Рождение осени

- Умойтесь! – сказал Малгр, когда я смогла наконец встать. – Ночь предстоит долгая. Заклинание я вам не дам перерисовывать. Это было такое его типичное - «я вам не дам». Я дошла до ванной, открыла кран, сунула под него руку, и тут меня накрыло. Дверь мигом распахнулась и ворвавшийся Малгр положил правую руку мне на плечо, а левую на лоб. Заклинание успокоения. - Ладно, - согласилась я. – Завтра мне это аукнется. - Завтра будет завтра, - резонно возразил Малгр. Я кивнула, и мы пошли в комнаты Амана, которые находились на другой стороне коридора в каких-нибудь четырнадцати шагах от моих. Мой лучший друг лежал на полу в гостиной, головой под дубовый стол, голые ноги и то, что выше, почти не прикрывал задравшийся халат… На коленях вокруг него с магической лупой ползал Ларри. У окна, еле сдерживая рыдания и прикрывая ладонями подсвечник, стоял Даэр. Велы не было. Я потянулась пальцами к халату. - Не трогать! – одернул меня Малгр. – Вы же бывший следователь, вы должны понимать, что мы должны оставить, все как есть. Должны понимать. Я вгляделась в Амана, пытаясь отыскать какие-то повреждения, потом сообразила, что если бы речь шла о применении боевой магии, Малгр бы меня не позвал. Не то что я в этом совсем не разбираюсь, но Малгр сам выдающийся боевой маг. По этой же причине и Велу не позвали. Потому что она следователь по делам, связанным с боевой магией. А у Ларри другое направление. Сейчас его задача обнаружить заклинание, а моя - его разобрать. А Вела… Вела потом допрашивать будет кого-то, кого мы найдем. Если найдем. Ну, у меня бывали такие предчувствия. В том числе, когда я работала помощником следователя в Гжале. В тот год мы с девочками очень, очень далеко забрались. Гжаль это такая дыра почти на границе с Уитлоном, в которую ни один стоящий маг не поедет. А вот нестоящих там полным-полно, и управа на них нужна. Не такая криворукая, как там была. В общем, за те четыре года, что мы там прожили, я была, что называется, и швец, и жнец, и на дуде игрец. Только что приговоры сама не исполняла, а так – и расследовала, используя артефакты следователя, и степень виновности устанавливала, и сама беглецов ловила. Не то чтоб там что-то заковыристое, впрочем, было. Это вам не интриги дворцовые, в которых самые сильные и самые хитрые маги участвуют. Но без подлянки обходилось редко. В таких дырах все друг друга покрывают и законы, как бы сказать… несколько иные. То есть чаще просто вообще законов нет. Посадишь, например, кого-нибудь, а к вечеру толпа собирается, ультиматум ставит, что тебя сейчас камнями закидает, если не выпустишь. Как тут не отпустить? И вот в такие дни я уже с утра чувствовала – ждет меня гадость какая-нибудь. Ни разу, что характерно, не ошиблась. Так и сейчас. - Нашел! – воскликнул Ларри и повел ладонью над самым полом. – Не видно! – сказал он с досадой. Даэр задул свечи, и под ладонью Ларри проступили яркие фиолетовые буквы. - Эрэе, читай! Я опустилась на колени, стараясь не смотреть на ноги Амана, которые оказались совсем рядом. Передо мной была таблица, не пентаграмма. - Целительское заклинание! – присвистнул Малгр. - Да, заклинание стазиса, - подтвердила я. – Направленное на один конкретный орган – сердце. Вот эта строчка, - пояснила, - перечеркивает работу всей остальной части заклинания. А вот если бы он вписал слово «каэс» - «невидимость» - в эту, - я указала на оставленное специально для него место, - то таблица бы стерлась через полчаса после активации. - Но он не вписал… - задумался Малгр. - Нет, не вписал. Возможно, думал, не написать ли, возможно, вписал и стер, хотя следы правок я тут не вижу, а возможно… - Он с нами играет… - подхватил Малгр. - О, судя по структуре заклинания, по употреблению слов, ему это очень, очень