Бесприданница

      То был знаменательный день для клана Сенджу, их вотчину посетил дружественный клан, с которым в течение нескольких месяцев шли дискуссии о деталях заключения союза. Араши были сильными шиноби, но не так давно их клан раскололся из-за борьбы за власть. Восстание побочной ветви подавили, а тех немногих, кто выжил, с позором изгнали. Спасение Араши нашли в стране Огня, обратившись к одному из могущественнейших кланов того времени. Стихия молний была большой редкостью на территории этой страны, и потому многие не умели должным образом ее развивать и контролировать, а прибывшие к Сенджу мастера данной стихии были лучшими, если не единственными учителями из всех возможных. Странна Молнии же переживала период так называемого «железного занавеса», не контактируя с внешним миром, а разбираясь сугубо со своими проблемами. Надо сказать, это было рациональным решением, учитывая раздрай тамошнего общества.       Далеко не все Сенджу относились к чужакам столь же уважительно, как глава клана и основная ветвь, но были вынуждены, что называется, держать лицо, сохраняя иллюзию гостеприимства. Будучи наслышанными о различных догмах и сплетнях касательно случившегося в клане Молний, шиноби Огня представляли беженцев кровожадными дикарями. Араши, к слову, вполне себе оправдали их ожидания, они выглядели очень суровыми, нелюдимыми и бесконечно гордыми мужами. Это читалось в их походке, осанке, чуть вздернутом вверх подбородке; несмотря на то, что их с позором изгнали из клана и страны, они держались величественно, словно короли-завоеватели. Это невольно внушало восхищение.       Во внешности представителей клана была интересная особенность: сочетание светлых оттенков волос и глаз с оливковой кожей. Этот легкий контраст придавал уникальности каждому Араши и клану в целом. Среди них не было ни мужчин, ни женщин, обладающих яркими акцентами внешности: ни угольно-черных волос, ни синих глаз. Они словно были раскрашены акварелью - сплошные полутона и блеклые краски. Но за счет необычного оттенка кожи эти полутона оттенялись, зачастую делая любую русую девушку в стократ ярче черноволосой аристократки. Как известно, светлый цвет глаз является рецессивным признаком, другими словами, если один из родителей был темноглазым, то ребенок точно унаследует его цвет. Но это не означает, что и у голубоглазых родителей родится такой же малыш, оставалась вероятность наследования ребенком карих глаз, например, деда. Но Араши все поголовно обладали светлым оттенком.       Здесь мы подходим к истинным причинам внутреннего конфликта их клана — кровосмешение. Много лет назад старейшины желали оставить особые техники клана внутри него, еще не зная, что выбранный ими метод приведет общину к вымиранию. Сегодня же, когда последствия этого метода стали известны, никто не желал предавать огласке некогда один из могущественнейших кланов страны, но и отступать от проверенных методов не желали. Тогда побочная ветвь задумала совершить переворот, избавив клан от пагубных традиций их рода. Получись у них совершить задуманное, и они стали бы героями-спасителями, но революционеры не только потерпели фиаско, но и были наглым образом оклевещены.       Глава побочной ветви, Араши Рэйден, вынужден был поведать позорную правду их могучего рода Буцуме Сенджу, но только при условии абсолютной секретности. Никто из Сенджу не знал о способах сохранения чистоты крови Араши, дабы не вызывать моральный резонанс с будущей семьей.       Не сказать, что представители клана были писаными красавцами, по понятным причинам это было и невозможно, но, как известно, нет правил без исключений. Араши Хакайна, дочь предводителя побочной ветви клана, главы агитаторов, была не самой уродливой в своем поколении. Она обещалась в жены старшему из сыновей Сенджу Буцумы. Еще одна особенность их рода заключалась в традиции давать жуткие имена своим чадам, должно быть для устрашения врагов, но Рэйден здесь явно перестарался. «Испепеляющая, уничтожающая» значилось имя его дочери и, как ни странно, ей шло. Хакайна производила впечатление сильной и гордой девочки со стальным характером, о последнем красноречивей всего говорил ее взгляд, пронзительный и острый. Такой редко увидишь у ребенка, тем более у юной куноичи.       