Сказание о стране Утопии_ошметки

После непродолжительной ночевки в лесу Мирца со своим отрядом выбра- лась-таки к границе Звенящего леса и Избербашской долины. Стояло ясное тихое безветренное утро. За ее спиной гамзаевки разбивали стоянку. Мирца бегала и смотрела за тем, как ставятся палатки, наносятся границы, куда уби- рают мусор (еще бы –для товарища Дагестанской чистота и охрана окружаю- щей среды превыше всего), как организовывают очаг, узел связи. В общем все было отлажено, если не считать мелких перепалок с Минкс; эта вредная и трудная девчонка-подросток (хотя ей было уже 19) как всегда слонялась без дела, не потрудившись даже убрать свой рюкзак, а на предложение команди- ра сделать это и еще что-нибудь, послала ее на три буквы, на что Мирца при- грозила отправить ее копать сортир, и Минкс вроде ушла. Мирца вышла к границе и стала смотреть по сторонам. Такой красоты, зелени, острых лесных ароматов, бьющих с непривычки в нос, она еще нигде не видела и не чуяла. Она, выросшая в «трущобах городских» впервые увидела природу лишь в лес ном лагере, но даже там природа казалась окультуренной, приглаженной, ес- ли не считать вековых сосен и кедров, окружавших приют, а здесь она впер- вые нырнула в океан дикой первозданной природы, и, растерявшись перед волнами сизо-черной хвои и изумрудного подложника, чувствовала что ей бо язно здесь и все непредсказуемо. Из-за прямой, точно проведенной Создате- лем под линейку, границы с обоих концов выглядывали вековые мачтовые леса и не было им ни глубины ни конца. Впереди бежали заросли травы по пояс цвета зеленого бархата, словно лоскутки на нем были островки желтых полевых тюльпанов и сиреневой вики, и словно бисер были рассыпаны дикая малина, брусника, княженика и волчьи ягоды. В мягко освещаемой солнцем дали поднималось уступами розовое плато Звезда, переливаясь также дымно-зеленым и золотистым. Небо походило на срез чернично-ревельного желе, пе ретекающего от густой лазури к морозному голубому, от морозно-голубого к серебрящемуся белому а от него –к нежно-алому -и нигде ни намека на обла- чко. Через некоторое время на горизонте начало что-то слегка сгущаться, а потом и темнеть. Мирца повернулась: лагерь был поставлен, над костром уже трудились, Минкс не было –то ли работала, то ли опять где-то шлялась. Мир- ца обошла стоянку и вернулась на то же место, затем достала бинокль и ста- ла уже целенаправленно, по-военному осматривать местность. Все было по- прежнему, только у подножия плато на месте не замеченного ей потемнения появилась и увеличилась темная линия, более того –она продолжала расти и жирнеть, и как будто надвигалась. «Странно» -подумала Мирца. Тем време- нем линия настолько увеличилась, что стала заметна и без бинокля. «Да что это, черт дери, такое?» -проворчала капитан отряда. «Да, что?» -вдруг разда- лось сзади слишком громко, чтобы принять это за мысль. Мирца обернулась: за ее спиной стояло пять девчонок; видимо линия уже стала видна невоору- женным глазом. У Мирцы от волнения аж пот выступил: она ведь как чуяла, что такие просторы и незнакомая обстановка могут преподнести что угодно, надеялась -пронесет и тут –на тебе! и, что самое страшное, не знаешь что это, как быть, да еще и бестолковые сотоварищи мешают думать –сбивают своими глупыми вопросами: -Это что, тучи? -Какие тучи! На небе –ни облака! -Может это птицы? -Ага, птицы! И так низко летят?! -А может это самолеты? –встряла невесть откуда взявшаяся Минкс. -Скажи еще: истребители, «Стелс» какие-нибудь! Или НЛО! Будут версии побредовее или сразу приз выдать? -Себе оставь. –отпарировала та. -Может оно так и было? -Не было здесь ничего: надо было в бинокль смотреть, а не мух ловить! И потом, почему оно тогда так быстро растет?! -А если это стадо? Тамошние вроде пастухи. -Хрен им тогда гнать стада на край плато –они не садисты. -Говядиной запасаются (Смешки). -Заткнись, Минкс и уйди с поля! -А может это всадники? Дозор какой-нибудь. -Нет. –Мирца всмотрелась. –низковаты для всадников. Кроме того, их дозо- ры с плато не слезают. Наконец линия еще приблизилась, и стало понятно, что на них что-то или кто-то идет плотной толпой, а в бинокль можно было рассмотреть что это люди и между ними что-то отблескивает в мягких лучах только восшедшего солнца. Люди не шли, а даже бежали, вскоре стал заметен главный. Все это очень напоминало солдатский строй… «Тревога! Всем под винтовки! Стволы наголо!» -завопила капитан Гамзаева и сорвала с плеча свою. Девчонки засуетились, однако вскоре все стояли в два ряда на границе. Отряд хладнокровно ждал приближения чужаков и их пули, те бежали быстро и через минуту резко сократили расстояние между собой и ними, но тут их главарь разглядел дула винтовок направленных на него и резко затормозив, крикнул своим: «Стой!» Незнакомый отряд тоже резко затормозил, попихался и через секунду уже смирно стоял невдалеке от своего командира, и теперь Мирца, а равно все прочие, смогли рассмотреть, кто появился на горизонте. Это была группа вооруженных людей, длинново- лосых и в юбках, хотя, если внимательно присмотреться, они были женщина- ми, даже очень молодыми –такой же женский отряд как и у Мирцы. Однако, пришелицы были смуглее, худее, все черноволосы, черноглазы и выглядели так, словно пробежали пол-Йолдызстана. Они все были одеты в некое подо- бие обмундирования: глухие кофты темных цветов, темно-серые свитера кольчужной вязки, тяжелые сизые и болотные плащи на застежке, темно-баг- ряные юбки по колено, отороченные красной лентой, вороненые шлемы со звездами и массивные пояса с прицепленными сбоку кривыми вороными мечами –словом, неудивительно, подумала Мирца, что они так вымотались. Все стояли тихо, будто замерев, каждая иногда поднимала на отряд Мирцы настороженный пристальный взгляд и тут же прятала его –в общем, впечат- ление от гостей было гнетущее, неизвестный полк походил на темное отра- жение гамзаевского сбора: внешняя разноликость, темная одежда, насыщен- ная темнотой наружность, зажатость. Командир их, тоже женщина, стояла, уперев руки в боки. Она была полной противоположностью Мирце: невысо- кая, плотного телосложения, но подтянутая; недлинные крепкие ноги; силь- ные жилистые руки; печеночно-смуглое, резко очерченное прямоугольное лицо с острым, слегка вздернутым носом и раскосыми черными глазами в глубине которых мерцал красный огонек; черные волосы, бог весть когда постриженные до плеч, порядком отросли и висели мятым, слегка вьющим- ся колтуном. Одета она была как и весь ее отряд с той лишь разницей, что вместо плаща на ней была черная косуха, а вместо