Тайный подарок (открывая твою историю)

— Привет, — на распев произносит Коала. — С днём рождения. У меня есть для тебя подарок. — Нет, подожди, извини, отойди, — говорит Сабо, принимая протянутую папку. — Сегодня не мой день рождения. — Вообще-то, твой, — отвечает она и наклоняется над стопкой бумаг, чтобы открыть папку, лежащую сверху. — Вот, посмотри! Сабо моргает и смотрит на бумагу. Это профиль, как и любой другой профиль, который создаёт и сохраняет Революционная Армия — но тут прикреплена его фотография в углу. Это не теперешняя фотография; это фотография, одна из тех, что были сделаны много лет назад, на ней изображён щербатый и коротко стриженый мальчик, и имя рядом с ней читается: Сабо Аутлук. — Что, — спрашивает он, медленно сжимая пальцами бумагу. — Что это? — С днём рождения, — повторяет Коала и протягивает ему остальные бумаги. — Я нашла твоё прошлое. Он смотрит на неё широко раскрытыми глазами. Она отворачивается, снова смотрит на бумаги, которые он не берёт, чтобы не видеть его ошеломлённого лица. Его пальцы смыкаются на бумаге и снова открываются, и он сглатывает, а затем спрашивает: — Зачем? — Потому что это беспокоит тебя, — говорит она, небрежно пожимая плечами. — И если мой напарник отвлекается на поле боя, это тоже подвергает меня опасности. Это всецело эгоистичное намерение. Он переворачивает несколько страниц, просматривает информацию, написанную на них, и делает спешный вздох. — Это… это данные за многие годы… Коала, это должно было занять… — Совершенно эгоистичное, — повторяет она и машет стопкой бумаг, которую он ещё не просмотрел. — И это не значит, что я сделала это в одиночку или что-то в этом роде. Оказывается, здесь нет недостатка в идиотах, готовых копаться в твоём грязном прошлом в надежде смутить тебя твоими детскими фотографиями. — Их нет, — рассеянно отвечает он, дико пробегая глазами по страницам. — Они бы не стали делать никаких постыдных фотографий. Ах, так это помогает. — Разве? — она спрашивает и перебирает папки в стопке, пока не добирается до нижней папки и не вынимает одну фотографию. Это та часть сопротивления, которая, в конце концов, сделала файл достаточно полным, чтобы передать его; это означает, что она прошла весь путь до Ист-Блю. Она осторожно держит его за края и ждёт, пока он поднимет глаза. Его глаза останавливаются на фотографии, и он замирает. — Чт… — говорит он, и тут голос его подводит. Выражение его лица стоит каждой секунды, которую она потратила, вплоть до того, что его глаза закатываются, колени подкашиваются, и этот поганец падает в обморок прямо перед ней. Она глупо смотрит на его распростёртое тело и ругается. Это не совсем та реакция, на которую она рассчитывала. Но Сабо не Сабо, если драматично не свалится без чувств, и он доказывает это, спя в течение следующих трёх дней. Коала постоянно проверяет его и ругается на него за то, что он вечно заставляет её беспокоиться о нём. — Если тебе это не понравилось, ты мог бы просто сказать, — говорит она ему, проверяя его лоб. Похоже, его лихорадка спала, но он метался и ворочался, издавая звуки, как будто ему снился кошмар — а ведь Сабо спит совсем не так. Сабо спит чутко, тихо и короткими рывками, глубоко дыша, раскинувшись повсюду, но никогда не издает шума. Она сидит в кресле рядом с кроватью, чтобы заполнить документы — некоторые из документов Сабо тоже — просто чтобы следить за вещами. Это было бы очень похоже на Сабо, умереть во сне на их базе, просто чтобы быть противным. Но опять же, это относилось только к тому, что Сабо когда-нибудь умрёт. Коала знала, что это