Четырнадцатое сентября, 1986 год. Дом Тёрнеров
— Майкл, сынок, когда у тебя тренировки-то начинаются? — мама уже почти приготовила завтрак. Прекрасное воскресное утро: никто никуда не торопится, Бобби в своей комнате за учебниками ещё с тех самых пор, как солнце коснулось крыши. Я немного помог матушке на кухне и теперь сидел за столом, качаясь на стуле. — Во вторник первая, — вот чёрт, а я действительно забыл, что футбол начинается так скоро! — Ты ещё в прошлом году обещал меня провести на тренировку, — мама тихонько засмеялась, наверное, воображая себя фанаткой, желающей тайно подсмотреть на процесс подготовки к игре. Как правило, в старшей школе родители видят уже только результат: сам матч. И то, если успевают отпроситься на это мероприятие с работы. Миссис Тёрнер хотела поприсутствовать именно на тренировке, как в детстве, и я не мог не помочь осуществить эту её скромную мечту. И да, представлял, как многие на это отреагируют: ходить куда-то с мамой было не круто, если ты подросток. — Обещал, значит, проведу. Только не на первую, — потому что и сам не знал, что меня там ждёт. — Не отказываешь старушке, уже хорошо, — звонко рассмеявшись. — Ну, ма-а-ам! Ну какая ты старушка, — я подскочил с места, с громким стуком опрокинув стул, и в считанные секунды оказался возле неё, крепко обняв. — Ты самая молодая и крутая мама на свете! — к слову, ей было пятьдесят три, но выглядела матушка старше своих лет, смерть отца серьёзно подкосила её. Но, конечно, я никогда об этом не говорил и только осыпал свою дорогую женщину всевозможными комплиментами. — Не льсти мне, обормот, — миссис Тёрнер, шутя, дала мне подзатыльник. — Как на работе? — любимая тема для разговора, но мама заметно помрачнела, поджав губу. — Вы ещё собираетесь, чтобы покурить в неположенных местах по утрам? — о, я, кажется, понимал, к чему она ведёт. — Сейчас реже, — словно щупая почву. — На вашем этом УКЗ, — да, мама была в курсе того, как называлось наше «секретное» место. — Хотят построить бензоколонку, представляешь! В черте города! Где это видано? Даже в огромном Нью-Йорке все заправки только на выезде! Это ведь бензин, так опасно, жуть! Рядом с больницей! Чем они думают? — она была так возмущена, что от эмоций даже покраснела. Отбросила нож, которым нарезала хлеб и отошла ополоснуть руки. Казалось бы обыденный жест, но он с головой выдавал нервозность женщины. — Да, я что-то слышал краем уха… — а точнее, был свидетелем этого прелюбодейства. — Эксперимент такой поставить хотят, что ли, на Сентфоре? — матушка закатила глаза. — Надо разведать, — я задумался. Мама ещё долго что-то возмущённо выговаривала, расставляя посуду на стол. Да и меня сильно беспокоила эта чёртова бензоколонка, если честно. — Мы думаем выйти с пикетами, если это не прекратится! Что в голове у миссис Нельсон? Сколько ей заплатили, если она готова так просто разрешить проводить над нами опыты? Да и где, ещё и возле больницы, а главное, ближе всего к реанимации! Ну как тебе такое? Рядом с самыми тяжёлыми пациентами! — от возмущения миссис Тёрнер не хватало воздуха. — Держи меня в курсе, мам, — а в голове крутились шестерёнки. Я стоял перед серой обшарпанной дверью и как идиот отстукивал шифр: «Тук-тук-тук, тук-тук, тук, тук-тук-тук-тук, тук». Ну, если эта выдра Белинда меня только обманула, я ведь вернусь в этот чёртов дырявый «котёл» и устрою там грандиозный скандал с разоблачением! — Рассчитай, пожалуйста, — я стоял у барной стойки, совершенно вымотанный этим хождением по лезвию с Сарой. Кое-как удалось выровнять дыхание и незначительно остыть. — Держи, — Белинда выбила чек и, вложив его в стакан, прокатила ко мне счёт через всю барную стойку. Я достал бумажку, повертел её в руках и, ничего полезного там не обнаружив, сказал об этом официантке. — Ты не заплатил мне, — поджав губу и хмыкнув, произнесла она, отвернувшись. — Э, нет, подруга. На то, что мне