Пианист в Доме Грусти

-Что ты… Что ты делаешь? –Джойс смущенно улыбнулась, услышав звук затвора, и посмотрела на младшего сына, который самым милым образом «мешал» ей накрывать праздничный стол. -Джонатану понравится, — Уилл опустил камеру брата и бережно провел подушечкой большого пальца по боковой панели. Он был очень задумчив в последние дни. Чем ближе подбирался шестнадцатый день рождения, тем больше Уилл позволял себе слишком глубоко погружаться в свои мысли, что слегка тревожило Джойс. Женщина не подавала виду, что замечает, но всякий раз, когда юноша замирал, так и не закончив какое-либо дело, она забывала о своих заботах и наблюдала за сыном. -Я тебе не рассказывала, что его снимки печатали в "Индианаполис-Стар"? — осторожно начала Джойс, не обращая внимания на то, что у одной из тарелок положила две вилки, вместо одной. Все ее сознание сейчас было сконцентрировано лишь на Уилле и его странно-задумчивом выражении лица. В такие моменты, поняла Джойс, лучше начать говорить. Хоть что-то. Обычно через пару секунд связь между Уиллом и космосом пропадала, а он возвращался на свое прежнее место. — Кажется, у меня где-то остался… -Как думаешь, они успеют? — оторвав взгляд от камеры, которую все еще держал в руках, юноша посмотрел на маму и не смог сдержать взволнованного вздоха. -Конечно, они успеют! Ты же знаешь, если Джонатан пообещал привезти их к ужину, то твои друзья будут здесь еще до того, как испечется пирог, — отложив салфетку с приборами в сторону, Джойс обошла стол и ласково коснулась ладонью плеча сына. –Милый, ты же не передумал? — меж бровей женщины появилась складка. -Что? Нет! Я… как я мог передумать? — ему пришлось улыбнуться чуть шире необходимого, чтобы мама всерьез не начала волноваться. –Просто переживаю… Я не видел никого из них уже почти полгода. Улыбка на лице Джойс казалась теплее мартовского солнца. -Если все, что ты рассказывал мне об этих ребятах — правда, то тебе не о чем переживать, — женщина взъерошила волосы сына и вернулась к столу. — Напомни мне, среди них нет вегетарианцев? -Среди них нет вегетарианцев? — Уилл вскинул брови, взявшись за спинку стула. Он не мог знать о подобных предпочтениях друзей. Вряд ли в Сэдхаусе учитывали пожелания к меню. Джойс нахмурилась, она очень не любила моменты, когда Уиллу приходилось напоминать ей о том, где он был и через что прошел. Женщина крайне болезненно переносила последующие после освобождения сына разбирательства. Она терпеливо сопровождала Уилла на все судебные слушания, но после каждого количество пузырьков с успокоительным и снотворным на ее полке в ванной росло в геометрической прогрессии. -Будем надеяться, что все едят мясо, потому что я заказала курицу, -Джойс принялась усердно мешать салат, вкладывая в свои действия чуть больше резкости, чем было необходимо. — Бенни сказал, что она будет такой же вкусной даже после того, как я разогрею его в духовке, так что… -Мам, — Уиллу пришлось забрать деревянную ложку из рук женщины. –Если Бенни так сказал, значит, так и будет, — юноша улыбнулся матери, которая взволнованно вздохнула и опустилась на стул. -Что твои друзья подумают о матери, которая не умеет готовить? — Джойс усмехнулась, поправив и без того ровно лежащую салфетку. -Что она самая искренняя и крутая? — юноша перегнулся через стол, чтобы убрать миску с салатом подальше от расстроенной Джойс. Он понимал, что она лишь сделала вид, будто дело в готовке и салате, но решил, что согласие с этим будет лучшим выходом. Он просто подыграет, чтобы еще больше не расстраивать маму. Тихий смех женщины заглушил шум подъезжающей машины. Джонатан несколько