не так, потому что Сабо обладал хребтом чистой ненависти и ненависти к крови, и он убьёт саму смерть, прежде чем оставит свою миссию незаконченной. Когда он просыпается, её там нет. Она уходит договариваться, а когда слышит, то замирает с закрытыми глазами и выдыхает, как ей кажется, впервые за много дней. Это целая секунда слабости, прежде чем она открывает глаза и распоряжается: — Хорошо. Тогда я хочу, чтобы все было готово к отплытию через два часа. — Есть, мэм, — говорит один из парней-планировщиков, отдавая салют так резко, что чуть не падает. Тем не менее, она уже поворачивается, и когда она добирается до комнаты Сабо, она останавливается на секунду за дверью, чтобы взять своё дыхание под контроль. Затем она открывает дверь и небрежно прислоняется к косяку. Сабо сидит на том, что раньше было кроватью, прежде чем он переделал её в письменный стол. Повсюду валяются бумаги и стопки записных книжек, которые она узнала из частной коллекции Сабо. — Ух ты, — говорит она. — Доброе утро, трудоголик. Он игнорирует ее издёвку и смотрит на неё слегка дикими глазами и чрезвычайно растрёпанными волосами. — Я забыл Эйса, — говорит он безучастно. — Я совсем забыл про Луффи. — Значит, тебе не понравился твой подарок на день рождения? — мягко спрашивает она, и его руки сжимают папку, которую он держит. — Может быть, тебе больше понравится вторая часть. Ну же, спящая красавица. Мы отправляемся на экскурсию.

***

Он не спрашивает, куда они едут. Он явно хочет этого, но держит вопрос за зубами, потому что его любопытство, по-видимому, не перевешивает удовлетворение Коалы. Но она всё равно получает от этого большое удовлетворение. — Это же пожирает тебя изнутри, не так ли? — спрашивает она, и улыбка на её лице полностью показывает, как она горда собой. — Вовсе нет, — любезно отвечает он. — В конце концов, речь идёт о путешествии. — Ты такой говнюк, — говорит она, но при этом смеётся. — По крайней мере, я в хорошей компании. — Я самая лучшая компания, о которой ты только можешь мечтать, не забывай об этом. — Ну не знаю, я встречал действительно хороших морских королей, — размышляет он. — Большинство из них хотели тебя убить. — Да, но ты тоже, так что мы квиты. — Только иногда, — возражает она, а затем добавляет: — Мы на месте. Он смотрит вверх, оглядывая весь остров, слегка улыбается и говорит: — Как мило. Это очень красивый остров. Я всегда хотел побывать… здесь. На самом деле она не собирается закатывать глаза — это укоренившаяся реакция на данный момент. — Ты даже не знаешь, как называется этот остров, — обвиняет она. — Ты тоже! Она не знает, но также не стоит спорить об этом прямо сейчас. — Во всяком случае, нам нужен не остров, а то, что на нём находится. Он убирает руки за спину и наклоняется ровно настолько, чтобы улыбнуться ей сверху и сбоку, супер. — Умоляю, скажи, что это за остров, на который мы приехали посмотреть? — О, тебе это очень понравится, — говорит она, ухмыляясь. — Это сюрприз. — Ненавижу сюрпризы. — Неа, ты ненавидишь ждать, чтобы узнать всё. Ты любишь сюрпризы. Он отворачивается, помогая ей затащить их небольшое судно в укромную бухту. Что он действительно ненавидит, так это то, как хорошо она его знает. Она задраивает корабль, пока он привязывает его, и он встаёт, потягивается и оглядывается вокруг. Это летний остров, приятный и умеренный, и они находятся совсем рядом с проторенной тропой; на другой стороне холма есть деревня, в которой они прячутся, и она легко ведет их через лес. Они выезжают на окраину города, и Сабо моргает. Архитектура в этом месте завораживает; это