***
В целом, воссоединение семьи прошло скомкано. Брюс смотрел на меня так, будто я свалилась с луны — неожиданно, и такого сюрприза явно никто не предполагал. Я порывалась было обнять его, но, не заметив ответного проявления чувств, смущенно потупилась и замерла. Градус неловкости между нами зашкаливал и это было обидно, учитывая, что прежде мы были довольно близки. До того, как убили наших родителей, а я покинула город и теперь горечь обиды младшего брата чувствовалась абсолютно четко. С Альфредом дела обстояли лучше. Он встретил меня тепло, по-отечески приобняв и предложив чашечку чая (почему-то очень неуверенно). Провел меня в большую гостиную, усадил на кожаный диван и внимательно выслушал мой сбитый рассказ — об экзамене (о старом брюзге Скатте я просто не могла промолчать), мрачных новостях и скором перелете. Как оказалось, Альфред потерял старый мобильник буквально накануне, именно из-за этого я не могла дозвониться, а звонков на домашний стационарный телефон они попросту не услышали. — Не понимаю, зачем кому-то пускать такие слухи? — видимо чисто риторически спросил Пенниуорт, сидящий напротив меня. Брюс неподвижно стоял у камина. — В Готэме не было слышно ни о чем подобном. Правда, на нас нападали несколько раз, но это было давно. — На вас нападали? — Это к делу не относится, — резко ответил Брюс, очевидно не желающий делиться со мной чем-либо и держащийся подчеркнуто отстранено. Вылупившись на брата и не зная, как реагировать на его поведение, я было открыла рот, но Альфред начал первый: — Судя по всему, кому-то нужно было ваше возвращение в город. Но почему так? Они могли воспользоваться чем угодно: шантаж, похищение… — Похищение? — тут же с нервным смешком отозвалась я. — Нет уж, благодарю, острых ощущений мне хватило сполна. — И все же, мне это кажется крайне нелогичным. Конечно, я была согласна с Альфредом. Но недавно пережитое потрясение не давало мне целиком сосредоточиться на анализе чьих-либо действий, тем более, когда картина событий представала настолько нескладной. В ответ на слова дворецкого я лишь громко отхлебнула свой чай, едва не подавившись и пожала плечами. — Кому и зачем нужна Ребекка? Она не имеет отношения к Готэму, — сказал брат, говоря обо мне так, будто я не сидела в гостиной рядом с ним, а все еще пребывала в Нью-Йорке. Острый взгляд его умных глаз на секунду мазнул по мне и тут же вернулся к дворецкому. — На минуточку, я все еще здесь, — помахав рукой и усмехнувшись сказала я. Наверное, мне не следовало вставлять своих искрометных замечаний, потому как брат тут же насупился. Желваки на его скулах заходили, заставляя меня не вовремя подумать, что в его возрасте такого вроде и не должно быть, нет?. — Да, но тебя здесь не было, когда совет директоров Уэйн Интерпрайс водил меня за нос, когда меня пытались убить и когда мы искали убийц наших родителей тебя тоже не было! — воскликнул Брюс, с каждым словом переходя на все более высокие тона. Его лицо покраснело, а я, пристыженная, вжала голову в плечи. — Так почему ты приехала сейчас? Кто тебя просил? Тут что-то в нем треснуло, я видела это в его серо-зеленых глазах и слегка дрожащем подбородке. Не смотря на неприступный вид, расправленные плечи и гордо вздернутый подбородок, Брюс не смог скрыть от меня своих истинных чувств. Ему было больно и я это видела, но не находила в себе сил хоть как-то его поддержать. Если бы я попыталась обнять его, то скорее всего получила бы хук справа, как мне казалось. Я внезапно почувствовала себя жалкой и никчемной, избегая прямого зрительного контакта с младшим братом. — Брюс, я испугалась за тебя, — выпалила я первое, что пришло в голову и сжала уже остывшую фарфоровую чашку в руках, понимая, что этим заявлением не выразила и половину своих чувств. Дернув плечом, Уэйн сжал кулаки. — Что ж, когда в следующий раз мне понадобится сестра, я буду знать, что делать, — ехидно произнес он, а после обратился к Альфреду. — Прощайте. Нахохлившись, Брюс стремительно вылетел из гостиной, топая по паркету. Вскоре звук его шагов утих, и хлопнула дверь его комнаты. Я все сидела продолжая смотреть в пустой