раз посигналил, предупреждая домочадцев о своем приезде, после чего Джойс подскочила на ноги и направилась к двери. -Они уже здесь! — она улыбнулась, одарив сына счастливым взглядом, а через мгновение открыла дверь и вышла на улицу. Сам же юноша выходить не спешил. Он почувствовал непривычное стеснение, словно ему предстояло встретиться с президентом или выйти на сцену перед тысячью человек. Сердце билось громко и сильно, будто подгоняя его. Это твои гости. Твои друзья. Они приехали к тебе. Вытерев вспотевшие ладони о грубую ткань брюк, юноша набрал в легкие побольше воздуха и вышел за дверь. Все страхи и тревоги развеялись, стоило ему увидеть их. Улыбаясь и осматриваясь по сторонам, на пороге стояли Лукас и Дастин. Оба заметно прибавили в росте, а Хендерсон еще и в весе. Видеть парней в повседневной одежде было настолько непривычно, что Уилл завис на пару секунд, оглядывая их простые джинсы, футболки и ветровки. -Байерс! — Синклер первым нарушил тишину, сразу же смело шагая вперед и заключая Уилла в крепкие объятия. Дастин не стал ждать своей очереди, а просто присоединился к уже сформировавшемуся клубочку объятий. -Даже не хромаешь! — шатен широко улыбался, делая шаг назад и оглядывая Синклера с головы до ног. Последний раз они виделись в больнице, тогда Лукасу наложили гипс, потому что он окончательно вывернул травмированную ногу, бегая по дубовым рощам от собак и охранников. -Как новенький! — Синклер хлопнул ладонями по бедрам и покрутился на месте, за что получил толчок в плечо от Дастина. -Ну все, Уилл, теперь ты будешь терпеть его болтовню, потому что мы устали, — Дастин закатил глаза и улыбнулся, обнажая ровный ряд крепких зубов, на которых красовались брекеты. К счастью, исправление прикуса никак не влияло на шепелявость парня. Переполняемый эмоциями, Уилл выглянул из-за спин друзей и замер, завороженно глядя на две фигуры, направляющихся от машины к их дому. Поверить в то, что Майк выше Джонатана, было невозможно, но его кудрявая макушка действительно возвышалась над старшим Байерсом. Они тихо о чем-то переговаривались, не спеша пересекая небольшую лужайку перед домом. Было заметно, что эти двое нашли общий язык, что не могло не радовать. Уилл уже не слушал, о чем продолжают спорить Дастин и Лукас. Всем его вниманием завладел Майк. Только сейчас Байерс понял, что никогда прежде не видел его при дневном свете. Он действительно так долго думал и мечтал об этом, лежа в темноте в своей палате, но никакие представления не имели ничего общего с реальностью. Майк был… Восхитительным. Он казался другим человеком, двигался плавно, спину и плечи держал более расслабленно. Он действительно был высоким и легким, что теперь выражалось в каждом движении. Из осанки исчез стальной прут, а на лице больше не было восковой маски напускного спокойствия. Майк был по-настоящему расслаблен. Он легко улыбался Джонатану, чуть пружиня при каждом шаге. Смешно выбрасывал вперед чересчур длинные ноги, будто не мог в полной мере осознать, насколько он высокий. Это вызывало улыбку, которую Уилл не мог держать под контролем. Он засмотрелся, не сразу подмечая, что на него смотрят в ответ. Майк подошел совсем близко и теперь разглядывал его с тем же восторгом и удивлением. Они действительно оба здесь. Прямо на пороге дома Байерсов. Разве это возможно? Улыбка Уилла стала робкой и смущенной, когда он наконец-то смог расслышать тишину вокруг. Даже Лукас замолчал, заинтересованно ковыряя носком кроссовка чуть торчащий из деревянного покрытия гвоздь. Все будто понимали особенность момента, поэтому никто не решался испортить его. Майк продолжал