смесь старого света классицизма и неоновых цветов, которые не бросаются в глаза. Это отвратительно, как ад и абсолютно безвкусно, но это, безусловно, увлекательно. — Пожалуйста, скажи мне, что это мы здесь не из-за архитектуры, — всё равно говорит он. — Хотя мне кажется, что я уже видел это раньше, хм? Доклад миссии… хм, несколько месяцев назад, команда гамма, я думаю? Она бросает на него косой взгляд и мягко говорит: — Тебе лучше знать, чем мне. Он напрягает свою память; он мог бы рассказать целую кучу подробностей из любого отчёта о миссии, если бы захотел, и она это знает. Её специальность — это анализ, а не запоминание, но его память эйдетична и ужасна. Но всё же это не имеет никакого отношения к делу, и она ведёт его через окраину прямо в город. — Это из-за работы, что ли? — спрашивает он, не сводя глаз с местных жителей. — Ты что, никогда не отдыхаешь? — она спрашивает, а он напевает и не отвечает, что справедливо, потому что это тоже не похоже на неё. Каникулы не для таких, как они, и его разочарование проявляется в уголках глаз и подергиваниях пальцев. Его рот сжимается, подбородок чуть приподнимается, и она знает, что он не собирается спрашивать. — У нас есть время перекусить? — спрашивает он, смотря на ресторан на другой стороне площади, и она вздыхает. Дело не в том, что он голоден, хотя, вероятно, так оно и есть; он использует еду, как отвлекающий маневр и прикрытие так же часто, как он имеет это в виду. Тем не менее, она щурится на небо, на гавань, и говорит. — Да, наверное. Но чур платишь ты. Он хлопает себя рукой по груди, словно раненый, и говорит: — Ты тащишь меня сюда только для того, чтобы заставить заплатить? Это довольно грубо. — Разве джентльмен не должен оплачивать? Разве это не так работает? — Безусловно, но я же не джентльмен. — Это, конечно, правда. — Эй! Ты не должна была соглашаться со мной! — И ты не должен был быть идиотом. Наверное, мы оба разочарованы. — Я так не люблю разочаровывать леди, — говорит он, придерживая для неё открытую дверь и вызывающе кланяясь. — Я угощаю. Она вздёргивает подбородок и проплывает мимо него, принимая подобострастие как должное, а не его сарказм. Именно поэтому она видит их первой. Потому что вот они, горстка пиратов Белоуса, и она не может увидеть того, кого ищет, но он явно там. Куча грязной посуды и горы еды доказывают, что всё по плану. — Столик на двоих? — спрашивает хозяйка, уже потянувшись за меню, и Коала отмахивается от неё и проносится мимо, не останавливаясь. — Мы присоединимся к нашей компании, — говорит она, направляясь прямиком к слишком длинному, слишком полному столу в конце зала. Они громкие и шумные, и это достаточно легко проскользнуть внутрь, и никто этого не заметит. — Эй, — говорит она человеку, который сидит рядом с ней, весь высокий, с взъерошенными и растрёпанными волосами. — Передай мне кувшин. Кувшин ей передали — это был командир Харута, если только она не ошибается в своих предположениях — она улыбается и наливает себе чашку дерьмового пива, которым провоняло всё вокруг. К тому времени, как она ставит его обратно, Харута уже знает, что её здесь быть не должно. — Спасибо, — говорит Коала, прищурившись и широко улыбаясь. — Всегда пожалуйста, — говорит Харута. — И кто же ты теперь? — Никого важного, — говорит она. — Просто девушка-разносчик. — М-м-м, и что же вы доставляете? — Подарок на день рождения, — говорит она и делает жест руками «та-да». — Я привела сю… куда же он делся? Они оба оглядываются, и Харута спрашивает. — Ты имеешь в виду парня в синем, который пыхтит в углу? — Да, — отвечает