***
Флот Кул-Тираса — самый могущественный и многочисленный из существующих на Азероте, его суммарная мощь способна смести со своего пути почти все преграды, отправить на корм рыбам большинство морских чудовищ, а служащие на кораблях жрецы моря повышали шансы успешных походов на порядок. Сила лоа Зандалара столкнулась с мощью Морского Бога — благодетеля Кул-Тираса, сущностью, которой поклоняются все моряки, а жрецы приносят дары, желая умаслить и обеспечить возвращение из плавания домой братьев и сестер. Сам лорд Штормсонг воздел к небесам свой посох, шепча слова литании, древней полулегендарной песни, заставляя стоящую позади вместе с отцом Джайну Праудмур кожей ощутить забурлившую в пространстве магию. Волшебница «видела», как само море глубоко под поверхностью «зашевелилось», как выползли из нор старые легенды ее дома, чьи многочисленные щупальца и клыки принялись топить плывший навстречу флот троллей, отправляя их души в лапы иного божества. Смотрящий на дело рук своих, Штормсонг в глубине души ликовал, видя, как заслуженная множеством лет служения сила сокрушала врагов его родины. Соленый и влажный воздух наполнял его легкие, вселяя легкость и уверенность, восстанавливая утраченные силы. Именно в море его мощь была максимальна. В открытом море, где под толщей темных вод только и ждали приказа самые разные существа. Его, лорда, шепот проникал в их разумы, отдавая нужные приказы от имени их прародителя — Морского Бога. Посох в руках жреца зашевелился, сухие щупальца, из которых он был сделан — ожили, впитав в себя запах моря и его ветра. Миниатюрный, сокрытый десятком отростков пламенно-оранжевый глаз открылся, всматриваясь за горизонт, туда, где излучая жажду крови, били в барабаны и наносили боевой раскрас тролли, готовясь к появлению своих врагов. Но гнев и злость смертных были не единственным, что ощущало нечто смотрящее через посох. Тлен, гниль и разложение, пропитавшие земли архипелага, заставляли его морщиться в отвращении и… смятении. Такая знакомая и родная сила просачивалась из земной тверди, буквально заставляя глаз искать ее источник. К сожалению, даже его сил было недостаточно, чтобы «увидеть» первопричину. Но он терпелив и добьётся цели, он найдет странного брата, как бы много времени это не заняло. Слуги сделают свое дело, стоит войне закончиться. Нужно лишь подождать.***
Высадка под покровом тумана прошла не так плохо, как предполагала Джайна. Сорвавшееся с кончиков ее пальцев заклинание остудило пыл ожидающих в засаде джунглей троллей, либо обращая тех в бегство, либо превращая в ледяные прекрасно детализированные статуи. Нежно потерев подушечкой большого пальца амулет-подарок своего супруга, волшебница смело ступила на песчаный пляж Зандалара — бухту Таланджи — прекрасно защищенное с востока высокими горами, но открытое с юга и севера место, подходящее для разбития лагеря. Отданные ей в подчинение маги, сверкая жаждой действия в глубине своих глаз, буквально подрагивали в предвкушении. Они знали, что стоит на кону и легко поддались агитации, жаждая самолично уничтожить «дикарей, посмевших вероломно напасть на наших союзников». Накачанные речами, призванные на войну зеленые маги ждали только отмашки… или любого другого повода, хватило бы и тени аборигена среди деревьев. Смотрящая на это со стороны Праудмур могла лишь качать головой, имея смутное представление того, что творилось в их головах. Ей нравилось наблюдать за турнирами, где рыцари показывали свои навыки и силу. Но то, что происходило сейчас — война, победой в которой станет лишь полное доминирование одной из сторон, — вызывало у нее нестерпимую зубную и головную боль. Она признавала, что подобный исход был закономерен, ведь одной из враждующих сторон были дикари, погрязшие в кровавых ритуалах и архаичных обрядах, готовые принести в жертву собственное чадо, лишь за благословение духа или бога. Рука девушки легла на живот, а зубы прикусили щеку. Разум пытался отогнать фантомную боль внизу живота. Блондинка никак не могла понять — как можно отдать душу своего ребенка на съедение лоа. Одно только представление себя на месте просящего заставило волшебницу стиснуть крепче посох, в попытке взять разбушевавшиеся эмоции под контроль. Праудмур понимала, чего хотел добиться Ариус, и так же как король осознавала, что зандалары не сдадутся без боя, не отдадут святыни захватчикам, пришедшим отдать долг. Она не любила войну. Презирала её всей душой. Но разумом волшебница понимала, что иного будущего нет. Особенно для тех, кто атаковал ее родину. Детство проведенное в Лордероне при дворе короля Теренаса, оставило на девочке свой отпечаток. Даже самые незначительные разговоры власть имущих откладывались в ее светлой голове, глубоко в подсознании, меняя наивное