легко улыбаться, стоя всего в метре от Уилла. Он вовсе не казался больше призрачным и холодным. Иссиня-черные кудри на солнце отливали медью, на бледном лице красовались веснушки, а глаза, которые Байерс привык считать черными, оказались медовыми. Даже румянец на щеках Уилера вызывал удивление. Никакой тусклой формы пациента лечебницы, вместо нее удобные темно-синие брюки, белая футболка с длинным рукавом и светлая джинсовая куртка. Майк был…теплым. Этого тепла хотелось коснуться, и отчего-то Уилл знал, был уверен, что может сделать это, несмотря на то, что они далеко не одни. Здесь его семья и друзья, но вряд ли они осудят. Всем и так все было понятно. Но протянуть руку и дотронуться до Майка Уиллу помешал тихий голос матери. -Должно быть, это у нас Лукас, — женщина широко улыбнулась Синклеру, коснувшись его предплечья. Парень кивнул и отсалютовал ей двумя пальцами. –А этот обаятельный молодой человек… -Дастин, — Хендерсон медленно кивнул и галантно поцеловал тыльную сторону ладони Джойс. — Приятно познакомиться, мэм. Женщина восторженно охнула и тихо рассмеялась. -Ну и, конечно же, Майк, — она всем корпусом повернулась к Уилеру, чуть подняв голову. -Здравствуйте, миссис Байерс, — брюнет улыбнулся, заведя руки за спину. Его заметно смутило такое обращение матери Уилла к нему. Что она знает? -Брось, зови меня Джойс. Все зовите, — женщина строго осмотрела друзей сына и улыбнулась. — Не представляете, сколько я о вас слышала. Можете считать, что мы давно знакомы. Проходите в дом! Коротко поздоровавшись с братом, Уилл вошел в гостиную последним. Лукас и Дастин уже расположились на диване, вместе вынимая нечто большое из рюкзака Хендерсона. Джойс удалилась, чтобы поставить греться курицу, а Майк замер у кресла. Складывающаяся картина была для Уилла удивительно непривычной. Он и подумать не мог, что рано или поздно все эти люди действительно соберутся вместе. -Мы же уже можем тебя поздравить? — Лукас поднялся со своего места, держа в руках большой сверток. Майк и Дастин загадочно улыбнулись. -Нет, не нужно было! — если смущению Уилла и был предел, то он остался далеко позади. Юноша взволнованно потер ладони друг о друга, совершенно не зная, куда деть руки. -Заткнись и прими свой подарок! — Синклер поставил коробку на журнальный столик и сделал пару шагов назад. -С Днем Рождения, здоровяк! — Дастин оказался рядом с Байерсом и похлопал его по плечу. — Помнишь, как-то ночью мы вспоминали о своих любимых настолках? Ты сказал, что никогда не играл в эту, поэтому мы с Лукасом залезли на его чердак и откопали там эту прелесть. -Так это твоя? — Уилл опустился на колени перед столом и принялся аккуратно снимать упаковку с ярко-зеленой коробки. В его глазах искрился восторг, который был лучшей благодарностью для ребят. -Теперь твоя, — Синклер сел напротив Уилла. — Будем собираться вместе и играть. -Не так часто, конечно, как хотелось бы, но все же… — Дастин сел в кресло и поджал в улыбке губы. -Спасибо, правда спасибо! — Байерс взял в руки легкую коробку. Все это для него было непривычным. Друзья в его доме, настольная игра, обещание собираться вместе… Прежде у него такого не было. И сейчас все это кажется самым важным в мире. -Уилл, — тихо позвал его Майк со своего места. — Не покажешь мне свою комнату? В ту же секунду, когда были произнесены эти слова, Лукас и Дастин принялись обсуждать неизвестные Уиллу стратегии игры. Он понял, что они просто делают отвлеченный вид, чтобы ему и в голову не пришло звать их с собой. -Да, конечно, — поднявшись с колен, юноша кивает в сторону коридора. -Старая комната Джонатана будет свободна, — Джойс