дверной проем, в котором недавно скрылась спина брата, а после, кашлянув для приличия, перевела взгляд на Пенниуорта. — Почему это «прощайте»? — я вскинула брови. — Небольшое недоразумение, — отводя взгляд ответил Альфред. — Меня уволили. Я хохотнула, не веря в услышанное и откинулась на спинку дивана. — Ты шутишь, Альфред. — Ничуть. Искренне недоумевая, я с полсекунды пялилась на мужчину, пытаясь уложить услышанное в голове. Мне не верилось, что кто-то вроде Брюса, с самого детства привязанного к нашему дворецкому, словно к родному по крови человеку, может просто взять и уволить его. Альфред Пенниуорт был рядом с нашей семьей столько, сколько я себя помню и, если мы и могли кому-то доверять безоговорочно, то это определенно был он. И в связи с этим только катастрофа по-моему могла бы нас разлучить. — Ты не разрешил ему конфетку? — нервно усмехнулась я. — В каком-то смысле, — уклончиво ответил он. Так-так, у нас тут пахнет семейными секретами. Намереваясь выбить из Альфреда признание, я резко наклонилась вперед, сузив глаза, но не успела произнести ни слова. Из кабинета отца громко заиграла классическая мелодия, разносясь на весь особняк. На меня сразу обрушились воспоминания, как долгими вечерами мы ждали, когда отец закончит работу, чтобы потом собраться вместе за общим делом, что бы это ни было. Как мы с мамой играли на рояле, а Брюс рассказывал нам о школе, как мы вместе читали книги и гуляли. Все это сейчас казалось таким далеким и нереальным, словно бы и воспоминания принадлежали даже не мне. — Я думала, Брюс не хочет заходить в кабинет отца. — Он нашел в нем нечто занимательное, — фыркнул Альфред, а после, на секунду задумавшись, поднялся. — Что ж, полагаю мне уже пора. — Что? Нет! Альфред, чтобы Брюс не сказал, ты не можешь уйти, — воскликнула я, поднимаясь вслед за ним. — Ты нужен нам. — Боюсь, что я должен, мисс. Поверьте, так будет лучше. Убедить Альфреда остаться мне не удалось и, стоя в одиночестве в огромном, пышущем роскошью холле, я растерянно оглядывала свой дом, кажущийся сейчас совершенно чужим и неприступным. Не зная, чем еще мне заняться, я направилась в свою комнату и, дойдя до нее, была совершенно опустошена после длинных и пустынных коридоров особняка. В ней осталось все по прежнему — кристально чисто и убрано, будто кто-то в этом доме и впрямь каждый день ждал меня. Твой брат ждал тебя, чертова эгоистка! Завалившись на постель, я снова уснула.***
Проснулась я уже глубоким вечером. Из окна виднелся залитый светом уличных фонарей ухоженный сад особняка. Бездумно пролежав несколько минут после пробуждения, я приняла душ, переоделась и, завернувшись в теплый домашний халат, вышла в коридор. Освещенный теплым светом множества канделябров, он уже не так отпугивал, как днем и я, будучи слегка приободренной, побрела в сторону столовой. На мое удивление, на первом этаже отнюдь не царила тишина. Из колонок приглушенно лился джаз, а из отцовского кабинета доносились тихие разговоры и, изредка, смех, в одном из которых я, поразившись, признала Брюса. Второй мне не был знаком и я настороженно нахмурилась, тут же впечатавшись в спину, внезапно появившегося передо мной Альфреда. — Альфред? — оторопело и радостно воскликнула я. — Уже проснулись, мисс Ребекка? — улыбаясь ответил он и махнул мне в сторону кухни. — Пойдемте, я как раз приготовил вашу любимую пасту. — Как ты вернулся? — спросила я, последовав за ним. — Мистер Брюс не дал мне уехать, — в его обычно серьезном голосе проскользнули теплые нотки. — Он пришел за мной на вокзал. — Вы знали! — вскинув брови сказала я. — Знали, когда уезжали, что он так и сделает. — Понятия не имею, о чем вы, мисс, — усмехнувшись ответил он. — Зачем тогда ты уезжал, если знал, что вернешься? — спросила я, отмахнувшись от его отрицаний. — Потому что юный мистер Уэйн должен научиться исправлять свои ошибки самостоятельно, без помощи старших. И признавать их. Считайте, что это своего рода урок. Я хмыкнула, поднимая руки перед собой. — Мне уже почти страшно, Альфред. Какой тогда урок ты преподашь мне? — А он вам нужен? — спросил дворецкий и глаза его лукаво блеснули. Мы