нужно, память у меня потрясающая, — я практически пропел это. — Звучала твоя фраза точно так: «Пока достаточно самого страстного поцелуя в твоей жизни». И это дословно. Ты имела удовольствие его наблюдать, — на этом моменте я почувствовал себя не в своей тарелке. Будто что-то делал не так, но уже не мог остановиться. Белинда ещё сильнее сжала губы и, схватив первый попавшийся под руку листок, написала мне шифр: «3-2-1-4-1». И, закатив глаза, объяснила. — Столько стучать. Нортен роад, двести сорок шесть. Серая дверь. Прощай, сладкий. Изнутри послышался шорох. — Кого надо? — судя по тону, гостям здесь были не слишком-то рады. — К Аарону, — кратко и лаконично. — Кто? — за стеной рыкнули. — Тёрнер. Звук ржавого засова. Дверь открылась со скрипом. — До угла и налево, — меня встретил щуплый парень в кожаной куртке. Закрыв за мной, он ушёл в противоположную сторону. Создавалось впечатление, что меня ждали. Да нет, именно так всё и было! Что за нахер? — А, Майкл Тёрнер, — Аарон сидел, развалившись в кресле за столом, заваленным бумагами. — Я смотрю, вы не особо заботитесь о безопасности, — не стесняясь, я прошёл по кабинету и приземлился в кресло напротив парня, хоть мне ещё и не предложили расположиться. — О чём ты? — он вздёрнул бровь. — Щуплый к тебе даже не проводил. Я ожидал, что у предводителя Драконов, как минимум, будет парочка телохранителей за спиной, — в ответ на это Аарон молча достал из стола пистолет и направил мне в голову, наблюдая за реакцией. — Не впечатлил, — я демонстративно зевнул. — Давай к делу. Что тебе надо? Покоя не даёт развалюха под Бурым? — явно подразумевая наш с парнями мотоцикл. — Похуй, это я сам решу, — отмахиваясь, словно от назойливой мухи. — А что тогда? — парень вздёрнул бровь. — Что ты знаешь про этого вашего Бурого? — я впитывал в сознание даже самые мельчайшие детали разговора, собирая информацию в голове. — Достаточно для того, чтобы принять его в банду, — Аарон с неподдельным интересом разглядывал мою персону. — Готовь местечко и для меня, — я достал из кармана пачку сигарет. Выдернув одну, подкурил и предложил угоститься собеседнику. — Ты так уверен, что ты сюда попадёшь, сопляк? — парень усмехнулся, пристально заглядывая в мои глаза. Я чувствовал себя как барышня на смотринах. Предводитель Драконов специально выкидывал то, что могло напугать или разозлить, и ждал моей реакции, по-видимому являясь неплохим психологом. Но, увы и ах, я умел держать себя в руках. — Я опущу твоё последнее слово, — абсолютно спокойно. Когда со мной себя вели подобным образом, не реагируя на мои выпады, я бесился так сильно! Просто кипел от ярости! Прямо так, как сейчас кипит от неё Аарон, маскируя это едкое чувство под безразличие. — У нас есть условия, если ты не в курсе, — стиснув зубы, приторным тоном произнёс парень. — Не учиться в школе, быть старше восемнадцати. Это из тех, по которым я точно не подхожу, — и не позволив вставить ему и слова, продолжил: — Как жаль, что это меня совершенно не ебёт. Аарон откинулся на спинку кресла, довольно усмехнулся и потёр руки. — Хочешь внести поправки в нашу конституцию? — он вздёрнул бровь, явно пытаясь разгадать меня. — Считай, уже внёс, — максимум уверенности! — А знаешь ли ты, что ещё нужно, чтобы вступить к нам? — я молчал, потому что, если честно, до конца всех правил и не знал. Что там! Я несколько недель назад и не думал об этих, мать их, Драконах. Ну существовали они, ну в нашем городе. Ну и что? Он продолжил: — Совершаешь преступление. Доказательство того, что это сделал именно ты, несёшь сюда, — Аарон ткнул пальцем в приоткрытый сейф, из которого виднелись папки с бумагами. Ну, хоть здесь Америку не открыл: я думал, узнаю о правилах вступления что-то ещё, новенькое. Парень распахнул дверцу тайника и, пробежав пальцем по корешкам папок, зацепил одну и вытащил. — Хочешь посмотреть на послужной список Бурого? Кстати, чтобы ты плохо обо