losing game

      Питер спит до полудня.       Не просыпается он долго не потому, что нелегко привыкает к новому месту, а потому, что по-другому не может. Тетя Мэй всегда потешалась над его сонливостью и нежеланием встречать утро с первыми лучами солнца. Паркер только улыбался и сваливал все на внутреннего омегу, которому требовалось чуть больше двадцати четырех часов в сутках.       Воспоминания об обыденных домашних вещах заставляют вспомнить нынешнее положение дел в жизни. Вчера у Питера была шикарная свадьба в роскошном банкетном зале минимум человек на пятьсот. Тони Старк теперь его законный супруг, а так как он не последний человек в Америке, разница в возрасте мало кого волновала.       Вообще, если у тебя толстый кошелек, то никто не обратит внимания на моральные устои.       Паркер никак не противился и не спорил, когда около месяца назад тетя с дядей радостно объявили, что у него состоится помолвка. Они к тому моменту уже обо всем договорились со Старками, Питеру оставалось принять сей факт как должное. Другого выбора ему никто предоставлять не собирался. — Милый, если он будет тебя обижать, не молчи, пожалуйста, — попросила Мэй, когда он шел на первую встречу с мистером Старком.       Тете, конечно, было жаль племянника, но Питер всем свои видом показывал, что это ни к чему. Он сильный, и он точно справиться. Подумаешь, нужно просто разыгрывать спектакль семейной жизни на людях.       Только из общих разговоров Питер понял, что его будущий муж рассчитывает на полноценную семью со всеми вытекающими последствиями.       Пришлось наступить на горло своим мечтам и продолжить вести переговоры.       Питер умеет врать и уходить от ответов: пока будет шанс пользоваться своими своеобразными навыками, отказываться от них не имеет смысла.       С самого начала зная, что его личную жизнь решат без его прямого участия, Питер с детства проявлял инициативу к обучению. На него странно косились знакомые альфы, стоило взяться за книгу в их присутствии и действительно начать читать. Благо положение семьи Паркеров позволило поступить в университет и обучаться, пускай и на заочной основе. Он в корне не был согласен с тем, что омеги созданы только для того, чтобы продолжать род и удовлетворять могущественных альф.       Питер помнит свою первую течку, от которой чуть с ума не сошел. Треклятые инстинкты требовали быть удовлетворенными. В своей закрытой комнате он попросту лез на стены от желания и тихо радовался тому, что они живут за городом. Война была проиграна в чистую.       К следующей он был полностью готов. Его предупреждали, что выбранный им способ не приведет ни к чему хорошему, но другого выхода юный омега не видел. В тайне от родственников Питер заказывал таблетки, подавляющие желание и запах. Узнай об этом тетя Мэй, точно не назвала бы хорошим племянником. Но какая разница, если его организм в любом случае будет страдать, пока рядом не окажется достойный альфа?       Осознание происходящего накатило, когда на безымянном пальце заблестело золотое кольцо. Где-то внутри загорелось дикое желание выпрыгнуть из машины и умчаться, куда глаза глядят, лишь бы не продлевать представление, где он в главной роли. Они в одной лодке, как и сказал ему Старк. Только он забыл упомянуть, что по разные стороны.       Он, правда, уважал Тони как гениального изобретателя своего времени, но не более. Если бы Старк еще в молодости занялся поиском избранника, то сейчас бы Паркер не отдувался за его несостоявшихся любовников.       Альфы рядом нет, однако Паркер чувствует повсюду крепкий запах лесных деревьев.       После его вчерашней выходки стыдно смотреть в глаза Тони. Он не имел право отказывать, должен был беспрекословно подчиниться, чтобы их фиктивный брак хоть капельку походил на настоящий. Питер струсил и открыто признался в своей слабости.       Старк, к счастью, понял, хотя, скорее всего, не принял.       Паркер, зевая, выбирается из огромной кровати и отправляется в ванную. Вчерашняя усталость до сих пор неприятно давит на плечи, поэтому горячая ванна — неплохой вариант для избавления от нее и навязчивых мыслей.       В зеркале он отмечает нечеткие контуры метки Старка, которая в лучшем случае продержится месяц, а потом снова придется обращаться к мужу за обновлением. Вот она семейная идиллия из детских грез, в которых красивые узоры оставались на всю жизнь.       Видимо, не судьба.       