Убийственный флорист

      Прошла примерно неделя с того случая в магазине. Меня и остальных, судя по словам Тоги, пока в офис не вызывали, так как Курогири и Шигараки продумывали новый план довольно детально, учитывая всю имеющуюся на данный момент информацию. Они не хотели вновь провалиться, как в прошлый раз. В какой-то степени эти «небольшие каникулы» были мне на руку, ведь я провел их в магазине, ухаживая за цветами и вечерами напролет разговаривая с Эйджиро обо всём на свете, иногда прерываясь на легкие объятия и нежные поцелуи. Правда, мы всё ещё смущались делать это всё часто, хотя иногда очень даже хотелось.       Бал они немного перенесли по неизвестным причинам. Киришима просто не назвал её, хоть я и сам всё понял, ведь этой самой причиной были мои и мафии неосторожные движения, в следствии которых мы убили многих наших с Эйджиро общих друзей. Я вообще удивляюсь, как он всё это время сохранял хладнокровие и вел себя так, будто совсем ничего не произошло. Будто… я не убил собственными руками его близких друзей. Возможно, он уже привык к потерям, а может всё не так плохо, как я думаю. Может… мы некоторых не совсем убили, а только ранили, а те притворились мёртвыми или что-то вроде того? Хотя вряд ли можно выжить от глубокого ножевого ранения или выстрела в голову…       Честно говоря, я даже толком и не знал дату бала. Эйджиро так её и не назвал, а я как-то забыл поинтересоваться. Возможно, я так и не узнал бы, если бы в одно непримечательное раннее утро меня не разбудил довольно громкий звонок. Только открыв глаза и ради интереса посмотрев на имя этого самоубийцы, я обнаружил, что это звонила Мина. Мина и раннее утро — как эти два слова вообще уместились в одном предложении, я вообще без понятия. Тем не менее я неспеша взял трубку и тут же услышал довольно громкое и задорное:       — Деку, утро доброе, если ты ещё спишь, ты идёшь на бал?! — протараторила девушка, а я еле-еле поспел за её быстрыми речами.       Оказывается так трудно осознавать происходящее, когда ты ещё не совсем проснулся. Кто бы мог вообще подумать?       Так или иначе, но я, собрав все свои силы в кулак, чтобы не послать эту надоедливую девушку в довольно тёмное и страшное место довольно грубыми словами, я со вздохом спокойно спросил:       — Какой ещё бал?       Ашидо коротко вздыхает.       — Я думала, что Киришима сказал тебе, — я демонстративно закатил глаза, — итак, во-первых, это то, что мы собирались сделать ещё неделю назад, но у нас появились непредвиденные обстоятельства. Однако Киришима решился попробовать сделать это ещё раз, как бы для поднятия духа и веселья, хотя мне кажется, что всё дело в тебе. И этот бал, как ты его называешь, это просто небольшая вечеринка, ну, знаешь, когда девушки носят платья, парни костюмы или наоборот, по желанию. Люди просто ходят туда с теми, кого они любят или типа того, а ещё могут пойти одни, надеясь, что кого-нибудь да найдут…       Хитрая улыбка тут же появляется на моем лице. Нет, черт возьми, я не упущу такой потрясающий шанс поиздеваться над вечно весёлой Миной, что при любом удобном случае шутит про довольно личные темы. Коварная женщина, пришел мой черед!       — И у тебя есть, с кем пойти?       Девушка как-то многозначительно промолчала, а я же ухмыльнулся еще шире.       — Выкладывай все карты, Мина. Это он? Или она? Может… они?       Сквозь лёгкий смешок, она всё же ответила:       — Это Сэро, он спросил меня об этом на днях…       Я тут же издал довольно протяжные вскрики, похожие на крики типичных девочек-фанаток. Ашидо же смеётся, называя меня дураком, вскоре и я присоединяюсь к ней в задорном смехе.       — Значит, увидимся, брокколиголовый? — спросила Мина хитрым голосом.       — Эй! Я не брокколи, я… — я замолчал на мгновение, думая над тем, на что похожа моя прическа, — блять, я не знаю…       — Видишь — ты брокколи!       И снова мы смеёмся.       — Ладно, увидимся… Кстати, у вас с Киришимой уже что-то есть, да?       