выглянула из кухни, вытирая руки о полотенце. — Двое из вас лягут там. Кто-то один будет ночевать с комнате Уилла. Дорогой, мы доставали матрас? -Да, мам, -испытывая неловкость, юноша поспешил пересечь гостиную и скрылся в темноте коридора. — Мы не привыкли принимать гостей, — он виновато посмотрел на Майка, который по неизвестной причине продолжал улыбаться с тех самых пор, как переступил порог дома. -Ничего, я понимаю, — Уилер находил забавным поведение миссис Байерс. Оказавшись в комнате Уилла, парень не спеша осмотрелся. Здесь все для него было любопытно. Комната, в которой вырос Уилл. Все его хобби, школьные занятия, увлечения. Каждый сантиметр этого помещения был пропитан Уиллом и его мыслями. Майк нагло соврет, если скажет, что ему не пришлось бороться с желанием броситься и все потрогать. Книги на полках, рисунки на стенах, маленькие фигурки динозавров на тумбе у кровати, календарь без единой отметки, хаотично разбросанные по рабочему столу чистые листы и один повидавший многое карандаш. Здесь было по-своему уютно. Видимо, все дело в хозяине комнаты, который замер у двери и выглядел при этом немного напуганным. -Все в порядке? — Майк внимательно посмотрел на юношу, подмечая его зажатость. Уилл… боялся его? Или просто не знал, куда себя деть? В этом Майк мог его понять. Они не виделись почти полгода, а расстались при очень сомнительных условиях. Уилер и сам испытывает легкое волнение, но это ничто в сравнении с теми эмоциями, что захватывают его, стоит ему посмотреть на Байерса. -Да, прости, — шатен оттолкнулся от двери и опустился на краешек кровати. — Просто не могу поверить, что это действительно происходит, — его нервный смешок получился чересчур испуганным, поэтому юноша поспешил замолчать. -Я тоже, — Майк прикусил нижнюю губу и приблизился к столу. –Иногда мне кажется, что это сон, а на самом деле мы все еще там… — тонкий палец оттолкнул карандаш с листа, на котором был изображен знакомым обоим пейзаж. — Почему ты рисуешь это? –он поднял вверх рисунок, на котором изображена темная башня с пустыми окнами. -Воспоминания оттуда очень травмируют, -Уилл пожал плечами. –Но если придать им другое направление, то все становится лучше. Это не Третий корпус, в котором держали пациентов. Это место, на которое я смотрел, когда сидел у фонтана и слушал твою игру. Видишь? Так лучше. Майк задумался, глядя на поразительно точное изображение башни. Возможно, он не может в полной мере понять чувства Уилла, но ему действительно стало не так противно видеть это. -Допустим, — вернув рисунок на прежнее место, брюнет достал из кармана небольшой сверток. — Вообще-то, я здесь не за этим. -Майк, ты не должен был. -Но я хотел. Тем более, это идея Холли. Немного покрутив прямоугольную коробочку в руках, Уилер мягко улыбнулся и протянул ее Уиллу. -С Днем Рождения, зомби-бой. Внутри оказалась обычная кассета для проигрывателя. Пустышка, на которую при желании можно записать любой трек или даже собственный голос. Джонатан часто делал такие сборники для Уилла. Он всегда давал им забавные названия, по которым мог легко ориентироваться в горе одинаковых кассет. И сейчас в проигрывателе Уилла находилась кассета под названием «Я знаю, ты полюбишь это». -Здесь не только треки, которые я хотел записать для тебя, но и… — Майк слегка покраснел, опустив взгляд к сжимающим кассету рукам Уилла. –Я сам написал кое-что. -Ты написал песню? –вмиг ценность маленькой вещички возросла до небес. -Две, если быть точным. Найти пианино в той дыре, где мы сейчас живем, оказалось сложно, его даже пришлось заново настраивать, но… -Майк, это… это потрясающе! — Байерс