убедить команду, а потом и местную полицию, в благих замыслах посла. Наручники, вспышки, затворы камер и право хранить молчание до суда — вот что ожидало Дорана дальше, на выходе из самолёта. К его большому сожалению, СМИ хранить молчание были не обязаны. — Вот уж точно волк в овечей шкуре. — Вздохнул Стив, провожая взглядом задержанного посла. — Мы в долгу перед тобой, Нат. — С тебя разве что пара новых туфель и выходной костюм, Роджерс. На этом сочтёмся. — Романофф ответила лёгкой полуулыбкой на благодарность друга и слегка похлопала того по плечу. — Барнс отчитывается? Шпионка глянула через плечо, находя чуть поодаль от толпы Джеймса, спешащего кому-то позвонить. — Вроде того. Роджерс пожал плечами, едва улыбаясь. Он уверен, что знает, кому звонит Баки. Почти уверен, ведь Барнс попросил у него только один номер.

***

Голова Питера склонилась над полкой шкафчика, а рука застыла на пособии по геометрии, так и не вытянув то из стопки остальных учебников. Уставшие глаза были прикрыты чуть подрагивающими веками и наслаждались тенью, которую металлическая дверца отбрасывала на юношеское лицо. — Ты! Ну-ка быстро в класс! Паркер мгновенно дёрнулся, жмурясь от внезапного и такого досадного пробуждения. Обернувшись в поисках источника гневной реплики, Питер заметил метрах в двадцати от себя уборщицу и парня в синей толстовке, что полагалась всем в комплекте школьной формы. Затылок мгновенно пронзил назойливый зуд. — Звонок уже давно прозвенел, а ты тут торчишь, ходишь своими грязнючими кедами по мокрому полу, ну ты- Реплику разозлившейся женщины Паучок не дослушал. Он поспешно отвернулся, захлопнул локер, ненароком прищемив дверцей палец, и понёсся к нужному кабинету. Взглянув по пути на часы, обнаружилось, что действительно — урок шёл уже 12 минут, а значит смело можно было менять направление и идти за выговором. Это был первый раз, когда Питер опоздал на урок, и даже списав такую оплошность на недосып и дикую усталость, парень не стал винить себя меньше. «Как я мог такое допустить?», — крутилось в голове, снова, и снова, и снова… — Мистер Паркер! Парень вновь дёрнулся. На этот раз его позвал секретарь, выписавший карточку с опозданием. — С почином, так сказать, — мужчина усмехнулся и протянул Питеру картонку размером с проездной. Неся это небольшое, но тяжкое бремя, Паучок направился к кабинету истории, в котором будет проходить следующий по расписанию урок. Но и на истории с дисциплиной у Питера вышло плохо: парень был разбужен посреди лекции и смерен разочарованным взглядом учителя. Пришлось остаться после уроков, хоть наблюдать за тем, как неизменно стоит серая стена напротив, Паучку не особо нравилось. Но парень считал своё место в исправительном классе стопроцентно заслуженным. Регенерация, видимо, работала с перебоями, потому как ушибленный в начале дня палец не зажил и на половину. Затылок всё так же чесался, а руки слегка дрожали. «Чуйка или последствия недосыпа?» Оглядевшись вокруг, Питер заприметил за одной из парт того самого «нарушителя чистых полов», которого при нём отчитывала уборщица. Зуд в затылке усилился и по рукам пробежались мурашки, исчезнув через секунду. Стоило только получше приглядеться, и на пареньке обнаружились многочисленные прыщи, мелкие царапины, синяки под глазами и на костяшках левой руки. Тёмные сальные волосы липли к потным вискам и вились только где-то на макушке. Сложить все факты воедино труда не составило, и Паркер принял твёрдое решение проследить за этим парнем после школы, ведь была очень большая вероятность, что так удастся выйти на дилера, поставляющего эобиву. Благо, занятий у Питера во время своего «заключения» было уйма — переписка с негодующим на него Недом, скроллинг бесконечной ленты в твиттере, разглядывание собственных ладоней и, наконец, изучение потенциального покупателя эобивы. Парень через два ряда одиночных парт (одиночные, прямо как камеры в тюрьме) вечно