шлема –фуражка. Мирце она сразу не понравилась; что-то надменное, презрительно-снисходительное сквозило в самой посадке, облике чужачки. От размышлений капитана Мир- цу отвлек вопрос командира пришельцев. Говорили на Общем, но с резким гортанным и свистящим прононсом, сильно портившим единый для Мира язык: -Так, так, так, нечего сказать –хороший прием вы нам устроили; бежим, зна- чит, через пол-Мира чтобы нас тут прицелами встретили, -очень тепло вы принимаете помощь! Мирца ошизела: это, оказывается «помощь» была? Сначала сбили с толку, примчались, непонятно чего им надо и еще внаглую пытаются накидать лап- ши на уши! Так и подмывало спросить: «Кто вы такие?» но Мирца вместо этого сказала не то что хотела: «Нам пока что не нужна помощь». -Так ведь помощь не ждет, пока ее позовут, она сама приходит, даже не зная порой, что ее ждут такие как вы. –ответила командир пришедших. -Откуда вы знаете про нас и как вы нас нашли? –спросила Мирца удивлен- но, продолжая глазеть на чужаков и пытаясь угадать, чем закончится эта странная встреча. -Великий Товарищ отправил. Он друг вашей Дагестанской. А узнали мы где вы будете к этому дню от Старших Комиссаров: вчера ночью они ушли на разведку и ко дню вернулись с данными. –Мирца еще больше обалдела: за ее спиной был сговор, а ей сказали, что она знает все, что можно знать. Глава пришлого отряда, заметив ее обескураженность, криво усмехнулась: «О, не переживай; Дагестанская-хану не знала о решении Товарища, он сам решил провести первые совместные учения, дабы установить постоянную связь, но вашей воспитательнице ничего не сказал: хотел устроить сюрприз. -Ни черта себе сюрприз! Это уже подстава и не только нас, но и нашего учи- теля; сначала общаться, а потом устраивать что-либо за спиной товарища! -Ладно, объясняю: подстава –это когда вас заманили и бросили перед армией контров или натворили чего-либо и свалили на вас, а нет –то это помощь. –маккиавелизм чужачки еще более не понравился Мирце. –и вообще, не все ли равно у кого помощь принимать; дают –бери, бьют –беги. -Нет, не все равно; кто вы такие, наконец, и за что мы должны благодарить вас? Откуда вы? Что еще за какой-то «Товарищ» и «Комиссары»? Что, черт побери, здесь происходит? -Ах да, мы забыли представиться, как неудобно. –насмешливо извинилась их командир. –Первый Краснознаменный женский отряд Призывной Башни, а я –Галинэ Гаянова, комиссар в нем. –с этими словами та достала из кармана косухи какой-то документ и протянула его Мирце. Та взяла и посмотрела: документ был темно-багряной книжечкой с оттисне- ной красной звездой и медной надписью «Партбилет», далее следовали серо- зеленые страницы, на которых слева была фотка владелицы; строгое, почти мужское лицо в обрамлении черных слегка вьющихся волос, длиною по пле- чи, а справа –анкета: «ФИО: Гаянова Галинэ Юсифовна. Род занятий: воен- ное дело. Должность/звание: комиссар женского отряда. Религиозная/идей- ная принадлежность: коммунист ленинского образца.» и так далее, а также печати ЧОНа, Аскерского Совета, самого Великого Товарища. Гаянова тем временем продолжала: -Призывная Башня находится в Утопии, на крайнем востоке Верхнего Мира, думаю, слышали про такую страну; о ней сейчас все и звонят, так вот, мы –оттуда. Великий Товарищ –это глава нашей страны, вроде вашего президента а Старшие Комиссары –его курьеры и главы всех остальных –эти подчиняют- ся только самому Товарищу и Аскерскому Совету. Обязанность же обычных комиссаров, таких как я –следить за дисциплиной и моральным уровнем отряда, так что я должна помогать тебе доносить волю до бойцов и следить за состоянием духа у твоих, командиром же полновластным остаешься ты. Мирца начала припоминать тот вечер, когда Дагестанская разрешила ночлег двум людям, то, как видела похожую женщину рядом с Минкс. Последняя тоже узнала в командире старую собеседницу и подмигнула ей, но командир Гаянова лишь на полминуты скосила взгляд. -Так чем же вы можете помочь нашему отряду, кроме морального контроля, в котором мы не особо нуждаемся. –недоверчиво спросила Мирца. -Не кажи «гоп» пока не перепрыгнешь. А помочь мы можем всем, чем надо; во-первых, у нас есть арбалетчицы (Гаянова едва заметно кивнула в отряд и около десятка бойцов вскинули вверх арбалеты), во вторых, - копейщицы (то же самое, только с копьями), затем –медик (выступила девушка с белым бан- том на груди) и очень хорошие обходчицы. «Сусанна! Дора! - позвала она и тут же из толпы шагнули в сторону две аскерши. –они хорошие, только поца- паться иногда могут». Гамзаева оглядела их: одна из них была похожа на са- му Мирцу, только гораздо смуглее и в другом обмундировании, другая же была полной противоположностью первой и вообще представляла собой наи- более интересный тип разведчицы, образцовой шпионки; невысокая и при этом худощавая, она казалась вдвое меньше малорослой но широкой в кости комиссара Гаяновой, она была почти черной, с маленьким, заостренным лицом, на котором внимательно и настороженно смотрели черные раскосые глазки и дышал короткий, острый и прямой носик, на черных отросших вих- рах, несмотря на жару, не было никакого головного убора. Одета она была почти так же как и все в ее отряде, только что в облегченном варианте: вмес- то тяжелого болотного плаща –легкий сизый, вместо ятагана –короткий нож, вместо полуботинок –мягкие кожаные тапки-следы, примотанные к икрам. Во всем ее виде сквозила неиссякаемая энергия, подвижность, проворство, способность мгновенно реагировать и затаиваться, умение подсматривать, разнюхивать, проникать в любую щель и незаметно исчезать, добыв необхо- димые сведения. Мирца, не решаясь вновь раскрыть рот, поскольку потерялась что спросить и сказать из-за крайней непредсказуемости данной ситуации, настороженно и внимательно осматривала строй в 30 человек не считая самого комиссара. Са ма же Гаянова, глянув насмешливо на Мирцу, продолжила: -Мои бойцы очень быстры, неприхотливы, мастера холодного оружия, быст-ро бегают, особенно не в полдень, востроглазы, но самое главное, -комиссар долго посмотрела Мирце в глаза, -самое главное, что они превосходно видят в самой кромешной тьме и никогда не собьются с курса, ибо чутье у них луч- ше чем у кошек. Впрочем, вы еще убедитесь в этом». С этими словами Гали- нэ Гаянова повернулась к отряду и гаркнула: «Привал!». Капитан Гамзаева поморщилась; конечно, голос у этой солдатки не может быть ангельским, но чтобы ТАК орать?! Пришлый же отряд мгновенно кинулся врассыпную и на чал распаковывать рюкзаки и вещмешки. Мирца, тихо вздохнув, поняла, что хочешь -не хочешь, а