мировоззрение, ломая его реальностью. Именно в Столице она поняла, почему орков держали в резервациях, почему не давали волю даже новому поколению, взращённому рабами. И то было не простое желание иметь дешёвую рабочую силу. В стенах дворца мир раскрылся перед юным дарованием семьи Праудмур, начав играть новыми красками, куда более серыми и мрачными. Это возможно могло сломить ее разум, погружая его из радужного незнания в яму осознания, если бы не плечо друга, подставленное в тот самый момент, когда в нем так сильно нуждались. Те слова поддержки, которые ей сказал Артас, уверенная улыбка, которой он ее одарил, теплые объятья, все это спасло Джайну от слишком стремительного взросления, в котором невольно были повинны все жители замка и Столицы. В тот день он поклялся всегда быть с ней, что бы ни произошло, и куда бы ни свернула дорога судьбы. Как бы не изменились их отношения, полуэльф всегда бы приглядывал за той, кто стала ему первым другом и той, кто занял особое место в его сердце. Девушка вновь потянулась к висящему на шее подарку, вспоминая былое. Джайна признавала, что была зависима от любимого. Но… Она уже не ребенок. Не подросток. Ей нельзя всегда быть за его спиной. Война с демонами показала все ее слабости, раскрыла девушке правду на настоящий уровень сил, раскрывая глаза на то, что она так старательно игнорировала. Она не могла позволить себе быть слабой, даже с теми знаниями и магической мощью, которыми обладала. Нашествие Легиона открыло ей глаза, показало, что в бездне космоса есть те, кому ее магия была безразлична. Существа с защитой превосходящей все мыслимые вершины, игнорирующие все ее потуги и погибающие только после растерзания холодным оружием. «Все еще слаба…» — раздраженно выдохнула носом волшебница. — «Все еще нуждаюсь в защите». Обустройство лагеря на берегу шло полным ходом. Маги ее отряда вовсю развлекались, отгоняя летающую живность. Джайна всегда искала знаний ради силы. Силы способной поставить ее на один уровень с возлюбленным, вынужденным, как она сама считала, тратить силы и время на ее защиту, даже когда находился на другом конце мира. Изнурительные тренировки до полного истощения перестали давать хоть какую-то пользу, заставляя перейти на новый, более качественный уровень — разработку новых методов изменения реальности в угоду себе. Вот тут-то Праудмур и показала всю себя. Себя настоящую. Как бы девушка не любила мир, как бы не презирала войну, как бы не желала посвятить себя созиданию, реальность оказалась совсем иной. Разрушение было ее стезей. Идеи рождались в разуме, пугая ее до дрожи в коленях, ведь каждое новое заклинание было способно на очень разрушительные последствия. Аркана в душе и теле рвалась исполнить волю подсознательного, повергнуть врага, решить все проблемы быстро, в один миг. Так привлекательно легко. Будто она была рождена для этого. Словно демон. Последнее заставило Праудмур вздрогнуть от вложенного в них безумного смысла. Она никогда не опустится до их уровня. Ни за что. Щелкнув языком, ученица Антонидаса призвала силу шторма, обрушивая на улетающих в страхе наездников на ящерах мгновенно испепеляющие каскады молний. Подобное не могло остаться незамеченным. Взгляды полные восхищения ее силой и мастерством сверлили спину архимага. Люди и эльфы видели в ней могущественную волшебницу — защитника Альянса. Существо за гранью понимания простых смертных, обладающее силой свергать чудовищ. Олицетворение неумолимой кары, настигающей даже тех, кто в небесах. Для них она не просто Джайна Праудмур — дочь адмирала Даэлина, не ученица главы Совета Шести, не невеста второго принца. Нет. На этой войне она стала чем-то другим. Чем-то большим. Возможно, она не так уж и ошибается, не отдаваясь на растерзание бурлящим в разуме темным эмоциям и мыслям. Ведь что может быть хуже потери возможности выбирать. Созидать.***
Лунный свет освещал лагерь Альянса. Холодный ветер, дующий с моря, проникал внутрь палатки жреца моря, не причиняя тому никаких неудобств. Лорд Штормсонг лишь перевернулся с одного бока на другой, что-то прошептав во сне. Его посох, прислоненный к кровати для быстрого доступа в чрезвычайной ситуации, замер в ожидании. Щупальца мертвого существа вновь обвили стержень, превратившись в неодушевлённую и чрезвычайно детализированную резьбу. Стоящие на страже рыцари и маги смотрели вокруг, ожидая подлой атаки под покровом темноты в любой момент. Даже сейчас, когда большая часть войска спала, напряжение в лагере и не думало ослабевать. Особенно сейчас. Внезапно глаз в навершие орудия Штормсонга открылся. Вертикальный зрачок сузился в тонкую щель и резко посмотрел в сторону севера. Заметные одному «морскому богу» пространственные искажения огромной мощности волной протекли по небесам Назмира. Глаз