мне не думал, я знаю, что его зовут Фил, — Аарон шлёпнул папку на стол и подвинул её так, чтобы бумаги лежали прямо передо мной. — Да мне на его список… — интересно, он, босс этой секты, брал меня на понт или действительно предлагал ознакомиться с содержимым? Да ну, блеф какой-то! — И знаю о твоей роли в его жизни, — Аарон ухмыльнулся. — Уж не метишь ли ты, сынок, сразу и на моё место? Чего там, просто в банду вступить, когда можно пытаться пробить себе дорогу и рискнуть забраться сразу высоко… — Только если ты окажешься таким же бесполезным приматом, которого за главного держат исключительно потому что остальным тупо лень брать ответственность в свои руки, — не сбавляя напора. — Ну почему же бесполезным, — парень откинулся на спинку кресла и задумчиво произнёс: — Никогда не устану радоваться его появлению здесь. — Охеренно моет полы? — я не удержался от очередной колкости. — А ты мне начинаешь нравиться, — предводитель Драконов расплылся в улыбке. — Но мой ответ «нет». У нас есть правила, они едины для всех. — В каждом правиле есть исключения. И я буду этим исключением, хочешь ты этого, или нет, Аарон, — я затушил сигарету о папку с компроматом на Фила. — Дерзко, — смотрю, ему понравилось участвовать в этой перепалке. Вот только я не представлял, что делать дальше. Влетев на такой высокой ноте, я имел все шансы остаться за бортом и по достижении совершеннолетия и по окончании школы. Потому что, чёрт возьми, не представлял, какое и как можно совершить преступление. Эта игра становилась опаснее с каждым словом, и скорее всего, это не то, что мне хотелось бы делать всерьёз. Можно было сколько угодно хорохориться и показывать, что я чего-то стою, но в этой ситуации нужно было обдумать, в каком направлении двигаться дальше. Дверь открылась, и в кабинет втиснулся долговязый. Кажется, Вишня. — Услышал, что у нас гости, и сразу прибежал. Всё веселье пропустил? — парень рассматривал нас с Аароном, немного раскрасневшихся от накала страстей. — Немного припоздал, да. Что есть, то есть. Майкл как раз собирался, — Драконий папочка точно прощупывал меня на всевозможные реакции. — Хера с два, — и я засмеялся глазами, победно окидывая взглядом обоих. — А, не, только накаляется, — вновь пришедший с нескрываемым удовольствием смотрел на нас с Аароном. — Любишь хлеб и зрелища? — я ухмыльнулся. — Вишню и шоу, — и не понятно, говорил он о ягоде или о самом себе. Нарцисс, с идеально подобранными элементами гардероба, причудливо уложенными волосами и до блеска начищенными туфлями. — Пойдём, Майкл, покажу тебе своё имение, — подмигнув Аарону, парень встал с места и кивнул на дверь. — Мы не закончили, — предупредил я босса, выходя из комнаты. Вишня вёл меня по петляющему коридору. — Ну что, я угадал, скоро в нашей секте пополнение? — казалось, он ревностно отслеживал момент появления новых членов банды. — У Аарона нет шансов не взять меня, — я изо всех сил старался держать планку. — А ты борзый, однако, — парень снова веселился. — Ну что, есть план, что ограбишь? Или убьёшь кого? Бурого, допустим? — Есть, но я в него никого не посвящу, больно лакомый, — да не было у меня никакого плана! — Отчаянно. Смело. Нагло, — лениво растягивая. А ухмылка-то какая ехидная! Но взгляд кудрявого вспыхнул азартом, который он тут же перенаправил в более мирное русло. — Готов потратить пару долларов? — и Вишня распахнул передо мной дверь. От обилия красного цвета и напускного шика в глазах зарябило. Аромат кубинских сигар, перемешанных с терпким запахом коньяка, подаваемого в баре справа от меня, буквально дурманил. Девчонка на подиуме в золотистом купальнике крутилась под музыку, переставляя ноги на охеревше высоких каблуках так быстро, будто танцевала на углях. — Добро пожаловать в моё детище! — выпятив грудь, парень раздулся от важности. Я присвистнул. — Драконы тоже в доле, но в меньшей. Здесь почти всё сделано моими руками. С