почесывал запястья и громко шмыгал носом, переодически пряча лицо большим капюшоном, пока ему снова не станет жарко. Так и прошло полтора часа, которые, Паучок, ну, честно, совершенно не заметил. Может, в том числе потому, что через полчаса своих увлекательных занятий, сдался, оперевшись на руки, и, пряча лицо в ладонях, всё-таки задремал. Благо, разбудить парня попытался звонок, извещающий о конце последнего урока. Упорно наминая щеки и пытаясь разлепить будто склеившееся веки, Питер постарался проснуться, но вот тут-то его действительно кое-что разбудило, стирая последние остатки сонливости. Этим чем-то, а вернее кем-то, была стремительно покидающая кабинет фигура изучаемого Паркером подростка. Наспех засунув телефон в карман толстовки и нацепив рюкзак на одно плечо, Паук поднялся с места, рванув к двери и мчась к выходу из школы. Свой пыл в желании догнать незнакомца все-таки пришлось поумерить, когда Паркер, уже выйдя из здания, зацепился взглядом за уходящего и решил, что идти за ним, наступая на пятки, совсем уж очевидное преследование. Наташа бы не оценила. Пит натянул на голову капюшон, отчего не многим уж и отличался от преследуемого, и тихо шмыгнул за ним в до того не исследованный пролет меж зданиями. Наклевывающиеся сумерки лишь сильнее обостряли паучьи чувства, предупреждая о многих опасностях, что скрываются в надвигающейся темноте. Может, поэтому сонливость наконец отпустила, а Питер точно осознал, что затылок весь вечер все же чесался не просто так. Мысль сопроводилась фирменным «паучья чуйка» голосом Мэй, отчего Паркер лишь пропустил улыбку и тихо фыркнул. Не сказать, что тот парень вел Пита самыми живописными маршрутами. С каждым поворотом солнце, и без того затянувшееся облаками, теряло яркость, а пейзажи становились все более зловещими. Паркер помнит этот район ещё с патрулей и не раз ловил тут нечистых на руку. Но то было в костюме, а не в школьной толстовке и кедах, чуть натирающих мизинцы. В окнах невысоких жилых домов, этажей в девять от силы, свет горел через раз, (видимо, так спокойнее самим жителям неблагополучного района), а про фонари говорить не стоило вовсе. Жёлтые, моргающие — что они есть, что нет. Проку всё равно никакого. — Долго собираешься за мной таскаться? Грубоватый подростковый голос выдернул Паркера из рассуждений об окружающей его местности, и Питер даже немного вздрогнул, позабыв, что из-за проблем со сном чутьё работает, словно русская рулетка, в одном случае из пяти. — Пока не выясню, кто твой дилер, — вокруг да около Паучок решил не ходить. Всё равно его уже обнаружили. — А с чего ты вообще взял, что он у меня есть? — парень повернулся к Питеру лицом. В грязно-жёлтом свете оно казалось ещё более худым и измождённым. — Ссадины, гематомы, нездоровый цвет лица, — начал перечислять Паркер, — тебе то жарко, то холодно. И ты весь день чешешься, как ненормальный! — Так ведь и ты сегодня как ненормальный чешешься! — Возразил оппонент, засовывая руки в передние карманы джинс. — И ты, получается, подсел, так что ли? Между школьниками на секунду возникла пауза. Питеру не с чем было спорить, поэтому он решил перейти к основной тактике, (но не то чтобы он долго над ней думал). — Наркотики счастливее тебя не сделают, ты понимаешь? Это не то, что тебе нужно. — Откуда ты вообще можешь знать, что мне нужно? — прозвучал раздражённый вопрос. — Это мой чёртов выбор, а ты в моей жизни никто, так что- — Тогда подумай о своих родителях, — вклинился Питер, делая шаг вперёд, — они-то уж точно- — О ком?! — Парень нахмурился и усмехнулся, хватаясь за затылок. — Они уже ничем мне не помогут, Паркер, как и твои тебе. Сердце забилось в приступе горькой тоски, и Паучок чуть отшатнулся, сбитый с ног такой очевидной, но неожиданной правдой. — Да перестань, Питер, — вдруг раздался голос подростка напротив, — ты думаешь, что пытаешься спасти меня, позаботиться о моём здоровье, но на самом деле ты