Улыбка, жаркая, как солнце

            День приближался к вечеру. На лесной полянке поднялась лёгкая дымка, создававшая эффект уюта. Порой ещё слышался стрёкот кузнечиков и щебетание птиц, когда компания молодых людей пришла на место проведения пикника с ночёвкой, природа внезапно замолкла, прислушиваясь к разговорам мужчин и женщин.              Юноши тащили на себе большие рюкзаки с различными приборами для ночных посиделок, а девушки несли несколько пакетов с едой и напитками, а также сумки с тёплыми свитерами, ибо в тёмное время суток поздним летом бывает достаточно прохладно.               — Мы пришли! — довольно сказала Канзаки, укладывая ношу рядом с каким-то пнём. — Когда мы с мальчиками нашли это место, сразу приготовили брёвна для сидений и убрали мусор, чтобы расставить палатки. Как вам местечко?               — Хорошая работа, Аой! Мне нравится, — похвалила ту Камадо-младшая, скинув сумки, вздохнула с облегчением и плюхнулась на одно из брёвен.              В этот момент девочки обернулись и увидели запыхавшися мужчин, которые, так и не сняв походные рюкзаки, упали прямо на траву.               — Да чтоб я ещё раз столько взял! — запричитал блондин. — Думаю, вам не хочется знать, что я с вами сделаю, если вы, девочки, не используете всю эту чепуху, которую моей спине пришлось на себя взвалить!               — Ты молодец, Зеницу! Продолжай в том же духе! — подошла к нему Незуко и с игривой ухмылкой потрепала по голове.               — Что ж, может быть я вас пожалею, — пробубнил парень, однако его услышали все.               — Иноске, пошли за хворостом, — затолкал Танджиро своего друга, который потянулся было за бутылкой воды.              Пока молодые люди ходили за сухими ветками и травой, остальные подготовили пару палаток и место для костра.              За подготовкой к весёлому времяпрепровождению ребята не заметили как стемнело. Танджиро с Иноске, спотыкаясь о корни деревьев, подоспели в большой кучей хвороста.               — Давайте, укладывайте всё, я подожгу, — скомандовал Агацума, разыскивая в карманах спички или зажигалку.              Кареглазый блондин долго пытался заставить ветки гореть, раздувал огонь как мог, но всё было тщетно. Искра потухла.              Хашибира катался по земле со смеху.               — Хахаха, стыдобище, Моницу не смог разжечь костёр в 21 веке! Ржу, не могу! ХАХА! Етить-колотить, блондинчик тот ещё клоун.              Зеницу, как и все другие, смотрели на Иноске, как на поехавшего, ибо не видели ничего смешного. Однако всё закончилось, когда к зеленоглазому подошла Канзаки и пнула того, чтобы он встал и начал работать. Ведь скоро пора начинать готовку.              Когда все приготовления завершились, ребята сели по двое вокруг костра на брёвна, укрылись пледами и стали прожаривать зефирки, сосиски, картошку прямо над огнём, вдыхая запах костра.              Аой насадила на две длинные шпажки несколько маршмеллоу и поднесла к огню. Хашибира наблюдал за этим и аккуратно придвинул её к себе, чтобы та ненароком не съехала с сидения.              Этот секундный жест заметила Канао. Она улыбнулась самой себе и вдруг в её голову пришла мысль о том, что кто-то заставил мальчиков нести с собой гитару.               — Может быть споём?               — Верно, верно! Иначе я зря тащил на себе этот адский инструмент…              Агацума сбегал за неновой, но ещё исправной гитарой, которую одолжили у сестёр Кочо.               — Давай, Аой, дерзай, — развеселилась Незуко, хлопая в ладоши. — Ты же умеешь петь! Наверное, играть тоже!               — В общем-то я плохо играю на гитаре… Серьёзно. Я в университете немного училась, но потом бросила.               — Иноске умеет, — вдруг раздался голос Камадо-старшего, хитро улыбающегося возмущённо-удивлённому Хашибире. — Не стесняйся.              Как бы зеленоглазый ни отказывался, его таки заставили взять инструмент в руки.               — Эй, знаете, я недавно услышал одну замечательную песню. Иноске, ты помнишь мелодию той, что я частенько слушаю? — поинтересовался алоглазый.               — А, эту. Примерно да. Попробую, — на самом деле Аой всё ещё не могла прийти в себе после того, как узнала, что парень играет на гитаре, а теперь он внезапно заговорил приятным, негрубым тоном, что совсем ввело девушку в ступор.               — Ну, ладно, я типа готов, — настроив гитару, парень удобно уложил её на колени.              Танджиро думал, что все знают эту песню, поэтому решил просто начать сам, а остальные поддержат. Мужчина прокашлялся.              Dabro — Юность               — Звук поставим на всю и соседи не спят…              Канао снова захотелось плакать. Такими улыбками часто в детстве одаривали её сестрички Канаэ и Шинобу, которые теперь находились далеко от Цуюри. Что ж это за день сегодня такой? Хочется реветь, что есть мочи, и не обращать ни на кого внимание. Но этот молодой человек, что сейчас так заботливо прикоснулся к ней, не должен видеть слёз вновь, тем более из-за того, что девушку так растрогала искренняя улыбка парня. И всё же, на глазах опять капельки слёз, несмотря на то, что на улице льёт, как из ведра.  — Боже мой, девушка, я сделал что-то не так? — мужчина заволновался, нервно оглядываясь по сторонам в поисках утешения, но кроме подъездов, дверей магазинов и некоторых других неподходящих для этого предметов ничего не нашёл. — Прошу прощения, если обидел, но как я…  — Нет, всё хорошо, — произнесла наконец Канао, чуть-чуть привыкнув к столь привлекательному во всех смыслах парню и его быстро сменяющемуся выражению лица, и стала по-тихоньку подниматься с тротуара.              Кто под нами внизу, вы простите меня.              — «Искушение дьявола»! — бариста и официантка в момент последней ноты музыки оказались рядом с Канао. Мужчина протягивал ей стаканчик с пурпурной жидкостью и жёлтой соломинкой, а его сестра — поднос с несколькими пирожными, украшенными вручную буквально только что, и парой красиво сложенных салфеток в виде бабочек. Долю секунды Цуюри глядела на славных брата и сестру. В сердце затрепетало такое чувство, словно она попала в сказку. На душе никаких печалей и горестей, а то, что произошло ещё час или полтора назад, уже совершенно не имело значения. Незуко и её брат устроили незабываемое шоу только для неё одной, ну, не это ли начало новой дружбы?              А потом о любви говорить до утра.              Канао глядела на то, как тот самый грозный человек, что яростно калечил паренька у неё на глазах, сейчас аккуратно отгоняет котёнка, который увязался за ним. Он сначала отмахивался руками, но потом просто относил подальше от себя и убегал, но пушистик не отставал.  — ААААААА! ДА ТЫ ИЗДЕВАЕШЬСЯ! — отчаянно прокричал мужчина.              Это юность моя, это юность моя …              После покупки Канао и незнакомец уже сидели на лавке и глядели на то, как животинка аппетитно поглощает угощение.  — Наверное, Вам следует зайти домой, пока он не наелся, — заметила Цуюри. Молодой человек засмотрелся на чавкающего кота. Внутри разгорелось щемящее сердце чувство жалости и беспокойства. А ещё, казалось, что судьба этого маленького невинного животного напоминает его судьбу. Такой же брошенный, такой же одинокий.  — Нет. Пусть доест и со мной пойдёт.              Знаю, мы сегодня точно не уснём,              На этот раз в бар ворвался блондин с широкими бровями и янтарными глазами. Ярко-жёлтая футболка в белый треугольник была наполовину мокрой от пота. Парень, примерно того же возраста, что и Канао и Танджиро, жадно глотал воздух, по-видимому, после бега.  — Прошу, помогите! — выдохнул он, почти срываясь на крик. Быстро забежав в здание, он подошёл к бариста, что был как раз недалеко от выхода, и, хлопнув ладонями по стойке около Канао, повторил. — Помогите! За мной гонятся!              Знаю, будем до утра смотреть на звезды.              Бармен опомнился. Выбежав из заведения, он увидел сопротивляющуюся Цуюри и озлобленного Кайгаку. Девушка упорно не хотела следовать за похитителем, потому они не успели уйти слишком далеко.  — А ну, стой! — кричал было парень, подбегая ближе, но не успел догнать их, как рядом образовался столб пыли и раздался нарастающий возглас: «НЕ В МОЮ СМЕНУУУУ!»              Тебя греют мои руки, и костёр              — Дура! Я тебе не старик! Будешь мне выкать, я тебя тресну. Зови меня Иноске! Иноске Хашибира! — ответил ещё недавно подавленный, но теперь охваченный безумной эйфорией молодой человек и сделал ещё глоток. — И вообще, Гонпачиро, в следующий раз я сам всех вынесу, понял? И тогда они все будут хвалить меня! Да!  — А, так ты поэтому был такой грустный? — наивно жалостливо проговорил Камадо.  — Да пошёл ты, лобешник!              Так красиво поднимает искры в воздух.              — Знаешь, Канао, тебе тоже не помешало бы с парнем встречаться. Он бы точно защитил тебя от таких, как Доума. Провожал бы до дома, чтобы тебе не повстречались какие-то ублюдки вроде тех пошлых пацанов. Может есть варианты?  — Ну, что ты… Я и Встречаться слишком разные, чтобы быть совместимы. Но, откровенно говоря, есть один человек, которого я бы хотела видеть в роли близкого сердцу человека, — пробормотала, слабо улыбаясь, Цуюри и сделала ещё глоток.              Ветер ласкает глаза, солнце уходит в закат,              Незуко коснулась подбородка указательным пальцем и задумалась на несколько секунд.  — Кажется, я догадываюсь, что с тобой, дорогой брат…  — И что же? Неужели я заболел?  — Это трудно назвать болезнью, скажем так. Это дар судьбы.              Кто был со мной до конца, с теми ни шагу назад,              — Если ты вернёшься домой раньше девяти, я убью сначала тебя, а потом его, — заключила Аой, одним движением раскрыв очки и пафосно их надевая на носик. — Ты серьёзно на всю жизнь в девственницы записалась? Тебе уже 22 года, проснись…              И вот мы стали сильней, но накрывает тоска,              — Чего ржёшь, извращенка? — взревел он так, что бумажный пакет с продуктами пережался у него между плечом и предплечьем.  — Лицо… Как у девчонки, — выдавила Канзаки, изо всех сил стараясь прекратить смеяться. В конце концов, она воспитанная леди.  — Чем тебе, сучка, моё лицо не нравится? — разделяя слова паузами, проговорил полуголый мужчина, крепко сжимая кулаки.  — Оно… Оно мне… Нравится, кхем, — с последним словом наконец успокоилась темноволосая.              Я соберу всех друзей, и тогда…              Иноске вдруг по инерции навалился на Канзаки. По-видимому, кто-то в толпе случайно толкнул его, пока он отвернулся, чтобы поговорить с ней. Бумажный стакан с недопитым молочным коктейлем с ванилью в полёте погнулся, крышечка слетела, и напиток пролился на девушку. Беловатая жидкость растеклась по подбородку и футболке у шеи и на груди. С кончика подбородка стекла ещё пара капель. Хашибира ещё в первую секунду хотел повернуться к толкавшему и хорошенько ему вдарить, однако просто стоял и смотрел на эту пикантную сцену. Он видел, как капельки милкшейка оставляли за собой светлые дорожки и капали на мокрую грудь леди. Хотя на мужчине было достаточно широкое бельё, он почувствовал, что в трусах стало очень тесно.              