Коала, пристально глядя на него. —Да, это он. Я не могу поверить, что он такой тупой. Тьфу, подержи это для меня? Она отмахивается от пива, которое ещё не пробовала, и встаёт. — Конечно, — говорит Харута, ставя стакан и поднимаясь, чтобы последовать за ней. У Харуты есть порядочность, чтобы сдерживаться и не быть очевидным в этом, поэтому Коала игнорирует мягкое преследование. — Эй, — говорит она вместо этого, убедившись, что её ботинки стучат по полу, и он слышит её приближение. — Эй, ты в порядке? — Я не могу… — говорит он, поднимая глаза, и на его лице появляется что-то такое, чего она никогда не видела за все их миссии и годы: ужас. — Он… я не могу. О, чёрт, это была плохая идея? Возможно, это была плохая идея. — Эй, — говорит она твердо, потому что в этот момент они не могут пойти домой. — Эй, всё в порядке. Он просто ударит тебя немного, и, может быть, поплачет на тебе, и тогда ты сможешь прекратить всё это дерьмо чувств. — Нет… я ушёл! Я… он… — Прекрати сейчас же, — говорит она, хватая его за подбородок и заставляя выпрямиться. Она не нежна, но дышит глубоко, ровно и предсказуемо, и он инстинктивно повторяет за ней. — Может, я его и не знаю, но уж тебя-то я знаю точно. Если он любит тебя, то простит. Ты в долгу перед ним и перед самим собой, и… и перед Луффи. Это немного рискованно, но Сабо всегда работает намного больше для других, чем для себя, и он более чем готов отрезать своё собственное сердце, чтобы защитить тех немногих, кого он любит. Если она сможет сделать это для него… — Я должен ему, — повторяет Сабо, и его глаза всё ещё дикие, но плечи выпрямляются. — Да, конечно, я в долгу перед ним. Я должен… извиниться, может быть… Он не кажется убеждённым, но Коала собирала эту информацию в течение многих лет, и она почти уверена, что Эйс простит его, извинится ли он или нет. — Хорошо, отлично, тогда иди и сделай это, — говорит она, и подталкивает его вперёд, чтобы начать толкать его в сторону к Эйсу. — Просто иди и, я не знаю, поздоровайся с ним или укради его еду, или как там ты заводишь друзей. — Вот так ты и заводишь друзей, — говорит он, но это пустая попытка проекции, и к тому же ложь. Харута каким-то образом уже вернулся за стол с тремя свежими кружками пива, наблюдая за их приближением. Коала бросает Сабо в нескольких шагах от себя и извивается назад через хаос к месту, которое по-прежнему таинственно свободно для неё. — Спасибо, — снова говорит она, наклоняясь, чтобы взять самый дальний бокал и сделать откровенный, целенаправленный глоток. Её брови взлетают вверх, и она напевает. — Это хорошо, — говорит она, глядя то на стакан, то на кувшин. Это не одно и то же пиво. — Всегда пожалуйста, — снова говорит Харута, лицо мягкое, но глаза устремлены на Сабо. — Так чей же это день рождения? — Его, — признаётся она; это достаточно выходные дни, чтобы она могла спокойно говорить об этом. — Но подарок и для нас тоже, это будет отличное шоу. — Ты привезла с собой своё собственное развлечение? — Только половину из них. Харута не спрашивает, а только напевает и делает глоток, и Коала улыбается, широко и дико улыбается, будто украла улыбку прямо с лица Сабо. Это всегда так весело, чтобы поговорить с кем-то, кто играет в разговоры, как игры, так и головоломки. Они оба смотрят, как Сабо следует за ней и скользит в движущуюся трясину командиров и экипажей, пока он не оказывается достаточно близко, чтобы нырнуть в пространство командира Тэтча, и он заикается вокруг слепого пятна Марко Феникса, останавливается позади горной массы командира Висты и садится прямо напротив командира второй