метался из стороны в сторону, силясь рассмотреть каждую деталь происходящего и понять, что вызывало аномалию такого масштаба. И чем дольше он всматривался, тем больше деталей видел. Небеса северной части Назмира заволокло тучами. Завыл сильный ветер, пронизывающий до самых костей, его стон походил на стенания неупокоенных душ, распугивая глупых животных, рождая ужасный переполох. Пространство дернулось, пошло рябью и материализовало два огромных летающих сооружения, напоминающие своим внешним видом архитектуру забытой нерубианской империи. Перемещение не заняло и пары секунд. Глаз внезапно остановился. Зрачок сузился еще сильнее — хотя казалось куда больше, — фокусируясь на одном единственном существе, «запах» которого оно никогда не забудет. Стоящий на вершине некрополя король повернул голову, прекращая смотреть на распростёртый под его ногами Назмир, и встретился взглядом с «Морским богом», ощутив на себе его внимание. Долгие мгновения длилась их «дуэль», казалось мир вокруг замер. Что сказала сущность в посохе Менетилу? Что ей ответил Король Мертвых? Имело ли вообще их переглядывание смысл или то было простым молчаливым «рассматриванием» оппонента? Никто так и не узнает. Тысячи каменных горгулий ожили, расправив крылья и взмыв в небеса, становясь гигантским черным живым облаком, движущимся в сторону древнего храма Назвата. Их задача была проста — уничтожить все живое вокруг одной из печатей титанов и подготовить местность для подхода основных сил. В глубине Акеруса открыли пылающие синевой глаза тысячи мертвецов, крепче сжав свои орудия. Они были готовы ринуться в бой в любой момент, который не заставил себя долго ждать. Маги плети под руководством Кел’тузада открыли порталы, перенося бесчисленное множество немертвых к храму, где их клинки ту же обагрились кровью защищающих свой дом троллей. «Мой король, — обратился верховный лич к Артасу. — Согласно данным разведки, печать Атул’Аман в Вол’дуне была относительно недавно повреждена. Храм Назвата зачищен от живых». «Продолжаем как и планировалось. — ответил полуэльф. — Изучением строения печатей займутся сан’лейн под руководством Лана’тель. Ты же переместишься вместе с Наксрамасом к Ульдиру, подготовив плацдарм и зачистив прилегающие территории от троллей крови». Ослабление одной из трех печатей значительно облегчало задачу Плети, позволяя сэкономить время и ресурсы, пропуская этап военных действий с племенем змеелюдей. Возможно, именно повреждение первой печати позволило гнили Г’ууна просочиться сквозь барьеры титанов, отравляя разумы живущих вокруг тюрьмы троллей, превращая тех в животных ведомых волей Бога крови и гнили. Но Менетил здесь не столько для уничтожения пятого древнего монстра, сколько для освобождения из плена безумия творения титанов, носящего имя МАТРИАРХ, имеющего доступ к Кузне Сердца Азерота. И пусть вероятность того, что каменная машина по собственной воле позволит ему и его слугам попасть в святые залы крайне мала, маг не отчаивался. Ведь где не помогла дипломатия, и творение сущностей порядка не возжелает пойти на контакт, всегда можно применить магию смерти, подчинив его душу, как это было с защитниками Чертогов Созидания. И пусть данный вариант рассматривался Артасом как наиболее неблагоприятный, он все еще являлся самым вероятным. Он в любом случае получит доступ к Кузне Сердца, найдет способ окончательно уничтожить отравляющие спящего титана порождения Бездны, чтобы со спокойной душой переключиться на более важную войну с демонами. «Господин. — голос Фалрика отвлек мага от размышлений. — Мы будем вмешиваться в войну?» Некромант повернул голову, где в сотнях километрах на юге расположился лагерь Альянса. «Только в случае крайней нужды, когда в бой будут призваны лоа. — блондин фыркнул, понимая, что это произойдет очень скоро. — В этой войне участвует слишком много человек, тролли будут вынуждены прибегнуть к услугам своих покровителей. Да и самим духам не захочется терять паству и источник пропитания, а потому… — губы полуэльфа искривились в мерзкой ухмылке. — Ты вместе с Марвином, Люком, Эдвином с его разбойниками отправляетесь в столицу империи Зандалар». «Диверсия?» — решил уточнить и без того ясную мысль рыцарь. «Да, и прихватите дочь Растахана — Таланжди. Живой». «Будет исполнено». — даже находясь в глубине Акеруса, не видя господина, Фалрик не преминул поклониться. У него появилось новое задание, исполнить которое нужно было быстро и без лишнего внимания, раз был призван Эдвин с компанией. Правда, зачем его королю была нужна дочь правителя дикарей он так и не понял. Возможно, она была нужна в качестве рычага давления на Растахана, возможно её судьбой было стать жертвой в акте устрашения. Что бы ни случилось, судьбе ее рыцарь смерти не завидовал.