Ginger

       Гордон не оценил моей шуточки про пончики, бегло окинув раскиданные по темному асфальту сладости. Скептично приподняв светлую бровь и осмотрев меня на наличие видимых повреждений, он подошел ближе и предложил проехать с ним в участок.        — Допрос с пристрастием, детектив? — спросила я, все еще стоя у тротуара и не предпринимая попыток сделать шаг к полицейской машине.        — Запишем ваши показания, мисс Уэйн, — покачал головой он. — А потом я позвоню вашему дворецкому, одну я вас в таком состоянии не отпущу.        Я иронично ухмыльнулась. Вряд ли мой короткий рассказ о промелькнувшем за пару секунд красном грузовике мог бы быть полезен полиции.        — Вы о том, что меня чуть не сбили преступники, которых вы — вот удивление! — не смогли поймать?        — Это были психи из Аркхема, — сухо пояснил детектив, не обращая внимания на мои колкости.        Мое лицо исказилось в удивленно-ироничной гримасе. Я почти готова была расхохотаться в голос, проанализировав всю степень собственного невезения. Могла ли я предположить, что невинный поход за пончиками в вполне себе благополучный район Готэма — если такие вообще бывают — обернется для меня такой вот беглой встречей с настоящими психами? Если честно, при всей моей готовности к местным неожиданностям, ответ «нет».        — Не подумала бы, что скажу это, но везите меня в участок, сэр. Рада быть арестованной.        — Вы не арестованы, — закатил глаза Гордон, открывая для меня пассажирскую дверь и очевидно проклиная за ужасный юмор.        В салоне пахло… сносно. В общем, если не вдаваться в подробности, типичная обстановка американских патрульных машин. То есть, бардак, фантики и миллионы, нет, просто миллиарды стаканчиков из-под кофе. На один из них я чуть не села, едва не заляпав вельветовое пальто, но вовремя смахнула стаканчик рукой. Поморщилась от бардака, но тут же осадила саму себя — в моей квартире и не такое бывало. Через минуту Гордон буквально плюхнулся на водительское сиденье.        — Тяжелый день?        — Тяжелая жизнь, — фыркнул Гордон и завел авто, резко тронувшись с места. — Какими судьбами в Готэме?        — О, самыми мрачными, — скептично отозвалась я, хлопнув себя по острой коленке. — Я как раз собиралась к вам, обо всем рассказать, но вы сами меня нашли. Мгновенная реакция, так держать! — сарказмом я плевалась во всю.        Гордон посмотрел на меня с явным раздражением, и я хмыкнула. У нас с ним всегда были такие вот натянутые отношения, сложенные из моего хамства и его, признаюсь, ангельского терпения. Видимо, отвечать всяким неуравновешенным подросткам было не в стиле нашего порядочного детектива.        — Давайте перейдем сразу к делу? — поджав губы попросил он.        — Не нравится мой стиль общения? Окей, — я вскинула руки. — И приехала я сюда не специально, чтоб вы знали…        Решив во всех красках рассказать ему мою драматичную историю, я растянула ее так сильно, что к тому моменту, как мы подъехали к зданию департамента полиции, Гордон просто устал вздыхать и останавливать меня от прояснения совершенно не нужной информации, а я почти задыхалась от потока собственных слов. Я выплеснула на детектива буквально все имевшиеся у меня эмоции и чувствовала внутри себя легкое злорадство за убитые в этой поездке нервные клетки Джеймса. Ну, а что? Хотел историю, получил историю.        — Это может быть связано с Уэйн Интерпрайс, — в конце концов констатировал он.        Я пожала плечами, у нас не было никаких доказательств причастности компании к событиям последних дней, поэтому я не бралась утверждать что-либо. Ввязываться в дела Уэйн Интерпрайс все равно, что собственноручно связать себя определенными обязательствами, а я этого делать не собиралась.        — А так же с убийством Томаса и Марты, — закивала я, хлопнув дверцей машины и выразительно взглянула на Гордона. — Ведь убийцу вы так и не поймали. Вдруг это какой-то маньяк с пристрастием к Уэйнам?        — Ребекка… — со вздохом начал он.        — Давайте без фамильярности, мистер, — резко оборвала его я, развернувшись на пятках рывком и потопов ко входу в участок.        Ткнуть человека в его косяк? Только попросите.        В участке было тепло, но пахло, на удивление, сыростью. Я даже чихнула, стоило моему чувствительному носу столкнуться с этим запахом. Было ли дело в местном морге, я не знала, но поморщилась, выискивая в сумке пачку сухих салфеток. Под носом тут же оказалась синяя коробочка известной фирмы.        — У нас проблемы с сантехникой, — пояснил детектив, протягивая мне салфетки.        Я тут же схватила с десяток.        — Этим вы меня не подкупите, — заверила его я.        