задыхался от восторга, держа кассету на раскрытых ладонях так, будто в ней заключался весь мир. Осознание нормальности этого момента пришло чуть позже. Голова Уилла начинала кружиться от мысли, что Майк в его комнате. Что он записал для него кассету. Что он стоит здесь со своей потрясающей улыбкой и поздравляет его с днем рождения. Все прошедшие до этого ночи заканчивались стаканом холодной воды, ведь преследовавший его образ замерзающего в океане Майка никак не желал исчезать. И теперь юноша понимал, что больше никогда не увидит и не почувствует этого. Никакого больше страха. Майк действительно здесь. -Без названия? — улыбаясь, шатен вскинул брови и указал на пустую полоску, на которой обычно пишут наименование сборника. -Дай-ка, — взяв со стола карандаш, Майк, не долго думая, вывел на кассете всего два слова и вернул ее владельцу. Теперь на светлой линии были аккуратно выведены слова "Crazy Together". -Маленькое напоминание, — Майк прикусил губу, скрывая широкую улыбку. На это Уиллу нечего было ответить. Покачав головой, он тихо рассмеялся и рискнул сделать то, чего так ждал с тех самых пор, как получил подтверждение приглашения на день рождения. Бережно положив подарок на стол, юноша подошел к Майку так, что между ними не осталось свободного места, и положил голову на его плечо. Это оказалось так тепло, что руки сами по себе поднялись вверх и обвили талию Уилера. Медленный вздох облегчения раздался над ухом и теплые ладони коснулись спины и затылка Байерса. Руки Майка действительно стали намного теплее, он будто оттаял и теперь дарил это тепло окружающим. Ощущая горячую сухую ладонь между лопаток, Уилл прикрыл глаза и повернул голову, утыкаясь кончиком носа в изгиб шеи. Ему не хотелось прекращать это или прерывать тишину. Кажется, Майк полностью разделял это желание, потому что даже дышать он старался тише. Лишь успокаивающе гладил спину Уилла, каждым своим движением напоминая «Я здесь». Байерс не замечал, с какой силой его руки вцепились в тонкую ткань футболки, но Майк никак на это не указывал. -Все закончилось? –шепнул шатен, не открывая глаз и не поднимая головы. -Все и правда закончилось, — в голосе Уилера слышалась улыбка. Он медленно качнулся из стороны в сторону, не переставая гладить спину юноши и перебирать его волосы. -Мы живы? Майк, мы действительно живы? -Да. Это не сон, Уилл. Мы выбрались, — успокаивающий тон брюнета действовал превосходно. Только это и могло окончательно убедить Уилла, что вся эта прекрасная новая жизнь ему не кажется. -Ты, я, Холли? Все мы? –Байерс зажмурился, лбом прижимаясь к шее Майка. -Она очень скучает по тебе, — Уилер переместил ладони и теперь крепко обнимал юношу в ответ. Незаметно для себя они сделали оборот вокруг своей оси. -Я подарю ей все яблоки мира, только бы она не грустила, — Уилл улыбнулся, скорее чувствуя, чем слыша, что Майк рассмеялся. -Не советую тебе говорить этого ей. Она полна жизни, Уилл, ты должен это видеть! -Я увижу? –Байерс поднял голову, заглядывая в карие глаза. Он очень ошибался, считая их черными. Возможно, дело было не только в освещении, но и в настроении Майка. Теперь карие глаза сияли теплом, в них маленькими звездами сверкали крошечные вкрапления зеленого и черного. Уилл и представить не мог, насколько Майк на самом деле красив. Вместо ответа Уилер чуть склонил голову и еле заметно прикоснулся кончиком носа к носу Уилла. Потерся и вновь тихо рассмеялся. Мягкий смех с тысячей урчащих вибраций показался Байерсу самым чистым из того, что он слышал когда-либо. Шатен изумленно уставился на кудрявого, словно действительно видел его впервые. Он смотрел