Dark desire

Старая, но ещё вполне крепкая дубовая дверь одной из небольших келий заброшенного монастыря поддалась с трудом, сильно заедая, едва двигаясь, ладно хоть без предательского громкого скрипа старых петель. Пират, замирая от предельного ужаса и едва заставляя себя двигаться сквозь это оцепенение ужаса, успел уже подумать, что так и не сможет закрыть её - в его дрожащих и слабых руках попросту не достанет сил... Дверь медленно поехала, и всё же смогла закрыться, когда Джек сжал зубы и изо всех оставшихся силенок потянул её на себя. Подрагивающие нервные пальцы торопливым движением задвинули крепкий кованный засов, кажущийся одновременно и несгибаемым, и ненадёжным. Пират толкнул на пробу дверь, убеждаясь, что та надёжно заперта, и одновременно тихо стараясь отдышаться. Сердечко его буквально заходилось от страдания и страха, и словно готово было выпрыгнуть из груди, или же разорваться. "Боже, пусть он не найдёт меня, пожалуйста! Пусть совершенно собьется со следа - тут ведь так сильно пахнет старыми досками и сыростью, даже я чувствую! Боже, не дай этому гаду меня достать! Прошу..." - пока в голове пташки метались в панике подобные мысли, сам он замер, прижав одну руку к груди, а другой зажимая себе рот, пытаясь задавить тонкие поскуливающие звуки от всхлипываний. Полутемное помещение и потемневшие от времени деревянные постели - это всё угнетало его ещё больше, подавляло волю, вместо того, чтоб успокоить. Джек растерянно осматривал помещение, думая, не попытаться ли вылезти через узкое, в пыльных мутных разводах, окно, когда вдруг абсолютно отчётливо понял, что Салазар совсем рядом. Нет, не было ни звука шагов, ни хрипловатого смеха, ни голоса - пташка просто почувствовал этот факт так же отчётливо, как если бы видел в этот момент врага собственными глазами. Воробей беззвучно вздохнул, расширившимися глазами глядя на дверь, не решаясь даже отступить от неё подальше (старые половицы могли заскрипеть под его ногами), и чувствуя, как что-то внутри словно бы обрывается от приступа страха и тоски. "Уходи, пожалуйста, просто проваливай! Я больше этого не выдержу!" - мысленно взмолился пташка, и тут же испуганно оборвал свои мысли - вдруг эта тварь была способна уловить их отзвуки, и по ним без труда понять, где он пытается спрятаться. Несколько мучительнейших секунд ничего не происходило, затем прошла минута, вторая... Джек успел даже немного отдышаться, и даже попытался успокоиться. Но погасить панику не вышло - стоило Джеку услышать скрежет чего-то, ни то когтей, ни то металла, по наружной стороне двери, как новая вспышка паники даже на секунду ослепила его, заплясав в полумраке перед глазами желтыми концентрическими кругами. Послышался едва уловимый, тонкий и писклявый звук, и Воробей не сразу понял, что сам издаёт этот писк. - У тебя бы всё равно не вышло спрятаться, Воробей, - сообщил ему голос твари. - Ты очень сильно пахнешь страхом. - Говори уже, чего ты хочешь?! - нервно вскрикнул он, уже точно зная, что Салазар нашёл его и теперь не уйдёт. - У меня в кармане кинжал, и если ты не прекратишь мучить меня этим пакостным ожиданием смерти, я сам себя убью, мне же легче! Конечно, Джек не смог бы ударить сам себя ножом... Но мертвецу об этом знать не обязательно. Разозленный хрип Салазара послышался столь отчётливо, точно нечисть и пирата не разделяла прочная толстая дверь, оббитая металлом для большей прочности. Следом вновь раздался и ненавистный уже сейчас голос: - Ничего ты себе не сделаешь, птичка... - Проверишь? - дрожащим голосом, но с прежним вызовом спросил пират, у которого даже ножа не было. - Дверь добротная, но мою магию она не выдержит, - почти с сожалением вздохнул мертвец. - Я её быстро вынесу, Джек. Лучше открой сам, не задорь меня... - Да пошёл ты! - взвизгнул пират, едва не плача от безнадёжности всей ситуации. - Я не открою! - Давай, не глупи, - голос нечисти стал вдруг совсем ласковым и доверительным. - Зачем тебе попусту злить своего давнего... знакомого. Эта дверь всё равно не оградит тебя надолго. Так что думай... Пират прижался к этой двери спиной, закрыл лицо ладошками, и несколько раз рвано всхлипнул, чувствуя, как дрожат и плечи, и