Синдром «Спящей красавицы»

      Есть только две вещи в этом мире, которые действительно меня пугают.       Первая — это сон и сопровождающие его галлюцинации. Вторая, и более значимая из моих страхов, — это пробуждение, потому что ускользнет ли еще один месяц моей жизни, если я проснусь, как в прошлый и в позапрошлый разы?       Я не всегда была такой — боялась чего-то столь тривиального и обычного, как сон. Но через несколько недель после того, как мне исполнилось девятнадцать, я заболела гриппом. Вместо того чтобы выздоравливать, я все больше и больше уставала. Помню, как-то днем я пропустила лекцию по Шекспиру, чтобы немного поспать, надеясь, что, проснувшись, почувствую себя лучше. Но в следующий раз, открывая глаза, из моей жизни испарились пятнадцать дней.       Это был мой первый эпизод синдрома Клейне-Левина.       СКЛ — это редкое расстройство сна. Он характеризуется эпизодическими приступами гиперсомнии наряду с когнитивными и поведенческими проблемами. СМИ называют это синдромом «Спящей красавицы», но ничто в моем состоянии не напоминает сказку. Это больше похоже на то, чтобы быть пойманным в ловушку повторяющегося кошмара. Во время одного эпизода я сплю где-то от двенадцати до двадцати часов в день и «просыпаюсь» только, чтобы поесть и воспользоваться ванной. Но даже когда мои глаза открыты, мой мозг никогда полностью не пробуждается.       Когда у меня случается припадок, я ничего не могу сделать: ни выйти из квартиры, ни принять душ, ни приготовить себе еду. Я не могу поддерживать разговор или даже подумать о чем-либо, если на то пошло. Я не чувствую себя собой. Я говорю вещи, которые не имею в виду. Я всегда голодна, но слишком измучена, чтобы есть. Я — пленник своего собственного тела, как будто кто-то другой взял его под свой контроль. И это только в те мимолетные мгновения, когда я не сплю. В остальное время я как будто не существую.       Бэт, моя соседка по комнате в колледже, — та, кто нашел меня во время первого случая. Не сумев разбудить меня к занятиям, она запаниковала и вызвала скорую, думая, что я впала в кому. Никто в больнице не мог понять, что со мной не так и почему я не просыпаюсь. Моя мама была менее склонна верить в то, что что-то произошло. Она думала, что я притворяюсь, чтобы избежать экзаменов. Конечно, я ничего из этого не помню. Я почти никогда не помню, что происходит во время моих эпизодов. Это как если бы мои воспоминания стерли начисто. После этого произошло еще два случая, МРТ и обивание врачебных дверей, прежде чем мне поставили диагноз.       Для меня самое худшее в СКЛ — это разделение между мной и реальным миром. Пока я в эпизоде, я не могу сказать, сплю ли я, галлюцинирую или даже живу. Все в моем окружении кажется неправильным, искаженным каким-то образом.       Ничто не кажется реальным. Но ничто и не является сном.       Это постоянный кошмар.