***
— Леди Лана’тель… — из портала соединяющего две противоположные точки мира вышел некромант, бывший некогда магом Даларана, но покинувший его движимый жаждой силы, и почтительно склонился. Разрыв пространства за его спиной, созданный с помощью артефактов ширился, пока сквозь него не начали проходить солдаты Плети. Кровавая королева удостоила бывшего человека мимолетным взглядом и, взмахнув рукой, приказала продолжать. — Повелитель приказал части войск прибыть сюда для усиления. — за простыми мертвецами шагали сотканные из множества тел гиганты, держа в руках монструозные орудия и готовые уничтожить любого вставшего на пути. Миазмы текущей в их жилах ярко-зеленой гнили просачивались сквозь поры кожи, создавая ядовитый пар, мгновенно заражающий любое живое существо и превращающий его после смерти в послушную марионетку Короля мертвых и его генералов, способных взять под контроль огромные армии. Королева ни на миг не показала своего недовольства, ведь появление здесь столь сильных боевых единиц могло означать лишь одно — ее король знал, что встреча с местным населением с огромной вероятностью может закончиться битвой. А этого ей бы очень не хотелось, ведь в пылу сражения могут быть разрушены ценные исторические артефакты былых эпох или их магические аналоги. Но она знала, что повелитель не станет совершать необдуманные поступки, потому, приготовилась к самому худшему. Некромант покинул ее, вернувшись на ледяной континент, оставляя бывшую эльфийку один на один с бескрайней пустыней. Сан’лейн исполняющие ее приказы резво носились по лагерю разбитому в тени горы и готовили войска к маршу по казавшейся мёртвой местности. Но никто из слуг Короля Лича не обманывался этой безмятежной картиной. Они ощущали, как глубоко в барханах кишела жизнь. Насекомые, мелкие зверьки, птицы, пресмыкающиеся, все это наполняло мертвый песок, кружило голову обилием видов, заставляло эльфийку вновь, несмотря на немертвое состояние, ощущать себя живой. Вдохнув болезненно сухой воздух, Лана’тель взглянула на карту, сотворенную ее повелителем, заблаговременно пославшим множество отрядов горгулий на разведку. Кровавой королеве предстоял долгий путь по землям Ульдума — сотворенной титанами задолго до появления жизни местности, скрывающей множество загадок. Но главной ее целью было нахождение лабораторий титанов — мест, где древние существа проводили свои опыты не только по выведению новых видов, но и созданию своих каменных слуг. Сокрытые в глубинах барханов знания пригодятся ее королю в достижении целей. Воздух вокруг эльфийки начал быстро наполняться сладким запахом разложения. Недовольная подобным Лана’тель, знающая, чем это грозит, быстро взяла под контроль Чуму, чей ядовитый свет пульсировал в глазах монстров в такт биения их мертвых сердец. Пусть девушка и была предупреждена о дрянном характере местного населения, но все равно не оставляла надежды на решение всех вопросов мирным путем, не желая тратить ресурсы на истребление недовольных, пусть их и можно восстановить, вернув к жизни павших. — Талдарам. — обратилась королева к своему подчиненному, одному из немногих, кого лично отобрала для дарования большей силы, тому, кто стал ее самым верным псом выполняющим все приказы. — Что принесли горгульи? — Сейчас мы находимся на севере от города Рамкахен, — обвел местность севернее от указанного города вампир. — Горгульи подтвердили, что маршрут не пролегает близ городов тол’виров и полностью чист. Если выйдем сейчас, то достигнем Обелиска Звёзд к утру третьего дня. Еще четыре нужно потратить на путь до Чертогов Созидания. Я бы предложил открыть портал сразу туда, но каменные стражи святилища чувствительны к магии и учуют всплеск энергии. Битвы будет не избежать. Горгульи, подобравшиеся слишком близко к Чертогам, были незамедлительно уничтожены. Задумчиво