любовью, — Вишня подошёл к барной стойке, и, перегнувшись через неё, выдернул бутылку коньяка и два бокала. — Зачем ты мне это рассказываешь? — я не очень понимал его мотивов, оттого и был удивлён откровенностью. — Знаешь, что у меня развито круче всего? — выдерживая драматическую паузу. — Что? — он ждал этого вопроса, хоть и ответ был очевидным: сейчас начнёт себя нахваливать. — Чуйка, интуиция. Называй как хочешь. Ты, Тёрнер, при правильном использовании тебя, станешь золотой жилой в Драконах. Твою борзоту бы, да в нужное русло, — Ягодный произнёс это слишком мечтательно. Вишня разлил коньяк по бокалам и протянул один мне. Снова нырнув под стойку, достал кейс с сигарами и выложил на стол. — Угощайся, Майкл, — происходящее выглядело абсурдным. Я не был уверен, что мне нравилось само здесь присутствие: слишком мягко тут стелили, что не могло не настораживать. Вишня был добр ко мне. Слишком добр, и это учитывая то, что мы не были толком знакомы. — Сигару? — со знанием дела, парень достал каттер и быстро отрезал хвостик изделия. — Мне один приятель таскает их прямиком из Кубы. Отменные! — он поднёс зажжённую спичку к сигаре и покрутил её настолько нежно, будто от этого зависел не только вкус табака, но и мнение окружающих о нём самом. А скорее всего, так и было, ведь десятки пар глаз исподтишка наблюдали за нами. Да, было похоже на то, что несмотря на свою напускную независимость и широкие жесты, Вишня очень сильно зависел от мнения общества. Недаром его одежда кричала о педантичности обладателя, а казино было до отказа заполнено пафосом. — Я никогда не пробовал, — что уж там юлить! — Многое терял, Тёрнер! Хотя, и в правду, лучше попробовать настоящую, кубинскую, самую лучшую. А не размениваться на дешёвые подделки умельцев. Если ты, конечно, понимаешь, о чём я, — примерно догадывался. — О девчонках поговорить не с кем? — я усмехнулся, угощаясь алкоголем. — С чего ты взял? — Вишня вздёрнул бровь и улыбнулся. Едко так улыбнулся. — Ну в этом контексте ты явно не о сигарах говорил, — и я был на сотню в этом уверен. — А интуиция меня не подводит, Тёрнер. Не простой ты орешек, ой, не простой, — он задумчиво почесал подбородок, затянувшись слишком сильно, до кашля. — Я щупал тебя, — выпалив в лоб. — Ты свои щупания для других оставь. А о девчонках, познакомлю тебя с лесбиянкой, вот там дощупаешься, — это было бы интересно. — Спорим, после того, как она меня увидит, быстро сменит ориентацию? — в его глазах снова вспыхнул уже знакомый азарт. Со стороны наш диалог выглядел явно глупым. Но сейчас мне действительно импонировал Вишня. Мне нравилось вести диалог с человеком настолько завуалированно, чтобы никто в окружении толком и не понимал о чём идёт речь, просто не успевал расшифровывать. И такой пластичностью мысли нужно владеть: иначе фразы, сказанные собеседником, станут носить буквальный характер. Меня эта черта нередко топила и была использована против меня самого, когда я пытался найти скрытый смысл в каких-то предложениях и переворачивал мысль собеседника совсем в другое русло. С Вишней же я понял сразу: в этом плане мы похожи. И над сказанным им нужно думать, очень быстро реагируя. Включать голову. Кайф, чёрт возьми! — Давай всё-таки без самокопаний и пустой траты времени. Что тебе нужно от меня? — нафиг этот теннис. — Ладно. Я готов помочь со вступлением в Драконов. Об этом никто и никогда не узнает впредь. Но за тобой будет должок, — он залпом опрокинул бокал коньяка. — Не, друг. Это не ко мне. В должниках ходить не стану, — и даже мог бы не предлагать. — Любопытно, — парень провёл пальцем по краю пустого бокала, о чём-то размышляя. — Скажи прямо, подо что ты хочешь меня подписать. Хватит этого цирка! — может я и так соглашусь, хер его знает. — Всё безобиднее, чем ты думаешь, мой новоиспечённый юный друг, — Вишня долил себе в бокал янтарной жидкости. Я терпеливо ждал. — Мне нужно пробраться в