на Майка широко распахнутыми глазами, видя всю его красоту, но не замечая, что она является его собственным отражением. Что зеленые вкрапления в карих глазах появляются лишь тогда, когда взгляд Майка направлен на него самого. Уилер не смотрит, он любуется, чувствуя всю ту же дрожь в груди, что и полгода назад, когда в темном коридоре встретил смелого мальчишку с глазами испуганного олененка. Все эти месяцы после выписки Майк мечтал лишь об одном. Проходя долгое восстановление от тяжелой пневмонии и частичного обморожения, он держался лишь на мысли о том, что рано или поздно сможет сделать это. Вновь, как в ту ночь в библиотеке. Казалось, этот миг был в прошлой жизни, но теперь наступил долгожданный рассвет. Пальцы Майка слегка дрожали, когда он коснулся ими румянца на щеках Уилла. Никакой болезненной бледности. Только от одного вида здорового Байерса он мог растаять на месте. Ловя кончиками пальцев смущенную улыбку, брюнет мучительно медленно сокращает расстояние между их лицами, чтобы дать Уиллу время и возможность передумать. Но сейчас Байерс не думает в принципе. Он нетерпеливо привстает на носочках, сталкиваясь с губами Уилера своими. Все дни ожидания заканчиваются на том сладком моменте, когда пальцы Майка несдержанно комкают рубашку шатена, а сам он резко подается вперед, заставляя Уилла прогнуться в спине. Позади нет ничего, обо что они могли бы опереться, поэтому им приходится хвататься друг за друга, как, кажется, было всегда. Прекрасно зная, что для дня рождения сына Джойс припасла бутылку шампанского, Уилл смело может сказать матери, что он уже пьян. Другого объяснения своим подкашивающимся коленям он найти не может. Он держится за Майка или Майк держится за него? Как давно они не дышат, не желая отрываться друг от друга? Сколько прошло времени? Когда его собственные пальцы успели запутаться в мягких завитках? Эти вопросы лишь по касательной задевают сознание юноши, который больше не чувствует землю под ногами. Он ловит каждое движение губ Майка, вторя им, позволяя жадничать и ласкать. И он убьет любого, кто посмеет… -Уилл, милый, все готово! — Джойс тихо стучит в дверь, хотя прекрасно знает, что она не заперта. Осторожно отстранившись от Майка, шатен все еще крепко держится за ворот его футболки и пытается выровнять дыхание. -Она знает? — Уилер звучит удивительно спокойно. В ответ Байерс лишь сбивчиво кивает. У них не было разговора на тему отношений Майка и Уилла, но шатен подозревает, что его мама поняла все без озвучивания очевидного. Она видела рисунки сына, слышала, как он рассказывал о Майке, встречала его ночью на кухне и занимала разговорами, пытаясь отвлечь от ночных кошмаров. Конечно же, она знала. И то, что она не ворвалась сейчас в комнату, а позволила им побыть вместе, означает лишь одно — она не против. Когда парни вошли на кухню, все уже были там. Лукас и Дастин живо беседовали с Джонатаном, рассказывая ему нечто занимательное. -…и потом Стив говорит «Я бы эту стерву на костре сжег, Ваша честь! Да только дерьмо не горит!». Естественно, его удалили со слушания и запретили давать показания, — Лукас смеется, от чего сок из его стакана почти выливается через край. Дастин и Джонатан хохочут, откинувшись на спинки своих стульев. -Стив? — Уилл заинтересованно вскидывает брови, отодвигая стул для Майка. — Вы виделись с ним? Опустившись на свое место, он расправляет на коленях салфетку. Для него было сложно принять тот факт, что Лукасу и Дастину было разрешено присутствовать на слушаниях вместе, так как их дела были лишь сопутствующими в одном крупном, в то время как разбирательства по делам Майка и Уилла