нравится. - Убивать? – спросил Ларри. - Играть. Вот тут, – я показала на левый верхний угол таблицы, - над таблицей на ифраханском написана цифра «один». Кое-где ифраханские словечки попадаются и в самом заклинании. Но они что-то значат, а цифра «один» в заклинание не вписана. - Порядковый номер? – предположил Ларри. – Первое убийство? - Нет, это точно не может быть первым. Почерк настолько уверенный, он так издевается, что я бы сотню золотых поставила, что это не первый раз, и тридцать - на то, что жертв за его спиной – десятки. Вот смотри – эта часть заклинания на древнем лингвале, вот эта - на древнем скрао, а эта вообще на древнеашторском. При этом древний скрао не язык заклинаний в принципе, это язык низов, изначально – воров. В нем матерных слов на порядок больше, чем обычных. Казалось бы, на нем ни одно заклинание невозможно сотворить, максимум несколько быстрых проклятий, но вот – пожалуйста. Он вписал древний скрао в заклинание, и эта часть тоже рабочая. - Какая же сволочь! – произнес Ларри. - Очень большая. И хуже того, что это один из нас сволочь. Кто-то из академии. - Меня больше удивляет, почему охранный кристалл не сработал. Маг сюда пришел с намерением убить… - И не один раз, - вставила я. - Что «не один раз»? - Не один раз приходил с намерением убить. Заполнял таблицу постепенно. - Сначала написал, потом активировал, так? – с некоторым недоумением уточнил Малгр. - Нет, он ее как минимум в три этапа писал. А в четвертый приход активировал. Заметьте, насколько разный подчерк здесь и здесь. Это разные языки, да, скрао вообще одни крючки и петли, но смотрите там, где буквы схожие. Малгр опустился на колени рядом со мной. Ларри сделал растягивающее движение руками, и таблица выросла в размерах. - Да, вот это он, похоже, вообще писал в ярости… - палец с перстнем, на котором красовалась червленая роза, ткнул в центр записи на древнем лингвале. – Вот эти вот «а» и «е». А здесь, - палец переместился на единственную целую строчку на древнеифраханском, - «аль» и «эль» такие спокойные. Здесь он успокоился, а здесь опять разозлился. - А может быть, и нет, - возразила я. – Он мог заполнять таблицу с разных концов. Последовательность принципиальна только, когда пишешь или плетешь заклинание наживую. А тут хоть кругом пиши! - Какой урод! Три раза приходил сюда, разговаривал с Аманом, может быть, даже пил с ним, а потом активировал! - Наверняка пил. Камни-охранители, - вспомнила я. Один и тот же набор камней-охранителей был у нас четверых. - Что? – удивился Малгр. Ларри пошарил в сундучке, стоявшем чуть поодаль, и, вынув крест, сканирующий магический фон, подполз поближе к двери, к круглому столику, на котором стояла плетеная корзиночка с камнями и отдельно лежал голубоватый, чуть светящийся в темноте кристалл. Столик я этот ненавидела лютой ненавистью. Мне он всегда казался таким хрупким, слишком маленьким для массивного Амана, и единственная нога у него была неустойчивой, вечно с него все падало. Особенно когда я входила. Сколько я на этом полу понятно какой точкой вверх времени провела, одному гмасу ведомо. Впрочем, Ларри и Веле точно так же доставалось, так что однажды мы обозлились и подарили Аману стол. И что вы думаете?! Он наотрез отказался этот заменять, а наш вообще какому-то студенту отдал, у которого стол в общежитии сгорел. А все потому, что Аману нравилось гладить пальцами ободок с вырезанными рунами. Он вообще очень сильно на ощущениях помешан был. - Магический фон камней стабильный, - отозвался Ларри. - И кристалла тоже. - А вот это совсем нехорошо… - протянул Малгр. - А могли их вынести на время, а потом опять внести? - Четыре раза?! - Глупо, да, - согласилась я. – Сама не знаю, что говорю… - Что по времени? – поинтересовался Малгр. - Он и год мог рисовать. В заклинание