Не обратив внимания на мои слова, Гордон провел меня к своему рабочему столу и указал на стоящий рядом явно расшатанный стул.        — Посидите пока здесь, мне нужно поговорить с капитаном Эссен, — сказал он и тут же скрылся за спинами своих коллег.        Не став, как я это обычно делаю, кричать ему вслед колкости, я с силой плюхнулась на предложенный стул и едва не слетела с него тут же, а по полу покатилась ржавая гайка, выпавшая из днища. Видимо, посетители у Гордона бывают редко.        — Меня явно хотят убить, — пробормотала я, схватившись за стол Гордона и вскинула брови, когда глаза сами собой опустились на его кресло, обитое кожзамом. Ухмылка так и нарисовалась на моем лице. А почему, собственно, и нет?        Я вполне себе удобно устроилась за рабочим креслом детектива и едва сдержала себя от желания закинуть ноги на его стол. Ну, это было бы совсем уж нетактично. Первые несколько минут ожидания я спокойно пялилась в потолок, рассматривая многочисленные трещинки и с усмешкой гадая, когда это старинное здание упадет на голову коррумпированным полицейским. После мне стало скучно, я стала вертеться на стуле, разглядывая защитников города и их усердную работу. Все они сновали туда сюда, перетаскивая документы с одного стола на другой и создавая бардак то там, то сям. Мда, не удивительно, что тут смертности больше, чем в любом другом городе Америки.        От саркастичных мыслей меня отвлекло неловкое покашливание за спиной. Покрутившись на стуле, я увидела перед собой смуглую брюнетку лет эдак тридцати в белом халате.        — Вы мне? — тут же с интересом выдала я, рассматривая симпатичного доктора.        — А-а, я искала детектива Гордона, — сказала она, с недоумением глядя на меня.        — А я Ребекка Уэйн, — решила представиться я и протянула женщине руку, надеясь, что мое громкое имя кое как объяснит мое нахождение в кресле детектива.        В ответ она как-то слишком понятливо протянула свое «а-а-а», заставив меня слегка нахмуриться в догадках, что такого обо мне рассказал ей Гордон, но я быстро вернула себе дружелюбную улыбку.        — Доктор Томпкинс, патологоанатом, — ответила она, снисходительно улыбнувшись.        — Гордон отошел тысячу лет назад, — сказала я, откидываясь на спинку. — Но обещал вернуться, вроде как. Хотя, меня уже одолевают сомнения.        — Думаю, он у капитана. Наверняка, скоро вернется. Что ж, я тогда пойду. Много работы.        — Конечно!        Доктор Томпкинс удалилась, оставив после себя шлейф приятного аромата и запоминающейся доброй ауры. Я смотрела ей вслед ровно столько, сколько слышала стук ее каблуков, пока ее спина не скрылась за углом, в коридоре, ведущем в морг. Стало как-то даже не по себе от того, что такая милая женщина может работать с трупами. Что тут скажешь, мир полон контрастов.        После этого приятного знакомства мне снова стало невыносимо скучно. Очевидно, Джеймс решил заморить меня ожиданием, что вполне изощренно, скажу я вам. Но, стоило мне подумать об этом, как перед глазами материализовался серый костюмчик Гордона. А хозяин его смотрел на меня сверху вниз ну просто очень удивленно своими огромными голубыми радужками. Я, само собой, метнула взгляд на часы, еще удобнее устраиваясь в его кресле.        — Я прождала почти час, — констатировала я.        — Я сдавал отчет.        — Видимо, так и есть.        — Теперь запишем ваши показания, мисс Уэйн, — сказал он, поджав губы и никак не комментируя мое положение. — А потом я позвоню Пенниуорту.        — Всецело «за»!        Бумажной волокитой мы занимались около получаса, даже нашли для меня новый стул, но мои скудные показания таки остались на бумаге, после чего Гордон клятвенно меня заверил, что найдет время, чтобы выяснить откуда растут ноги у сплетней о смерти Брюса. Но я в это не верила. Когда детектив собирался позвонить дворецкому, раздался телефонный звонок. Я подскочила от неожиданности и недовольно покосилась на древний аппарат.        — Гордон, — ответил мужчина.        На той стороне раздался женский голос, но слов я разобрать не смогла (честно, я не пыталась), хотя реакция у детектива была красноречивой. Он тут же пораженно взглянул на меня, а после на телефонную трубку, будто оттуда могла вылезти его собеседница, и снова приложил телефон к уху.        — Как дела, Барбара?        Кто такая Барбара? Шестеренки в моей голове задвигались. Это имя было слишком знакомым, и, если память меня не обманывает, некая Барбара была девушкой детектива.        — Послушай, если сдашься я тебе помогу, — тем временем продолжал Джеймс. — Ты больна.        Эээ, простите?        — Я знаю тебя, Барбара. Это не ты, ты хорошая и добрая женщина, — я еле сдержалась, чтобы не напомнить, что именно он только что называл ее больной.        