оба знали ответ. Остаток вечера мы провели в малой столовой, медленно поедая ужин. В камине уютно потрескивал огонь, и я с наслаждением впитывала домашнюю атмосферу, почти забыв о всех проблемах. Брюс, как и его компаньон, работник Уэйн Интерпрайс, о котором мне очень смутно поведал Альфред, остались в кабинете отца, занимаясь его компьютером. Так и не поняв, чем конкретно они там заняты, я решила оставить вопросы, ведь рано или поздно мне бы все равно все стало известно. — Ребекка, вы очень мало рассказывали о своем друге. Кристофер, кажется? И тут я поперхнулась. Я совсем забыла отчитаться о своих передвижениях другу, который наверняка волновался. — Черт! — Сначала доешьте, — настойчиво проговорил дворецкий, стоило мне приподняться из-за стола и, не желая обижать его труды, я села, после чего встретилась с его строгим взглядом. — И не выражайтесь за столом. Да и вообще. — Прости, Альфред. Я должна была ему позвонить. — Об этом не беспокойтесь. Этот молодой человек позвонил сам, мы немного поговорили, — рассказ Пенниуорта казался незавершенным. Мой рот сам по себе приоткрылся и, отложив вилку в сторону, я заговорила. — О чем же? — Он производит хорошее впечатление, — ха, еще бы, с его неполным дипломом психолога. — Я пригласил его как-нибудь погостить и он любезно принял это приглашение. Мне кажется, вы ему небезразличны. Последние слова Альфред проговорил, немного смущенно отводя взгляд в сторону и заставив меня натянуто усмехнуться. Очевидно, после смерти родителей дворецкий считал своей обязанностью всецело защищать нас с братом и это приятно грело душу. — Нет, Альфред, мы просто друзья, — твердо ответила я и, надеясь развеять все его сомнения, продолжила с коротким смешком. — Если я действительно кому-то понравлюсь, ты узнаешь об этом от меня, обещаю. Очевидно, чувствуя себя очень неловко, Альфред встал из-за стола, поправив костюм. — Время вечерних новостей, — прокомментировал он и, отыскав пульт на маленькой банкетке в углу, включил большой плазменный телевизор. Все-таки что-то в этом доме никогда не меняется. Доев свою порцию, я медленно потягивала апельсиновый сок, без особого интереса пялясь на экран. Новости в Готэме всегда были однотипными — убийства, смерть, воровство, хулиганство различных масштабов и, насколько мне было известно, сейчас они разбавились выборами нового мэра. Поэтому я не проявляла особого интереса, пока стандартный выпуск новостей не сменился экстренным. — Сегодня днем четверо сбежавших из Аркхема преступников совершили нападение на верфь Эллен и убили семерых рабочих… Что я говорила? В Готэме никогда ничего не меняется. Если не наемники и маньяки, то психи из лечебницы для душевнобольных уж точно приложат руку к вашей смерти и никакая полиция, включая Джеймса Гордона, вам не поможет. Задумавшись, как это полиции не удалось поймать четырех свихнувшихся, я закатила глаза, устало проводя по лицу рукой и пропуская момент с идентификацией личности преступников. Если уж мне «посчастливится» с ними встретиться, вряд ли придется прибегать к экстренному опознанию, все будет ясно и так. — Надеюсь, вы не планируете в ближайшее время выходить из дома, — тут же отозвался Альфред, явно обеспокоенный услышанным. — Я не стану затворницей, — категорически завертев головой ответила я. — Подумаешь, на несколько психов больше. Этот город и так кишит убийцами. — Ребекка… — И к тому же, — не дав Альфреду начать поучительную тираду продолжила я. — Я хочу сообщить детективу Гордону о причине моего возвращения, вдруг полиции что-то станет известно. Не то, чтобы я была высокого мнения о местных органах правопорядка, но было бы разумно все-таки посвятить их в ситуацию, избегая проблем в дальнейшем. Да и детектив Гордон казался образцовым полицейским, с которым было приятно иметь дело. Хотя то, что он не сдержал клятвенно данное обещание поймать убийц Томаса и Марты все-таки накладывало определённую долю скептицизма в отношении его хваленых заслуг. — Тогда сообщите мне, отправимся вместе. Я не стала спорить и говорить дворецкому, что мне не нужно ни разрешений для выхода в город, ни сопровождения. Как