велись отдельно. За все восемь судов, через которые пришлось пройти Байерсу, он не встретил никого из ребят. -Да, мы частенько видимся с ним и Робин. Они работают в видео-прокате в Торонто, — Дастин благодарно кивнул Джойс, которая щедро положила ему салат. -Стив и Робин — это…? — женщина нахмурилась, вспоминая рассказы сына. -Стив работал санитаром, а Робин жила на одном этаже с нами. Они отвлекали охрану, пока мы убегали, — Лукас одним глотком осушил стакан. Его будничный тон на секунду поразил всех присутствующих, но уже через мгновение это было принято, как нормальное явление. В конце концов, им больше нечего бояться. -Вам повезло жить в одном городе, — Джонатан понимающе кивнул, передавая по кругу тарелку с крылышками. -Не только в одном городе, но и на одной улице! — Дастин довольно улыбнулся, но, увидев лицо Уилла, заметно поник. –Ты же собирался поступать в Торонто, Уилл? -Да, там хороший архитектурный, — юноша пожал плечами, ковыряя вилкой кусочек курицы. –Но я еще не решил. -Почему же? — Майк вскинул брови. Потому что ты будешь далеко. Но Байерс не мог так ответить, поэтому вновь пожал плечами. -До поступления еще два года, я передумаю тысячу раз. -Не торопись, милый, любое твое решение будет правильным, — Джойс ласково улыбнулась, коснувшись руки сына. –Ну, а ты, Майк, уже знаешь, куда будешь поступать? -Чикаго, — уверенно заявил Уилер. –Там одна из лучших кафедр психиатрии. Повисшее за столом молчание нарушалось лишь тихим гудением холодильника. -Психиатрия? — Уилл нахмурился, пытаясь разглядеть в глазах Майка истину, которую тот наверняка не хочет озвучивать. -Да. Я хочу знать, чем все-таки должен заниматься настоящий психиатр, потому что те гады, которые «лечили» нас, не имели ничего общего с докторами, — он отрезал это резко, уверено и немного жестоко. От этого тона по спине Уилла пробежали мурашки. Он очень давно не слышал подобного холода в голосе Майка. - К тому же, у моего отца есть проблемы. Я хочу знать их природу и риски того, что это отразится на мне и Холли. Уилл резко вдохнул, ловя под столом руку Майка. Он знал, что все присутствующие уже давно знают абсолютно все о жизни Уилера до лечебницы, ведь его дело было самым громким и самым долгим. Разбирательства длятся до сих пор и планируются на несколько лет вперед. Джойс поджала губы и поднялась со своего места. Она не могла терпеть разговоров о Сэдхаусе, это выбивало ее из сил. История Майка оставила в ее сердце глубокий порез, который женщина никак не могла залечить. Теперь же она с особой заботой во взгляде смотрела на парня и лишь кивала на его слова. -Вы все такие умницы, — голос женщины дрогнул. Она отвернулась, приложив салфетку к лицу. Джонатан поднялся и приобнял мать за плечи. Уилл видел такое достаточно часто, поэтому спокойно продолжил ужин, что поспешили сделать все остальные. Он давно понял, что для успокоения матери необходимо продолжать вести себя так, будто ничего не было. Только в этом случае она перестанет трястись и плакать. В самом начале казалось, гневу Джойс Байерс нет конца и края. Узнав всю историю своего сына, она готова была голыми руками рвать глотки каждого, кто был к этому причастен. Немного остудила ее пыл новость о том, что доктор Мартин Бреннер сбросился с башни Третьего корпуса, когда узнал, что в лечебницу направляется полиция. Всех остальных докторов и санитаров удалось задержать и заключить под стражу. Среди оправданных были лишь Стив Харрингтон, Артур и доктор Кларк. В честь последнего на первом слушании была проведена минута молчания. Далеко не сразу выяснилось, что Кларк был убит при попытке сообщить в полицию