Салочки со смертью

      «Ким Хонджун, ты просто потерял совесть!» - раздаётся громкий крик Минги в трубке. На утро следующего дня Сон позвонил, чтобы отругать соседа за игнор в его сторону. О произошедшем Минги услышал только в универе, когда все учителя собрали студентов в актовом зале и рассказали о всех видах психологической помощи, за которой могут обратиться все, кто запутался. Там-то и сообщили о смерти главного отличника. У руководителя Минги узнал, что случилось с Хонджуном и почему он отсутствует. Трубку сосед не брал со вчерашнего вечера, и всю ночь Сон провёл в переживаниях. А наутро его ожидают вот такие новости, которые отнюдь не радуют. Парень сразу же набрал номер Кима и всем богам клялся, что если он не возьмёт трубку, Минги собственноручно найдёт нужный адрес и оторвёт его красивую голову.       За то, что заставил волноваться, естественно. - Минги, прости, пожалуйста, - захныкал Хонджун. Он настолько устал вчера, что успел только Сонхва ответить и сразу уснул. – Я скоро вернусь, через пару дней. Хочешь, куплю тебе сладостей в знак извинения? - Главное – притащи себя, остальное не так важно. Боже, я так волновался Джун-и, - было слышно, как Сон выдохнул на том конце трубки. - То, что произошло с Дживоном ужасно…       К горлу Хонджуна подкатил ком. Всё произошло вчера, но такое чувство, что прошла пара лет, за которые воспоминания не поблекли ни на йоту. - Да, - хрипло ответил Хон, - Мне пора, позже спишемся, окей? - Конечно, бро! Отдыхай, и про меня не забывай, ясно? Иначе твою кровать в коридор перенесу! – звучало как реальная угроза, но вызвала она лишь улыбку. Минги такой хороший, добрый и искренний, будто сошедший с фильма о лучших друзьях. Одна сказанная им фраза может поднять настроение, а тёплые объятия помогут забыть о печалях, и как же Хонджуну хочется сейчас оказаться там, рядом с ним. - Не забуду, честно. Пока.       Как только звонок был прерван, Хонджун рвано вздохнул и подошел к окну, чтобы вдохнуть свежего воздуха. На глаза навернулись колкие слезы, а в душе разгорался пожар из сомнений и обиды. Такого друга как Минги Хонджун просто не заслуживает. Ким вообще не привык к такому отношению, не привык, что кто-то искренне может переживать за него и спрашивать о его делах, поэтому не может ответить тем же. А Минги заслуживает всего этого, он вообще заслуживает всё хорошее, что есть в этом мире, и если бы Хонджун смог, то подарил бы ему это. Когда Ким переезжал в общежитие он даже подумать не мог, что подружится с кем-то, ведь он же Ким Хонджун, - человек, который не способен ни на что и никому не будет интересен. С тем набором проблем и комплексов, что Хонджун неизменно носит на своих плечах, будет трудно сохранить кого-то рядом. Он даже не уверен, что их дружба с Соном продлится до конца года. Минги просто надоест такой Хонджун и он сам подпишет заявление на смену комнаты, Ким уверен в этом как никогда. Ему нужно быть одному, тогда никому не создаст проблем.       Холодный осенний воздух помог немного прийти в себя. Спустившись к завтраку, Хонджун заметил только маму и брата. Отец рано уезжал на работу и практически ни разу не завтракал с ними, сколько Джун себя помнит. - Доброе утро, хён! – С улыбкой сказал Чонхо, наливая второй стакан апельсинового сока. - Доброе, - буркнул Хон, сделал вид, будто не обратил внимания на жест младшего и демонстративно взял пустой стакан, наливая воду из фильтра. Чонхо обиженно опустил глаза. Как бы он не старался наладить отношения со старшим, ничего не получалось и всё возвращалось к исходной точке, где брат его просто игнорирует.       Родители давно это заметили. Даже после серьёзного разговора на эту тему Хонджун упрямо не изменил своего отношения, за что успел поплатиться. Отец тогда решил не решать проблему разговорами, а просто вбить в голову старшего, что Чонхо нужно любить. Но Хонджун не сломался и продолжал демонстрировать свою неприязнь, прекрасно зная, на что идёт. Что ему пара ударов, по сравнению с тем, как больно бьют слова, которые так часто повторял отец: «Бестолочь».       По рукам пробежали неприятные мурашки, пробираясь глубже под кожу ледяными иглами. Слишком знакомое чувство ненависти к самому себе, и неудивительно, что с самого утра. В этом доме вообще неудивительно, что Хонджун чувствует себя тряпкой, опущенной в грязь.       Вишенкой на торте стали слова мамы, что дожаривала яичницу: - Хонджун, нужно убраться в доме сегодня.       Не то чтобы Хонджуну было трудно навести порядок. Его злила сама ситуация. Это происходило каждый раз, когда он приезжал на выходных. Всю неделю никто из семьи не притрагивается к пылесосу или тряпке, из-за чего копится бардак, который по итогу приходится убирать старшему сыну. У Джуна создавалось ощущение, что он играет роль прислуги, которая убирает за хозяевами недельный срач, а не сына, который приехал отдохнуть от учёбы. - А что вы делали всю неделю? – Будто невзначай спрашивает Хон. - Чонхо приходит в обед со школы, не мог протереть пыль за все семь дней? - Хонджун, ты же знаешь, что он учится и готовится к экзаменам. Не стоит отвлекать его по таким пустякам. - А, вот оно как, - кивает Хонджун, до белых пальцев сжимая край тумбочки, - Хорошее дело, да. А как подготовка идёт? Голова не болит? - Обращается он уже к Чонхо. - Отчего она должна болеть, хён? – Чонхо неловко улыбается, не понимая, к чему клонит старший. - Ну от подзатыльников, что за вопросы. Или на тебе эту методику не используют? Ой, простите, я забыл совсем, что малыш Чонхо умница и понимает каждый предмет, так что вбивать в него знания не потребуется, - спокойно сказал Хонджун, хотя в душе произнёс это с большей язвительностью. - Хонджун! – воскликнула мама. Она тоже начинала злиться. - Что с тобой с утра? - Ничего, - допив воду, Джун двинулся в сторону комнаты. – Я уберусь, не переживай.       Когда слышится хлопок двери, Ким выходит из комнаты и ест свою порцию завтрака. В одиночестве намного приятнее.

