that mistake.

Я живу с ребятами уже три месяца и словно не собираюсь съезжать. Честно, я надеялась найти кого-то, чтобы жить вместе, в одиночку это было бы невыносимо. Вернуться к родителям я не могу. С тех пор, как я по глупости решила познакомить их с Сид, двери дома для меня закрыты. Но я уже давно забила, тем более кажется, я нашла новый дом. Я так привыкла к заботе и присутствию парней, что ни на минуту в эти месяцы не усомнилась — это лучшее, что со мной происходило. Даже негласное напряжение между мной и Эшем, кажется, сошло на нет. Я совсем стала своей среди них, а связь Эштона с Сидни уже перестала меня волновать. Не всегда чтобы пережить расставание нужны новые отношения. Бывает достаточно новых друзей. Я не берусь судить о том, есть ли в наших отношениях с Люком что-то большее, чем дружба. Иногда мне больно замечать, что я нравлюсь ему, ведь мне трудно ответить ему взаимностью. Но кажется, что в последнее время всё спокойно. Сегодня точно должно пройти без происшествий. Я встала раньше девяти. Раньше Люка. А все потому что это 16 июля. Его день рождения. Первый его день рождения, который мы отметим вместе. Я мечтательно сжала в руках подарочную коробку. Нужно прокрасться в комнату Люка незаметно, чтобы разбудить его так, как он обычно будит меня. Я остановилась перед кроватью, залюбовавшись спящим парнем. Он спит словно ребёнок. На боку, подобрав ноги под себя, руки под голову, длинные волосы закрывают лицо, на котором сияет безмятежная улыбка. Даже жаль. Я представила реакцию Люка на мой подарок. А нет, не жаль. — Я конечно всё понимаю, Роберт, но этого я не понимаю! Люк вздрогнул и медленно разлепил сонные глаза. — Только попробуй сказать, что сейчас меньше десяти утра и ты получишь. — Сейчас девять-тридцать три, — я сверилась с часами. — Ну всё, ты виновата! — с этими словами Люк повалил меня на кровать рядом с собой. — Эй! Роберт, ты что себе позволяешь?! — я не могла удержаться от смеха. — Ты виновата, Амелия, и тебе меня не переубедить! — Люк не переставал меня щекотать. — О, а что это тут у тебя? — парень наконец обратил внимание на коробку. — С днём рождения вообще-то! — я поднялась, поправляя волосы. Люк недоверчиво косился на меня, принимая подарок. Наконец на свет предстали полусапоги из серебристой кожи с синими звёздами по бокам. — О боже, Амелия! Ладно ты прощена, я буду носить их, даже если сотру ноги в кровь! Спасибо! — Люк, я не хочу быть причиной твоей травмы на сцене, поэтому, если в таком случае, то не стоит, — я поцеловала парня в щёку. — Идём сегодня с ребятами куда-то? — Ещё спрашиваешь? В парк аттракционов, конечно! — Ты — ребёнок, Хеммингс! Естественно имениннику никто не стал возражать и вечером мы с ребятами встретились у ворот парка аттракционов. Дождавшись всех, Люк с громкими криками бросился внутрь. — Готова поспорить, что год назад свои девять лет, он отмечал также, — я улыбнулась идущему рядом Майку. — Я тебе больше скажу. Год назад ему исполнилось шесть. Люк обернулся к нам и, подражая ребёнку, пронзительно завизжал: — Хочу на американские горки! — Тихо, котёнок, не кричи! — я приблизилась и погладила вредного «котёнка» по голове, не в силах сдерживать смех. — Принц вскомандовал на горки! Значит все туда! — прогремел Эштон. — Почему здесь никто не может разговаривать, не переходя на крик? Горки я не очень любила, но пришлось выдержать ради Люка. Он ни на минуту не отпускал моей руки, что начинало беспокоить. Но испортить день рождения друга я не могла, поэтому предпочла молчать. Потом была сладкая вата, тир… Парни сражались за честь выиграть для меня самого большого розового слона. Ближе всего был Калум. Но по итогу я конечно оказалась самой меткой, с грустью вспоминая как отец, будучи офицером полиции, на даче учил меня стрелять из пневмата, когда мне было девять. — Эй, чего загрустила? — я вздрогнула от громкого голоса Эша, незаметно возникшего рядом, и заметила, что остальные трое уже давно ушли вперёд, а мы вдвоём совсем отстали. — Иди к парням, Эш. Так, вспомнила про детство. — Хейзел. — Что? — я остановилась и посмотрела парню в глаза. — Мы тусим вместе. И уже довольно долго. Почему ты все время воспринимаешь меня, как «парня Сидни»? — А должна по-другому? Эш молчал. — Была бы моя воля, я бы вообще не общалась с тобой, поверь, — я ускорила шаг, догоняя парней, – ...