о том, что происходило в Сэдхаусе. Ему это почти удалось, но звонок не прошел из-за разразившейся бури. Смерть доктора была представлена как самоубийство, но найденный личный дневник Кларка подтверждал то, что он собирался помочь всем содержащимся в лечебнице пациентам и не имел прямого отношения к совершаемым там зверствам и жестоким методам лечения. Он обещал, что свой шестнадцатый день рождения Уилл будет отмечать дома. Так и случилось, только вот сам доктор до этого момента не дожил. Лечебницу, конечно же, закрыли. Самым ироничным и жестоким во всей этой истории было то, что по предварительным заключениям врачей, большая часть содержащихся в Сэдхаусе пациентов была абсолютно здорова, в то время как подавляющее число сотрудников оказались признаны невменяемыми и опасными для общества. Всех их определили в лечебницы для преступников или обычные тюрьмы. Брат и сестра Кэрроу, Билли Харгроув и другие надзиратели Третьего корпуса будут расплачиваться за совершенные преступления до конца своих дней. Под заключение попали и те люди, которые продавали Бреннеру своих родственников. Откупиться не удалось даже Лонни. Тэда Уилера признали больным и поместили в специализированное учреждение. Он больше никогда не увидит своих детей. Возможно, когда-нибудь он поймет, что натворил, но даже в таком случае он не получит возможности увидеть хотя бы одного своего ребенка. Защитник Майка и Холли уже позаботилась об этом. Тэд, Лонни, Билли, Алекто, Амикус и многие другие сгниют в камерах, полностью предоставленные своему безумию. Однако эта новость не вызвала у Уилла никаких эмоций. Ему было плевать, что будет с теми, кто издевался над ним. Кажется, его друзья придерживались той же мысли. После всего, через что они прошли, меньше всего хотелось оглядываться назад. Все это в прошлом. Сэдхаус закрыт и до момента сноса ему суждено лишь пугать жителей городка своим мрачным видом. Но пройдут годы и это место сравняют с землей. Останется лишь одинокий утес и, возможно, небольшая табличка, к которой некому будет приехать. "Здесь находилась лечебница имени д.Ньюгейта. Снесена из-за опасности обрушения. Не приближаться". -Мам, сейчас случится то, чего ты так боялась, — Уилл улыбнулся, ловя растерянный взгляд матери, которая все еще справлялась с эмоциями. — Курица остынет. -Уилл! — женщина рассмеялась и махнула в его сторону полотенцем, но за стол вернулась. Уютная семейная атмосфера вновь воцарилась за столом. Джонатан сделал много снимков ребят, уплетающих потрясающие ножки из местного ресторанчика, после чего Джойс вытащила из холодильника любимый пудинг Уилла. С этого момента все пошло хорошо. Просто отлично, если честно. -Майк, где, ты сказал, вы теперь живете? — Джойс заинтересованно вскинула брови, подняв стакан с соком. -Оу, это маленький городок. Там живет моя тетя по маминой линии со своей семьей. Невзрачное место, но нам с Холли там хорошо. Она ладит с местными детьми и уже записана в школу,— парень улыбнулся. -Далеко от Индианаполиса? От Торонто? -Не очень. Штат Мэн. -Я жил в штате Мэн! — Дастин хлопнул ладонью по столу. –Меня увезли оттуда, когда я был совсем маленьким, но тот город был действительно очень жутким… В каком живете вы? Я наверняка его знаю. -Не думаю, — Уилер усмехнулся, ласково гладя большим пальцем тыльную сторону ладони Уилла, которой тот так и продолжал сжимать его руку. — В нем нет ничего примечательного, кроме металлургического завода, да и тот взорвался почти сотню лет назад. Но, может быть, ты слышал о нем. Дерри. После этих слов все резко подскочили со своих мест, потому что напуганный Дастин поперхнулся соком.