такой же, как твой «наставник» Старк. Ты сейчас просто хочешь побыть героем, потешить самолюбие, использовав меня в качестве жалкой, беспомощной жертвы злобных наркоторговцев. Но жалок и беспомощен здесь только ты. Паркер выдохнул, поджимая губы. — Решай свои проблемы, и не лезь ни ко мне, ни к окружающим, — парень развернулся, намереваясь идти дальше и надеясь на то, что Питер за ним не последует. Но тот решил применить последний в своём арсенале рычаг. — Ты знаешь, какие у этого последствия, знаешь, какой исход. Тебя это убьёт! Наркоман резко развернулся. На лице — злость и гнев, а в правой руке — пистолет. — А это убьёт тебя, если не заткнёшься. Вот тут импровизационная тактика Питера потерпела окончательный крах, и не оставалось ничего, кроме как поднять руки и смотреть парню напротив прямо в глаза. — Не надо, не совершай глупость. Паучок добавил бы имя, но… — Ты меня не знаешь, Паркер. Я знаю о тебе больше, чем ты обо мне, и твоя попытка в эмпатию кажется мне большей глупостью, чем выстрел из него, — парень встряхнул оружие, пытаясь не только указать на предмет, но и скрыть тот факт, что руки ужасно дрожат. — Я понимаю, что ты чувствуешь, — начал Питер, и прежде чем парень напротив его перебьёт, спешно продолжил. — Эобива — единственное, что помогает тебе сбежать от ответственности, давления со стороны окружающих и постоянных вопросов о прошлом и будущем, что постоянно вертятся в твоей голове. Дуло пистолета немного опустилось, а наркоман продолжал внимательно слушать, хотя в лице не особо изменился. — И да, это выход, и пользоваться им можно так часто, как тебе захочется. Но, к сожалению, не вечно, — подросток сглотнул, не сводя взгляда с парня напротив. — С каждой дозой хочется принимать всё больше и больше, верно? На сколько ты увеличил изначальную граммовку? Прошу тебя, пока не поздно, обратись за помощью, это убьёт тебя. Выстрел, сопровождённый ругательством, раздался так же внезапно, как и утихло его эхо. Не взлетело ни одной птицы, не загорелось ни одного окна, и даже крика из груди Питера не вырвалось. Только кровь тихо разползалась по ткани багровым пятном. — Чёрт, — выдохнул паренёк и, бросив рядом с Паркером пистолет, убежал, петляя между гаражами. Питер вновь задержал дыхание. Он вдруг почувствовал что-то совершенно неосязаемое, неслышимое человеческим ушам. Воздух вокруг будто трещал, и сравнить это Паучок мог только с шипучками, сладким фейерверком, взрывающимися во рту и покалывающими язык. От грудной клетки, к плечам и запястьям, к животу и пояснице полилась субстанция, горячая и такая необъяснимо приятная. Паркер почувствовал, как холодеет его нос, кончики ушей и пальцев. Всё тело объяло спокойствием, и последнее, что надо было сделать для достижения заветного желания, это закрыть глаза. В кармане уже несколько секунд тихо вибрировал телефон. «Наверное, Тетя или… Джеймс». Точно, эту мелодию он точно ставил на Барнса. Питер вспоминал его тёплые руки, обрывки фраз... — Все хорошо, Пит. Я думаю, я тоже. …и поцелуй. Поцелуй, который он больше никогда не почувствует. «Нет, нужно держаться, нужно… Я слишком устал» — Не закрывай глаза, только не закрывай, сынок. Контрастно теплые руки накрыли лицо парня, а потом в спешке заскользили к шее, чтобы проверить пульс. Перед глазами Питера появилось лицо незнакомой женщины. Паркер уверен, что она очень милая. Он не может сказать, почему, — в глазах давно двоилось и черт лица толком было не разобрать. Женщина придерживала голову подростка, уложив на своё колено, и второпях диктовала адрес по телефону, не забывая бесконечно повторять парню: — Не закрывай глаза, сынок. Только не закрывай глаза. Но Питеру так невероятно хотелось спать. Он старательно фокусировал взгляд на единственном зажжённом в доме напротив окне, пытаясь бороться со всеобъемлющей тяжестью в конечностях, но... Ему нужно немного сна. Всего пару минут. Пока ещё действует свинцовое снотворное.