Огненная леди

Только сжав зубы можно было терпеть пульсирующую боль в ноге. Хоть Ягге и обещала отпустить ее вечером, она решила подождать до утра. Лиза не противилась. Но потом пришел конверт. Письмо. Написано просто и одновременно официально. Добродушным почерком помещая смертоносную мысль. Парящим пером выдавать тяжеловесный приговор. Ее приговор. Лиза была бы рада, чтоб как в книжках, душевная боль покрывала физическую, но нет. И физическая и душевная были невыносимы. Она задыхалась, перед глазами просто уже все плыло, плясали черные пятна. Какая-то из ран на лице открылись, их много, не так важно. Кровь капелькой стекла по щеке, оставляя влажный след. Лиза по инерции стёрла ее и поняла. Это была не кровь, а слезы. Ее слезы. Воздух словно потяжелел, потолок упал, стены обрушились. Она, цепляясь за стены, добралась до своей комнаты. Поздний вечер давал о себе знать, в гостиной никого не было. Наконец Лиза распахнула дверь в комнату и ее мир снова перевернулся. В комнате лёгкой струйкой поднимался дым, дымились что то на столе, что то что не дотлело. Лиза сделала шаг и упала. Приземлилась она уже не здесь, не в Тибидохсе. А там в своей уютной комнате. Стекла полопались от жара, на стенах плясал огонь, дверь не было видно из-за черного дыма. Та Лиза отчаянно пытаясь дышать и, расталкивая вещи, пыталась добраться до выхода. Но перед глазами была чёрная пелена, лёгкие обжигал горячий воздух, жар словно сдавливал голову. Когда Лиза почти дотянулась до двери, деревянная декоративная панель обрушилась прямо перед ней. Ей казалось что она все, умерла, но неожиданно все прояснилось. Она увидела дверь сквозь дым и пепел. Она вообще видела все. Елизавета собрала всю последнюю волю, которая у нее осталась и захлопнула дверь. Потом осела рядом на пол, обхватив руками колени и сдалась. Слезы потекли у нее по щекам, спина задрожала, а воздух словно выкачивали. Карман словно жгло то самое письмо. Она бы наверное задохнулась и осталась лежать там, помирая в своем горе, если б в дверь не постучали. А потом щёлкнул замок и она распахнулась. Быстрее, чем дверь успела снова закрыться Александр оказался на одном уровне с ней. Она на него не смотрела. Не могла. Но он и не спрашивал. Как мог он откинул ее волосы назад, разъединил ее руки и притянул к себе. — Ты не одна. Все хорошо. Лизе хотелось сжаться в комочек, но вместо этого она покорно обвила руки вокруг его пояса и прижалась так, словно хотела расплющиться. Она не могла перестать дрожать, не могла перестать думать, не могла забыть. — Давай я тебя сейчас подниму с пола, а ты мне расскажешь все. Чтобы я смог помочь, — его голос звучал тихо и запредельно ласково. На секунду он напомнил ей отца. Александр, не дожидаясь, действительно поднял ее на руки и перенес на кровать, она все также прижималась к нему. Он шепнул заклинание и распахнулась форточка, унося лёгкий дым и воспоминания. — Ты здесь. Ты не одна. Все хорошо, — он осторожно провел руками по ее волосам. — А теперь рассказывай. Лиза чуть приподняла голову, что она оказалась у него на плече, чтоб было удобнее разговаривать. — Мой отец важный чиновник и то, что у него была дочка его волновало лишь в определенной степени. У нас было все, что необходимо: еда, одежда, деньги, охрана, недвижимость. Взамен он требовал лишь того, чтобы я стала магом. Он не хотел лопухоидного ребенка, ему нужен был последователь. — Но родилась девочка? — попробовал угадать Алекс. — Нет. Не в этом дело. У меня не появилось ни малейших способностей в нужном возврате и тогда он поняла, что я не маг. Не носитель его благородных ген. Он ушел. Этому была рада и я, и мать. — Он бросил вас? — Он никогда не был с нами. Нет, деньги все так же были, мы жили долгие счастливые 5 лет. Пока он не решил попасть на пост министра образования. У него была сильная конкуренция и она действовала жёстко. Откуда то узнали, что у него и лопухоидная семья. — Тогда они решили шантажировать его? — Да. Но отец не был сентиментален. Конкуренты не стали долго думать и разыграли карту. Год назад, в один из вечеров они подожгли наш дом. Пожар полыхнул сразу. Я не могла выбраться из комнаты, как вдруг стала видеть сквозь пепел. Меня нашли и передали в Скорую. Мою мать нет. Она осталась умирать в этой дорогой коробке. Александр сильнее прижал ее к себе. Дыхание выровнялось, она приходила в себя. — Я никому не рассказала о своих способностях, но знала достаточно. Немного усилий и меня забрали сюда. — А сейчас твой отец хочет забрать тебя к себе под крыло в Магфорд. Он ещё раз пробежался по письму, которое выкрал у нее из кармана. — У меня есть идея, — сказал он. — Раз твой отец подвергал тебя смертельному риску, да и сейчас напал почти при свидетелях можно добиться запрета на приближение. — Я останусь сиротой? — Нет, он обязан как опекун тебя обеспечивать, но тебе больше 14, поэтому можно добиться. Он чуть отстранился от нее, но она не хотела смотреть ему в глаза. — Я тебе обещаю, он