Не знаю, что ответила ему женщина, но он напрягся, а после резко метнул взгляд за мою спину. Обернувшись, я увидела высокую блондинку с густо подведенными глазами. Она хохотала на другой стороне участка, но в общем гомоне никто и не обратил внимания. Что-то подсказывало, что ледяной взгляд, впившийся в меня, принадлежал именно Барбаре-девушке-детектива-из-трубки. Боже мой, видимо она действительно была больна, судя по виду.        Гордон метнулся к ней, а девушка исчезла в дверях участка так же быстро, как и появилась, и я снова осталась одна, от напряжения не зная, куда себя день.        Черт!        Что-то надо было делать, Барбара явно не на чаек зашла, и я решила немедленно вернуться домой. Да так резко дернулась, что сбила все папки со стола детектива, и они с грохотом повалились на пол, привлекая ко мне всеобщее внимание. Ха! Значит смех больной Барбары их не так заботил? Вот вам и полиция.        Крупицы воспитанности во мне не позволили вот так оставить все, и я бросилась собирать разлетевшиеся по полу бумаги. Клала ли я их на место или нет, меня мало заботило, главное было разложить папки по столу и нести ноги из участка. В общем, я весьма хаотично работала, и в какой-то момент поняла, что раскладываю досье преступников. А вообще, мне повезло наткнуться на дела беглецов из Аркхэма, и среди них я безошибочно узнала Барбару Кин. С фотографии на меня глядели все те же ледяные глаза.        Решив не заострять внимания на психичке, я резко закинула ее дело в папку и принялась собирать остальные. Так, тут у нас был каннибал, мяньяк, насильник и черт знает кто, убивший свою мать! Вот это букет! От ярких фотографий, вылетевших из досье мне стало нехорошо, я скривилась и, стараясь почти не дотрагиваться до них, со странным для себя перфекционизмом, вкладывала цветные карточки на их законные места.        — Помочь? — внезапно произнесли буквально загробным голосом надо мной, и я едва не распласталась по полу от испуга.        Недовольно подняв голову к источнику звука, я встретилась с жиденькими голубыми глазами скалящегося тучного мужчины. Полицейского, вообще-то. Он чуть склонился ко мне, опираясь одной рукой на стол Гордона и второй по-военному отдавая мне честь. Его фуражка была сильно сдвинута на лоб, будто он нарочно скрывал часть лица, но это ему мало помогало. Обросший неухоженной щетиной, с копной вьющихся черных волос и вторым подбородком он выглядел настолько отталкивающе, что я даже сглотнула.        — Чем? — резко выпалила я в ответ, отчаянно борясь с желанием подорваться с места и скрыться в своем милом теплом доме.        Мужчина вскинул брови и как-то очень театрально отшатнулся, округляя блеснувшие безумием глаза, полные непонятного мне превосходства. Мне не нравилось смотреть на него снизу вверх и сидеть практически в его ногах, от чего я резко схватила оставшиеся бумаги в охапку, придерживая их и папки на груди, и поднялась на ноги, заметно обойдя незнакомца в росте.        — Мне не нужна помощь, — заносчиво произнесла я, надеясь избавиться от нарушителя спокойствия, от чего-то все еще стоя здесь, а не несясь домой на всех парах.        — Я вот так не думаю, — пробормотал он с ухмылкой, рассматривая меня во все глаза, будто пытаясь проглядеть во мне дырку. Жути он наводил что надо, я вам скажу. Холодок пробежался по моей спине.        — Что? — переспросила я, не до конца расслышав его слова, и в этот момент глаза полицейского наконец-то сосредоточились на моих, не мельтеша по лицу, однако через несколько секунд он вздрогнул, будто опомнившись и кинул быстрый взгляд за мою спину.        — Еще увидимся! — многообещающе хохотнул он, не удостоив меня ответа.        Резко развернувшись, он быстро пошагал прочь. Неприятное чувство все больше охватывало меня, чем дальше становилась невысокая фигура странного незнакомца. Сбитая с толку, я несколько секунд смотрела ему в след, а после взглянула на папки, все еще зажатые в вспотевших пальцах. И тут же забыла как дышать. Прямо на меня смотрела жуткая, иначе и не назовешь, фотография тучного полицейского и тут же, парой строчек вниз, его изувеченных жертв.        Роберт Гринвуд. Каннибал.        Собранные кропотливым трудом бумаги тут же рухнули на пол, выпадая из ослабевших пальцев, стоило мне прочесть первые строчки личного дела. Вскинув голову, я увидела этого психопата в дверях кабинета Сары Эссен. Он стоял прямо там, смотря мне в глаза с донельзя широкой зловещей улыбкой, что, кажется, еще миллиметр и рыхлые щеки просто треснут от напряжения, так же как и вся я. Помахав рукой, он подмигнул мне и скрылся в кабинете, а дальше я слышала лишь оглушительный звук выстрелов.