Перед Сенджу она вела себя сдержанно, как подобает шиноби, и вежливо, как подобает невестке, поэтому зарекомендовала себя как действительно достойную партию. Невооруженным взглядом был виден ее непростой характер, но природная мудрость и суровое воспитание держали его в узде. Этот ребенок пугал больше, чем его имя. Рэйден воспитал достойную преемницу.       В то время, как отцы семейств обменивались приветствиями, сыновья Буцумы стояли немного поодаль и внимательно изучали гостей. Когда же Рэйдер представил свою дочь одного из них даже передернуло:       — Страшная, — шептал братьям Итама.       Итама всегда отличался мирным и добрым нравом, и такое обилие суровых воинов заставляло его испытывать дискомфорт, однако наследница клана, в его представлении, переплюнула всех этих рослых мужиков.       — Да уж, — в тон ему отвечал Каварама, — не хотел бы я себе такую невесту.       Словно почувствовав, что говорят о ней, девочка стрельнула колючий взгляд в их сторону. Сенджу тут же замолк, глотая застрявший в горле ком.       После приветственной части было нечто наподобие показательных выступлений. Будущие родственники демонстрировали техники своих кланов не только в качестве знака доверия, но и в качестве важного стратегического аспекта при дальнейших совместных сражениях. К данному мероприятию допускались только лучшие войны клана и его наследники. К большому удивлению Сенджу, Хакайна тоже принимала участие. В ту пору куноичи были редки в принципе, главной задачей каждой женщины оставалось рождение детей или в крайнем случае медицинские техники — это было верхом карьерной лестницы любой представительницы прекрасного пола. Естественно, восьмилетняя куноичи и вовсе считалась нонсенсом.       Кулачный бой, метание сюрикенов, контроль чакры, основные базовые техники — все было на высшем уровне, Сенджу были впечатлены. Они уже хотели было проводить девочку аплодисментами, как ее отец прервал шиноби:       — Это еще не все, — с тенью улыбки произнес он, преисполненный гордости.       Хакайна начала складывать печати.       — Ваша дочь владеет нинджуцу в столь раннем возрасте? — изумился Буцума.       — Она очень способная. С такой наследницей мне и сын не нужен, — без намека на гордыню проговорил мужчина. Он действительно очень гордился ей, но, как он и сказал, исключительно в качестве наследницы рода.       Девочка создала молнию и запустила ее, подобно копью, в мишень, которую недавно поразила сюрикенами. От тренировочного объекта осталась лишь горстка пепла. Хакайна самонадеянно ухмыльнулась и с вызовом бросила взгляд на Тобираму.       — Твоя очередь, недомерок, — прошептала она, стоило им поравняться, и, задев мальчишку плечом, прошла к зрителям.       Так началось их противостояние.       Шли годы, Араши потихоньку осваивались, а наследница их клана медленно, но верно приближалась к брачному возрасту. Однако ее отношения с сыновьями Буцумы оставались неизменны. Хакайна продолжала считать Итаму плаксой, Кавараму клоуном, Хашираму талантливым придурком, а Тобираму посредственностью.       — Если бы ты участвовал в конкурсе неудачников, — повалив его на живот и нагло сев сверху, говорила она, — то занял бы второе место.       — Почему не первое? — не сразу понял Хаширама, девочка посмотрела на него, как на идиота, и закатила глаза. — Ааа! Ха-ха-ха, это смешно. Ой, прости брат, я не со зла, — заметив говорящий взгляд, произнес шиноби. — Ну правда же смешно, — пытался оправдаться Сенджу.       Хакайна поднялась, позволяя своему оппоненту встать. Как же он был зол.       — Еще раз, — упрямо произнес он.       — Нравится проигрывать? — не удержалась та.       — Я сказал, нападай, — Тобираму очень задевал тот факт, что он ни в чем не мог ее превзойти. Хаширама хотя бы владел геккегенкаем — стихией дерева, а он. Сколько бы не тренировался все было без толку.       — Хватит, — властно осадила она, оставляя издевательства. — Ты на ногах еле держишься.       — Я сказал, нападай! — то ли зло, то ли от досады оскалившись, кричал он.       — Тебе пора бы остановиться, — спокойно произнесла Хакайну с едва различимой тенью беспокойства.       — А тебе пора бы привыкать слушаться, а не командовать! Скоро ты станешь женой одного из нас и тогда…       Не успел Тобирама договорить, как Хакайна в пару точных ударов поставила его на колени, а после схватила за волосы, поднимая голову так, чтобы видеть его глаза. Одной фразой Сенджу удалось взбесить ее.       — Тебе это точно не грозит, недомерок, — к слову сказать, на тот момент она и в самом деле была на полголовы выше каждого из братьев, — нет ничего хуже быть женой слабака. У того же Хаширамы больше шансов уложить меня на лопатки.       В глазах Тобирамы Хакайна была озлобленной, спесивой и самовлюбленной эгоисткой, относящейся к людям как к игрушкам или в лучшем случае как к средствам достижения цели. Он и представить не мог, какой была ее жизнь. Лишенная родительской любви, девочка с самого детства только и знала, что тренировалась, оттачивая свое мастерство до совершенства. Она была единственной девочкой в клане, изучавшей боевое искусство. Отец насильно заставил ее выбрать этот путь, водрузив на хрупкие плечи ответственность за их ветвь, ведь сыновей у него не было. Мальчишки, с которыми ей предстояло учится, не были добры с ней, она была самой слабой из их группы и всегда оставалась жертвой насмешек, пока однажды не убила в себе плаксу.       Она была посредственностью и сделала себя сама, путем упорного труда и тренировок. Хакайна жила ими, живет и до сих пор. Но не так давно она успела возгордиться и вскоре стала подобна тем, кого в свое время ненавидела. Благо, Тобирама не дал ей сделать это окончательно. Девочка выбрала его в качестве игрушки, тем самым вынуждая его тренироваться еще сильнее и упорнее. И однажды чуть не проиграла ему. Осознав свое несовершенство, Хакайна вернулась к былому графику тренировок, ужесточенному, такому, какой избрала для себя с самого начала.       В своем соперничестве дети, сами того не подозревая, взводили ростки начинающей дружбы, в которой не сознались бы даже под пыткой. Они вместе росли как шиноби, и Хаширама, наблюдая за этим, невольно завидовал брату. Это были странные отношения, но, бесспорно, крепкие. Очень скоро он убедится в этом на собственном опыте.       Близился ее шестнадцатый день рождения, а значит скоро должна была состояться свадьба. По традиции ее мужем должен был быть старший из сыновей, поэтому с некоторых пор Хакайна невольно пыталась по-новому взглянуть на друга детства, но… «Талантливый придурок», — ее мнение не изменилось. Все это казалось ей так странно: замужество, свадьба, семейный очаг. Араши знала, что в ее возрасте многие девочки грезят мечтами об этом, но она искренне не понимала, что хорошего в такой жизни.       В то утро одна из врачевательниц Сенджу попросила девушку собрать лекарственные травы, предварительно объяснив, где их искать. Некоторые из них и вовсе росли в горах, до которых путь был, откровенно говоря, неблизким, и девушке крайне не хотелось тратить на подобное занятие половину своего выходного дня. Однако отец настаивал на сохранении хороших отношений между кланами, так что Хакайне пришлось согласиться.       Знала бы она, как круто изменится ее жизнь после этого похода за травами, ни за что бы не согласилась…       Утро было удивительно теплым и солнечным, пели птицы, блестела листва, словом, ничто не предвещало каких-то приключений. Хоть путь был не близок, Хакайна не видела ничего страшного в том, что отправиться одной. Ориентировалась она хорошо, дорогу запоминала тоже, какого-то сложного маршрута у нее не было, так что заблудиться становилось задачей невыполнимой. В своих способностях девушка тоже не сомневалась, превосходя сверстников на две, а то и три головы. И все же что-то не переставало ее волновать. «Может, это из-за предстоящей свадьбы», — подумала она. Араши и в самом деле чувствовала себя не в своей тарелке при мысли об этом.       — Далеко собралась? — у леса она встретила Тобираму.       — Боишься, сбегу из-под венца? — в своей привычной манере отвечала ему девушка и не заметила, как от ее слов лицо Сенджу потемнело еще больше. — Я скоро, — Хакайна прошла мимо, даже не обернувшись; должно быть, и в самом деле считая, что управится в считанные часы.       В последнее время Тобирама стал каким-то не то задумчивым, не то молчаливым. Хотя он и в детстве не отличался веселым нравом, может поэтому никто не замечал за ним каких-то изменений.       «Даже не взглянула», — сжимая пальцы, думал он, невольно провожая ее тяжелым взглядом. — «Стерва».       Где-то через полчаса умеренного бега девушка засекла чью-то чакру и решила на всякий случай пойти в обход. Вернувшись на прежний маршрут, Хакайна вновь почувствовала ту же чакру и снова приняла решение пойти в обход. Такими темпами до нужного места она добралась очень нескоро. Ругая у себя в мыслях неизвестного шиноби, куноичи хотела как можно скорее покончить со всем этим и вернуться к тренировкам. Сегодня она была какой-то раздраженной, нужно было отвлечься. Последний из списка пункт никак не желал попадаться девушке на глаза. В какой-то момент Хакайна даже подумала, что этого цветка и вовсе не существует, а ей поручили его искать лишь бы Араши как можно дольше не возвращалась обратно. «Видно, Хаширама тоже не горит желанием жениться. Что ж, я его понимаю», — горько посмеивалась она у себя в мыслях.       В кустах неподалеку послышался какой-то шелест. На ветер непохоже. Может, животное? Куноичи сделала вид, что не заметила, а сама сконцентрировала чакру, пытаясь засечь преследователя. Не получилось: либо там и вправду никого нет, либо очень хорошо скрывают чакру. Сенсором, признаться, она была средним. А вот Тобирама с такой задачей справился бы на раз-два. Араши направила чакру к ногам и в следующую секунду была уже на ветке дерева. На всякий случай ей стоило убраться подальше. Стоило только куноичи подумать об этом, как она ощутила присутствие двух, нет, трех преследователей. «Ладно, давайте пообщаемся». Хакайна прибавила скорость, оставляя неизвестным небольшой «подарок» в виде взрывной печати. Петляя меж ветвей, она безнадежно пыталась сбить преследователей со следа, но то было, очевидно, бесполезно.       Спустя какое-то время девушка оторвалась, по крайней мере ей так казалось, и решила пару минут перевести дух. Но стоило ей опуститься на ветку, протянув ноги, как в ее голову метнули кунай. Увернуться в таком положении было непросто, но у нее получилось. И сделав изящный кувырок в воздухе, Араши опустилась на землю. Не успела Хакайна подняться, как на нее градом полетели кунаи, от которых куноичи ловко увернулась.       Звуки битвы привлекли постороннего наблюдателя, он сразу узнал нападавших, ведь охотились они именно на него. Но кажется юной куноичи помощь была ни к чему. До той поры женщин-воинов он не встречал, да и не сказать, что верил в целесообразность данного мероприятия. Но то, как она двигалась. Поразительно. Шиноби никогда не видел, чтобы так сражалась: красиво, элегантно, словом, по-женски. Даже классический кулачный бой в ее исполнении больше походил на танец, ни одного лишнего движения, никаких рывков, она словно «оплывала» удары так, что казалось, будто противник сам промахивался. Стройная и гибкая, как лоза, она, казалось, владела каждой мышцей своего упругого тела. Легко балансировала на одной руке, а то и вовсе всем телом захватывала руки противника (рукой одну, ногами другую), складывалась пополам, свободной рукой сворачивая мужчине шею, и тем самым ломала большую часть костей плечевого пояса. Глаз не отвести. Столь же красиво, сколько и смертоносно.       