В доме Паркеров полно прислуги, готовой прийти на помощь в любой подходящий и неподходящий момент. С тем же омега ожидал столкнуться в Башне Старка, однако в столовой никто не суетится, чтобы поставить перед ним тарелку с завтраком, и не спрашивает: подавать ли чай сразу или дать напитку немного остыть.       Питер недовольно хмурится. Замечательно, роскошная свадьба отыграна на ура, а вот, что делать дальше, никто не сказал. — Добро пожаловать, Питер, — голос из ниоткуда почти выбивает землю из-под ног. — Мы не знакомы. Я Пятница, искусственный интеллект, созданный Тони Старком. Могу я тебе чем-то помочь?       Конечно, в логове изобретателя, помешанного на технологиях, можно было ожидать чего угодно. Искусственный интеллект, однако, был выше понимания юного омеги, от испуга опустившегося на ближайший стул.       Получается, это та самая Пятница, которая будет постоянно следить за ним, записывать каждый шаг и, вероятнее всего, передавать Тони. И зачем, спрашивается?       Питер потерял родителей, будучи девятилетним ребенком. Он почти ничего тогда не понимал. Дядя Бен увез его в свой дом и пообещал, что с ним и тетей Мэй будет очень-очень весело. Паркер не мог не спрашивать о родителях, о времени их возвращения, о причинах задержки, но ответа не получал.       Через месяц дядя Бен отвез его на кладбище, и самые худшие кошмары маленького Паркера стали явью. На могиле лежали цветы со дня похорон. У Питера в руках был только небольшой плюшевый медвежонок, которого перед отъездом подарили родители. И тогда он без колебаний посадил игрушку среди цветов, тщетно пытаясь утереть с щек дорожки соленых слез.       Мэй переживала за его самочувствие: младший Паркер с детства не отличался крепким здоровьем, что могло сказаться на будущей жизни. Питер фактически перестал есть и стал мало разговаривать после визита на кладбище. Были предложения начать водить его к психологу, но общественность довольно скоро узнала бы об этом, а плохая пресса на тот момент принесла бы вред бизнесу. — Да, Пятница, привет, — омега напряженно улыбается. — Не подскажешь, а где мой завтрак?       В мире, где деньги решают почти все, учишься с детства извлекать выгоду из всего. Питер частенько присутствовал с дядей на переговорах с партнерами, ловил на себе неодобрительные взгляды, невинно улыбаясь в ответ. В его правах по владению компанией была прописана возможность прямого вмешательства в процесс подписания договоров.       Что он и делал, как только сделка заключалась в невыгодных для металлического гиганта условиях. Стоило только выступить со своим словом, похлопать ресницами, очаровательно улыбнуться, пустить в ход омежьи феромоны, и очередной крупный контракт на миллион долларов в кармане. Прокатывала такая фишка, впрочем, в основном с новыми клиентами.       Для Паркера это было небольшое развлечение, а для компании — продвижение на рынке. Тоже самое, что и свадьба со Старком, на которой Питер не более, чем разменная монета. — Ваш завтрак ожидает вас на кухне.

***

      Тони ненавидит утренние совещания, когда голова отказывается воспринимать информацию всерьез, а глаза от нудных речей закрываются сами по себе. Обычно он пропускал их или договаривался с отцом о переносе, объясняя причину своего отсутствия пробками, авариями и прочей чепухой.       Истинным кощунством со стороны Старка было бы пропустить свое назначение на должность генерального директора Stark Industries.       Говард не обманул и передал компанию сыну, попросив изначально придержать официальное объявление на недельку-две, дабы новость о недавней свадьбе Тони исчезла с кричащих газетных заголовков. Лишняя огласка счастливому событию была ни к чему. На бумагах все было оформлено на следующий же день.       Вместе с бизнесом младший Старк в придачу получил и любимую секретаршу отца, Пеппер Поттс, которая работала на них уже более пяти лет. Она ориентировалась в договорах порой лучше своего начальника, посвящая себя полностью бумажной волоките. Девушка была бетой и спокойно относилась ко всем скандальным моментам, связанным с поставками и продажами, а их было, к сожалению, немало. — Знаешь, чувствую себя как в детстве.       