твою школу незамеченным. И остальных я впрягать не собираюсь. — Но зачем?! — я опешил. Всего-то проникнуть в школу? — А вот это уже не твоё дело, — приторным голосом. — Но я должен быть на сто процентов невидимкой, Тёрнер. И интересует меня кабинет директора. — Подорвать хочешь за двойку по физике десятилетней давности? — мистер Аддамс как раз преподавал этот мозговыносящий предмет. — Господь с тобой, я пока к Хезболле не примкнул! Хотя на днях они похитили директора Американского университета в Бейруте, — перейдя практически на шёпот, рассказал ягодный. — Глубокие политические познания? — а я-то думал, кого он мне напоминает своим поведением… — Мировые новости, — с важным видом поднимая вверх указательный палец. — Я помогу тебе, если ты всё же скажешь, что именно нужно там, — звучало это слишком подозрительно, дабы соглашаться на условие сразу же. — Это ведь вопрос того же доверия, Майкл. Как и компромат на каждого из нас в сейфе Аарона. Ты либо мне доверяешь, либо нет, — он пожал плечами, и, откатив от себя вновь опустошённый бокал, опять взял сигару. — Да пошёл ты нахер, — я внимательно следил за его реакцией. — Я согласен.***
Я как завороженный рассматривал выбитую «М» на её нежной коже. Кажется, даже забывая дышать… — Сара, но… — сердце переполнилось до краёв, и я прижался к ней, закрыв глаза, пряча в кольце своих рук от всего внешнего мира. Я не верил тому, что видел. Самому себе. И самое странное, я не понимал, что с этим знанием делать дальше. Мысли кричали, перебивая друг друга. Слишком серьёзно. Возлагая на меня тонну ответственности. И я не знал, как к этому относиться. Сара… Когда на сегодня вопрос с Драконами был закрыт, хоть и получалось, что я только обнажил свою головную боль, я побрёл домой. Проходя мимо кинотеатра, вспомнил, что на этих выходных ещё обещал сводить мисс О’Нилл в кино и не сделал этого. Я был настроен по отношению к этой девчонке вполне серьёзно, но этот элемент на её тату выбил у меня из-под ног почву. Вчера я, проводив Сару домой, не нашёл в себе сил даже позвонить ей. Этот внезапный порыв полностью сбил меня с толку. Ну зачем сейчас? Я действительно хотел окунуться в принципиально новые для себя отношения: с чистого листа, с девчонкой, не бегающей за мной без нижнего белья и жаждущей отсосать мне за углом школы в первый же час с момента знакомства. Думал о возможности начать перспективные отношения, долгосрочные, серьёзные… Но этот напористый шаг почему-то пугал. Ноги сами довели меня до салона Микки. По большому счёту, ничего не изменилось: я всё так же этого хочу. Крышу сносит? Сносит. При виде неё сердце готово выпрыгнуть из груди? Вырваться, разорвавшись от эмоций. Похоже ли это на безумие? БЕЗРАССУДСТВО! — Майкл, — татуировщик был крайне удивлён, увидев меня так скоро. — Привет! Я молча прошел к кушетке и скинул с себя толстовку, а затем и футболку. Микки растерянно посмотрел на меня. — Что-то не так? Всё, мать твою, не так! Я посмотрел в зеркало, висящее перед столиком мастера. Пошло оно всё! — Ну давай, вписывай, — и я ткнул пальцем в свободное место на лопатке. — Да ну, не может быть, — он уставился на меня неверящим взглядом. — Я тебе оторву башку, если дашь ещё хоть одну секунду на раздумья, — и я не шутил. Услышав жужжание машинки, прикрыл глаза, всё ещё пытаясь осознать истинность мотивов своего поступка. Я уговаривал себя не заявиться к ней домой. Как только Микки закончил свою работу, мы быстро сгоняли в магазин и притащили себе коньяк и немного закуски. Спустя несколько бокалов желание заниматься самокопанием отпало. Мне резко стало совершенно поебать на то, что что-то шло не по сценарию. В конце концов, я сам распоряжался своей жизнью! Татуировщик был идеальной компанией для того, чтобы нажраться: он не требовал ничего рассказывать, а я ничем не хотел делиться. Мы пили молча или говорили на совершенно отстраненные темы. О погоде (хоть и тут