Но в один момент удача от нее отвернулась. Девушка не могла двинуться с места какое-то время, ее поймали техникой нинджуцу, и в это время второй мог беспрепятственно нанести решающий удар. Секунда: шиноби замахнулся на нее кунаем, она закрыла глаза. И в следующих миг услышала, как нападавший отлетел в сторону. Еще секунда, и у второго промеж глаз торчит рукоять того самого куная, которым ее только что чуть не закололи.       Хакайна обратила взор на своего спасителя. Иссиня-черные волосы, собранные в низкий хвост, облачен в голубую рубашку с высоким воротником и синие брюки, обмотанные бинтами внизу голенища, на бедре сумка шиноби. Лица она не увидела, поскольку мужчина стоял к ней спиной, но заметила гордый профиль, когда шиноби повернул голову в сторону единственного выжившего. Пропустив мимо ушей его мольбы о пощаде, неизвестный одним точным ударом забрал у напавшего жизнь.       — Эй! — возмутилась девушка. — Какого черта? Я хотела его допросить!       — Это вместо «спасибо»? — резонируя грудными нотками, бросил шиноби.       От одного его голоса у куноичи пошли мурашки, на слух приятный, а интонацией грубый и колючий.       — Спасибо, — без тени благодарности бросила Араши, — но не стоило.       — Я уже понял, — в тон ей произнес шиноби, раздражаясь.       — Теперь из-за тебя я даже не знаю, к чему готовиться. Понятия не имею, с чего они на меня напали.       — Перепутали со мной, — как ни в чем не бывало произнес он.       Куноичи сначала подумала, что, быть может, ей послышалось:       — Перепутали, — повторила она. — Каким же, интересно, нужно быть идиотом, чтобы нас перепутать?       — Дезинформированным, — грубо бросил шиноби, смерив девушку тяжелым взглядом, тут же заставившим ее замолчать.       Теперь Хакайна сообразила, какое примерно описание должны были получить нападавшие: мужчина, высокий, темные волосы. Теперь понятно, почему они напали на нее — полную противоположность описанию.       — И ты еще обвиняешь меня в невежливости, — тихо возмутилась куноичи, откровенно говоря, негодуя от произошедшего.       — Прости?       — Вот именно. По твоей милости меня чуть не закололи.       Казалось, его вообще невозможно вывести на эмоции, что нельзя сказать о Араши. Шиноби не собирался более тратить с этой девчонкой свое время и уже собирался уходить, но зря бросил последнюю фразу:       — Не моя вина, что ты такая слабачка. — В тоже мгновение ему в затылок полетел камень. Что ни говори, а реакция у мужчины была отменная, он не только сумел отклонить голову, но и словить летевший в него снаряд. Повисла тяжелая пауза. Шиноби развернулся не сразу, более того, делал это медленно, тем самым накаляя атмосферу меж ними еще большее. — Сама напросилась. — Насмешка в его мимолетном взгляде окончательно вывела куноичи из себя.       Он исчез. За мгновение! Только говорил с ней и уже растворился в воздухе. Невероятная скорость. Но Хакайна тоже не из робкого десятка. Признаться, шиноби надеялся быстро поставить ее на место, по его мнению хватило бы лишь пары точных ударов, но девушка его удивила. Она ни на йоту не проигрывала ему в скорости. Уворачиваясь от быстрых ударов и тут же нанося свои, они, казалось, были наравне. Но бой, хоть и был красивым и интересным, оказался недолгим.       Араши даже не заметила, как ее оружие, а именно кунай, который она достала буквально полминуты назад, был ловко перехвачен молодым шиноби, а в следующее мгновение оказался на ее шее, холодя позвоночник. Острие его же куная она ощущала точно под своим подбородком. «Я…проиграла?» — эта мысль попросту не укладывалась в ее голове. Как? Когда? Как ему это удалось? Хакайна ровным счетом ничего не понимала. Это было попросту немыслимо. Она никогда не проигрывает! С семи лет того не было ни разу.       — Тебе идет, — тихо и вкрадчиво произнес неизвестный с однобокой ухмылкой. Чуть погодя, он добавил, поясняя свои слова: — Беспомощность.       Девушка была совершенно растеряна, что придавало ей особое очарование. Ее взгляд метался по его лицу в поисках ответов, казалось, на тысячи вопросов, роем пролетавших в ее голове в эти секунды. «А она ничего», — заключил про себя юный шиноби, не упустив возможности беззастенчиво рассмотреть свою оппонентку. Его глаза оценивающе пробежались по ее фигуре, вновь вернувшись к лицу. Несмотря на свою причастность к наемничьему клану, она оставалась удивительно женственной, что не могло не привлечь его внимания.       Хакайна невольно сглотнула, провалившись в бездну его черных глаз. Что это было за чувство? Страх? Непохоже. Араши не боялись смерти, и куноичи не была в этом плане исключением. Ей было не впервой чувствовать холод стали на своей коже. Но… Тогда почему ее так волнует его близость? Девушка почти не дышала, будучи не в состоянии хоть как-то взять себя в руки: «Да что это со мной?». Подобное с ней было впервые.       Его взгляд потеплел и уже не казался столь колючим, как в первые минуты, но стал ехидным и…живым? Несмотря на то, что Хакайне в пору было злиться за его к ней отношение, она невольно таяла от столь обжигающего тепла черных глаз, вновь смотрящих на нее с насмешкой и легким пренебрежением. Никак они очаровывали ее, притупляя характерную гордость.       — Так и быть, — произнес он, рассудив о судьбе своей пленницы, — я пощажу тебя, но с одним условием, — покровительственно произнес он, очевидно убежденный в своем абсолютном превосходстве над девушкой. И как бы куноичи не хотелось доказать обратное, она понимала, что он был прав. Они были не просто в разных весовых категориях, они были разного уровня. Хакайна была далеко не дурой, чтобы не понимать столь очевидных вещей. И этот их бой… Он просто игрался. От осознания этого Араши стало тошно. …от самой себя.       Сохраняя остатки достоинства, она спросила:       — И каким же?       Куноичи импонировала ему все больше. Гордая и знающая себе цену, при том мудрая и в меру отчаянная — нечасто встретишь подобное сочетание. Шиноби не прекращал сканировать ее своим взглядом, точно пытался проникнуть в самые потаенные уголки ее души, но с того момента, как она произнесла эти слова, взгляд ее стал холоден и непроницаем. Истинная куноичи. Хоть она и дала волю эмоциям, поддавшись экстремальной ситуации, но быстро взяла их под контроль. Но, признаться, растерянной она казалась ему милее.       — Назови свое имя, — твердо произнес он и заметил как на мгновение светлые брови устремились друг к другу в недружелюбном выражении.       И все же девушка подчинилась:       — Хакайна, — произнесла она, гордо вскинув подбородок.       Мужчина вновь сардонически ухмыльнулся, точно змей-искуситель, и надавил сильнее острием на нежную шейку, сокращая расстояние между их лицами до опасного минимума:       — Твое полное имя, — прошептал он, опаляя ее губы своим дыханием.       Хакайна на какое-то время замялась, то ли от его просьбы, то ли от неожиданной близости, но продолжала смотреть в его глаза все так же холодно и бесстрашно, при этом чувствуя, как по спине пробегают мучительные мурашки:       — Араши Хакайна, — выдавила куноичи, переступая через себя.       Шиноби на секунду задумался: «Араши… Что-то знакомое», — но вскоре отодвинулся от девушки, опуская руки и возвращая ей кунай.       — Ты и в правду меня отпустишь? — изумилась девушка, забирая свое оружие.       Шиноби отвечал ей все той же веселой усмешкой, но тут его выражение резко изменилось, и мужчина повернул голову чуть в сторону:       — Двое на шесть часов. Тебе нужно уходить, — нетерпящим возражений тоном произнес он, призывая девушку к отступлению. Поначалу она хотела воспротивиться его воли, но поняла, что это не ее дело.       — Удачи, — искренне произнесла она перед тем, как запрыгнуть на дерево.       «Мы еще встретимся», — мелькнула мысль в сознании шиноби.