чужаков, навязавшихся с помощью, выкурить не удаст- ся, и спросила у их главы самым обреченным тоном: -А где вы будете стоять? (может впереди, как щит? Тогда ничего…); -В вашем лагере. –Гаянова всегда прямая как штык. (?!); -А сколько у вас палаток? -Четыре палатки на пять человек каждая. Думаю, с оставшимися ваши поде- лятся. Мирца ошалела опять, бросив второй офигевший взгляд на комиссара Гая- нову, и собиралась крикнуть: «Разбежалась!! Моим бойцам только твоих ас- керш под носом не хватало, для полного счастья!!! Тут и так не протиснуть- ся самим! А если твои чего учудят?! Нет уж, вы пришли помогать, так прини майте наши, главных, условия: или вы делаете шалаш, или ночуете на возду- хе, или вообще возвращайтесь». Однако Гаянова, видно, умела читать мысли собеседника или догадывалась о возможных, что еще больше насторожило капитана вольного отряда («Они там в своей Утопии еще и телепаты, что ли? Если да, то нам всем пи%;ец»). От последовавшего долгого взгляда Мирце резко поплохело. Нет, к издевательски-враждебным взглядам она успела при- выкнуть еще до лагеря в лесу; пугал не сам взгляд незнакомки, а ее черные, бездонные как первозданная Тьма, глаза, и редкие красно-желтые лучи, про- рывавшиеся из их глубин. Гаянова же, не догадываясь об этом, или наоборот, зная, продолжила: -Да, оно видно, какие вы все щедрые, аж жуть. Мы бы ушли, поглядев на ва- ше гостеприимство, да не имеем права: приказ. Ведь приказ от самого товари ща Тэна, да еще подкрепленный Старшими Комиссарами стоит немеряно, –младший комиссар Утопии опять криво ухмыльнулась. –А в моем отряде камикадзе и желающих отдохнуть в Ревтрибунале нет, да и я не из таких. –обронила вслед она. И вдруг снова обернулась: «Да, и еще: сегодня к отряду вашего друга Барчо должен присоединиться такой же, только мужской отряд; глава там –комиссар Гайзум, мой брат. Надеюсь, та когорта окажется более радушной, -ехидно закончила Галинэ Гаянова, присовокупив ко всему еще и издевательскую усмешку, и ушла. Мирца была удручена, хотя все закончилось довольно неопасно. Чужие сол даты в своем лагере ничего кроме беспокойства не вызывали, но даже это бы- ло ничто по сравнению с их командиром, -ясно было, что вражда между Гам- заевой и пришлой Гаяновой уже началась. Гамзаева повернулась и пошла сле дить за расселением и распределением чужих бойцов с ее собственными, предвкушая возможные стычки с их главой, и срывая напряжение на своих, в основном на Минкс, которая, как выяснилось, дружила с этой Гаяновой, и ко- торой было пофиг на наезды своего командира. Что же касается Барчо, друга Мирцы, и его отряда, то они вполне спокойно разбивали бивак посреди большой поляны, окруженной лесом. В отличие от девушек, которым нужно было постоянно и довольно шумно выяснять отно-шения и степени превосходства, молодые люди были более собранны, дисци-плинированны и дружны: одна группа ставила палатки, другая шла собирать валежник и мелкий мусор на растопку, третья искала съедобные коренья, четвертая шла рыбачить или охотиться на мелкую дичь, а сам Барчо сидел и налаживал переносное телеграфное устройство, а затем пошел прогуляться, а заодно и поразведать, что в лесу творится. Парень отошел на то расстояние, когда группы из его бригады уже скрылись из виду, но тем не менее были хорошо слышны, так что потеряться ему не грозило. И Барчо целиком по-грузился в темно-зеленый сумрак из листвы, некоторого количества хвои и душных волн багульника, можжевельника и прочих неизвестных ему рас-тений. В лесу что-то шелестело, но городскому парню было не до этого, пока шумок –слишком он был слабый и звучал безобидно, словно прошмыгивание зайца, -не оказался по слышимости недалеко от его уха и сзади. Командир группы уже рефлекторно резко обернулся, лицо вытянулось и он схватился было за шахмиров меч, однако это что-то вышло сразу вперед, как будто уверенное, что он не сможет или не успеет среагировать на чужака и превра-тилось на его глазах в человеческое существо, невысокое, скрытое от какого-либо опознания непонятной накидкой и низкой шляпой из коры, обклеенной какими-то листьями и травинками. Оно подняло руку и сказало (Барчо напря-женно вслушивался, ибо знал, что дружелюбные голоса –самые коварные): «Оставь меч, если не хочешь винить себя». «Чего?» -Барчо уже решил не поддаваться и на крайняк не столько позвать на помощь, сколько дать знать о тревоге, поэтому оглянулся. Скрытый листьями человек глянул в одну сторо-ну с ним и проговорил: «Как необычно мы познакомимся…». «Ты… -коман-дир уже начинал переходить к действиям. –чего тебе надо?!? Отвечай…». Пришлый вдруг расхохотался, слегка согнувшись, а потом выпрямился и сдернул разом и накидку и колпак –перед Барчо теперь стоял достаточно молодой, смеющийся, невысокий мужчина, смуглый в печень, черноглазый и чернокудлый (иначе чем «кудлы» обозвать его кое-как обрезанные выше плеч, кудрявящиеся волосы было нельзя), затянутый в темные примотанные ниже колена штаны, какую-то рубаху, а поверх –черную двубортную ко-жанку. От увиденного Барчо вытаращился еще больше, уверенно, правда на автомате также, отодвинул меч чуть назад и застыл, не решаясь еще кину-ться вперед, но скорее из чистой осторожности. «Гайзум, камрад! Ты чего, с дуба рухнул, так меня пугать и собой рисковать?! Хорошо, что я хотя бы решил узнать сначала, что это вообще такое! Ну а если бы ты совсем сзади зашел, я бы тебя убить мог ненароком!». «Я и говорил: не руби, а то жалеть будешь. Дважды, если успеешь, как командир и наблюдая с того света. Мы ведь не одни. Ребята! Выходи, сложив оружие –союзники найдены.» -тот, кого звали Гайзум, дал таинственный знак рукой и из кустов выросло сразу несколько таких же людей, которые, не дожидаясь команды, скинули плащи и шляпы. Барчо с полминуты смотрел и на них, настолько похожих на своего знакомого, ясное дело –главу, только в чуть другой форме. Гайзум же сразу начал объяснять, спокойно оказавшись в долю секунды вплотную к главе мужского отряда: «Это Первый Краснознаменный мужской отряд Призывной Башни, я там –комиссар. Мы из Утопии, прибыли для совместных военных соревнований. Для этого мы вскоре выдвинемся все из зоны Запада, и уйдем на полунейтральную полосу: Земли Болотчан. Там разобьемся на две коман-ды и будут соревнования по военному искусству между Утопией и вашим центром. Соревнование ознакомительно-обучающее.» Барчо прервал его: «А зачем вам с нами соревноваться?». «-Знакомиться и учиться друг у друга, ты не слышал?». «-Это отговорки.» - «Это –наша совместная цель». «Ты не мо-рочь мне голову, приятель; какая, нах, совместная, если