Теперь уже я промолчал, при этом чувствуя, как непроизвольно нагревается моё лицо. Честно говоря, я до сих пор не могу поверить, что мы с Эйджиро вместе. Это кажется каким-то нереальным, недосягаемо-далеким, нежели настоящим. Я в жизни такого не чувствовал, поэтому не совсем понимаю, что это со мной такое…       Так или иначе, но я киваю, осознанно понимая, что она этого не увидит, а потом отвечаю, что это именно так. Теперь мы вместе, как бы я этому не удивлялся. И мысленно не противился. В хорошем смысле.       Мина же повторила тот же фанатский вскрик под мой резкий смех. Это так забавно, кричать из-за личной жизни друг друга, как сумасшедшие. Хорошо, что в тот день ни я, ни кто-то другой не убил её, если она вообще была там.       — И кто же предложил? — с интересом спрашивает Ашидо.       Я же призадумался, вспоминая тот момент. Он был наполнен криками, слезами и лёгкой бойней между нашими чувствами и обстоятельствами, чего я явно ей ни за что не скажу.       — Ну, сначала я признался в своих чувствах, потом он…       Ашидо тут же меня прервала громким криком, наполненным искренним удивлением:       — Погоди-ка, ты первый признался в своих чувствах? — после её вопроса теперь и мне в это не верится, — расскажи мне, как так вышло, ибо я точно знаю, что ты даже под дулом пистолета не сделал бы этого первым.       Эта девушка очень и очень любопытная, и этого у неё не отнять, но сейчас — рано утром — я никак не могу придумать достойное оправдание резкому выплеску моих чувств, если только, конечно, не расскажу ей всё, как есть, чего я явно не собираюсь делать. Даже под дулом пистолета. И что же теперь я должен ей сказать, черт возьми?       Думай, голова, думай!       Молчание затянулось, она точно что-то да заподозрит.       И вот, когда я, наконец, хотел что-то сказать, Ашидо произнесла:       — Не хочешь — не говори. Я спрошу у Киришимы, — я вздыхаю с облегчением, — всё, мне нужно идти подготавливать всё к балу. Ты можешь прийти сегодня, чтобы помочь? Киришима уже здесь.       Вроде бы сегодня, наконец, Курогири созывает всех, чтобы обсудить готовый план, поэтому я чисто физически не смогу им помочь. Я надеюсь, что освобожусь хотя бы к вечеру, чтобы успеть на бал с Эйджиро. Не хотелось бы его оставлять одного из-за своей работы.       — Нет, извини, я буду занят до вечера.       — Хорошо, я жду… — её голос тут же начал отдаляться, словно её телефон начал магическим образом улетать от неё, — Киришима, нет!       Не успел я спросить, что там у неё происходит, как тут же послышался довольно радостный голос Киришимы, и я вздохнул с облегчением и невольно мягко улыбнулся. Такой улыбкой, какой встречаю его каждый день в магазине и какой провожаю, когда он уходит перед закрытием. Такой, которую он любит больше всего.       — Доброе утро, Изуку, — не услышав ответа, он продолжил, — это я, Эйджиро Киришима, помнишь меня? Я украл телефон у Мины, чтобы услышать твой голос!       Невольно смеюсь.       — Ты же знаешь, что достаточно просто позвонить мне. Необязательно вырывать телефоны у других, чтобы поговорить со мной.       Судя по голосу, Эйджиро улыбался. Надеюсь, той самой акульей улыбкой, которая мне так нравится.       — Я знаю, просто хотел сказать: будь осторожнее и я люблю тебя.       Улыбка расползается по всему краснеющему лицу еще больше, и я невольно прикрываю свободной рукой горящую щеку.       — Ты тоже, ладно? И я тебя люблю.       Мина же забрала телефон и, говоря что-то про «милых голубков», тут же повесила трубку. Не прошло и нескольких секунд, как я лицом зарылся в подушку, пока в груди от счастья и смущения прыгало сердце.       Я так люблю этого милого парня — Господи — так люблю его…