Вместо важных бумаг на столе уже час стоит бутылка дорогого коньяка, время от времени разливающегося по стеклянным стаканам. Оригинальное продолжение вчерашнего банкета без ненужных людей. — Почему же? — интересуется Говард, закуривая. — Будто бы ты дал мне поиграться с каким-то прототипом, и вот-вот отнимешь, — Тони усмехается, следуя примеру отца. — Не могу поверить, что ты правда отказался от компании. Так на тебя не похоже. Временами я думал, что ты любишь ее больше всего. — Честно говоря, просто устал, — он тушит недокуренную сигарету. — Всегда забываю, что твоя мать не терпит запах табака, — поясняет он свой поступок.       Тони свою сигарету не тушит раньше времени, потому что не знает, нравится ли Питеру запах сгоревших деревьев. Так всегда отзывался о нем Стив, если Старк закуривал после ссоры или секса. Пагубная привычка, от которой необходимо избавляться, и он не о курении.       Он вчера еще понял, что ни черта не знает о том, кто такой на самом деле Питер Паркер. Омега мог в одну секунду веселиться на людях, а в другую — чуть ли не плакать у него на плече как ребенок.       Старк непроизвольно морщится: он не любитель переменчивых людей. — Судя по твоему уставшему виду и от того, насколько сильно от тебя пахнет Питером, вчера все прошло как надо, — Говард делает маленький глоток и с интересом смотрит на сына. — Более чем.       Тони не спал полночи, ворочаясь с одного бока на другой в попытках найти удобное место. Его предала собственная кровать. Паркер мирно сопел на своем краешке, видя десятый сон.       В конечном итоге, Старк не выдержал и ушел в мастерскую, проработав в ней до оповещения Пятницы. ИсКин сообщила ему о том, что через час его ждут в офисе для подписания договора о передаче собственности.       Уезжая из Башни, он заглянул в спальню. Омега, высунув из-под одеяла бледные ступни, все так же посапывал, отвернувшись к стене. Медовые кудряшки растрепались по всей подушке, и от вчерашней уложенной прически не осталось и следа, хотя так Старку нравилось больше.       Он заметил невзрачный узор на шее, под ухом Паркера, и горько усмехнулся: единственное доказательство того, что между ними что-то могло быть. — Тони, не сердись на него, — серьезный тон Говарда заставляет достать вторую сигарету. — Я созванивался с его дядей утром, и он настоятельно просил меня поговорить с тобой. — Если они так волнуются за племянника, то зачем отдавали его за монстра? — Тони подливает немного янтарной жидкости в прозрачный стакан. — Ну-ну, не вини Паркеров, — просит отец. — Они беспокоятся. — Могу заявить, что их дражайший родственник тоже не подарок. — Ты не идеал, и Питер не идеал, но ты взрослее. Просто будь терпимее, и, поверь, все вернется в большем размере. — Полная чушь, пап, — отмахивается Тони, поднимаясь с удобного кресла и отходя к панорамному окну. — Ничего не вернется. А Паркерам передай, что над их ребенком издеваться никто не собирается. — Я тебя услышал.       Младший Старк закатывает глаза на излюбленное отцовское «я тебя услышал». Сколько сотен раз он слышал эту фразу, а выходила полная противоположность?       В Манхэттене красиво, но сердце ноет по Бруклину с его обшарпанными зданиями, выцветшими вывесками на билбордах и Стиву. Навсегда в его памяти этот район Нью-Йорка будет пахнуть сочными апельсинами, ненавистными до встречи с Роджерсом.       Именно сейчас, как никогда прежде, хочется сорваться и позвонить бывшему любовнику, попросить просто о встрече, рассказать обо всем произошедшем и услышать хоть что-то в ответ кроме молчания, вернуться хотя бы на месяц назад и еще раз окунутся в омут с головой.       Нельзя.       Ему глубоко плевать, узнает об этом Питер или нет, — сам виноват со своими детскими замашками вроде не готовности. На зло хотелось, чтобы от него пахло другим омегой, чтобы муж проявил хоть какие-то чувства. Однако что-то подсказывало о неприятностях масштабнее ревности Паркера. Например, презрение к самому себе за низость вроде измены. — Чем планируешь заняться на пенсии? — интересуется Тони, натягивая пиджак и собираясь оставить главный офис. У него все-таки выходной. — Сомневаюсь, что мама позволит тебе сидеть без дела. — И не говори, — Говард пожимает плечами. — Хочу отремонтировать дом за городом, а потом отправиться куда-нибудь путешествовать. Может быть, в Латинскую Америку. Говорят, там отличная кухня. Всегда кажется, что побывал уже везде, когда на самом деле дальше своего носа не видел.       Старк выходит в коридор, кивает Поттс на прощанье и отправляется к лифтам.       Каким ребенком не был бы Питер, польза от него далеко не детская. Теперь Тони Старк — генеральный директор ведущей мировой компании Stark Industries.

