Улыбка, жаркая, как солнце

      Канао и Танджиро увлечённо беседовали, работая в саду. Их не было заметно со стороны дома, ведь те сидели за густой зеленью, а потому, как только Цуюри заметила мужскую фигуру вблизи здания, молча указала на неё Камадо. Парень обернулся и увидел Томиоку, который встал на носочки и изо всех сил старался что-то разглядеть в окне кухни, где старшие женщины готовили обед.              Видимо, мужчина услышал что-то, что заинтересовало его, а потому решил дослушать, хотя это и было совершенно бестактно с его стороны.               Виагра, Верка Сердючка — Я не поняла              Гию слышал шум готовящейся пищи: звуки нарезавшихся овощей, жарка мяса и рыбы, кипение воды с рисом — а в воздухе пахло специями, зеленью и приправой.              Даже если вам немного за тридцать,               — Скажи, Шинобу, ты действительно не хочешь с ним поздороваться? — обратилась к своей младшей сестре Канаэ, надевая фартук, чтобы помочь в готовке.               — Абсолютно. Мне это ни к чему, ему тоже, — относительно спокойно отвечала женщина с фиалковыми глазами.              Есть надежда выйти замуж за принца,               — Но ведь в вашем раздоре большая часть вины на тебе, не так ли?               — Канаэ! — вдруг прикрикнула Шинобу, резко воткнув нож, которым запросто орудовала, в деревянную разделочную доску, от чего Гию вздрогнул. — Еще раз повторю: не надо мне ничего говорить об этом уродливом дураке, который не смог сдержать своё слово в прошлом! Я не хочу иметь с ним более ничего общего, ясно?              Солнце всем на планете одинаково светит,              Кочо-старшая на несколько минут замолкла и стала перемешивать кипящий бульон, добавляя туда лавровые листки и зелень. Не выдержав долгого молчания, Канаэ снова заговорила, проигнорировав гневный взгляд сестры:               — Почему ты не можешь простить его?              И принцессе и простой проводнице.               — Если я его прощу, то он несомненно начнёт за мной ухаживать, а я этого не вынесу. К тому же, я пересмотрела свои взгляды насчёт мужчин, — Шинобу стала спокойнее, вспомнив уроки Канаэ о том, как сохранять хладнокровие.               — Правда? И какие же теперь мужчины по-твоему хороши? — с любопытством оглянулась на неё старшая сестра.              Да мы же с вами, слава богу, не дети,               — В своей жизни я бы хотела видеть того, кто будет толерантен ко мне и нежен. Кроме того, как врач, я часто засиживаюсь за книгами по медицине и нередко задерживаюсь на работе, так что мужчина должен обязательно быть внимательным, чтобы я не злилась и не расстраивалась лишний раз.               — Еще несколько лет назад ты мечтала о принце, который полюбит тебя такой, какая есть, а ты будешь лелеять перед ним, принимая все его недостатки. Нынче загоняешь свой идеал в жёсткие рамки.              Ой, не нужны мне, мама, ваши советы,               — Всё изменилось, сестрица. Я набралась опыта и не хочу наступать на те же грабли, — горделиво подняла голову Шинобу, присев на стульчик, пока поджариваются овощи.               — Опыта? На одном-то Гию? Знаешь, ты подросла, но и он не остался тем глупым мальчишкой, что был раньше. Думаю, тебе не стоит относиться к нему так предвзято, Шинобу, — нежно произнесла Кочо-старшая.               — Зато меня ты всё ещё считаешь маленькой девочкой… Твои советы мне не нужны, я разберуюсь со своей личной жизнью сама.              Ух, я б его покорила, я б его приручила,               — С твоим характером мужчину будет сложно отыскать, подумай насчёт Томиоки. Ты всё ещё ему симпатична, — произнесла Канаэ.               — Ушам своим не верю! Собственная старшая сестра не верит в меня! Кошмар! — наигранно испугалась женщина.              И без ваших этикет, шматикетов.               — Я не то хотела сказать!..               — Пф, да я любого мужчину очарую, стоит только единожды сходить на свидание, — уверенно сказала Кочо-младшая, заканчивая готовку вторых блюд и снимая с себя фартучек с бабочками.               — Оо, ты хочешь поспорить? — с хитрой улыбкой обратилась к Шинобу Канаэ.              Да он бы подошел, я бы отвернулась,              Волосы на затылке Гию встали дыбом, как только он заметил искру азарта в глазах сестёр. Мужчина нутром почувствовал, что в скором времени что-то изменится. И, возможно, в худшую сторону.               — Как ты собираешься это сделать, дорогая сестра? — чарующе вопросительным тоном поинтересовалась длинноволосая женщина.              Он бы приставал ко мне, я б ушла,               — Самая простая тактика привлечения особей мужского пола: делать всё наоборот его ожиданиям, — хихикнула Кочо-младшая, откинув свисавшую прядь волос.              Он бы зарыдал, я бы улыбнулась,               — Неплохо. Но, пожалуйста, гляди в оба, чтобы этот человек действительно в тебя не влюбился.               — Конечно. Я же не чудовище, чтобы играть истинными чувствами людей.               — Хорошо. А кто будет твоей целью?              Томиока разволновался. Частичка его души надеялась, что сёстры передумают играть в эти бессмысленные игры, однако понимал, что девушки те ещё ярые спорщики.              Шинобу приложила палец к подбородку и сделала задумчивый вид, хотя уже давно придумала, чьи чувства можно испытать.               — Санеми. Да, Санеми Шинадзугава, — мило улыбнулась фиалкоглазая и убежала из кухни.              Вот таки дела.              Канаэ встала, как вкопанная. Она представила Санеми и Шинобу вместе и ужаснулась тому, что натворила. Если сестра действительно сможет привлечь внимание Шинадзугавы, то о чувствах самой Канаэ можно позабыть, ведь это будет её младшая родственница, за которой она должна приглядывать.              Томиока тоже был поражён ответу Кочо-младшей. Та прекрасно осознавала, что Канаэ очень нравится полицейский, но почему же сделала именно этот выбор? Гию знал, что Шинобу никогда бы не пожелала плохого сестре, а значит, не стала бы назло Канаэ целью эксперимента ставить именно Санеми.              Но в чём же загвоздка?              Томиока не понимал возлюбленную, однако на данный момент он должен был подумать о другом. О странном смешке из окна второго этажа, который мужчина только что услышал.              Взглянув наверх, голубые глаза не увидели ничего кроме лазурного неба. Из окна никто не выглядывал. Быть может, ему показалось. И тем не менее, Гию слишком долго пробыл во дворе чужого дома, подсматривая в чужое окно и подслушивая чужие разговоры. Пора уходить, пока молодёжь не застала его на месте преступления.              Брюнет, оглянувшись и не заметив спрятавшихся за кустами ребят, осторожно ушёл из двора. Но перед самым уходом крикнул парню со шрамом: «Приходи завтра после обеда, Танджиро Камадо!»              Танджиро же не растерялся и, слегка принизив громкость голоса, в ответ прокричал своё согласие.              Когда сосед исчез за воротами, Канао поинтересовалась, куда приглашал друга Томиока, но тот лишь улыбнулся и покачал головой. Цуюри не стала настаивать.       

***

      Тем временем в своих покоях почти истерически смеялся Иноске, скрючившись калачиком на кровати. Он застал слишком смешную картину из окна комнаты, в которой бездельничал.              После завтрака парень поднялся наверх и плюхнулся на кровать, чтобы досмотреть свой сон, однако даже через полчаса уснуть Хишибира не смог. Решив, что это бесполезно, он выглянул в окно, надеясь увидеть там хоть что-то интересное. И увидел.              Он слышал, как сёстры Кочо что-то крикливо обсуждали, но не мог разобрать что именно. Однако за ними наблюдала чья-то чёрная макушка. Но это не всё. Иноске обладал звериным чутьём и зрением, а потому заметил ещё двоих наблюдающих, которые следили из-за кустов за тем типом, что смотрел в окно.              Этот вид сверху развлёк Иноске. Он не сдержался и выпустил громкий смешок, который попытался прикрыть рукой, однако тише от того он не стал, а потому пришлось отойти от окна.               — Вот идиоты. Это было угарно, — вздохнул наконец зеленоглазый, смахивая слезу с уголка глаза.              Иноске вдруг почувствовал усталость. Ему одновременно и хотелось спать, и не хотелось. Он лежал, свистя носом, и глядел в бежевый потолок.              Тик-так, тик-так…               — Аааааа, — в отчаянии взревел Хашибира, резко вскочив на ноги, — дерьмо собачье! Как же тесно!              Он, разъярённый от скуки, шумно топая, направился исследовать гостиную, чтобы почувствовать себя свободнее. Тогда он подумал, что сходить с остальными искупаться было бы лучше, чем просиживать пятую точку дома, где не происходило ничего цепляющего.               — Хрень, хрень, хрень! Всё не то! — Иноске оглядел гостиную, но чувство тоски его не покидало, так что он направился на улицу.              В коридоре он встретился к поникшей Канаэ, которая была так подавлена, что не удостоила его вниманием. Парень решил не трогать её, видимо, случилось что-то серьёзное, а лезть в дела взрослых ему казалось геморным, даже если в некоторой степени он и сам являлся взрослым.              Хашибира запрыгнул в шлёпанцы и распахнул входную дверь. На крыльце стояла Шинобу, которая с кем-то разговаривала по телефону. Она поначалу не заметила Иноске, а потому тоже не обратила внимания, но, когда услышала громкий хлопок дверью, всё же обернулась, однако Хашибира был уже почти у ворот.              Канао и Танджиро помахали ему руками, надеясь, что он вышел помочь им в саду, однако зеленоглазый отправил им гневный взгляд своих мятно-зелёных глаз и вышел за пределы территории Кочо.              