пальцы рук. Сил совсем не осталось, даже моральных. - Дай мне только пару минут, пожалуйста, - тихо попросил Джек, зная, что его всё равно услышат. - Мне нужно чуть-чуть времени на то, чтобы заставить себя. - Ну ладно, прелесть, - было ему ответом. - Я ждал долго, и несколько минут ожидания не будут сложными. ***** Салазар до последнего думал, что это очередная уловка, что эта пташка ни за что не пойдет к нему в руки по доброй воле, и что стоит двери открыться, пират попытается броситься на него с каким-нибудь заговоренным священным оружием, найденным им там, внутри. Армандо задорно оскалился в предвкушении, в руке его материализовался тяжёлый и острый меч, лезвие которого пылало жидким голубым пламенем магии - нет, он не собирался убивать им Джека, лишь готовился отбить его жалкую атаку. Дверь беззвучно отворилась на него, а Салазар едва успел погасить инерцию размаха, и опустить меч, заставив сияние исчезнуть. Лицо нечисти стало откровенно озадаченным. Джек Воробей вышел к нему... но совершенно безоружный, обе руки прижаты к груди, как в слабой попытке защититься от врага. Джек пронзительно вскрикнул и зажмурился, успев заметить жуткое оружие в поднятой руке врага... Лицо пташки выражало чистейшее страдание. Салазар тут же схватил его обеими руками (меч уже был убран в ножны), притянул вплотную к себе, и мягко прошипел: - Тише, тшшш, я не собирался тебя резать. Это я так - подумал, ты захочешь немного посражаться. - Я не хочу, - тихо и гордо возразил Джек, подняв лицо и посмотрев на врага. - Мы ведь оба знаем, что это совсем бесполезно. Да и оружия у меня нет - можешь даже обыскать, если не веришь... - И ты так легко отдашься мне? - с приятным удивлением усмехнулся мертвец, на минуту приподняв Воробья обеими руками так, что ноги пирата больше не доставали до пола даже носками сапог, а их лица оказались на одном уровне. - Неужели даже не предложишь ничего взамен себя? Воробей затрепыхался было - очень сложно заставить себя не дергаться, когда тебя держит оживший мертвец - но вскоре сумел заставить себя успокоиться и расслабиться - пока что ему не причиняли боли, Салазар держал его довольно аккуратно. - Мне нечего предложить, совсем, - честно признался он, грустно вздохнув. - У меня даже одной гинеи не осталось, ни то что чего-то по настоящему ценного. Армандо почти сочувственно вздохнул, и медленно опустил пирата вниз, позволяя вновь встать на ноги. Правда, всё ещё не отпустил, крепко обхватив за талию со спины, и прижав к себе так, что у пташки даже дыхание перехватило от волнения. - Тогда кое-что предложу я сам, - улыбнулся ему Салазар, протягивая свободную руку вперёд и что-то ей делая в воздухе. Воробей удивлённо моргнул, недоверчиво смотря на врага. - Чего ты хочешь? - напряжённо спросил Джек. - Так, пустяк... Всего-лишь пригласить тебя на танец, Воробушек. Интересно? "Издеваешься?" - хотел спросить Джек, но тут Салазар схватил его обеими руками, прижимая к себе так тесно, что было даже трудновато дышать, и с пиратом в руках шагнул вперёд. Сквозь всё тело пташки точно бы прошла упругая и сильная волна чего-то прохладного и теплого сразу, а перед глазами закружилось, и появилось чувство, подобное ни то падению, ни то полету. Джек сам прижался к мертвецу, вцепившись пальцами в его локти. Впрочем, Салазар и сам надёжно держал его, не желая заставлять падать, и пират вполне мог бы расслабиться и довериться его рукам. - Сейчас пройдет, сейчас, - сообщил ему голос мертвеца, и Джек смог лишь слабо кивнуть в ответ. Когда пташка смог отодвинуть личико от вражеского камзола, к которому прижимался, он с удивлением узрел перед собой не жуткий заброшенный монастырь, а... Дорогую и благоустроенную спальню с огромной кроватью с балдахином. - Я умираю, и у меня галлюцинации! - решил Джек. - Нет, ты вполне живой, - засмеялся Армандо, вдруг с легкостью взяв его на руки, подходя к этой роскошной кровати, и усаживая пташку на её край. - Это всё реальность, я только что переместил нас с тобой порталом в моё поместье. Как говорится, добро пожаловать и чувствуй себя как дома, Воробей... Мертвец довольно ухмылялся, наблюдая за удивлением, выраженным на мордашке его пленника.