прикусив губу, Лана’тель обдумывала информацию. И она ей не понравилась. Такая чувствительность удручает и предполагает трудности не только в проникновении внутрь лаборатории титанов, но и ее зачистке. — Тол’виры были рождены от обсидиановых стражей. — ни к кому конкретно не обращаясь сказала эльфийка. — Проклятье плоти неспособно даровать душу, значит, каменные стражи уже ими обладали. Глаза Талдарама расширились от понимания. — Неужели вы… — Да. — ухмылка прекрасной женщины стала чудовищной. — Некромантия позволит нам захватить души стражей, вырвав их из обсидиановых тел. Подчинение не должно быть сложнее, чем с обычными существами. Но проверить ментальную стойкость нужно хотя бы на их живых собратьях. Во время марша сан’лейн должны проникнуть в Рамкахен и выкрасть оттуда местных жителей. Они станут не только подопытными, но и проводниками, если мы встретим на пути их племя. — она еще не теряла надежды решить все тихо и мирно. — Мы должны двигаться быстро, Талдарам. — Слушаюсь, Королева. — поклонился бывший эльф и быстрым шагом отправился исполнять приказы. Сама Лана’тель могла только расслабиться в ожидании. Скоро ее король получит что хочет, она принесет это ему, вручив лично в руки. Чего бы это ни стоило, ни ей, ни Ульдуму.***
— Как успехи, Иллидан? — в ритуальный зал влетел лич, взмахом руки закрывая за собой тяжелые створки дверей. Он ощущал всех рыцарей смерти ожидающих своего часа во тьме и наблюдающих за действиями слепца. Сам эльф, не отрываясь, изучал начерченную демоническими рунами вязь. — Ритуал внедрения… запечатывания демона в душу был завершен. Так же как заклинания полного уничтожения их душ. — Ярость Бури не питал положительных эмоций к Кел’тузаду, лишь лёгкое уважение к его силе и знаниям. Но пытался вести себя приветливее с теми, кто сражается с ним за общее дело. — Нужно только собрать статистику и оптимизировать, сгладив углы. — Именно поэтому я здесь. — взмах руки порождает портал из которого выходят живые эльфы, те, чьи разумы его король успел поработить. Полное подчинение, обеспечиваемое не только Шлемом Господства и личной ментальной силой полуэльфа, но и привязыванием их душ к Ледяной Скорби. Ныне они всегда ощущали ледяную хватку их повелителя, нежно сжимающую их души и разумы. — Это добровольцы, отобранные нами и готовые стать вместилищем для демона. — глаза мертвеца сияли предвкушением. Он жаждал видеть ритуал, жаждал наблюдать за тем, как души простых смертных и их воля сражаются с порождениями Хаоса за власть в теле. Хотел лично лицезреть рождение нового вида! Иллидан долго всматривался в каждого эльфа, ища своим взором возможную магию подчинения, управляющую их телами, отлично осознавая, что просто так никто не был бы согласен пойти на подобный шаг. Но свершенное Менетилом вмешательство в разум отличалось от того, что мог видеть Предатель. Та магия изменяла личность, фиксировала внесенные коррективы и покидала душу с телом, не оставляя следов. Даже нити, связывающие их с Фростморном, были настолько фантастически тонки, настолько отличны от всего, что он видел, что связать их с магией контроля разума он не мог при всем желании. И все же Ярость Бури кивнул, соглашаясь. Одним лишь желанием он зажигает пламя Скверны, впитывающееся в мириады рун. Вспышка нечестивого света и ткань реальности искажается, прокалывается барьер меж мирами. На призыв охотно отвечают, ощущая мнимую беззащитность призывателя. Мгновение и перед Иллиданом возникает многорукая дева, чье сладостное дыхание будоражило каждого живого. Взгляд ее пылающих глаз падает на слепца, а губы искажаются в улыбке. — Ты ли меня призвал, смертный? Каково твое жела… — искусительница не знала, с кем имеет дело. Краткий росчерк Клинков Аззинота предрешил ее судьбу. Душа демона порывавшаяся вернуться туда, откуда она родом замерзла в