Иноске шёл в неизвестном направлении, желая выбраться подальше от людей, туда, где есть только природа и нет больше никого. Парень чувствовал, что щёки горят от злости, но не мог понять в целом, что его так сильно разозлило.              Хашибира слушал надоедливый квакающий звук своей обуви при каждом шаге. Выбесившись окончательно, он двумя махами ног отправил шлёпанцы в полёт на лужайку, что теперь открылась перед ним.              Дальше он шёл босым по мягкой слегка желтеющей траве, которая длинными стебельками кое-где покалывала ноги. Здесь было тихо и спокойно. Иноске уже почти успокоился, глубоко вздохнул и даже слегка улыбнулся, однако где-то вдали раздались женские и мужские смех и крики, из-за которых Хашибира снова вскипел, практически выпуская из ушей и носа пар.              Не зная, куда девать нахлынувшую ярость, в какое русло её направить, ведь рядом даже некого побить, Иноске просто побежал вперёд, не оглядываясь. Для пущего эффекта он издавал громкие рычания и вопли, похожие на крики дикиго зверя.               В ушах свистел ветер, а ноги впервые почувствовали лёгкость, которую он не ощущал в городе.              Вдруг голоса стали ещё более громкими и раздражительными. Иноске не хотел ни видеть, ни слышать людей. Однако, присмотревшись, он заметил своё спасение — блестящую на солнце воду, что так и манила парня окунуться. И он не стал сопротивляться эту порыву, ведь под водой звуки будут не слышны.              Нет, Хашибира не задумал топиться. Он просто спрыгнет с обрыва и ненадолго нырнёт поглубже, чтобы умиротвориться тишиной дна. Так он решил.              Но, не спрашивая никого, судьба решила несколько иначе.              Парень добежал до крутого склона и глядел лишь вниз, представляя долгожданное успокоение души там, в речке. Он со всей силы оттолкнулся от земли и, словно птица, взлетел в воздух, задерживая дыхание. Иноске почудилось, что кто-то со стороны наблюдает за ним, но не стал обращать внимание.              Оказавшись в речке, он раскрыл глаза, чтобы полюбоваться подводной природой и обитателями, но вместо этого застал лишь тёмно-синие широко распахнутые глаза, внимательно смотрящие на молодого человека. Женщина с надутыми щёчками, что оказалась напротив него, так же задерживая дыхание, пару раз моргнула, пытаясь осознать реальность это или сон.              Хашибира не сразу узнал её. Но как только догадался, что заплыв вместе с ним устроила Аой Канзаки и лишь по счастливому стечению обстоятельств он не приземлился прямо на неё, Иноске содрогнулся.              Но вместе с тем Аой показалась парню чем-то неземным, одухотворённым, мистическим. Её глаза сверкали прямо перед его, движения были плавными, будто девушка была единым целым с водой, а волосы, мягкие и густые волновались, поднимаясь вверх, словно причудливые водоросли с шерстистой поверхностью, что щекочут людям ноги в водоёмах.              Весь её образ напоминал ему русалку или водную нимфу из сказок и легенд, которые ему в детстве рассказывала мама. Нежное, грациозное, изящное тело подруги было наполнено красотой и сексуальностью, несмотря на большие формы в бёдрах, груди и плечах. Канзаки показалась Иноске такой же божественной, превосходной женщиной, но невообразимо далёкой, как тогда, когда она танцевала на улице в центре города.              Восхищения и мечтания Хашибиры прервал внезапный жест Аой, которая поднесла руку к виску, покрутив пальцем и нахмурив брови. Она схватила зеленоглазого за ворот футболки и потащила на поверхность, ибо кислород уже заканчивался.              Шумно вдохнув, девушка принялась ругать Иноске за то, что от страха её сердце чуть не остановилось. В то же время парень просто смотрел на разозлившуюся Канзаки и ничего не мог сказать, так как сердце его самого в скором времени может остановиться, если её пальцы не разожмут одежду. Душа трепетала, а в нос пахнул приятный лавандовый аромат тела Канзаки, который ещё не полностью смылся водой, от чего биение сердца становилось ещё более разгорячённым.              Хашибира ещё не мог осознать, что с ним происходило, потому тело действовало само. Он аккуратно прикоснулся к ладоням девушки, крепко сжимающим мокрую ткань футболки, медленными движениями прошёлся пальцами по её рукам до самых плеч, а затем положил свои грубые ладони на плечи Канзаки. Аой замолкла в смятении и смущении, а затем отстранилась, больше не произнося ни слова.              Иноске же направился за ней на берег. Тогда он увидел тех, кто наблюдал за его прыжком — Зеницу и Незуко.              Конечно, сразу последовали вопросы по типу «как тебя сюда занесло?» или «зачем ты спрыгнул с такой высоты?», однако парень отвечал на них равнодушно, думая о чём-то другом.              Но нельзя не обратить внимание на то, что больше Иноске не злился.