больше тебя не тронет, — он осторожно коснулся губами ее виска. Снова раздался стук в дверь. Лиза вздрогнула. —  Я не… — Просто не открывай ему дверь, а я поговорю с Сарданапалом. Думаю он может выписать Запрет. Ну или посодействует. Она опустила руки и глаза. Александр напоследок провел пальцами по тыльной стороне ладони и встал. За дверью был ревизор. Он выглядел как огурец, свеж, бодр. Слегка приподняв бровь он смерил его подозрительным взглядом. — Мне нужна Елизавета. — Она не хочет вас видеть, — мгновенно отозвался Александр. — Увы, я не спрашиваю. Ей нужно собрать вещи, она отправляется со мной в Магфорд. — Увы, но вы здесь никто, так что оставьте ее и идите распоряжаться безвольными рабами. Ревизор вздохнув, закатил глаза и шагнул вперёд. — Парень, Александр, верно? Слушай меня, говорю один раз. Моя дочь под моей опекой, и я сам решаю что для неё лучше. Так что если когда нибудь хочешь ее увидеть, а ты явно захочешь, то лучше ретируйся. Сейчас же. Не то будет плохо и тебе, и моей дочери. Ревизор привык иметь дело с хитрыми магщескими чиновниками, но не с молодыми, импульсивными парнями. Александр разозлился. До дрожи. В таких случаях говорят «руки чешутся». Он стремительно подошел к ревизору, прижал его за горло к стене. — Слушай, дедуля! Если ты ещё раз ее тронешь — дырку в тебе прожгу не она, а я! — выплюнул он ему. Лицо ревизора показывало невообразимое удивление. Александр его отпустил, смерив самым мрачным взглядом, и скрылся на лестнице. Его мозг перерабатывал тысячу вариантов исхода событий, прорабатывал все нюансы, просчитывал дороги до желаемого результата. Политическая жилка в нем билась в истерике. Он не собирался в чиновники, он собирался быть магвокатом. Не поливать масло в огонь зла и несправедливости, а тушить его. Сарданапал открыл на удивление сразу, будто ожидал его, хоть сфинксы ради порядка все равно рычали. В кабинете обнаружилась и Медузия Горгонова, которая царственно восседала на кресте (по другому не скажешь). — Я попытаюсь угадать о чем пойдёт речь и сразу хочу тебе сказать, что это вряд ли сработает, — начал Сарданапал быстрее, чем Александр успел открыть рот. — Значит не угадали. — Я не всесилен. Против Магщества Тибидохс не может пойти, тем более против того, от кого зависит его дальнейшая жизнь. Но учеников мы в обиду не даём. — Так запретите ему прикасаться к ней! — Я не могу, она его дочь! Это не только штамп на бумажке. Она его род. Он, как и все старые черти в Магществе, помешаны на родословной. На каком основании? Александр и сам об этом думал. Нельзя же придти и сказать «Твоя дочь не хочет тебя видеть. Да, та самая, которая истеричный подросток, которая на тебя напала, когда ты к ней явился.» Да их засмеет не только ревизор. — Вот, — положил Сарданапал на стол книгу. — Покажи мне, какой закон он нарушил и тогда я смогу действовать. — Покушение на жизнь! — Он ни на кого не нападал. Его враги напали на его семью, он выходит жертвой. Лишился жены, дочь сошла с ума и не хочет его видеть, еще хуже сделаешь. Александр удрученно замолчал. Он изучал глазами стол Сарданапал — мраморная пепельница, бумаги, книжки по разным магиям. — Боюсь мы здесь бессильны. Она его дочь, его род, его ген. Её след магии похожа на него. Если она что либо совершит отразится и на нем, мы не можем ничего сделать. И тут Александра сновно озарило. Перед глазами пронеслась история, рассказанная Лизой, кодекс Магщества… — Нет! — резко ответил он. Александр быстро преодолел расстояние между ним и столом, развернул к себе кодекс и с первого раза открыл нужную страницу. — Вот. У Лизы не врождённая магия, а приобретенная. Может быть его золотые гены и предрасположили, но не были причиной обретения магии. Она получила его в пожаре, который, как вы сами сказали, устроил не он. То есть отец её он только по-лопухоидному паспорту и фамилии, она не зарегистрирована в магических реестрах! А следовательно её опекун только через обычный мир, по Конституции. — Допустим. Мы запретим ему приближаться, как чужому человеку. — Нет, это не достаточно… А нападение в школе считается? При нас, при свидетелях, мы видели можем подтвердить! Тогда как покушение на подростка, можно ещё приплести прошлые заслуги и можно потребовать Запрет на приближение! Его буквально пронзили гениальная идея, захватила его. Это может сработать! Это должно сработать! Сарданапал смотрел на него исподлобья, изучающе, но на лице можно было заметить лёгкую улыбку. — А доказательства? — спросила Медузия. — След магии. Он будет существенно отличаться, — мгновенно ответил Александр и улыбнулся. Цепочка замкнулась и пазл сложился. Сарданапал с добротой в глазах кивнул и захлопнул книгу. Разговор был окончен и Александр уже ощущал себя одной ногой в коридоре. Главное, чтоб ревизор ничего не натворил за его краткое отсутствие. — Александр, — окликнул его Сарданапал в дверях. — Напомните мне эдак через годик выписать вам рекомендацию в ВУЮ. Александр ещё раз улыбнулся.