дивизии, Портгаса Д. «Огненного Кулака» Эйса. — Он сейчас получит по морде, — бормочет Харута, когда глаза Сабо мерцают на движениях Эйса, а затем делает глубокий вдох, и Коала почти видит, как он отсчитывает один-два-три… и протягивает руку, ловит фрикадельку прямо с движущейся вилки Эйса. — Да, наверное, — соглашается она, подпирая подбородок одной рукой и устраиваясь поудобнее, чтобы посмотреть шоу. Вилка Эйса перестала двигаться, как и сам Эйс. Тишина немного рассеивается, когда люди замечают, что неутомимый аппетит их брата был поставлен на паузу. Единственным исключением является Сабо, который кладёт фрикадельку в рот и жуёт. — О чёрт, — тихо говорит командир Тэтч, и Сабо сглатывает, ухмыляется и снова тянется к тарелке Эйса. Эйс застыл с каменным лицом, и его вилка возвращается в игру, ударяя вниз по руке Сабо в перчатке. Сабо хватает его, хватает Эйса за запястье, и Эйс роняет вилку, чтобы вывернуть руку, и это быстрый обмен, который только немного слишком хорошо отработан, чтобы быть началом драки. Сабо позволяет Эйсу выхватить вилку, делает размах для пива Эйса, и когда Эйс хлопает обеими руками по нему, чтобы удержать стакан на месте, Сабо захватывает всю его тарелку. — Ты мёртв, — говорит Эйс, всё ещё держа руки на своем пиве и глядя на победоносную улыбку маленького говнюка, которую Коала слишком хорошо знает. Сабо берёт пальцами ещё одну фрикадельку и запихивает её в рот. — Нет, — говорит он с набитым ртом, и Коала вздыхает. Эйс поднимается на ноги, указывая через стол, и кричит: — Ты мёртв! — Тебе лучше бежать, — говорит Тэтч Сабо, и улыбка Сабо становится ещё острее. — Я в порядке, — говорит он Тэтчу, не отводя взгляда от Эйса. — И я определённо точно не мёртв. Тэтч думает, что это угроза, понимает Коала, и оглядывается туда, где у нескольких членов экипажа есть руки на оружии, и все находятся на грани. Руки Эйса сжимаются в кулаки. — Я видел, как ты умер! — Если ты не можешь убить меня, то с чего ты взял, что немного огня может это сделать? — Ты взорвался! — Эйс кричит на него, а Сабо фыркает и отмахивается от этого, как от чего-то несущественного. Коала оставляет своего партнёра наедине с его идиотизмом и толкает Харуту в рёбра. — Привет, — говорит она и вытаскивает папку, которую старательно держала при себе. — Хочешь увидеть что-то секретное и смущающее? Харута наклоняется, улыбается и говорит: — Ты мне нравишься, разносчица. Показывай. Коала щелчком открывает папку, достаёт фотографию и пододвигает её. Звук, который издаёт Харута, высокий, возбужденный и быстро приглушённый. — О боже, это малыш Эйс? И точно так же все внимание сосредоточено на них, даже Эйса и Сабо. — О, — тихо говорит Сабо, глядя на неё широко раскрытыми глазами. — О нет. — Да, — говорит она с большим удовольствием. — Посмотри на эту троицу. Разве это не бесценно? — Что это за хрень, — спрашивает Эйс, и на тихий, полный отчаяния вздох Сабо, глаза Эйса метнулись к нему. — Помнишь, как дедушка принёс нам одинаковые наряды? — О, — Говорит Эйс, тяжело садясь и глядя на неё широко раскрытыми глазами. — О нет. — Посмотри на эти шляпы, — воркует Харута. — Посмотри на эту улыбку. — Привет, — говорит Тэтч через стол от нее, и она поднимает глаза, чтобы пожать протянутую руку. — Меня зовут Тэтч. — Я очарована, — говорит она, протягивая ему руку и ослепительно улыбаясь. — Ты очаровательна, — поправляет он и быстро, но безупречно склоняется над её рукой, без поцелуев, комплиментов или чего-либо ещё. — Где ты взяла детские фотографии Эйса? У тебя есть что-нибудь ещё? Она поднимает папку и мгновенно становится