Дагестанская не зна-ет, а мы вообще в последнюю очередь, хотя обычно мы все узнаем первыми, и у директора лагеря нет от нас секретов, а вот вы наверное, кроме этого да-льше и не знаете –«военный секрет», вам сказали?» --«Нет, у нас тоже все прозрачно, как слеза на ладони, не обижай нас. Мы все знаем, а вам…» -«Фигвам?» (хохот) –«Нет, для вас это приятный сюрприз.» -нашелся Гайзум. Но Барчо нахмурился больше: «Тоже мне, приятный –вы наверное трениро-вались, а мы –не подготовленные. Так нечестно!» -«Ни фига подобного: мы учились всем воинским делам в том же объеме, как и вы, вот и проверим что вспомним, без тренировок». –«Угу, так я вам и поверил!» -Доверяй, но про-веряй –говорят в народе, так что у вас нет другого варианта убедиться, так или нет» -подловил утопийский комиссар. Тут Барчо хлопнул себя по лбу, отошел и достал рацию: «Мэрген, это Барчо, возвращаюсь в лагерь, но буду не один. Со мной парламентеры.» -конечно, он аж вспотел оттого, что приш-лось соврать –на парламентеров хорошо вооруженные лесные солдаты из неведомой страны походили меньше всего. –это было очевидно и салаге. Но выхода не было. Надеясь, что свои не почуют неладное и раньше времени не схватятся за стволы, а также готовясь объяснять свою тупую ложь всему от-ряду, Барчо удрученно топал к поляне, сопровождаемый, словно заложник конвоем, своим приятелем и его ребятами. Как и следовало ждать, радист, ответивший ему, а вслед и весь отряд, который по пригоршням высыпал встречать командира, все больше, по вполне понятным обстоятельствам, вытягивался в лицах. -Ни хрена се, парламентеры! -Да они вооружены лучше нашего! -Не клуб военной самодеятельности, а прям солдаты какой-то армии… -Как их много! Они что, нашего командира в заложники взяли? Смотри как идут сзади… -Нишкни! Услышат еще… Барчо думал, как начать объяснять это несовпадение. Гайзум глянул на при-ятеля, слегка сверкнул глазами, выдал легкую полуулыбку, вышел и обра-тился к чужому отряду: «Ваш командир не ошибся –конечно, мы выглядим как солдаты, точнее –мы солдаты и есть, но сейчас конкретно пришли к вам с миром, вернее с желанием провести честные соревнования, и надеемся, что что игровое соперничество поможет нам узнать друг друга и подружиться. Мы –Первый Краснознаменный Отряд, я –комиссар Гайзум Гаянов из Ист-Сайда, Утопии». Ребята Барчо зашевелились и загудели; Гайзум хмыкнул –главное, их уже не воспринимали как явную угрозу. Однако настроение бар-човцев было далеко от миролюбия и желания сотрудничать –многие были наслышаны об Утопии и ее отношении с западным миром лучше своего ко-мандира. Барчо вернул себе слово: -это событие будет освящаться СМИ только нашего лагеря да Утопии. Не-смотря на различие в вооружении, каждый отряд имеет свое слабое и сильное место, а кроме того, в обязанности пришедших к нам союзников входит обу-чение владению любым заинтересовавшим вас видом оружия до уровня ря-дового. Это –уровень солдат отряда, не считая комиссара. -А где играть будем? –спросил один из барчовцев. -Для начала надо добраться до места, а место –лесополоса за Тухлыми боло-тами и перед поворотом на форт Полночный. Это –наша территория влияния. –вернул инициативу комиссар утопийского отряда. -Но это нечестно –играть на своей территории, где будет преимущество! –возразило сразу несколько бойцов того же отряда. -Не скажите: за то время, что мы будем добираться туда, преимущество бу-дет на вашей стороне: вы маневреннее, лучше знаете леса, а мы впервые вы-брались так далеко от дома, и дальше хвойняков близ Моршанских лугов не знаем ничего, кроме того, мы не умеем передвигаться по болотам, а у вас до-лина лагеря заливается каждой весной, вы наверняка тренировались. Сейчас наша задача –единой командой дойти до первого пункта, отработав взаимо-действие в отряде и научившись дополнять друг друга. А это и есть первый этап встречи. Второй –сами соревнования в приспособленной для этого об-становке, которая после непредсказуемости похода будет для вас просто «тьфу!». -А в чем вы нас можете дополнить, товарищ Гаянов? –этот профессиональ-ный вопрос профессиональным же тоном спортивного репортера спросил Михван, ведавший в лагере стенгазетой. -Что же, для этого представлю весь свой отряд. –принял правила игры Гай-зум. -Мой отряд состоит из двадцати пяти штыков и одного человека, меня то есть, так как я –комиссар: воюю, но без тяжелого оружия. Из них двадцать два человека –пехотинцы, один –разведчик, один –врач, один –палач. Шучу. Репортер. И я. Мой отряд конечно уступает вашему по скорости передвиже-ния днем и в зной, но есть епархия, в которой нас, утопийцев, еще никто не обходил: весь отряд и каждый боец сам по себе отлично ориентируется в темноте и вообще обладает лучшей в Мире топографической памятью, а еще у нас самые чуткие разведчики. –с этими словами Гайзум жестом презенту-ющего указал справа от себя и из отряда тут же вышли рослый, с Барчо, но очень худой аскер с винтовкой, на которую и вправду был одет штык, и дру-гой, совсем маленький и щуплый, смахивавший скорее на подростка лет так тринадцати, нежели на солдата, одетый и вооруженный даже легче чем сам комиссар. –Феликс и Мауриц, прошу любить и жаловать. Они будут обход-чиками в темное время суток: если эти двое на посту –мимо них муха не про-летит без пропуска. Насчет следопытских качеств остальных по ночам скоро убедитесь. Ну так что, принимаете нас? -Даа! –загудели в кучках барчовцы. Хорошее отношение недавно подозри-тельного незнакомца к их капитану, которому все твердо верили, и его дру-желюбный тон сделали для развития отношений между отрядами то же, что и вражда с главой группы, а также ироничный тон сестры комиссара в женском отряде, только что с эффектом прямо противоположным. Представители тре-нировочного лагеря не потеряли бдительности, однако на смену подозрениям и опасениям пришли уверенность в своих силах и любопытство. Барчо скупо и спокойно улыбнулся и сказал: «Осталось только дождаться сигнала от Мирцы, как там у нее с привалом. Мирца –глава девчачьей группы, тоже дол-жна добраться до первой стоянки». «Надо же, -заинтересованно покосился Гайзум. –Значит, еще одна встреча. Как раз сигнала ждать не надо будет. Правда загвоздка в том, что приемник у вас небось один, а командира –два. Как бы чего не вышло…» -черные глаза заговорщицки блеснули. «Ты на что намекаешь?» –тут же вернувшись, настороженно спросил Барчо. «Ну, во-первых, как понятно, нашего отряда, как и вашего, есть в двух вариантах –мужской и женский. И встречаться предписано со своим полом. А во-вто-рых,.. ведь как я ее мельком видел, твоя Мирца –бойкая девушка, да?» -«Ну да.» -«А то, что командир женского Краснознаменного отряда –моя сестра: Галинэ Гаянова. А она тоже не робкого десятка, плюс еще шарахтер… в об-щем, тут даже не коса на камень, а два бронетранспортера». «Ниче се, и ты даже не предупредил, редиска, что у тебя сестра с тобой служит! Что у вас за Коза-Ностра там –в каждом отряде –родственники?!». «Ну, не в каждом, друг мой, Барчо, и Галинэ –моя единственная сестра. Младшая. Мы сироты, друг без друга нам нельзя, вот и в Утопии так». «Да, пух и перья, чую, полетят… хотя кто знает, мы ведь тоже не лохи с тобой, а договорились быстро». «Э, нет, у сестры другой характер; я-то знаю, что я и так старший, и потому могу быть по натуре спокойным, да и ты вменяемый парень, а вот у Галинэ норов очень сложный и общаться с ней нелегко: официальную власть она вряд ли станет оспаривать впрямую –все-таки комиссар, инструкция –юбер аллес, но по глазам понятно, что она быстро свое влияние не уступает. Плюс еще нрав взрывной, язычок острый, ятаган –еще острее». Барчо призадумался. Гайзум подошел поближе и положил руку на плечо другу: «Не заморачивайся, кам-рад –моя сестра твоей Мирце может быть как камень по зубам, но она, сестра моя, верная зато: прикажут хлеб довезти в отряд –умрет с голода, но крошки не тронет, а если в бою –жизнь отдаст за задание, не сомневайся. Да и не то-лько она –порядок у нас, аскеров, такой: все, кто по одну линию фронта во время боя или задачи –табу. Приказ –закон, выполнение –священный долг, взаимопомощь –норма полевой жизни, даже по отношению к личному врагу. Моя сестра может сколько угодно с твоей девушкой драться в перерывах, но убить не посмеет, еще пожалуй и под пулю кинется при необходимости.» -«Ну, будем надеяться, в перерывах они друг друга не укокошат.» Вдруг, вда-ли зашипело настраиваемое радио. «О, легки на помине! –сощурился утопи-ец. –На кого ставишь: кто первый начнет? Одно известно –вдвоем они стоять у рубки не смогут.» Барчо, видимо даже не расслышав шутки приятеля, побе-жал к радиорубке, в которой теперь отчетливо слышалось: «Пошла отсюдо-ва! –Сама пошла! –Какого…??! –Такого, что Утопия всегда докладается пер-вой! –Это почему? –По твоему кочану! Нам быстрее надо, так что посиди и обдумай доклад. –Без тебя разберусь. Только, чур, не стучать там! –Хорошо, буду стучать здесь, тебе в рельсу». Затем шипение с примесью смешков сза-ди –видимо, по ту сторону эфира бойцы наблюдали за дележкой у радиоруб-ки и более охотно делали ставки, и наконец, чистый, ясный, но при этом низ-коватый и чуть сиплый женский голос: «Динат, прием! Иуна на связи! До места добрались благополучно, отряды соединились, полномочия распреде-лены, скоро начнем обход». Гайзум отозвался: «Динат докладывает что все также хорошо, соединение отрядов проведено на отлично, и интересуется, как там отношения бойцов в вашей группе. Про командиров, вижу, спраши-вать излишне.» Барчо заступил на место: «Мирца, хэлло, как там у тебя с расположением и обстановкой вовне?» -«Сам видишь, -донеслось усталым тоном. –Блин, почему вам прислали нормального комиссара, а нам –эту…? Ей повезло, что я пока добрая! Но если она еще раз такое выкинет –прихлоп-ну!» -«Поосторожнее, тут же ее брат.» -«Да знаю я. Тогда передай, что его сестра…» далее последовала непереводимая игра слов. –«Крепись и не упу-скай свою власть: заранее предупрежу –с таким комиссаром тебе будет труд-но.» -«Куда уж еще «заранее»? И вообще, времени мало, есть еще вопросы?» -«Уже нет, звездочка. Ты сегодня зажгла, ты сегодня и гори.» Время сеанса радиосвязи подошло к концу, Барчо повернулся к счастливо улыбавшемуся от сознания своей правоты Гайзуму. «Да, представляю, как там воздух аж трещит…зато, чую, отряд передружится –им будет чем заняться вместе» -просиял тот. Барчо, уже порядком напряженный, мрачно посмотрел на него: «Не передрались бы там все до смертоубийства. И вообще, что вы за стран-ный народ –в отряде выясняют отношения те, кому надо действовать единой командой, а вам от этого веселье?! Я вот нюхом чую, что в отряде моей де-вушки скоро жареным запахнет, если уже не…». «Да не переживай ты так, Барчо! -поспешил успокоить друга комиссар. –Наши как раз никогда не де-рутся, если драка уже есть.» «Успокоил, спасибо. –еще более мрачно отоз-вался Барчо, присев на приволоченное кем-то бревно. –да только теперь я воочию увидел, так сказать, каков характер твоей сестры. И прости, друг, без обид, но это не «трудный характер», а самая натуральная сволочность. Труд-ный характер как раз у Мирцы –она взрывчата как порох, ей трудно сдержи-вать себя, когда ей хамят, но для нее, как и для меня, и для всех нас, стар-шинство в команде превыше всего. Попробовала бы она так майору Дагес-танской отвечать! А ведь даже не подумает, и не потому что боится проле-теть пару метров с приема. Просто она знает, что без порядка не выжить, и старший для нее –всё! А твоя сестра тоже наверное оговорила, что командир –Мирца, да только ведет себя так, будто пытается оттяпать у нее власть над улицей. Забыла, что правая рука, а не голова, тем более, что от такой головы, которая так хамит, порядка в отряде не будет и задачи мы не выполним. …Прости, наболело. Но слов назад я не возьму.» Гайзум разом посерьезнел, подошел к приятелю, постоял над ним, будто раздумывая, затем сел рядом и, положив руку на плечо друга, без тени улыбки ответил: «Да, Барчо, много ты наговорил, но предмет ясен. Пожалуй, в Утопии поинтересуются, чего это наши отряды, хоть один, не ладят, и ваши наверное будут жаловаться на нас, а наши скажут, что виной всему ваше больно чувствительное к своему само-любию командование. А спросят у меня, уважаемого в Утопии комиссара, и что, мне говорить, что моя сестра не знает иерархии и не может обойтись без провокаторства? А ведь сестра тоже уважаема в Призывной, тогда могут по-думать на вашего тренера. Но я постараюсь решить этот вопрос. Наверное, он весь в том, что Галинэ вне Утопии, не считая друзей, ни с кем не общалась и не думала, что не все думают как мы. У нас, если ты хорош в бою и верен делу, на твой характер смотрят сквозь пальцы, главное –не подставляй нико-го. И там просто все были настолько старше нас, что она тоже не рисковала так делать, да и они бы не стали просто унижаться, обращая на нее внимание, а тут вроде вы равные, но при этом –незнакомые. Но я поговорю с сестрой –меня она послушает, и увидишь, она не такой уж плохой окажется.» «Коман-дир!... –окликнул Барчо какой-то боец. –Уже темно, ждем ваших распоряже-ний.» Барчо резко встал –на западе в сторону гор Самородок и Сердце ухо-дила