срок не вписан. - Год? Пока он заклинание не активировал, в нем никакой магии, никакого магического фона… - Ну да. Пока магического фона нет, нечему распадаться. А если по поводу активации, то смерть очень быстрая, от мгновенной до нескольких минут. Но потеря сознания сразу. - Да, это и осмотр тела показывает, - подтвердил Ларри. – Сначала сознание потерял, а через девять минут умер. - Но интересная штука, - заметила я, - здесь пустое место, куда можно было «трасахх» вписать – «отсрочка», «задержка», сюда – цифры отсрочки. Вот эти вот строчки удержали бы структуру от распада за это время, а вот эта довольно мощная формула на несколько часов способна прикрыть магический фон. Если он не собирался «трасахх» вписывать, то эти формулы в заклинании совсем лишние. - Но нет, эта сволочь нам показывает специально, что мог бы отсрочить, но не отсрочил, - сквозь зубы процедил Ларри. – И наверняка ведь сидел здесь, ждал, пока Аман умрет. Мордонский хмыр, ну и наглость! - Ларри мельком взглянул в сторону Амана и отвернулся. – Делаем вывод – убить мог любой из нас, любой из академии, включая хранителей и студентов, живущих в общежитиях. Но кому, гмас, кому?! Вы что-то знаете? – спросил он ректора. - Нет, - чересчур резко ответил Малгр. – Если бы я что-то знал, мы бы с вами сейчас здесь не разговаривали. - Аман – безобиднейшее существо, никогда никого не убивал, ни в чем постыдном не замешан… - начал Ларри. - У него куча романов была, - предположила я. – Вдруг какая-нибудь дочка родилась и спустя двадцать лет решила отомстить? - И для тренировки убила несколько десятков человек? – сыронизировал Малгр. - Альвьерре… профессор, - поправился он, - что-то еще сказать можете? Таблица уже потускнела, но Ларри провел над ней ладонью, и буквы вновь стали яркими. И очень красивыми. Принялась вновь вчитываться в строки. Еще раз и еще раз. - Вот эти слова характерны для северных диалектов лингвале. Это прямо в глаза бросается, и я потому сразу не обратила внимания, потому что решила, что он это специально написал. Но диалект – это не язык. Люди, которые на диалектах общаются, могут годами не понимать, что говорят как-то не так или не совсем так. Так что я бы не исключила, что он на самом деле с севера. - Откуда с севера? - Из Озерного края, из Северной долины. Из Талиссы может быть, но вот так, - подчеркнула строчку, - в Талиссе уже не говорят. Может быть, на границе Талиссы. - Ясно. Еще что-то? Я вчиталась в заклинание еще раз: - Есть два места, которые мне совсем не понятны. Вот здесь и здесь – древнеифраханские слова, они явно вплетены поверх заклинания. Они даже вписывались позже, так как кое-где чуть наезжают на другие буквы. И он местами пытался буквы сузить. Они не могут быть незначимыми, ведь лишнее слово вне формулы может разрушить все заклинание. Так что я предполагаю, что это вплетенная целостная нить, но в целом они кажутся не привязанными ни к чему и смысла в них особого нет. - Что за слова? – спросили одновременно Ларри, Малгр и даже у Даэра наконец голос прорезался. - Так. Древнеифраханский читается справа налево. «Нардак» - это «козел, еда, пища, лепешка», «тоссиль» – «жертвоприношение», «архаб» - «соль» и «скаэс» это «солнце» и «свет». - Ну можно с натяжкой сказать, конечно, что «лепешки с солью, сделанные из жертвы при жертвоприношении, принесут свет или сделают паршивую погоду солнечной», - саркастически заметил Малгр и оглянулся, одновременно заставляя вспыхнуть лампу на большом столе, свечи в подсвечнике в руках Даэра и лампу на стене над столиком у входа, - но что-то никаких лепешек я тут не вижу. И вот в этот-то момент я ее и заметила. Валявшуюся под столиком. Тетрадь с развеселым гоблином на обложке. Шеве, мой лучший друг, взломал дверь в мои комнаты и украл мою тетрадь!