Can't part the sea, can't reach the shore

Питер моргает. Белое. Всё… …белое. Всё... …кружится. Питер чувствует, что его сейчас стошнит. Питер закрывает глаза, блокируя поступающие в мозг изображения, но будто темнота за его веками тоже кружится, а вместе с ней и его желудок. Он стонет. Всё странно. Мысли проникают в его разум и затем исчезают, не оставляя нитей, за которые можно было бы ухватиться. Кто-то говорит около него, но в этот момент мозгу Питера нужно время, чтобы преобразовать звуки в слова. — Мистер Паркер? — голос спрашивает снова. — М-м… У Питера нервно подёргиваются оба глаза. Раньше они были открыты, но теперь кажется, что на его веки опустили невероятно тяжёлый груз. — Питер? С большим усилием Питер открывает глаза, поворачивая свой мутный взгляд в том направлении, откуда слышится голос. Видение наполняется цветными бесформенными пятнами, но, когда немного фокусируется, они начинают обретать форму, показывая, что он снова в той нейтрально обставленной комнате. И что он не один. Сидящий в кресле справа от Питера мужчина, одетый в темные свитер и брюки, наблюдает за Питером с терпеливым и не-злым выражением лица. Как только они встречаются взглядами, мужчина наклоняется вперёд, положив локти на колени, сцепив руки в замок и подперев ими подбородок. Я тебя знаю, думает Питер, чувствуя, что у него буквально болит мозг, когда он пытается вспомнить кто это. Он прочёсывает свою память на предмет воспоминаний об этом человеке, но единственное, что ему удаётся найти - головная боль. Мужчина улыбается. - Приятно видеть тебя бодрствующим. Питер моргает в ответ, пытаясь оставаться сфокусированным. «Кто ты?», он хочет спросить, но его челюсть двигается так, будто он жевал клей, и он преуспевает лишь в том, что безрезультатно водит языком по нёбу. — Я понимаю, что сейчас ты немного смущён, — говорит мужчина, — Доктор Крофт и другие работники проинформировали меня, что ранее ты навёл беспорядок в своей комнате. Пытаясь уйти. Ты помнишь это, Питер? Питер хмурится, думая. Обрывки воспоминаний проносятся в его голове; белые стены и зеленая униформа. Быстрый бег и нос в крови. Сверкающий на свету шприц. Страх. Он съеживается от воспоминаний, от сидящего перед ним мужчины, который смотрит на него, выражение лица которого остаётся неизменно спокойным, когда Питер вяло пытается сдвинуть свои конечности. Остаётся неизменно спокойным, когда Питер понимает, что не может. Беспокойство возрастает, Питер вертит головой, приподнимая её, чтобы осмотреть своё тело и понять причину, по которой не может двигаться: мягкие кожаные ремни удерживают его запястья и лодыжки, надёжно фиксируя его на кровати. Питер знает, что ему должно быть страшно — и он боится — но страх похоронен глубоко в его сознании, сдерживаемый коктейлем наркотиков, проходящих через его кровеносную систему и оставляющих его лишь наблюдателем, практически без возможности двигаться. Он слабо тянет ремни. Его видение становится размытым, и ему требуется слишком времени чтобы понять, что это из-за того, что он плачет. — Они временные, Питер, — говорит мужчина, — Пожалуйста, не волнуйся. Сейчас мы просто поговорим и потом их уберут, хорошо? Питер всхлипывает. Он сбит с толку, и боится, и слишком разбит, чтобы правильно обрабатывать эмоции, которые он испытывает. Он двигает челюстью. — Поче…му? – у него наконец получается произнести, язык во рту толстый и тяжелый. — Почему ремни? Питер морщит лоб. Нет. Почему я здесь? Зачем вы делаете это? (Почему мои силы исчезли?) Его язык не работает. - Питер, ты ранил трёх людей этим утром, людей, которые просто делали свою работу, которые пытались помочь тебе. Ты был очень расстроен и не хотел ничего слушать. Они сочли их необходимыми для твоей безопасности и безопасности других людей. Ты понимаешь? Слова — да, но ситуация? Он никогда не был так растерян. Тем не менее, даже в этом ослабленном состоянии он в способен понять, что лучшим решением будет просто соглашаться со всем, чтобы его скорее освободили. Больше слёз полилось из его глаз, но он кивает. — Ладно, — говорит мужчина, — Хорошо. Сейчас, я думаю я уже знаю ответ, но я бы хотел услышать его от тебя: ты помнишь кто я? Питер поворачивает голову. Снова он вглядывается в лицо мужчины и снова все попытки заканчиваются болью в черепе. Он качает головой в отрицании. — Хорошо, — говорит мужчина, почесывая свою аккуратно подстриженную бороду, — Ну, мы встречались раньше, конечно, но я рад представиться вновь. Меня зовут доктор Лейк. Я главный врач здесь, в Ньюхейвене. Твой врач, на самом деле, хотя я не