последняя полоска заката, освещение вокруг стало голубоватым, а с плато Йолдыз уже надвигалась ночь. «Черт! Вы правы, парни, совсем запа-рился уже про другой отряд, а своих чуть не забыл. Значит так, Ротти и Дау-гар –выдвигаетесь на ночь часовыми –сторожить направление на плато…». Перед ним вдруг резко вышел Гайзум и упер руки в боки, точь-в-точь, как его сестра в начале встречи с гамзаевским отрядом: «Погоди, Барчо, обижа-ешь. Разве я не говорил, что обходчиками на ночь будут Феликс и Мауриц?» «Ты говорил –обходчиками? Вот пускай твои и обходят, а мои будут на мес-те стоять. Ты не путай обходчиков с часовыми!». «Ааа, тогда вопрос снят. Не понял я тебя, прошу прощения. Но все же предлагаю присоединиться к об-ходчикам, дабы убедиться, что лучшее в Верхнем Мире ночное зрение и па-мять на места –не красивые словца, а правда.» «Хорошо –проговорил Барчо. -… Мэрген, соберешь костры, Михван –поможешь союзникам расселиться. Если че –постарайся уладить все непонятки; не хочу повторения обстановки девчачьих дележей в нашем отряде. А мы с товарищем Гайзумом пошли за обходчиками понаблюдать.» В отряде Мирцы, к счастью для командиров-приятелей из мужского отряда, обошлось без драки, но скорее всего потому, что Галинэ Гаянова, каким-то инстинктом самосохранения догадываясь, что с ней может сделать разъярен-ная Мирца, утекла с парой-тройкой своих девчат искать какой-нибудь источ-ник воды, а когда вернулась на закате, та уже остыла. Правда обе еще долго не глядели друг на друга, видимо потому, что взгляды, которыми могли бы они обменяться, заставили бы скиснуть целый поезд молока, завянуть –целые Моршанские луга и снабдить инфарктом всех врагов. Словно не замечая не свой отряд, или же, скорее, демонстративно раздавая поручения «только сво-им», Галинэ отсылала одних жечь костры, вторых –убирать в надежное место припасы, третьих –собирать грибы, а ранее представленных Сусанну и Дору назначила ночными обходчицами «со стороны Утопии», особо выделив это сочетание. -Да можешь не выеживаться, Гаянова. –неторопливо произнесла сзади Мир-ца, стоя на пригорочке. –Своих я давно распределила, а с твоими их не пере-путаю даже в кошмарах. -Все еще дуешься? –Галинэ прищурилась и широко улыбнулась, что возоб-новило закипание крови в Мирце. –Хотя ведь предложение стучать в рельсу исполнила ты, а не я. Может ты его специально оговорила –чтобы не забыть застолбить это за собой? -Да хрен с тобой. –капитана Гамзаеву вдруг с легкостью отпустило. –если я буду на всякую шелупонь с Востока дуться, то никаких сил на самое интерес-ное и не останется. -Да уж, побережем силы друг друга. –сухо произнесла Галинэ: в глазах мелькнул яростный огонек, пальцы легли на ятаган, но ей удалось заставить себя сдержаться. –Есть предложение начать самое интересное сейчас: присо-единяйся к нашему обходу. Сусанна, Дора! –крикнула комиссар –подождите нас секунду! Можешь, кстати, пригласить желающих –надо же вам лучше познакомиться с нами. -С удовольствием. –Гамзаева впервые за их совместный разговор улыбну-лась, почти так же широко как и Гаянова. На это шоу, уверена, наберется зрителей. –зрителей, точнее компаньонок в обход, и вправду набиралось: две аскерши, плюс Марилла и Минкс –именно они своим присутствием и помог-ли Гаяновой снова сдержаться, ограничившись лишь уничтожающим взгля-дом. –Если ты заметила, я специально пораньше отправила по делам именно своих –надо ж было дать тебе возможность еще выпендриться. После третьего долгого взгляда бездонных глаз с тлеющим внутри красным огоньком, скосившись на правую руку Гаяновой, вцепившуюся с силой в эфес своего холодного оружия, Мирца поняла, что реванш давно взят. Гаяно-ва же удивительно быстро и легко, несмотря на коренастую фигуру, бежала к лесу. Аскерша решила, видимо, отыграться уже не через обмен любезностями, а действием –командир группы с двумя попутчицами едва поспевали за ней в условиях все сгущающихся сумерек. А Мирца отметила, что ту подстегивает не только жгучая обида и взаимная ненависть –за весь обход Галинэ, несмот-ря на опять же небольшой рост, широкую кость и не очень длинные ноги, а также застывший взгляд только вперед (Мирца все это время наблюдала то-лько затылок комиссара –ни одного разворота хотя бы в три четверти и во-обще какого бы то ни было движения затылка наверх или вниз), ни разу не споткнулась и не шарахнулась от непредвиденного препятствия. Утопийки, ее сопровождавшие, бежали чуть позади и, наоборот, то и дело оборачива-лись для подстраховки своих спутников, однако, как успевала замечать ка-питан, даже в эти моменты умудрялись с легкостью перелетать через с тру-дом различимые во тьме кочки, коряги и торчащие корни. Сама же она в пе-рерывах между особенно буреломными участками отмечала, что ее бойцы, особенно Минкс, конечно не падают и не теряют ее из виду, но то и дело смотрят то под ноги, то, когда легче –на звезды, а потом тут же уворачива-ются от столбов, хилых висящих веточек и ветвей, все равно изрядно напря-гая глаза. «Видимо, эта Гаянова не так уж блефовала про то, что ее бойцы “превосходно видят в самой кромешной тьме и никогда не собьются с курса, ибо чутье у них лучше, чем у кошек“, столько бежит не оборачиваясь, ее девчонки наоборот головами вертят, но коряг не считают, а ведь даже я со своим плюс один и то напрягаюсь, чтобы разобрать…» -Мирца на мгновение отвлеклась от своих мыслей, чтобы не потерять Гаянову и аскерш из виду –одна из них стреканула куда-то вбок, в лесную темень, и через мгновение чуть сзади раздалось гортанное «Мэсхар! Мэсхар!». На голос подбежали Га-линэ, другая аскерша, затем сама Мирца, а уже в спину ей врезались Минкс и Марилла. Аскерша, крикнувшая что-то на незнакомом языке, сидела на кор-точках, указывая пальцем под куст у дерева, и сияла так, как будто обнару-жила там по меньшей мере сокровища Флинта. Гаянова и другая утопийка тоже улыбнулись. Мирца с полминуты буравила взглядом кустики брусники и наконец подвинулась вперед, правда тут же Гаянова затормозила ее: «Стой, слонопотам, затопчешь еще!». «За собой следи, шимпанзе! Минкс, хватит мух ловить, гони фонарик! Не все же тут из пещер не вылазят сутками –надо посмотреть, что это наши союзнички так обрадовались, будто посылку полу-чили». «Посылка –это метко сказано, -не переставая улыбаться, отозвалась Галинэ, обиды которой как будто разом улетучились. –Для нас, уже соску-чившихся по родной Утопии, что случилось очень быстро, это –как личный привет Великого Товарища. Свети сюда.» Мирца посветила в указанном ко-миссаршей направлении и только теперь разглядела эту «весточку из дома»: между кустиками рос мохнатый цветок, похожий на дикий крокус, млечно-фиолетового цвета; волны острого, приятного, но очень уж дурманящего за-паха, казалось, в десять раз сильней, чем от багульника, незаметно плыли по воздуху. Гамзаева тоже присела на корточки, не спуская взгляд с цветка, но при этом отклонившись чуть назад, чтобы не надышаться. Утопийка, впер-вые заметившая этот цветок, пробормотала восторженно: «Надо же, мэсхар, и где –в центре чужой земли!». Настал черед капитану отряда снова спро-сить: -Что это еще за «мэсхар»? -Перевожу: по-вашему –сон-трава, или безвременник. Есть два вида –ве-сенний и осенний. У нас в диком виде, преимущественно у форта Полноч-ного, растет последний вид, цветет, как следует из названия, осенью. А здесь, видать, больше распространен первый. У нас в Утопии сон-трава –один из самых почитаемых цветов –он символизирует смерть: им убирают павших аскеров, их жилища; венок из безвременников дается только за великие под-виги, все равно что для вас –медаль посмертно, автоматически они даются только нашему Главе и Старшим Комиссарам; букеты из этих цветов дарят на похоронах, и кстати, не вздумайте подарить это утопийцу просто так –это все равно, что сказать «Шоб ты сдох!» (на этих словах Гаянова нехорошо улыбнулась). Есть у нас и Орден Безвременника –дается военным медикам, этот цветок как раз есть на флаге Полночного –поскольку его рядом полно растет. Помимо ритуально-сакральных целей, безвременник или прострел у нас широко используют и в делах более профанных –из них мы готовим яд для стрел и прочего холодного оружия, ну а на основе него –и противоядие. Никто из вас, кстати, не задумывался, почему Моршанские луга называются именно так? Мы ведь назвали. -Майор Дагестанская говорила, что в ее мире есть такой город, Моршанск. Может основатели одни и те же или оттуда? В Америке вот каждый второй город называли в честь европейского. –рискнула блеснуть эрудицией Минкс. -А почему тогда тот город так назвали? Из какого языка пришло? –подко-лола Гаянова, но увидев смущение подруги, смягчилась. –нет, язык, сразу скажу, ни при чем. По крайней мере, тамошний Общий –точно. Основа –«морш» -на утопийском –сильный яд, даже точнее –смертельный. В отличие от «урш» -более слабого яда, который годится только для временного выве-дения противника из строя. Вестландцы называли места рядом с нашим глав-ным пограничным пунктом «Дурман-луга». Близко, однако. Кстати, сам форт назывался, в бытность свою золотоимперским, Закатным, два крупнейших перевала, ведущих за горы –Злой Рок и Туннель Смерти, а ущелье рядом –Сокрытое. На нашем сейчас это перевалы Таурхандум и Мортхангзак соот-ветственно, а ущелье –Ханкулагх, или попросту, Ханку. Гамзаевки застыли, видимо переваривая этнологическую информацию от утопийской комиссарши; Мирца тоже стояла неподвижно, задумавшись, од-нако, над другим: «Ничего се зрение –увидеть разнесчастный цветок хрен знает где в лесу, в темноте да еще под кустиком! Что у них за манера –снача-ла прятать тузы в рукаве, а потом добавлять еще, совершенно спокойно, что они, оказывается, и вправду отравляют свое оружие, да и вообще не брезгуют ничем для войны?!» Ее половину отряда это тоже беспокоило, одна из бой-цов Мирцы задала утопийке вопрос: «Получается, что у вас целых два пре-имущества –зрение как у сов, да еще мечи отравленные, а нам тогда как с ва-ми сражаться?» «Спокойно –как с реальным врагом. Это тренировка на вой-ну, а не на дуэль. –Гаянова опять ухмыльнулась. –Но не бойтесь, командира вам в живых оставлю». «Смотрите лучше, как бы вам своего комиссара не лишиться» -в ответ обратилась к аскершам Гамзаева. Галинэ снисходите-льно-язвительно улыбнулась одним изгибом губ –лукавая дочь гор и воспи-танница серых пустошей восточной страны берегла самый главный козырь как раз на тот момент, когда ничья зависть или обида не смогли бы отменить факта этого ее преимущества и их зависимости от него. Мирце оставалось только сверлить ее глазами, к великому своему огорчению понимая, что Гая-нова –не просто наглый помощник неожиданной стороны, которого легко бу-дет поставить на место: эта женщина-комиссар с преотвратительным нравом тем не менее быстро поставила себя для всех бойцов как вторую, если не рав-ную по силе Мирце. Дисциплинированности, выносливости и выучке умело-го уличного бойца в прошлом, лесного солдата в настоящий момент были противопоставлены непробиваемое упорство, дерзость, отравленное оружие и потрясающее ночное зрение, которые при всем желании не спишешь со счетов. При всем накатывавшем желании убить выскочку, командир отряда понимала, что без Галинэ и ее девчонок они будут вынуждены растянуть время, ибо ночью они не сумеют так же быстро и точно следовать по марш-руту, а сейчас и вовсе заблудятся. Да, потому комиссар и была так спокойна –она знала, чем гарантированно выиграть право остаться в их отряде. Кроме того, теоретически мужской и женский отряды должны были прибыть с не-большим разрывом, ибо усиление у обоих одинаковое. «Вот только если бы наше усиление, точнее его глава не был такой &^%$#!... -подумала Мирца, после чего обернулась и бросила Галинэ и аскершам. –Ладно, хватит тут лю-бование мэсхарами разводить, японки тоже мне, пошли другой конец до-сматривать. В лагере мы должны быть к полуночи» «Может сорвем его, на память?» -спросила та утопийка, что нашла его. «Нет, пускай растет. Мало ли, кого из наших сюда занесет… увидит и легче станет. Так что не будем эгоистами» -ответила Галинэ Гаянова. На осмотр другого конца от лагеря ушло более получаса умеренно быст-рым шагом. Наконец, команда вернулась в лагерь. Гамзаевки, кроме часовых, заползали в палатки, Мирце оставалось крикнуть для острастки «Отбой!», однако она заметила, что утопийки наоборот вылезали из своих тенистых уголков и подходили к костру, который никто так и не подумал гасить и затаптывать. Сусанна и Дора вообще сели на бревно, положили какую-то коробку и достали кожаный мешок –после совместного обхода командир уже не сомневалась что те будут преспокойно играть в кости, точно ясным днем. Мирца решительно встала и нависла над обеими аскершами: -Команда «отбой» дана для всех! И потом, азартные игры у нас в отряде запрещены. -Командир, а она не азартная –мы же не играем на деньги. У нас в Утопии никто не играет на деньги, ибо запрещено. –с самыми невинными глазами ответила мелкая и сухопарая Дора. -Командир, мы будем тихо, клянемся –попыталась пойти на мировую рос-лая Сусанна, пытаясь дружелюбно улыбаться, что бесило не хуже ироничной усмешки их главы. -Что там у вас в Утопии считается, меня