* * *
В такой поздний час в библиотеке никого не было, и мадам Пинс оказалась не очень довольна их визитом, вот только Невилл теперь был преподавателем и с удивляющей Гарри любезностью уверял строгую волшебницу, что ей не за что беспокоиться. — Мы с Гарри посидим немного, а потом всё обязательно вернём на свои полки! Годы назад абсурднее заявления нельзя было бы услышать, а теперь мадам Пинс была вынуждена уступить и оставить мужчин в библиотеке. Невилл велел Гарри следовать за ним и прошёлся между стеллажей, завернул за один из них и принялся перебирать там книги. Через пару минут он стянул парочку и подошёл к столу. Гарри в это время зажёг лампу. — Так-так-так… чёрный лангрим… лимерия… — страницы зашелестели ещё быстрее, — лмерка, лук… ой, перемахнул. Сейчас. А, вот оно, — сказал Невилл, выпрямившись. — Чёрный лотос, цветок жизни и смерти, грязи и чистоты, любви и тоски по… — А можно как-то без других наименований? — прервал его Гарри. — Для чего он вообще нужен? Есть у него какие-то, как их… полезные свойства? — Ну ты спросил, конечно… — Невилл поморщился и перелистнул страницу. — Я бы не назвал у цветка, растущего на крови, свойства «полезными». — На крови? — удивлённо переспросил Гарри. — Ну да, тут так и сказано: «И всяк росток возьмёт силы от мага, способного верить и проливать кровь за верю свою». — Невилл оторвался от книги, и складки на его лбу разгладились. — А вообще, в старые времена его и так хватало. Чего стоит на поля сражений заглянуть. Раньше ведь и магглы, и маги заодно были, если уж воевали, так эффектно, со всякими там мечами, топорами, посохами, ты только представь, как всё это проходило и… Гарри кашлянул, желая напомнить о своём присутствии и о настоящем времени. — А, да, увлёкся, — согласился Невилл, вернувшись с заоблачных высот. — Я только хотел сказал, что крови магической достаточно проливалось, вот на полях сражений цветы и найти можно было. Это потом «выращивать» стали. — Он опустил глаза на книгу. — Вот вроде такой сильный и давний цветок, а такой ядовитой… Тут вот написано, что даже если долго листок держать, можно руку повредить, кожа в смысле слезет, а уж если нарочно сока кому подлить, так берегись, к концу дня ослабнет, а там ещё одна-две порции и недолго в ящик сыграть. Это удобно так-то, с одной стороны, и абсурдно, с другой. Ни зелье, ни чья-то магия, а натуральный яд, который погибший заглотил, и этот яд за счёт чьей-то силы. Вот некоторые извращались, конечно… Гарри постигло такое разочарование, что она даже не стал скрывать его в голосе. — То есть этот цветок, он только ядовитый и всё? — Почему же это — только ядовитый? — Невилл скользнул пальцем к концу страницы. — Тут вот сказано, что, когда лотос зацветет, аромат его цветов любую заразу перебьёт. — Как это — «перебьёт»? — Сейчас… Невилл смочил палец и перелистнул страницу, пробежался глазами по следующей до половины, немного подумал и оторвался. — Они имели в виду, что к тому времени, цветок наберётся достаточно силы, чтобы перебить в том, кто вдохнёт его аромат, любое дурное воздействие, будь то яд или магия. — То есть этот кто-то вдохнёт аромат, очистится от всего дурного и умрёт? — озадачился Гарри. — Да нет, конечно, чего бы ради его тогда стали растить? В этом и парадокс, сам по себе он ядовит, но, забирая силы от верующего и бесстрашного мага, исцеляет того, кто вдыхает его аромат. Раньше его, к примеру, старики во благо своих детей использовали или отчаявшиеся матери. Собой жертвовали, конечно, но что поделать. Кто ж думал, что другим потом придёт в голову для каких-то коварных целей применять, да? И Гермиона в то далёкое время, годы и месяцы назад, очень даже могла придумать, как вырастить этот цветок, вдруг подумал Гарри. У него перехватило дыхание, и кровь бешено застучало