Прозвучал долгожданный колокольный звон. Город сдался. Неужели настал конец этой бойни?
Тирион устремил жалобный, буквально молящий взгляд на свою королеву, которая, конечно же, его не замечала. Ее взору предстала столица, наполненная предателями, трусами и несправедливостью. Сердце Дейенерис пылало, струйками горьких слез откликаясь на испачканном лице девушки. Она крепко сжимала шипы Дрогона, будто не решаясь как-либо поступить. И это бездействие пугало ее. Бой колоколов громом раздавался в голове, но Дейенерис знала, что она еще не закончила с Королевской Гаванью. Ей хотелось сжечь этот город дотла вместе с людьми, которым всегда было плевать, через какие муки и потери приходится пройти, дабы просто достигнуть Гавани. Которым всегда была безразлична судьба других. Люди, которые не видели и не хотели видеть ничего, кроме собственной наживы и лжи, готовые затоптать друг друга в грязи. Она возненавидела жителей этого города всем своим нутром. Столько разлук и смертей ей пришлось пережить за последние годы, а эти люди даже не подозревали, какой ураган творился на душе королевы. Она рискнула всем и все потеряла, а они даже пальцем ноги не пошевелили. Никто из них. Дейенерис желала лишь мести. Из колеи ее выбил громогласный рев дракона, который, казалось, всем своим видом давал понять, что отныне это его земли и земли его матери. От его громкого рыка содрогались колонны, а крики напуганного народа эхом раздавались по улицам столицы. Королева приготовилась к очередному, уже окончательному бою, однако ее останавливала клятва. Обещание, которое она дала Тириону и Джону. Ее гордость не разрешала ей подняться в воздух и обрушить столб пламени на людей, хотя Дейенерис так страстно этого и желала. Вера в саму себя не позволяла девушке превратить опасения Вариса в пророчество.«Милосердие, Дейенерис…» — прозвучал в голове королевы голос давно покинувшего ее сира Баристана.
«Вы не ваш отец, Ваше Величество...»
Как считала Дейенерис, причин нападения было достаточно, но противоречий было еще больше. Она не могла дать слабину своим чувствам и позволить взять верх своим эмоциям. «Стоит наконец ответить на несправедливость — милосердием…» Было сложно принимать решение, от которого зависело буквально всё. Тем более в одиночку... Однако... все же было еще одно дело. Девушка вцепилась в острую чешую Дрогона, ежесекундно поднимаясь в воздух. Она набирала высоту, создавая вихрь в переулках, буквально до краев заполненных вопящими людьми. Тяжелые взмахи огромных крыльев все выше и выше поднимали Дейенерис ввысь, создавая еще больше вопросов о намерениях королевы для армии. И вот перед ней предстал Красный Замок. Замок ее рода, ее по праву. «Дракарис!» — провопила она, поливая колоссальные окна твердыни огнем, расплавляя стекла и разрушая кирпичи. Позволяя накопившейся боли наконец выплеснуться. Огонь заполнял все помещение изнутри, распространяясь по коридорам и внутренним лестницам, преследуя скрывающуюся Серсею. К несчастью для последней, буквально перед ее носом, не выдержав нагревания, осыпался потолок, закрывая ей единственный путь к отступлению. — Ваше Высочество, поднимайтесь! — прокричал Квиберн, помогая подняться упавшей Серсее, — Скорее! — Куда нам бежать?! — прокричала она, оперевшись о плечо Горы. Этот вопрос так и повис в воздухе горящего здания. Ухватившись передними когтями за выступы Замка, дракон снес одну из стен комнат, чувствуя присутствие врага матери. Втиснув рогатую голову в дыру, Дрогон яростно вцепился зубами в прикрывающего Серсею Гору. Он сдавил его челюстями, продавливая броню рыцаря, пока все внутренности не «вылетели» сквозь отверстия обшивки. Сбросив его вниз, дракон облил огнем и кричащего Квиберна, пока тот не упал замертво на пол. Осталась лишь Серсея, тщетно прячущаяся за булыжником. Дейенерис медленно ступала по голове дракона навстречу павшей королеве. — Серсея, — окликнула ее Дени. Серсея же с опаской выглянула из-за камня, — ты проиграла. Сглотнув горький ком, Ланнистер вышла из импровизированного укрытия, постепенно встав в полный рост напротив соперницы. — Твое правление окончено, и теперь тебе придется ответить за все свои скверные поступки. За все твои преступления. — Я сожалею, что не убила тебя, когда была возможно… — прохрипела Серсея, встретившись с предупреждающим рычанием Дрогона. — У тебя не было такой возможности, — протянула Дени, смакуя каждое слово, растягивая момент, — И все же, ты охотнее готова умереть, чем признать свой проигрыш. — Пускай я и мой ребенок умрем… Так знай же, я проклинаю тебя! Когда-нибудь наступит случай, и самый близкий для тебя человек вонзит в твое сердце кинжал… — еле прошипела она… — Я уже проклята, Серсея, — без капли сожаления сказала Дени. После этих слов тело Серсеи охватило пламя, пожирающее ее плоть. Раздался душераздирающий крик королевы, падающей на колени. Получив приказ от матери, дракон схватил клыками еще вопившую женщину, проглатывая ее заживо.***