не колышет. А то, как «тихо» вы решали, кто из вас возьмет большую вязанку хворосту, а кто меньшую, я слышала во-от на том конце поляны. –Мирца еле сдерживалась, чтобы не сказать грубее. –Вы вообще сейчас где: у себя в башне или у меня в отряде?! Повторяю для особо востроухих –игры отставить –это раз! Отбой –это два. Обходчицам пришлось повиноваться. Следующей жертвой глобального наведения порядка в лагере стал отряд у костра. Мирца сначала залила и забросала костер, потом опять бросила взгляд на группу аскерш –в толпе стали угадываться лучи и даже свеча –они что-то освещали перед собой. Гамзаева обошла подчиненных и уставилась на них, незаметно для себя уперев руки в боки на манер своего главного помощника и злейшего врага и сказала: «Особо внимательным повторяю третий раз –отбой! И не хрен тратить зрение, пусть оно у вас хоть сто раз как у сов!» Утопийки наконец-то подняли на нее глаза, но стали жаться к центру. Кто-то выключил фонарик. Тогда в центре группы завозились и вскоре там загорелся другой, выхватив из полночной тьмы силуэт комиссара, сидевшей на земле по-турецки и обни-мавшей ногами какой-то предмет. «Так вот кто мне дисциплину всю пор-тит!» -сверлила ту глазами Мирца, затем отвлеклась и вновь обратилась к утопийкам. –Чего ждете? Сады-мазы; чтобы и я над вами поиздевалась? Или на огонек кого? Уж не оттуда ли? –рука указала в сторону плато. Последняя фраза, видимо, подействовала на солдат с Крайнего Востока не хуже кофе –те подняли жуткий галдеж на разные но одинаково заунывные голоса. Мирца быстро оборвала их, собираясь приказать говорить по одной но вместо этого услышала до ненависти знакомый низкий скрипучий голос: -Не будут они спать. –проскрежетала Гаянова, подняв наконец на Мирцу издевательски серьезное лицо. –Не сумеют. Они уже спали, пока мы были на обходе. Заснут сейчас разве что только те, кто был с нами. -И как вы мне это объясните? –сурово спросила Мирца, больше, конечно же у аскерш –только бы опять не услышать комиссара. -Командир, мы все делали, как вы приказали, и вашим помогали, когда они велели, и сами тоже –спросите завтра у них. –начала какая-то утопийка с длинной черной косой, вертя в руках шлем. –Но потом солнце стало очень ярким на закате, мы были свободны и заползли кто куда в тень, там спрята-лись и не заметили как заснули. А с вашим приходом проснулись и теперь часов так восемь спать не будем хотеть. -Так, и что нам теперь делать? –на той же ноте спросила Мирца, сама, тем не менее, задумавшись. –Комиссар Гаянова, может у вас есть предложения? -Я его уже реализую. –губы Галинэ чуть скривились в подобие улыбки, которая тут же исчезла. –Чем твои переспавшие бойцы будут бродить и ме-шать вам, лучше мы чуть попоем под гитару. У нас это самый популярный способ скоротать время. -Чего??!! Вы совсем?! –зашлась та крикливым шепотом. –Вы тут еще дис-котеку устройте! Благо парней вам долго искать не придется –весь Йол-дызстан к вашим услугам! -Спасибо за рацпредложение, конечно, -иронично протянула Галинэ. –но вы сами, кажись, просили тишины. Обещаю, блэк-металла не будет. Наши песни услышим только мы. -Ладно, черт с вами. Но побудка с рассветом не отменяется. Посмотрим, как вы завтра будете стоять в строю. –Мирца махнула рукой, успокоив себя тем, что смертоубийство –не лучшая педагогика даже для тупых (распущенных? наглых?) утопиек. «Имейте в виду: завтра перебираемся. Не нравится мне это соседство. –капитан Гамзаева снова глянула в сторону плато. –А уж с вами напару -тем более». И полезла к себе в палатку, застегнув вход. Оказавшись в успокаивающем сумраке палатки, командир распустила волосы, сняла курт-ку, легла на пенку и прикрыла глаза, думая о том, что не присоединись к их отряду эта когорта «паучков-задохликов» с их наглым комиссаром, лагерь давно бы уже спал; то ли дело свои –с полкивка понимают. Сон, как назло, накатывал очень медленно –сказывался автоматизм командира отряда и ра-нее озвученная тревога. Слышно было, как Гаянова тихо ударила по стру-нам, наиграла и вскоре тихо затянула своим низким, глухим голосом песню, к которой, надо признать, подобный тон шел. Вскоре к ней присоединились одна за другой и прочие аскерши, кроме Минкс. Потом Минкс что-то спроси-ла, послышался серьезный подробный ответ Гаяновой и тихие, но не менее от этого эмоциональные высказывания утопиек. «…Если война будет, на-ших парней заберут по фронтам, многие не вернутся, и будешь бояться, как бы среди них не оказался твой!..», «…нас могут разогнать по разным фрон-там –что ж в этом хорошего?!..», «Великая Утопия еще совсем молода. Нам бы двадцать лет сплошной индустрии и напряженного труда, чтобы встать на ноги. –резонно так, напряженно-сдержанно, наверное –Гаянова, чтоб ее. –Война нашу страну погубит. И так живем в полной непредсказуемости реше-ний Великого Товарища, а также мировой политики в отношении нашей Ро-дины». «Получается, они не так уж и любят войну и живут ей одной, как об этом пишут… -думала Мирца, поскольку спать все равно не удавалось. –А уж ко-миссар-то хорош: вообще ничего своим рядовым не делает за их опасения –ни ругает за малодушие, ни убеждает. А что сама говорит! Не боится ли она, что в ихнем Ист-Сайде узнают и решат, что у этой Галинэ слишком много ума для средней комиссарской башки? Да и потом, открывать это в присут-ствии бойца моего отряда, хоть Минкс мне и не докладывается, а я ее своим сексотом не делала, но все же…» «Да и на х%й нам война? И так коммунизм построим –вот увидят, как у нас здорово, как мы там сад сделаем, спасибо вашей Дагестанской-хану*, так потянутся к нам или просто подружатся» «Ага, разбежались все! И слышала я, как “здорово” у вас в стране, где вы сами бегаете в тяжеленной униформе с оружием, служите оба пола пол-жиз-ни, как в Северной Корее какой-нибудь, черные уже от копоти, а в поход вас посылают, даже не озаботившись проверить вашу устойчивость к солнцу или на худой конец подтренировать, да к тому же не зная воли собственного пра- * хану –в переводе с утопийского –«девушка». Вежливое обращение к незамужним. вительства. И много вы построите своей индустрией, надеясь на нашего май-ора? Да вас скорее накроют международной блокадой! И зачем наш шеф по-могает этим авантюристам, ну понятно, всегда на стороне тех, кого не пони-мает большинство, но неужели майор так хочет себе потом неприятностей? И как не жалко некоторых тут вполне реальных девчонок, а хуле ж они строят то, что им построить никто не даст и их все равно втянут в войну, которую они так боятся?» На этих нелегких мыслях Мирца постепенно провалилась в тревожный сон.