в висках. Он упал на ближайший стул, схватился рукой за столешницу и не смог ничего сказать. Невилл тем временем вернулся к книге и опустил взгляд на вторую половину страницы, но там, видимо, не было ничего интересного написано, и он криво улыбнулся. — Знаешь, а когда мне Гермиона прислала в тот год письмо с вопросом, я почему-то первым делом подумал, что она совсем отчаялась и готова хоть цветок взрастить, а потом ты пришёл в себя и… Он поднял глаза на друга и не на шутку перепугался. — Гарри, ты чего? Гарри?! Невилл так сильно его затряс, что Гарри чуть не упал со стула и вцепился в руки, державшие его. — Гарри, ты меня пугаешь, в чем дело? Я что-то не то сказал? Гарри чувствовал подступающий к горлу ком и кое-как выдавил из себя: — А ещё… там ещё есть что-то про… этот цветок? — Ну… — Невилл подобрал брошенную на стол книгу и неуверенно в неё заглянул, — так-то нет, разве что легенда… — Что за… легенда? — хрипло уточнил Гарри и поправил голос, чтобы тот не звучал настолько жалко. — Тут не написано, только сказано, что если бы не большая сила цветка, то ему бы не приписывали легенду о рождении и чистоте. Подожди, я сейчас в другом источнике гляну… Невилл оставил книгу и торопливо двинулся вдоль стеллажей, судя по тому, куда он направился, его заинтересовала какая-то книга из запретной секции. Через какие-то мгновения он и вправду вернулся с внушительным фолиантом в тёмной обложке. Стоило ему только раскрыть книгу, как из той вырвалось чьё-то лицо и завопило на всю библиотеку. — А ну заткнись! — рявкнул Невилл и проткнул его волшебной палочкой. Книга мгновенно успокоилась и раскрылась перед ними на столе. Гарри, больше обеспокоенный другим, решил не вспоминать, сколько ему нервов когда-то истрепала одна из таких вот книжек. — Иногда с ними надо пожёстче, — между тем пояснил Невилл и принялся переворачивать страницы. — А нет, про легенду можно забыть, — прибавил он, дойдя середины, и пояснил раньше, чем Гарри бы задал вопрос: — Её уж лет двести как убрали из всех источников, пишут, что «отыскалось слишком много глупцов». Похоже, кто-то верил и гибнул, — заключил друг и захлопнул книгу. — Я сейчас. Невилл сходил и поставил книгу на полку, затем вернулся к Гарри присел на соседний стул. — Знаешь, я, конечно, не Рон и не всегда рядом, но я всё ещё твой друг, и ты мне можешь всё рассказать. Поверь, я пойму. Всё лучше, чем так мучиться. Гарри… посмотри на меня, пожалуйста. Ты хочешь мне что-нибудь рассказать? Гарри только в эти минуты понял, как сильно он устал за день. Сколько переживаний он перенёс из-за временного забвения, страшась лишиться главного — знания, что его Гермиона жива и, сама того не понимая, нуждается в его помощи. Какую бурю эмоций он пережил, когда их разделяли какие-то дюймы, и в прекрасном лице жены он не увидел и каплю той теплоты и нежности, с которыми она всегда на него смотрела. Его переполнило и придавило всем этим, как тяжким грузом, и всё что он смог — это взглянуть на друга и кивнуть. — Хорошо, тогда я захвачу эту книгу с собой на всякий случай. Сейчас выпьем у меня чаю, поболтаем перед сном и, вот увидишь, чтобы тебя там ни мучило, станет полегче. Невилл дружески похлопал его по плечу и поднялся на ноги. Гарри неуверенно поднялся следом, и они вместе, потушив везде свет, покинули библиотеку.* * *