✵

      Спустя пару дней Хонджун возвращается в общежитие. Сразу с порога на него накидывается Минги, с самыми тёплыми объятиями, которые может дарить только Сон. Они сразу же идут в магазин, закупаются сладостями и по возвращении смотрят недавно вышедшую американскую комедию. Негативные мысли, что как грозовая туча преследовали Кима все эти дни, просто улетучились. В какое-то мгновение Хон поймал себя на мысли, что сейчас находится дома. Будто все кошмары остались позади, и осталась только уютная комната в общежитии, Минги и полная тарелка сладких пирожных.       Сейчас Хонджун впервые за долгое время почувствовал спокойствие.       Когда фильм был досмотрен, парни начали готовиться ко сну. Минги пошёл в душ первый, а Хонджун сидел в телефоне, листая ленту новостей. Раздался звонок, на экране показалось фото Сонхва.       У Хонджуна почему-то сердце забилось чаще от волнения, хотя они уже созванивались раньше. - Алло? - Привет, Хонджун-а. Ты уже вернулся? - Голос Сонхва казался очень уставшим. - Угу. Пару часов назад. Мы с Минги уже успели наверстать упущенное. Думаю, после таких наверстываний мне прибавится пара лишних кило. - Аха, тебя не мешало бы откормить, ты же такой худенький. - На себя посмотри, палка тростниковая! – Обиженно возмутился Хонджун и улыбнулся, - Приезжай и будем толстеть вместе тогда. - Заманчиво. Завтра утром рано вставать, чтобы приехать к обеду в город. - Тогда иди спи. Я тоже пойду. - Хорошо. Тогда до завтра и спокойной ночи. - Спокойной ночи.       Хонджун отключился первым и тут же подпрыгнул на месте от писка умиления под ухом. Это Минги издавал ультразвук, прижимая кулаки к щёчкам. - Более милого разговора никогда не слышал. Это же Сонхва, да? - Угу. Завтра приедет, - Хонджун сделал вид, что не обратил внимание на приступ умиления друга. - Ясно. Слушай, Джун, - Минги присел рядом на его кровать, - У меня к тебе вопрос. Ты только не подумай, я ничего не имею ввиду, просто хочу услышать твоё мнение. - Минги, мне страшно, - усмехнулся Ким, - Говори уже. - Тебе не кажется, что ты нравишься Сонхва? – вдруг выпалил Сон, за что тут же получил подушкой по лицу. - Как ты додумался то до этого? Мы же оба парни. - Да кого сейчас этим удивишь, - Минги продолжал защищаться от ударов. - Он так на тебя смотрит, как Джек на Розу из Титаника. - Вот эти твои мысли должны повторить судьбу «Титаника».