это обычно и бывало, я бы в любом случае сделала по-своему. Да, я не любила Готэм, в определенной степени боялась его, как и любой здравомыслящий человек, но и сидеть сутками в четырех стенах, аргументируя это всякими там преступниками, или же ходить в сопровождении верзил-охранников не собиралась. Если мне, как и Томасу и Марте, было суждено умереть от рук психа, то это могло случиться и в собственном доме. Когда обходительный чернокожий работник из Уэйн Интерпрайс покинул наш дом, Альфред убедил Брюса поужинать. Зайдя в столовую, брат не удостоил меня своим вниманием, сел за другой конец стола и сосредоточился на итальянских блюдах так усердно, что, пожелав ему приятного аппетита и поджав губы, я удалилась к себе. Разговаривать с Крисом не было настроения, я настрочила ему несколько сообщений и, получив ответ, откинула телефон в сторону. В университете меня уже ждал очередной хвост за экзамен, и в этот раз времени на его устранение было мало, а уехать из Готэма в этот раз я не могла так же поспешно. Если меня заманили сюда специально, то виновники в ответ на мой отъезд могли бы устроить что-то похуже липовых новостей. Поэтому мне оставалось лишь ждать и плыть по течению и по возможности выяснить, чьих рук это дело, чтобы обезопасить младшего брата.***
Так и пролетел мой первый день в Готэме. Почти пол ночи я провела в постели без сна. Матрац казался слишком мягким в сравнении с раскладным диваном из моей квартиры в Нью-Йорке, и я заснула лишь с рассветом. Проснувшись в десять утра, я с маниакальным восторгом вдруг осознала, что ужасно хочу пончики. Десерт в шоколадной глазури, присыпанный звездочками и сердечками, так и стоял у меня перед глазами, а желудок с завидной громкостью заурчал. Противиться голоду не было сил, особенно после того, как аромат из столовой анонсировал обычный омлет. Мне было жизненно необходимо подкрепиться нездоровой пищей, и, не говоря мирно беседующим на кухне домочадцам ни слова, я выскользнула из дома на встречу пасмурному Готэму. Не сразу решив, в какой именно забегаловке прикупить себе сладкий завтрак, я для начала решила поймать такси, не воспользовавшись услугами нашего водителя. Немного провозившись с этим делом, уже ближе к полудню я была не далеко от оживленного центра города. Я любила мегаполисы, а потому с наслаждением втянула городской воздух и не спеша побрела по улице в поисках подходящего кафе — оно нашлось быстро, и одним пончиком я не обошлась. Итого, в моей маленькой коробочке (осторожно, сарказм!) оказалось множество мучных монстров самого различного цвета, а в высоком стаканчике плескался горячий латте. Счастливая и сытая, я решила возвращаться в особняк, не играя на нервах Альфреда, превращавшегося в настоящего паникера, стоило нам с братом исчезнуть из его поля зрения. Представляя, как он сейчас бегает по дому, судорожно пытаясь найти меня и злясь, что исчезла вот так без предупреждения, я хмыкнула и отхлебнула кофе, решив, что Альфреду будет полезно напомнить, что я не маленький Брюс и, в силу своего совершеннолетия, имею все права на подобное поведение. В общем, самонадеянности во мне хоть отбавляй. И в честь этого я должна была бы получить урок за побег из дома в ту самую секунду, как заметила несшийся на меня на огромной скорости грузовик, внезапно вынырнувший из-за угла. Но ни на секунду не задумываясь ни о каких превратностях судьбы, я едва успела отскочить с дороги, спасая свои хилые кости. Выронила и кофе свой, и дюжину пончиков на тротуар и с огромными как блюдца глазами смотрела вслед проехавшей машине, столбом замерев на месте. Дыхание сперло, и я почти меланхолично гадала, сколько еще таких глупых возможностей отчалить в мир иной даст мне этот город, когда рядом со мной остановилась патрульная машина и из нее показалась знакомая белобрысая голова. — Ребекка Уэйн? Нет, блин, клоун в маске. — Гордон, — без предисловий кивнула я, медленно заправляя непослушные волосы за уши и все еще дрожа от испуга. — Почему, стоит мне оказаться на пороге смерти, вы тут как тут? Детектив Джеймс тяжело вздохнул, поджимая губы. — Такая работа. — Хотите пончик?