перед глазами всплывали те самые облака в лесу), о новинках кино (и снова, здравствуй, Сара), о заведениях со вкусной кухней в городе (не стоит даже говорить о том, что кроме как о «Котле» я и думать ни о чём другом не мог). Микки жужжал что-то над ухом, подобно своей машинке, а я растягивал мысли о Саре О’Нилл. Ну не было уже смысла отрицать очевидного: девчонка срывала мне голову так, как не могла ни одна другая до этого. Я по-другому, совершенно иначе стал смотреть на мир в целом. Оказывается, и осень может быть не такой паршивой, когда ты… Стоишь уже возле её дома и жмёшь на кнопку дверного звонка. Вот и не уговорил. За дверью послышался шорох, и тоненький луч света пролился на крыльцо. — Сара, — я чувствовал себя самым последним идиотом на планете! Заявиться к девчонке порядочно подшофе, протягивая ей зажатого в руке плюшевого уродца-медведя (спасибо, хоть он нашёлся в цветочном на другом конце города в такое позднее время), и при этом расплываться в тупой улыбке… Нет, это явно был не Майкл Тёрнер! Меня подменили! О’Нилл стояла передо мной во всё той же смешной ночнушке, босыми ножками переступая по холодному полу. — Майкл, — кажется, она облегчённо выдохнула, увидев меня. — Прости, маленькая, — и я сгрёб Сару в охапку, выдыхая в затылок. О’Нилл обвила меня тоненькими ручками и крепко сжала в объятиях. — Ты не звонил больше суток, — горечь в голосе заставила почувствовать себя скотиной. — Я здесь, — я погладил её по плечу. Буква «М» на лопатке больше не обжигала пальцы при прикосновении. — Я с тобой. Сара потянула меня за собой в дом, потому пришлось её выпустить. Расставив руки в дверном проёме, я остановился. — Родители улетели в Балтимор. Маме нужно забрать какие-то документы, вернётся только во вторник. А папа… — она запнулась. — Пока там останется. Что за шутки? Я не шевелился, прислушиваясь к ощущениям. — Пойдём, пожалуйста, холодно, — О’Нилл скромно улыбнулась и, резко дёрнув меня на себя так, что я чуть не потерял равновесие, захлопнула входную дверь. — Я в ловушке, — приятная констатация факта. Чёртов Микки, нахрена мы пили?! Слава Богу, хоть не сильно много. — Крепкий чай и душ? — а девчонка не промах: знала, как облегчить это идиотское состояние. — Да, — я, наверное, выглядел глупо. Сара потащила меня за руку на второй этаж. Втолкнув в ванную, достала из шкафа розовое полотенце, протянула и сообщила, что будет ждать с горячим чаем внизу. Стоило ей выйти, я присел на край ванной и провёл рукой по розовому ворсу, сложенному на коленях. Наверное, это было полотенце маленькой мисс О’Нилл. Каких только мест оно не касалось! Я прижал ткань к лицу, собираясь с мыслями. Прохладная вода бодрила и приводила в чувства. Я растерялся: на полке были только гели для душа со сладкими ароматами. Выбрал самый нейтральный, дынный. И, конечно, яблочный шампунь Сары. Я ощущал себя очень странно, мне ещё никогда не приходилось принимать водные процедуры у девчонки дома, пользоваться её принадлежностями и до ноющих мышц представлять, что будет, когда я отсюда выйду. Спустя немного времени я ощущал себя хорошо посвежевшим и даже немного протрезвевшим. Чертовка О’Нилл не сочла нужным даже накинуть на себя какой-нибудь халат, — первая мысль при виде неё, которая пронеслась ещё до того момента, пока я даже не успел спуститься вниз. — Легче? — а глаза искрились откровенным весельем. — Сносно. А родители не учили тебя не разговаривать с пьяными мужиками? — всё, чего мне хотелось сейчас, повалить девчонку хоть на пол, хоть усадить на стол, пристроившись между ног. Чёртовы джинсы не могли скрыть моего… настроения. Твою ма-а-ать… — А тебя не учили прекрасной истине: напился — сиди дома? — мисс О’Нилл нахмурилась. Напряжение в воздухе было практически осязаемым. — Где там твой чай? — перевести тему и отвлечься, срочно отвлечься от пожирания взглядом этих бесконечно длинных ног. Сара кивнула головой в сторону