Mirror, mirror on the wall

Волк устало уткнулся в порядком отросшие локоны на макушке спящей жены и довольно вздохнул. День работы на кухне выматывал не хуже хорошей охоты – но и удовольствия приносил столько же. Правда, удержаться и не слопать всё сырое мясо для барбекю до сих пор было сложно. Но понемногу то, что Вирджиния назвала «пищевым поведением», приходило в норму. Волк прижал к себе улыбающуюся сквозь сон любимую, положил ладонь на заметно округлившийся живот – и не заметил, как провалился в сон. ...Перед ним один за другим вспыхивали отрывки из чьей-то жизни. Ему виделись руки. Явно мужские: большие ладони, длинные пальцы, крепкие запястья, шрамы. Руки бережно держали загорелую женскую ладошку, надевая блестящий ободок кольца на тонкий безымянный палец. На фоне виднелся подол белого платья и край чёрного плаща. Руки цеплялись за рукояти мечей: смутно знакомого полуторного – и другого, волшебного, похожего на застывший фиолетовый луч. Оружие плясало и ловко отражало удары девушки с задорной улыбкой, машущей мечом из ярко-жёлтого света. Руки держали запястья мальчика в серой одежде. Медленно вели его за собой – и деревянный шест в руках подростка двигался следом, по заданному учителем пути. Руки месили тесто – уверенно и явно не в первый раз. Помешивали ягоды в сиропе на медленном огне. И стирали сливки с носа всё той же смеющейся девушки, энергично взбивающей крем совсем рядом. Руки чуть дрожали на зелёной ткани, плотно обтягивающей тонкую талию там, где только начал формироваться небольшой холмик. Таким был живот Вирджинии на третьем месяце – и Волк тоже не мог перестать его гладить. Руки… Рука… лежала на краю зеркала. Простого, без рамы, прямоугольного зеркала в человеческий рост. Оно висело на стене в чьём-то доме, в большой светлой комнате со странной, но не вычурной мебелью и высокими окнами. В зеркале отражалась сама комната, уже знакомая девушка – и Бен. Он отрастил волосы ниже плеч и по-прежнему питал страсть к чёрному – но носил футболку вместо рубашки и, кажется, ещё немного загорел. Девушку, одетую в нечто светлое, лёгкое и струящееся, Бен обнимал за талию, глядя на неё со смесью гордости и нежности. Потом перевёл взгляд на зеркало – и подмигнул. Последнее, что увидел Волк перед пробуждением, – всплеск хитрой волчьей желтизны в карей радужке своего друга. Волки умеют прикидываться паиньками. Быть героями. Жить долго и счастливо. Они всё умеют на самом-то деле. Если находят свою истинную пару.