***

      Домой Старк добирается ближе к вечеру.       По дороге захотелось заехать и купить что-нибудь отдаленно походившее на свадебный подарок Питеру. Он прекрасно знает, как омеги реагируют на такие жесты со стороны альф, а Тони не тот, кто поскупиться на лишнюю ненужную вещицу ради мнимых эмоций.       Стив бережно хранил его подарки. Когда бизнесмен последний раз заглядывал к нему перед свадьбой, чтобы оставить мобильник, его самолюбие потешил тот факт, что Роджерс не убрал с полок совместные фотографии и не избавился от домашних цветов в милых горшках. В углу на подоконнике расцвел кактус по имени Тони, названный так при покупке Стивом.       Однако, что дарить юному омеге, Старк не знал. Учитывая его тягу к знаниям, он бы купил ему книги, но в современном информационном обществе все было на электронных носителях. Такой подарок был бы довольно глупым. Дарить Паркеру цветы, словно громко насмехаться над чувствами Роджерса.       В итоге, он останавливает свой выбор на мягких игрушках. В его голове Питер — ребенок, а дети как раз приходят в восторг от всего пушистого и мягкого. Тони выбирает на свой страх и риск несколько игрушек среднего размера и просит на кассе красиво упаковать.       В лифте Пятница незамедлительно оповещает его о том, что супруг сейчас на веранде, читает, но еще не ужинал. Прекрасно, Старк ничего не съел за весь день, не считая пары тостов с шоколадной пастой еще утром и кружки кофе.       Паркер увлеченно водит глазами по строчкам на экране планшета, изредка поднося к тонким губам чашку с остывшим зеленым чаем, не отвлекаясь, он кутается в плед, когда порывы ветра становятся слишком сильными. — Карапуз, — обращает на себя внимание Тони. — Замерзнешь же, простудишься, и мне потом за тобой ухаживать. — Простите, — глаза виновато опускаются вниз. — Не хотел доставлять вам неудобства.       Питер откладывает на низкий столик планшет и внимательно смотрит на Старка, будто ожидая дальнейших указаний. — Если ты не замерз, мы могли бы поесть здесь.       Игрушки Старк оставляет в спальне, потому что сейчас они кажутся лишними, портящими прекрасную атмосферу весеннего вечера. Паста на ужин выходит отменной.       Паркер неловко предлагает Тони рассказать о чем-нибудь интересном. Альфа вспоминает забавную историю о том, как однажды у него на пляже ночью застряла машина, а потом он мчался буквально со скоростью света, чтобы успеть на встречу управляющих компании.       О том, что рядом на пассажирском сиденье тогда сидел Стив, и уехали они на пляж по случаю их первой годовщины, Старк деликатно умолчит. — Почему у вас в доме нет прислуги? — после минутного молчания спрашивает Питер. — Во-первых, не люблю чужих людей в своем доме, — полная правда, учитывая, что с Роджерсом они встречались на территории второго. — Во-вторых, когда все может сделать неглупая Пятница, в прислуге нет необходимости. — Понятно, — тихо отвечает омега, но продолжает чуть громче. — У нас в особняке есть прислуга. Не у нас, простите. У дяди с тетей. Она помогает Мэй по дому и облегчает жизнь.       Он снова замолкает и, теребя в руках уголок пледа, сдается: — Мистер Старк, я могу иногда к ним ездить? Пожалуйста, я не буду задерживаться надолго, на пару часов, пока вы работаете. Мне все равно нечего делать.       И что за черт? Похоже, что все семейство Паркеров видит в нем того самого монстра, прячущего в подвале трупы маленьких детишек. — Питер, конечно, можешь, — Старк устало потирает виски. — Я ничего не имею против пары часов, однако по вечерам в спальне все же предпочту созерцать тебя, а не пустое место. — Извините.       Несмотря на слабое освещение, Тони видит, как омега краснеет до кончиков ушей и старается скрыться под пледом. На веранде они больше не разговаривают.       При виде праздничного пакета в спальне Питер смущается еще больше, а Старк испытывает какое-то садистское удовольствие, наблюдая за бедным покрасневшим мужем. Паркер по одной достает игрушки и расставляет их на кровати, пока Тони раздевается, на этот раз складывая вещи и кидая их в стирку. — Мистер Старк, спасибо большое! — омега переступает с ноги на ногу. — Я никак не ожидал. Мне очень-очень приятно. Еще раз спасибо!       В комнате, заранее проветренной, снова начинает пахнуть пряным чабрецом, и Тони знает, что не прогадал. Он правда рад. Паркер рассаживает игрушки на комод и с широкой улыбкой оборачивается к мужу. — Наслаждайся, карапуз.       На этот раз первым под одеялом оказывается Тони. Он чувствует, что омега, заранее выключив свет, натыкается на каждый угол в комнате и тихонько ругается, вылезая из домашних штанов.       День выдался тяжелым, да еще и бессонная ночь дает о себе знать, поэтому альфа медленно засыпает, оставляя где-то на грани реальности и сна все насущные проблемы. Чабреца вокруг становится слишком много, и Старк понимает, что на его грудь давит не усталость, а кудрявая голова.       В качестве немого согласия Тони, собрав в кулак последние силы, обнимает Питера за талию.       Возможно, все не так плохо, как могло бы показаться.