пространстве, неспособная покинуть материальны мир. Жест лича заставляет первого эльфа шагнуть вперед, вставая в подготовленный заранее рисунок. — Я бы хотел подготовить каждого морально и физически. — обратился к Кел’тузаду Иллидан. — Голос демона будет вечно сопровождать их, покуда они не умрут, возможно, и дальше. Они должны быть готовы противиться сладким посулам голосов Легиона. — Не беспокойся. — качнул головой мертвец в нетерпении. — Их воля крепка. Никто из избранных не будет слушать отродий Хаоса. — он был уверен в этом. Ведь воля каждого из них — это воля их повелителя, холодная, твердая и несокрушимая. Они будут верны Королю, иначе быть не может. Иллидану оставалось лишь вздохнуть. Он приблизился к первому добровольцу и, казалось, взглянул тому в глаза. В его руке до сих пор пульсировала нечестивой энергией душа демона, силясь сорвать оковы и цепи, вернуться туда, где она сможет возродиться. Ничего не говоря, Ярость Бури разжимает пальцы. Подхваченная магией душа плавно втекает в тело эльфа. Секунды тишины нарушаются громким гортанным стоном, заглушить который доброволец не мог при всем желании. Испытываемая им боль выходила за все рамки возможных. Сама его душа конфликтовала с демоном, желающим захватить власть в теле. Но ритуал помогал, подавляя силы и волю отродья. Скверна, выделяемая многоруким чудовищем, разъедала сущность эльфа, но воля его повелителя все крепче сжимающая тисками его разум помогала, подталкивала перейти за пределы возможного, перешагнуть через агонию и превратиться в нечто совершенно новое, невообразимое, могущественное. И он, ведомый его волей, был готов совершить это чудо. Каждый вздох был полон боли. Каждое сокращение мышц разрушало тело. Пламя Скверны уже обуглило кожу, превратило в уголь язык, оставив глаза напоследок. Он закричал. Не сдерживаясь. Некогда прекрасные фиолетовые глаза стали испаряться, на их месте горело зелёное пламя ненависти. Ненависти к тем, кто заставил его ощущать подобную боль. Все его естество жаждало уничтожать этих отродий, выжигать их же силой их же души. Шепот в голове был мгновенно отринут на задворки сознания. Кожа с чудовищным зудом начала восстанавливаться, отслаиваясь, сбрасывая старую угольно-черную, наращивая новую. Ту же темно-фиолетовую, но покрытую чешуйками. Ногти заострились, почернели, стали прочнее, позволили рвать плоть одним неосторожным движением. Зубы и язык так же изменились, становясь острее и длиннее. — Превосходно. — шепотом вымолвил Кел’тузад, восхищенно наблюдая за преобразованиями души и тела, вызванными концентрированным потоком Скверны, изрыгаемым демоническим отродьем. — Как ты себя чувствуешь? — лич опасался применять магию на подопытном, здраво рассудив, что она может неблагоприятно сказаться на его состоянии, вступив со Скверной в конфликт. Все же общая слабость души и тела не игрушки. — Отдохну и буду готов к обучению. — голос эльфа так же изменился. Демонизированные голосовые связки создавали удивительную смесь обычной утонченной эльфийской речи смешанную с животным рыком. — Чудно-чудно. — некромант уже приказал мертвецам готовить бараки для новых воинов и принести пищу с одеждой. — «Любимые капитаны Короля будут неимоверно счастливы обучать столь сильных бойцов». — лич уже прикидывал то, чему их можно будет обучить, чтобы бросить в атаку на Легион, не заботясь о их навыках выживания, зная границы их возможностей. — Следующий. — в отличие от Кел’тузада, Иллидан не был доволен результатом. Пусть преобразование прошло успешно и демон не захватил власть над телом, но та агония, через которую прошёл эльф… Ему как сородичу подопытного было неприятно лицезреть подобное. Ярость Бури понятия не имел, чего стоило эльфу сохранить рассудок, но он изо всех сил хотел облегчить их участь. Если бы подобное было возможно, Иллидан обязательно взял бы их боль.