Армия Дейенерис победно шествовала по улицам города, встречаясь с напуганными жителями. Бойцы несли знамена с тремя драконами, что означало, что отныне этот город вернулся во власть золотых повелителей драконьего рода, законных властителей Семи Королевств. Серый Червь, явно не утоливший желание пролить кровь, следил за сдавшимися воинами Ланнистеров, а Джон и Тирион до сих пор не верили в происходящее. — Неужели… — сказал карлик, на лице которого буквально сияло облегчение, — Мы взяли город с минимальными потерями… — Минимальными? — уточнил глубоко вздохнувший Сноу. — О да, друг мой… Минимальными…***
Спустя три дня, когда армия и ближайший круг королевы расположились и набрались сил, была назначена коронация. Погода располагала: светило яркое солнце, иногда пропадающее за немногочисленными облаками. Народ еще опасался новой главы государства, а также вечно парящего над столицей дракона, и лишь самые стойкие и бесстрашные выходили на главную площадь Королевской Гавани. Однако даже при таком раскладе в воздухе ощущался запах победы и торжества. Тронный зал был совсем не тронут, и, находясь в нем, сложно было представить, что совсем недавно произошла жуткая бойня. По всему периметру сияли знамена Таргариенов, а также множество драконьих черепов, ранее хранившихся в подземелье. Джон, облаченный в серебряную броню со знаменем и держащий руку на Длинном Когте, стоял по левую сторону от трона, Тирион и Червь — по правую. В зале также присутствовали прочие достопочтенные соратники Драконьей королевы, стража и различные лорды всего Вестероса. Несмотря на выговор от Дейенерис за освобождение Джейме, на лице не совсем трезвого Тириона сияла радость. Это была победа… Наконец в зал вошла она — королева. Ее одеяние было по праву роскошнейшим. Длинное черное платье с острыми рукавами, воздушное, но не прозрачное, шлейфом тянущееся за девушкой повергало всех в изумление. Плащ, цвет которого начинался темно-красным, облегая элегантную девичью шею, и заканчивался иссиня-черным, отдаленно напоминал крылья, благодаря резким вырезам по краям. Верхняя же часть одеяния была алой, как кровь и пламя во плоти. У плечей и груди красовались стежки и вырезы в виде драконьей чешуи, однако на ключице были нашивки в виде настоящей серебряной брони, также имеющие форму заостренных чешуек. Ее длинные белоснежные локоны, заплетенные в строгие и тугие косы, были собраны в пучке на затылке, выпуская лишь две совсем маленькие пряди у лица. На закрытой под плащом шее красовалось ожерелье с тремя драконьими головами, а нежные ладони Дени носили по двое колец на каждой руке. Она была поистине великолепна. Все же война была окончена, и теперь пришло время по-настоящему красивых одеяний, а не суровой кожаной брони. Дейенерис медленно ступала по полу. Ее фиалковые глаза встретились со взглядом Джона, и, казалось, оба они были наполнены по-детски искренней радостью. Вновь надев маску серьезной королевы, девушка наконец ступила на плиты, ведущие прямиком к трону. Шаг за шагом она приближалась к столь желанному престолу. Вот Железный трон был уже перед ней. Она быстро оглянула его, прежде чем встать к нему спиной. Сэм, прибывший по просьбе Джона и назначенный на роль мейстера все также по просьбе возлюбленного Дени, подошел к ней. А после громко сказал: — Я провозглашаю Дейенерис из дома Таргариенов, именуемую Бурерожденной, Матерью Драконов и первую ее имени — королевой Андалов, Ройнаров и Первых людей, защитницей Семи Королевств, — он одел на голову королевы изящную корону, выполненную из чистого серебра с украшением в виде драконьего стекла, — Да правит она долго! — Да правит она долго! — прокричал Тирион. — Да правит она долго! — заключил Джон, встретившись краем глаза с довольным лицом Дени. Она села на трон, ощутив свою власть. Она до сих пор не могла переварить, что вот-вот была готова спалить это все. Дени была рада, что дала ту клятву, сдержавшую ее пыл. Зал поддержал слова, и где-то вдалеке раздался рев Дрогона.