✵

      Солнце почти ушло за горизонт, окрашивая высотки в оранжевый цвет. Ещё несколько минут и на город спустятся сумерки. Это самое любимое время Сана, - наступление тьмы. Он неспешно шагал по тротуару, разглядывая обожжённые осенью листья клена, что лежали на асфальте. Нужный маршрут хорошо отпечатался в памяти, и, проходя мимо знакомых мест, Чхве не мог сдержать чувство ностальгии. Когда-то это место было иным, а сейчас больше похоже на район, куда спихнули самые дешевые магазины и ветхие пятиэтажки. От былого величия этого места, каким его помнит Сан, ни черта ни осталось.       Обогнув парковку, Чхве подошёл к изрисованной граффити стене. От любимого места его отделяла лишь она. Интересно, зачем люди оградили это место, если пересечь её сможет любой подросток, коих внутри сейчас около семи. Сан отчетливо слышал их пьяный смех и запах дешёвых крепких сигарет. Облюбовали, жалкие отродья человеческого рода.       Компанию Сан себе не заказывал, поэтому от незваных гостей пришлось избавиться. Убивать тех, кого нет в списке, Жнец не может, зато вселить звериную долю страха в юные сердечки может с лёгкостью. Через минуту толпа подростков уже сломя голову перелезает через стену, думая, что за ними гонится сама смерть. А утром спишут всё на эффект того пойла, что они купили по акции в ближайшем ларьке.       Наконец-то тишина. Сан медленно шагнул в темноту заброшенного здания и провёл кончиками пальцев по стенам. - Ну, привет, дорогой мой… - прошептал Чхве, улыбаясь собственным воспоминаниям. Кромешная тьма сменяется на свет софитов, тишина разрезается битами популярных на то время песен. Сан проходит в комнату повыше и наблюдает, как в едином танце мечутся образы людей, там, внизу. Здесь свершилось столько историй, после которых человеческие судьбы переворачивались с ног на голову, приносили радость и грусть, сводили и разводили сердца. И всё хранят эти стены.       Всю мебель давно растащили, от внутренней отделки не осталось былой красоты, запах сырости пропитал каждый уголок, но Сан помнит всё, каждую деталь, которую сейчас воспроизводит в голове. - Ностальгируешь? – вдруг раздалось за спиной. Сан прикрыл глаза, сдерживая улыбку. Он давно почувствовал, что Уён пришёл за ним. - Да. Соскучился по этому месту, - с печалью в голове произнёс Жнец.       Какая забавная шутка судьба. Когда-то давно в этой комнате они сидели и целовались часами напролёт, не думая ни о ком и ни о чём, а сейчас стоят в развалинах, абсолютно чужие друг другу. - Меня тоже тянет к этому месту, - Уён обошёл Сана, и направился к месту, где когда-то была перегородка, отделяющая лоджию. Чон любил смотреть отсюда на танцующих внизу людей. – Интересно, почему? Может, я работал здесь? Что тут было раньше?       Сана одолевает неизвестное ощущение. Он смотрит на Уёна и чувствует, как больно становится от воспоминаний. Чхве хочется рассказать все, что сохранилось в памяти и осело на сердце неприятным осадком. Хочется вернуть всё как раньше. Но Уёну нельзя знать ничего о прошлой жизни, таковы правила. - Клуб, - отвечает Жнец и подходит ближе. - Вау. Может я был барменом? Или танцором, как думаешь? - Ты потрясающе танцевал… наверное бы. - Тоже так думаю. Мне нравится думать, что в прошлой жизни я был необычным. Пусть на моём счету не так много душ, но мне уже не по себе от того, по каким причинам они оказываются в списках. В их жизни столько серости, как в тех старых фильмах.… Иногда я думаю, что люди страшнее, чем смерть. Тот мир, который они строят, похож на ад, а по итогу, смерть его прекращает. В ней нет ничего страшного, как выдумали люди. Они просто не смотрят в зеркало, там-то и прячутся самые страшные монстры.