***

      Поскольку мы не знаем о планах Всемогущего и его убийц, нам нужно будет за ними «наблюдать» со стороны при любом удобном случае, ведь информаторы иногда попросту не справляются со своей работой, так ещё и после того случая мне не очень-то доверяют и стараются в целом сделать и узнать всё сами. С одной стороны можно их понять, но я, черт возьми, не знал, что Эйджиро взаправду окажется одним из убийц Тошинори. Я допускал такие мысли, но не ожидал, что это окажется правдой.       Тем не менее, я думал о том, чтобы спрашивать всю информацию у Эйджи, но, как сказал мне Томура, когда я в тот же день предложил это, он может меня обмануть, чтобы не быть предателем. При этом мы всё равно время от времени говорили друг другу о планах мафии и Всемогущего, но только о тех, где мы могли бы встретиться, чтобы избежать некоторых опасностей. Всё-таки не хотелось случайно умереть от ножей друг друга или других членов убийц или мафии в непредвиденной ситуации. Я ничего не говорил мафии об этих планах и попросил Киришиму тоже никому не говорить, чтобы не было подозрений, что мы общаемся на такие темы. Он обещал молчать тогда, закрепив своё обещание легким поцелуем в лоб.       Закрыв магазин и придя в офис, я подсел к Тоге, которая сидела на диване и болтала ногами. Мы с ней как два лучших сумасшедших друга-убийцы, и иногда нас даже так и называют. За глаза, конечно, но всё же.       Курогири с неким раздражением осмотрел меня с головы до ног и произнес свою излюбленную фразу:       — Деку, ты опоздал.       Я пропустил её мимо ушей, а глаз невольно зацепился за Даби, что сидел на другом конце диване. Он был молчаливее, чем обычно, и даже каким-то грустным. Пока Курогири искал в стопке бумаг наш новый план, Тога тихонечко шепнула мне на ухо:       — Он просто завидует твоему парню. Я рассказала ему о том, что было в магазине тогда…       С неким недоверием я посмотрел на улыбающуюся Тогу и скрестил руки на груди.       — Ты следила за нами?       — Вы были такими милыми, что я просто не могла уйти. Даже если бы он убил меня, если бы заметил, — девушка хихикнула, а я закатил глаза, — Даби такой разговорчивый, когда речь заходит о тебе.       Как бы между прочим добавляет она, вытащив свои ножи. Складывалось впечатление, что это она говорила им, а не мне. Поэтому я лишь пожал плечами и стал ждать объяснения нашего плана. На Даби не обращал внимания до конца собрания.       Наконец найдя план и зачитав его нам, оказалось, что мы примерно знаем, кто является уцелевшими убийцами Всемогущего, и мы должны следить за определенными людьми. К моему удивлению и сожалению, я должен был наблюдать за Бакуго вместе с, кто бы мог подумать, Даби. Не то, чтобы меня это настолько сильно волновало. Просто это Даби нужно было отпустить меня и идти дальше. Я правда думал, что мы оба согласились с тем, что наши отношения не были настоящими, поэтому мы так быстро и расстались.       Оказалось, что совсем нет. Точнее, Даби точно в этом уверен не был.       И вот, мы идем вместе на бал, чтобы там уже проследить за Бакуго. Мой план состоял в том, чтобы Даби следил за Каччаном, пока я весело провожу время с Эйджиро. Казалось бы, идеальный план, но вновь Даби всё разрушил одним своим присутствием, ведь, во-первых, будет сложно объяснить, что это за парень с обожженной кожей пришел со мной, а потом и его постоянные грустные взгляды в мою сторону будут невольно отвлекать. И раздражать.       — Ты не можешь перестать быть таким неуклюжим? — вдруг говорит Даби со вздохом.       Моя неуклюжесть состоит в том, что я отстал от него? Черт возьми, он даже идет не в ту сторону!       — Я не неуклюжий, — теперь уже я вздыхаю, — слушай, в чём вообще проблема?       Даби смотрит на землю и резко останавливается. Я догоняю его и встаю рядом, смотря на него.       — Знаешь, мне кажется, что мои чувства… нет, наши чувства были настоящими, а мы просто закрылись от них! — он тут же уверенно посмотрел мне в глаза, и я невольно отпрянул от него.       Мало ли, что он хочет сделать.       — Возможно, мы закрылись от них, да, но, Даби, у меня уже есть тот, кого я люблю, и против этого уже ничего сделать нельзя.       Даби помолчал с несколько секунд, а потом пошёл вперёд. Я пошёл за ним.       — И где проходит этот бал?       Он действительно ведёт себя так, будто ничего сейчас не произошло? Наконец, я догнал его и вновь посмотрел на его лицо.       — Бал будет проходить рядом с академией «ЮЭЙ».       Взгляд невольно зацепился за его глаза и, я могу поклясться, что они были слегка влажными. Он действительно сломлен из-за того, что я люблю теперь другого?       Блять, почему любовь такая сложная штука?