кухни. На небольшом круглом столе стояла одинокая чашка чая. — Не составишь мне компанию? — я удивлённо посмотрел на хозяйку дома. — Неа. Пей давай, потом придёшь, — небрежно бросила О’Нилл и пошла вверх по лестнице. Что, блядь, она делает? Я нарочито медленно растягивал напиток, приводящий моё всё ещё чуть нетрезвое сознание в полный порядок. Допив чай, я протрезвел. Вот совсем. И осознал весь масштаб бедствия. О неправильности ситуации кричало всё вокруг. Мы с Сарой были в доме одни. Как ни крути, хоть сейчас градус в крови и не чувствовался, я пил, и подсознание могло сыграть недобрую шутку. Девчонка ждала меня хрен пойми где и хрен пойми зачем сбежала наверх, скорее всего, в свою комнату. Боже! Я нервничал и второй раз за день чувствовал себя, как барышня на выданье. Это казалось абсурдным, но я чётко осознавал, что сейчас никак нельзя наломать дров. Именно от меня зависило то, что будет с нами дальше. Пару раз вдохнув и выдохнув, я пошёл по лестнице, оставляя выход на улицу, а заодно и в свободную жизнь, позади. Аккуратно приоткрыв дверь, увидел разобранную пустую постель и свою маленькую девочку, стоящую возле окна. Выдох. Шаг. Ещё один. Ещё. Завитушка, перетекающая в букву «М» на лопатке. Я аккуратно сжал её плечи и поцеловал в шею. Как она была напряжена! Развернув О’Нилл к себе, я провёл пальцами по очаровательному лицу и поцеловал нежно, невесомо. Реснички дрогнули, Сара сделала маленький шаг назад и уверенным, резким движением, расстегнула мою толстовку, скинув её на пол. Собрав в кулачок футболку, вытянула её из джинсов и стащила с меня, бросив вслед за кофтой. Сердце отказывалось работать. Мне казалось, что оно вообще не бьётся! Я потянулся к пряжке ремня и расстегнул и его тоже. К остальным вещам улетели и мои джинсы. В акварельных глазках плескалось какое-то удивление. О’Нилл бесстыже рассматривала меня, изучая каждый сантиметр тела. Я стоял перед ней, позволяя принять мысль, что меня не нужно бояться. — Ох, Майкл, — срывающимся шёпотом. Я сгрёб девушку в охапку, подхватив на руки так, чтобы своими ногами Сара обвила мой торс. Да, моя девочка, да! Её пухлые губки нашли мои, и мы слились в нежном поцелуе, набирающем обороты. Всё быстрее. Откровеннее. Развратнее. О’Нилл легонько подтолкнула меня в сторону кровати. Сумасшедшая. Уверенность в том, что это всё — хорошая затея, размывалась. Я сделал несколько шагов назад и сел на одеяло, опрокидывая на себя девушку, не позволив разорвать поцелуя. Ручки Сары заскользили по моей груди. — Моя девочка, — я перехватил ладошку, пробирающуюся к моему животу, и поцеловал её тыльную сторону. — Ммм… — только и смогла простонать маленькая мисс. Наша химия срывала голову. Я уложил её на спину и начал осыпать поцелуями шею, спускаясь всё ниже… Стянув с одного плеча сорочку, оголил грудь и продолжил своё увлекательное путешествие. В голове буквально уже вопила тревога. Пора останавливаться. Сейчас! Кто бы только знал, каких усилий стоило вернуться обратно к её губам, оторваться от столь желанного сейчас тела, и прошептать: — Доброй ночи, малышка. Огромные глазки неверяще распахнулись. — Что? — кажется, Сара потерялась где-то в пространстве. — Давай спать, говорю, — боже, какая она была горячая! Как колотилось её сердце! — В смысле? — разочарованный голос О’Нилл сел. — Сейчас так будет правильнее, — я и сам не верил тому, что говорил. Прошу тебя, маленькая, не переубеждай. Я не смогу остановиться, и тогда только один Бог знает, чем это всё закончится. Дай привыкнуть к твоему присутствию в моей жизни. На удивление, Сара не стала спорить. О’Нилл прильнула ко мне с долгим поцелуем, в который вложила всю свою нежность без остатка, и, прижавшись, задрожала. — Ну, ты чего? — я накрыл нас одеялом, убаюкивая Сару на груди. — Что случилось с Майклом Тёрнером, главным бабником в школе? — неверящим, каким-то нервным шёпотом. Я так и оставил её вопрос без ответа.