Звук поставим на всю, и соседи не спят,               — Какой же ты противный мужчина! — зарычала Канзаки, вцепившись ему в волосы.  — Какая же ты ворчливая женщина! — так же рычал Хашибира, схватив ту за воротник.              Кто под нами внизу, вы простите меня.              Носы уже почти прикоснулись.  — Канао, я хотел спросить, — начал было Танджиро, но лифт пошатнулся и Камадо прильнул к щеке девушки губами. Девушка сильно покраснела, потеряв дар речи. Она не ожидала, что такое может случиться, хотя читала о похожих совпадениях в журналах.              А потом о любви, говорить до утра,              — Зачем Вы позвали меня на улицу? — невинно осведомилась девчонка.  — Чтобы спасти от своего деда и, похоже, вашего кумира, Джигоро Куваджимы, — произнёс блондин.  — Спасти? Что же он мог причинить такой бойкой девушке, как я? — захихикала Незуко.  — Мог лишь наскучить.              Это юность моя, это юность моя.               — Незуко, присмотри за дедушкой, пожалуйста, — хрипло произнёс блондин, глядя прямо в глаза девушке, склонившейся над ним. — Всё будет хорошо, ты сама так говорила. Он видел её трясущиеся руки, испуганный взгляд, тревогу. «Мама дорогая, я похож на умирающего да ещё и говорю, будто прощаюсь. Лучше буду молчать. Покидать этот мир я пока не собираюсь, потому что ещё не целовал Незуко! Да!»  — Зеницу! Зеницу! Держись! — звала она его, пытаясь оказать первую помощь.              Слышит музыку уже весь двор,              — Ты имеешь в виду родственные души? — сердечко Цуюри быстро забилось.  — Нет, родственники. Я очень привязался к тебе за последнее недолгое, но столь приятное время. Когда мы вместе, я хочу защищать тебя, как и Незуко. Я более чем уверен, что мы с тобой одной крови. Чувства не обмануть!              И мы ставим это на повтор.              — А чё с тобой тогда, дурак? Всем тут настроение портишь своей антиулыбкой.  — Ничего особенного. Просто Канао…  — Ах ты падла! Значит, ты её всё-таки обидел?! — Иноске оскалил белые зубы и схватился за ворот рубашки бариста. — Вот почему она была такая грустная, когда уходила!  — Я не хотел, честное слово! Успокойся, Иноске, ты меня задушишь!              Ревёт мотор, катим вперёд,              Иноске усвоил урок. Самый сильный мужчина в баре — это госпожа Канроджи. И всё-таки она была довольна работой Хашибиры, так что обрадовалась, что её заведение будет охранять такой хороший мальчик.  — Хороший мальчик, ну да, ну да… Да пусть она катится к хренам собачьим! Я самый сильный! Я самый храбрый! — дико захохотал парень, но тут же успокоился, приложив палец к подбородку. — Но костюм я всё же поищу, грех не прийти на свадьбу. Там же столько вкусностей…              В центре уже отдыхает народ.              — Та-дам! Зеницу, — громко распахнула дверь Камадо и подняла тонкую ручку с карточками вверх, — пошли на свидание! Блондин, вероятно, такого не ожидал совершенно, поэтому, хотя и лежал на кровати, услышав слово «свидание», умудрился шлёпнуться на линолеум с характерным звуком.              Эй, прибавляй звук, настежь окно,              Время шло незаметно. Канао не знала, что с ней происходит в этот момент, но наслаждалась этим окрыляющим чувством. Она уже совсем позабыла о том, что ещё недавно плакала от обиды на человека, который сейчас кружит её в танце посреди просторной комнаты в затухающем свете заката за окном. Когда музыка закончилась Цуюри слегка расстроилась, но осталась довольна произошедшим между ними. Наверное, теперь они будут немного ближе друг к другу.              Снова на всю из колонок Dabro.              Хашибира развернул его и увидел пару воздушных треугольных пирожков, от которых исходил тёплый запах мяса с приправами.  — Э, — от изумления Иноске позабыл свой словарный запас, — спасибо.  — Считай, это моя благодарность за обеспечение безопасности на улице, — горделиво сказала Канзаки.  — Тогда, — парень нагло переступил порог квартиры и схватил ручку и листок, которые находились рядом с городским телефоном на тумбе у входа, и начеркал закорючки, — если ещё понадоблюсь, звони.              Пара друзей, также подруг,              Песня уже закончилась, однако оставались последние движения, завершающие танец под последние нотки. Конечные повороты, благодаря которым юбка раскрылась подобно цветку, стали резкими, так как барабаны и бубны в мелодии громко гремели. Девушка встала в финальную позу, вытянув одну руку с браслетами прямо в сторону Иноске. На лице Канзаки выражалось недовольство и читалась лишь одна фраза: «Смотри на меня!»              Не предам их и на сердце мечту.              Мицури размеренно зашагала по ковровой дорожке, приближаясь к алтарю. Она крепко сжимала букет цветов в руках, понимая, что стала волноваться ещё больше. Она уже жила под одной крышей с Игуро, каждый день с ним разговаривала и смотрела на него, в конце концов они спали в одной постели, но дрожь не унималась. Канроджи решила, что это из-за того, что теперь они с Обанаем станут ближе, чем просто пара — они будут супругами.              Две белые косички подлетают наверх,              — Приглалашаем вас в гости в дачный посёлок, — улыбнулась Канаэ. — Мы с Шинобу перебрались туда на лето. Дом двухэтажный, посему комнат хватит на всех. Когда людей в доме будет много, станет только веселее, не правда ли?              Я тебя целую в губы, и ты в ответ.               — Послушай. Я должна была раньше сказать тебе, но всё время оставляла на потом…  — Мицури, если у тебя что-то случилось, только скажи, я помогу тебе.  — Да, тебе придётся мне помочь в одном очень важном деле, — розоволосая взяла за руку мужа.  — В каком же?  — В воспитании.              Подходи ко мне, только закрывай дверь,              — Куда направляемся, господа пассажиры? — поинтересовался Шинадзугава, проверяя паспорта молодых людей. Аой и Незуко хотели было ответить, улыбаясь, но Канао протянула свой паспорт в красивой обложке прямо к носу Санеми.  — На дачу к Шинобу и Канаэ, дядя Санеми, — слегка улыбнулась леди, когда тот наконец заметил девушку.              Я хочу побыть с тобою наедине.               — Сегодня отличная погода, — начала было Канаэ. — Может, вы сходите искупаться? Тут недалеко есть речка, а Канао укажет дорогу.  — Я только за! — подскочила Камадо, ещё не дожевав тост с джемом. — Кто со мной?  — За тобой хоть на край света! — обрадовался Зеницу мечтам о том, что сможет поглазеть на Незуко в купальнике.              За стеной бит и бас гремит              Когда Танджиро посмотрел на того самого человека, что заставил всегда невозмутимую Шинобу Кочо нервничать, его взгляду встретились скучающие глаза, выражавшие полное безразличие к происходящему, острый нос, припухлые сомкнутые губы. Хозяин соседского дома имел чёрные, как смоль, растрёпанные волосы, которые связал резинкой в низкий хвост, опускающийся ниже плеч.              Мы снова не спим, пока весь город спит.               — Пф, да я любого мужчину очарую, стоит только единожды сходить на свидание, — уверенно сказала Кочо-младшая, заканчивая готовку вторых блюд и снимая с себя фартучек с бабочками.  — Оо, ты хочешь поспорить? — с хитрой улыбкой обратилась к Шинобу Канаэ.              И я знаю одно — наше время летит…              Шумно вдохнув, девушка принялась ругать Иноске за то, что от страха её сердце чуть не остановилось. В то же время парень просто смотрел на разозлившуюся Канзаки и ничего не мог сказать, так как сердце его самого в скором времени может остановиться, если её пальцы не разожмут одежду. Душа трепетала, а в нос пахнул приятный лавандовый аромат тела Канзаки, который ещё не полностью смылся водой, от чего биение сердца становилось ещё более разгорячённым.              