У Невилла, конечно же, имелся дом в Хогсмиде, где они с женой проводили вечера или целые дни во время каникул и на выходных, в остальное же время, когда Полумна гостила у отца или собиралась в очередную экспедицию, он предпочитал оставаться в школе. В выделенной ему спальне имелось две кровати, притом над одной были развешаны пучки редиса, причудливого вида очки и журналы. Гарри понял, что в какие-то дни на этой кровати отдыхала Полумна, и не стал задавать глупых вопросов, молча уселся и подождал друга. Невилл тем временем сбегал на кухню, организовал им чаю и еды, порылся в ящиках комода и достал для гостя пижаму, затем надёжно прикрыл дверь, наложил на неё заглушающее заклинание и опустился на соседнюю кровать. — Так, вот теперь вроде всё, можем приступать. За окном уже сгустилась тьма, и звёзды ярко сияли на небе, когда Гарри закончил делиться своими злоключениями и оставил пустую чашку на подносе. Невилл, чуть не подавившийся в начале печеньем от заявления, что Гермиона жива, теперь был крайне озадачен и молчал. Впрочем, Гарри и не требовалось его одобрение или понимание. Он кисло глядел в окно, видел там неполную луну и думал, что Гермиона, возможно, тоже её видит. Сидит себе в спальне на площади Гриммо и думает, какой же он жестокий человек, а сама наивно верит, что она Хармони и хочет выйти за пройдоху. Но страшило даже не это, а то, что она могла натворить страшных дел ради своего мужа, ничего ему об этом не рассказать и жестоко расплачиваться теперь. В голове так и крутился и один и тот же настойчивый вопрос. Неужели он был настолько слеп все эти месяцы и не заметил за ней жертвы? — Если и так, — помолчав, сказал Невилл, — то Гермиона не могла вырастить чёрного лотоса. Она бы… погибла. Гарри отвернул голову от окна и посмотрел на него как на последнего идиота. — Я не в этом же смысле… — смутившись, поправился друг. — Она бы сразу… Я имею в виду, ещё в то время ослабла и… умерла. — Невилл… — Гарри сглотнул и поправил голос. — Неужели ты думаешь, она не могла найти способа отсрочить это? — Гарри, по-моему, это ты не улавливаешь сути. Этот цветок тебе не магическая ловушка или проклятие, чтобы «отсрочки» с ним устраивать. В природе такие хитрости не работают. — Но как-то же она тогда это провернула! Всё говорит за то, что она использовала этот цветок, и не пытайся убедить меня в обратном. — Да я и не пытаюсь. Успокойся, я тебе верю, но если она и использовала этот цветок, то явно не так, как ты думаешь. Если ты хочешь знать моё мнение, то ты взялся за это дело не с того конца. Хватай этих… двоих мерзавцев, которых ты назвал… и допроси как следует. Веритасерум, Оборотка и всякое другое у меня найдётся, а если хочешь, я завтра же отпрошусь у МакГонагалл, и вместе прижмём их обоих к стенке. Гарри не нашёл что на это ответить и опустился на кровать. Количество мыслей в его голове легче было охарактеризовать роем, неумолкающим ни на миг. Он уже не знал, что правильно, а что нет, кто с кем был связан и как. Ему виделась Гермиона, испуганно смотрящая на него, как на чужого человека, и в то же время вспоминалось, с какой нежностью она улыбалась ему и ласково касалась пальцами его лица. Он совершенно запутался, как она могла превратиться из одной в другую, как ей удалось обхитрить саму Природу и при этом не погибнуть. Казалось, у него появились новые части пазла, но он так и не понял, какую картинку должен собрать. — Моё предложение если что в силе, — помолчав, напомнил ему Невилл, устраиваясь поудобнее на кровати, и накрылся одеялом. — Спокойной ночи. Через какие-то минуты он заснул, устав за день от уроков и разных опытов, а Гарри всё ещё лежал и смотрел в потолок. Мучила всё та же неутешительная мысль. У Гермионы имелся какой-то неприятный секрет от него, который она так и не решилась ему раскрыть. Он вертелся с боку на бок и не мог понять самого главного — причины. У них с женой никогда не было серьёзных ссор, так чтобы сказать, что он мог её не понять или бросить. Гарри смотрел в стенку и страдал от мысли, что мог проглядеть что-то очевидное, глубоко втягивал носом воздух и снова переворачивался. Ответ, что был ему жизненно необходим, в его голове так и не появился. Гарри с трудом уснул, когда край горизонта стал понемногу светлеть.