самым популярным человеком за столом. — Что, — говорит Эйс с другой стороны толпы командиров, и Сабо вздыхает. — Это Коала, — говорит он. — Она здесь, чтобы разрушить нашу жизнь. — А это, — говорит Коала громче, чем нужно, — с того момента, когда они впервые попытались испечь торт. — Ладно, нет, это… нет, мы закончили, — говорит Эйс и локтями прокладывает себе путь сквозь толпу. Он тянется к папке, и Коала делает шаг назад, когда Харута проскальзывает между ними. — Коала — мой новый лучший друг, — весело говорит Харута. Это очень опасно. — Разве ты не собирался вывести Сабо на улицу и слегка ударить его? — спрашивает Коала, пролистывая папку в поисках своей любимой книги. — Послушай, Макино застала их спящими… Раздается хор голосов «вай», и Сабо поворачивается к Эйсу. — Пошли, — говорит он. — Мы выйдем на улицу и ты сможешь ударить меня по лицу. Это должно быть не так больно, как сейчас. — Ничего, если я оставлю её здесь…? — Единственное, что она сделает, это разрушит твоё достоинство, не то, чтобы это было у тебя было с самого начала… Эй, ой! — Пока, ребята! — кричит Коала, махая рукой, когда Эйс тащит Сабо наружу за пальто. — Повеселитесь там! — Мы тебя задержим, — говорит Тэтч. — Я так рад, что ты существуешь. Расскажи мне всё. — Только если ты расскажешь мне что-то в ответ! — Конечно, — говорит Тэтч. — Это было бы наше… — Подожди, давай не будем торопиться, — говорит Харута, отталкивая Тэтча локтём в сторону. — Скажи мне, разносчица, ты здесь по работе или для семьи? — А разве это не одно и то же? — громко спрашивает она, но это ни в коем случае не ответ. Харута смотрит на неё прищуренными глазами, поэтому она улыбается и говорит: — Наши братья, по-видимому, братья. Это делает нас семьёй, в некотором расширенном смысле. — Ты моя любимая маленькая сестрёнка, — тут же заявляет Тэтч, отодвигаясь от Харуты. — Я расскажу тебе все истории о том, как Эйс был глуп, если ты расскажешь нам больше о своём парне. — Договорились, — говорит Коала и протягивает ему руку для рукопожатия. — Для семьи очень важно держаться вместе. Снаружи раздаётся грохот и треск. — Кстати, об этом, — криво усмехается Марко. — Я сейчас вернусь. — Итак, привет, — говорит Коала, напоминая. — А ты знаешь, что у них есть младший брат? — Луффи, верно? — уточняет Харута. — Мугивара? — Именно так, — соглашается она. — Он проходит мимо нас на несколько островов отсюда. Не возражаешь, если я одолжу твоего мальчика ненадолго? — За последние десять минут я узнал об Эйсе больше, чем за весь прошлый год, — откровенно говорит ей Тэтч. — Я совершенно точно пойду с вами. — То же самое, — говорит Харута. — Короткий отпуск пойдёт мне на пользу. Эй, может мы просто возьмём Моби Дик? Держу пари, ояджи был бы рад встретиться с таким многообещающим типом, как Мугивара. — Вы не можете просто бросить всю нашу команду на ничего не подозревающего новичка, — протестует Тэтч. — Конечно, можем, — говорит Коала. — Луффи мирился с этими двумя годами, — и наклоняет голову в сторону входа в ресторан. Свет, идущий в окно, странным образом двигался в течение последнего, что является довольно хорошим признаком того, что что-то большое рядом горит. Тэтч делает задумчивое лицо, затем кивает. — Да, хорошо, честно. Любой, кто может вырасти с Эйсом, может иметь дело с нашей командой. — А это точно хорошая идея? — спрашивает Харута, не обращаясь ни к кому конкретно, но выжидательно глядя на Коалу. Она откидывает голову назад и смеётся. — Наверное, нет, — говорит она и улыбается. — Но это сделает мою семью счастливой, так что я всё равно сделаю это.