если бы ты столько не занимал мои мысли, — закончила я уже про себя. Эш не стал меня задерживать, как будто всё понимал. Да ладно? На чистоту, последний месяц — это настоящий треш. Я почувствовала, что Эш небезразличен мне, ещё наверное, когда впервые увидела его. Но за месяц это очевидное «небезразличие» только выросло. И это не могло быть не связано с тем, что мы постоянно виделись. И это ещё больнее, чем любить Сид. И ещё тупее, чем любить Сид. Я была чётко намерена убить в себе любое рвение к мыслям об Эше. Ещё и Люк, который, казалось, уже целый месяц с трудом пытается скрывать свое «небезразличие» ко мне. Мне кажется, что ещё чуть-чуть и мы откажемся у той же стадии пьяного признания. Как однажды уже было когда-то давно. Свой вечер мы, как ни старались, но, закончили всё же как взрослые – отдыхая в баре для уставших родителей, дети которых в это время обычно ещё исследуют парк. — Торт, господа и дама! — Майкл как неожиданно исчез из-за стола, так неожиданно и появился снова, держа гигантских размеров торт в шоколадной глазури с зажжёнными свечками. — Загадывай желание! — продолжал кричать тот, приблизившись к имениннику. — Хочу, чтобы мне всегда было девять! — вскрикнул Люк. — Не бывать этому!* — смеясь, мы хором закричали знаменитую мемную фразу Люка в ответ. Я была рада не вспоминать о проблемах остаток вечера. Потягивать коктейли, болтать с парнями. Как вдруг Люк буквально за руку выдернул меня из-за стола. — Мы можем прогуляться? — Да, конечно, — я согласилась, но скорее нехотя. Некоторое время мы бродили молча. — Тебе нравится твой день рождения? — разговор я решила начать первая. — О, да! Конечно, мне кажется, он — лучший из всех. — Я рада. Мой лучший день рождения был, когда мне исполнилось девятнадцать. — Почему именно девятнадцатый? — Это был последний день рождения до того, пока родители не выгнали меня из дома. И как не смешно, тогда все было идеально. И для них, и для меня. Красивая девушка, отличница в университете, с хорошей работой в перспективе. И наконец наш маленький город перестал обсуждать мой «список». Мне удалось убедить родителей, что я не спала с девушками, хотя в это время я уже встречалась с одной из них. Но неважно. Этот день запомнился мне как последний день счастья, когда ещё никто не о чём не знал. Хватит, давай вернёмся к ребятам? — я развернулась, осознавая, что уже взболтнула лишнего. — Нет, — Люк удержал меня за руку. — Прости, что своими грустными разговорами отравляю тебе др, — я попыталась вырваться. — Ты не отравляешь. Это твоя жизнь, и я рад, что помогаю тебе справиться с этим, ведь мне не всё равно. И знаешь что? Я устал врать. Устал врать самому себе. Сидеть часами в попытках разобраться, в чём же правда. — И в чём же правда? — я спросила с вызовом. — Тупость правды в том, что мне плохо без тебя, Хейзел.** — Ээй, — я взяла в руки лицо Люка и рассмеялась. Как мне показалось, чересчур беззаботно. — Я же никуда не ухожу от тебя, глупыш. Я слишком дорожу этой дружбой и не хочу тебя терять. — Ты не понимаешь, Хейз. Или понимаешь, но почему-то не хочешь услышать. Я пытаюсь сказать, что люблю тебя. И тут Люк приблизился ко мне, очевидно вновь собираясь поцеловать. Но в этот раз я остановила его, закашлявшись. То ли нарочно, то ли рефлекторно. Сейчас сказать наверняка я не могла. — Ой, Люк. Кажется, мне нужно покурить. Потом договорим. Люк ничего не ответил, лишь молча кивнул. А я, стараясь не смотреть ему в глаза, ушла обратно в сторону бара. * в оригинале фраза звучала бы как «YOU'RE NEVER GONNA MAKE IT!» ** фраза из песни 5 Seconds Of Summer «Monster Among Men»