жду, что ты вспомнишь это прямо сейчас. Он даёт время Питеру время осознать это, но Питер не может. Слишком абсурдно то, что имеет ввиду доктор, это вводит и без того вялое сознание Питер в ступор. Когда вместо ответа он просто смотрит на мужчину, Лейк продолжает. — И, как твой врач, я хотел бы извиниться перед тобой: моим решением было изменить твои лекарства, и учитывая, что произошло этим утром и то, что происходит сейчас, я вижу, что совершил ошибку. Я несу полную ответственность за произошедшее — ты, очевидно, не был готов, и я должен был понять это прежде, чем дошло до этого. Опять же, всё, что делает Питер, это просто смотрит. И потом, он начинает говорить. — Нет, — говорит он, — Не…нет. Нет. Это не- — Питер. — Нет. Не- — Питер, — повторил доктор Лейк, возвращаясь к прежней интонации. Питер замолчал. Доктор вздыхает. — Я понимаю, что это большое количество информации сложно переварить и я не хочу перегружать тебя сейчас, но для тебя важно понять, что я здесь для того, чтобы помочь тебе. Как и все в этом месте. Снова это слово – помощь. Мы здесь, чтобы помочь тебе, Питер. Тебе просто нужно немного помощи. Они просто пытались помочь тебе. Ему не нужна помощь. Он закрывает глаза, отворачиваясь от сидящего перед ним мужчины, будто он и не смотрел на него, будто этот кошмар закончится, если он отвернётся. Будто он проснётся дома, или в медицинском крыле, с шишкой на затылке и ругающейся на него Мей, выбивающей ещё несколько драгоценных клеток мозга из его головы. — Ладно, говорил доктор спустя пару секунд, — я вижу, что это расстраивает тебя, и я думаю, мне следует оставить тебя на сегодня. Наступает пауза — возможно, Лейк ждёт как отреагирует Питер – а потом Питер слышит, как мужчина встаёт со стула. При звуке отдаляющихся шагов Питер открывает глаза. Его голова поворачивается на шум, паника нарастает. Он же не собирается оставить его так, верно? Привязанным к кровати, будто животное на цепи. Он обещал. Но нет, мужчина говорит кому-то войти в комнату. Двум людям – женщине и одному из тех санитаров. Волна облегчения с небольшим чувством вины затапливает его, а затем тревоги, как только эти двое приближаются, и Питер видит повреждённый нос у мужчины и тёмные синяки под глазами. Я это сделал. Питер сглатывает. — Мн..мне ж’ль, что я… ударил тебя, — произносит он неразборчиво, вина и страх быть наказанным заставляют его говорить. Но к его удивлению, парень улыбается и коротко усмехается. — Да, ну. Не то, чтобы ты мог сделать это ещё хуже, — говорит он грубовато, но без раздражения. — Они уберут ремни, Питер, — говорит доктор, — я верю, что ты останешься спокойным. Не повторяя то, что было утром. Хорошо? Как будто прямо сейчас Питер мог. Он сомневается, что может руки поднять хотя бы на пару сантиметров, даже без ремней. Слишком устал чтобы чувствовать унижение от вопроса. Отчаянно желая освободиться от оков, он кивает. Он напрягается, когда эти двое начинают приближаться, но они делают только то, что обещали. Конечности Питера свободны – сначала запястья, затем лодыжки. Он неуклюже тянет руки к груди, те будто свинцовые. Питер чувствует себя будто новорождённый телёнок. Чувствует себя уязвимым. Не приносит облегчения то, что неспособность двигаться осталась и после снятия ремней, и возможно, это стало последней каплей. Слёзы текут из глаз Питера и скатываются к линии волос, стресс наконец преодолевает наркотическую дымку, сдерживающую его до этого момента. — О, нет, милый, — говорит женщина, кладя руку на его плечо, успокаивающе потирая его большим пальцем. Это заставляет Питера думать о Мей, и слёзы текут сильнее. Он хочет закрыть лицо, отвернуться, но он продолжает лежать не двигаясь – истощение и отчаянная потребность в комфорте затмевает стыд. — Всё хорошо. Всё в порядке. Женщина не уходит. Она остаётся до тех пор, пока Питер не прекратит плакать, пока последние крупицы его энергии не исчезнут и его глаза не начнут закрываться от истощения. — Спи, сладкий. Тебе будет лучше, после того как ты поспишь. Питер пытается сопротивляться сонливости, но сон накрывает его. Его глаза закатываются, он пытается сосредоточиться, но ничего не выходит. Последнее что он видит перед тем как уснуть, это улыбающееся лицо женщины. Но, правда, не то, его взгляд фиксируется на блеске ламинированного значка, на её фотографии. Её идентификационный значок сотрудника, прикрепленный к переднему карману её рубашки. Ниже улыбающегося лица пять букв, напечатанные большим жирным шрифтом, которые Питер различает даже с его расфокусированным взглядом. Пять букв. Её имя. КАРЕН.