Ты просто обещай не грустить и улыбнись,              — Это плохо, — вдруг грозно стрельнула глазками Шинобу, прекратив завязывать узлы.  — Плохо, что я не буду встречаться с другой женщиной? — в недоумении поинтересовался Шинадзугава.  — Плохо, что ты не будешь ей мешать! — Кочо обиженно надула губки. — Если ты её по-настоящему любишь, нужно добиваться. Она не знает о твоих чувствах, Санеми.              Никогда не забывай и ещё почаще снись.               — Всё хорошо. Будем надеяться, что однажды я встречу ту, что будет со мной откровенна и заботлива, — мечтательно улыбнулся Камадо, обернувшись к девушке. Цуюри взглянула в его алые с вишнёвым отливом глаза, в которых увидела искренность и надежду. Эта улыбка всегда действовала на Канао, будто наркотик. Ей было приятно видеть счастливого Танджиро. Сначала сердце бросалось вскачь, а позже выровняло биение, делая девушку спокойной и удовлетворённой. В этот момент она не могла не улыбаться.  — Обязательно, — леди кивнула и пригласила Камадо в дом, чтобы подготовить стол для ужина, ведь в скором времени вернутся ребята.              Буду новой встречи ждать и скучать за блеском глаз.              — Голубки, чего уснули? Ночка весёлая была? А ведь тут стены толстые, никто и не услышал вас, да? — начала было издеваться Кочо-младшая над спящими гостями.              Будет всё, ну, а пока давай, как в последний раз…              На колени упала первая капля. Вторая попала на макушку. Полил дождь. Сначала капельки были редкими, но крупными, затем хлынул ливень. Вода с неба была тёплой, ласкала кожу лица и рук. Шинобу прикрыла глаза и вскинула голову лицом к небу, чтобы полностью отдаться стихии. Быть может, Кочо любила дождь, а может, так она могла бы не замечать слёзы, что катились по её щекам и вискам, смешиваясь с падающей с неба водой.              Звук поставим на всю и соседи не спят.              Камадо вглядывался в миловидное лицо подруги. Глядя на фигурку полувитражной бабочки, леди почти не двигалась, лишь её зрачки разглядывали поделку со всех углов. Она в изумлении приоткрыла рот, поражаясь красоте различного цвета лучей, которые отбрасывал свет, проходя через мозаику стекла. На щеках Канао прыгали фиолетовые, розовые и зеленые пятна, на лбу и волосах — красные, жёлтые, синие. Зрелище было невероятно прелестным, до того умилительным, что Танджиро невольно приблизился к Цуюри.              Кто под нами внизу, вы простите меня.              Пара ещё немного посидела в тишине, держась за руки. Камадо поглаживал ладонь девушки большим пальцем, расслабляя её. Однако очень скоро его голова упала на макушку, лежащую на его плече. Танджиро уснул.              А потом о любви говорить до утра,              Откуда-то со стороны послышался шум, шорох и лязг, но Канао не обратила на это внимания. И тут на плечо опечаленной Цуюри легла тёплая, мягкая рука, судя по всему, мужская, а затем послышался голос, который слегка ввёл Канао в ступор:  — Девушка, с Вами всё в порядке? И улыбка. Жаркая, как солнце.              Это юность моя, это юность моя…              Под утро молодые люди наконец крепко уснули в палатках, завернувшись в спальные мешки. Изредка слышались посапывания Иноске и шуршание одежды. Утренняя идиллия.              Когда небо стало смешивать нежные цвета рассвета, издали послышалось щебетание птиц. Лёгкий ветер трепал высыхающие травинки и ветви деревьев и кустарников. Всё было спокойно и почти недвижно.              Лишь только тонкий столбик дыма от костра всё ещё поднимался куда-то ввысь, постепенно исчезая в ясном небе.