Аккуратно доставая противень из духовки, девушка заранее заподозрила неладное. Не успела эта мысль проскользнуть в её голове, как из комнаты донёсся глухой стук и звон разбитого стекла. Представляя себе отвратительные картинки с кучей кровищи как в фильмах ужасов, Мишель побежала на звук, попутно обжигаясь об тот самый противень. Зашипев, она сжала в пальцах мочку уха и замерла при виде представшей картины.
На стуле у стеллажа с невероятно виноватым лицом стоял белокурый мальчуган и держался за слишком тяжёлый для него кубок. Видимо, сыграло свою роль неожиданное появление матери, от того он не сразу убрал цепкие ручонки от трофея. Вокруг на полу валялись несколько фоторамок стеклом вниз. Что же, пришло их время.
— Мам, прости. — Тут же выпалил Томас, и спрятал руки за спиной. — Я просто хотел рассмотреть кубок.
Что-что, а виноватое лицо он делал мастерски, и порой сверкает своими очаровательными голубыми глазами так, что даже строгая мать, коей считала себя Мишель, не могла долго ругать мальчика.
— Ты не поранился? — Подойдя к сыну, хореограф осмотрела его на предмет увечий и вздохнула обнимая. — Ничего страшного, сейчас мы все это уберем.
Поставив Томми в сторону от места преступления, девушка собрала осколки, фоторамки и направилась обратно в кухню. Ребенок хвостиком последовал за ней, где тут же занял излюбленное место во главе стола.
Выкинув испорченные предметы, она сложила уцелевшие фотографии на стол и отвернулась к остывающему пирогу. Недолгую тишину нарушил тонкий голосок:
— А Клэр приедет, да? Она же не забыла?
— Клэр приедет. Это дядя Хиро однажды забыл про твой день рождения, а она таким не страдает. — Мишель заверила сына, и тепло улыбнулась.
Они с Клэр за эти годы стали по-настоящему лучшими подругами. Именно такими, о которых грезила Мишель. Она носилась с беременной девушкой сильнее всех парней, временами вообще не подпуская никого из друзей. Сейчас танцовщица была известна не как Пиковая дама, но как сольная танцовщица, подающая огромные надежды. Клэр без лишних разговоров согласилась стать крестной матерью Томаса и порой делала вид, будто это её ребенок — доходило до абсурда, когда она однажды заявила подруге, чтобы та не смела ругать её сына. И сегодня, в день рождения мальчугана, она обещала прибыть самой первой с огромной железной дорогой, которую давно клянчил Томми.
Крестный же отец — Джозеф, несколько раз за эту неделю позвонил Мишель и каждый их разговор начинался с извинений парня, который так же обещал приехать, но с задержкой. Они с Кристианом сыграли свадьбу, даже недавно стали родителями двойняшек. Милейшие ребятишки, Александр и Бетти, которых сразу же все полюбили. По этой причине они и могли задержаться, а так же по причине того, что в школе танцев, где они оба преподавали, назревал какой-то серьезный конкурс и они не могли ударить в грязь лицом — как-никак лучшие танцоры, хоть и пятилетней давности.
По началу Томас не понимал как у крестного так быстро взялись дети, и даже ревновал, но быстро пришел в себя и полюбил их.
— А сегодня дядя Хиро не забудет? — Вертя в руках фотографию, Томми хитро прищурился и выдал фирменную усмешку, от которой сердце Мишель пропустило удар.
— Нет, мы же отправили ему письмо, что если он забудет, то с него целых три подарка.
По причине ухода доброй части состава их команды было решено, что и остальные не станут пытаться возродить то, что мертво, а просто пойду в свободное плавание. Так Хиро собрал свою команду, с которой совсем недавно победил на Европейском конкурсе, обойдя каких-то известных в тех краях ребят с пафосным названием. Сам парень так и остался холостым, хотя высказывал неоднозначные фразы по поводу одной из участниц его команды. Да и сегодня обещал быть не один — Кристиан все пытался докопаться кто же это будет, но парень оставался непоколебим и информацией не поделился.
Переложив ежевичный пирог на тарелку, хореограф облизнула липкие пальцы и медленно повернулась к затихшему ребенку.
— Том? Все хорошо?
— А кто это? — Искренне удивился мальчик и ткнул пальцем в одну из фотографий. Она была сделана в день их победы на американском конкурсе. Там был изображён тот самый кубок, Мишель и все «Горячие гладиаторы». От одного вида этого снимка все нутро девушки сжималось от подступающей боли. Пальчик сына указывал на человека, которого он никогда не встречал и Мишель надеялась, что не встретит.
— Это... — Запнулась она и присела рядом. — Он тоже выступал с нами. Этот парень оказался не самым лучшим человеком и не самым лучшим другом для всех.
— Ты с ним тоже дружила? — Не заметив переменившееся настроение матери, Томас продолжил разглядывать остальные фото, но то самое из рук не выпускал.
— Да, мы однажды даже виделись... — Тяжело вздохнув, девушка обняла сына, и тепло поцеловала его в макушку.
Девушка не была злопамятной, но к этому участнику команды, после всей этой истории, начала относиться с отвращением. Насколько она знала после их последней встречи — парень вернулся в тот самый стриптиз-клуб, где они с ребятами выступали раньше. Хореограф сомневалась, что он смог построить нормальные отношения с девушкой, ведь жизнь его ничему не научила. Да и слухи о некогда известном участнике команды быстро расползались как бы ты этого не хотел.
Бумеранг действий вернулся к парню, а судьба расставила все по своим местам. Его жизнь была похожа на жалкое подобие дешёвого сериала. Сомнительные знакомства, неудачи во всех начинаниях. Огромные долги и верный друг алкоголь.
Белокурая вообще старалась не думать ни о нем, ни о днях после финала. Слишком много боли в маленьком отрезке жизни.
— Так, все, складывай фотографии, отставляй стул обратно, сейчас приедут гости, а сидеть им будет негде.
Потрепав сына по светлым волосам, она с грустной улыбкой проследила за тем, как ребёнок убегает обратно в комнату. Послышался хлопок двери автомобиля.
Выглянув в окно, Мишель облегчённо вздохнула и открыла входную дверь, пропуская внутрь парня.
— Ты ездил проверить наши студии, а ощущение, будто успел пару уроков провести. — Обиженно буркнула она, за что была удостоена самодовольной усмешкой и жадного поцелуя в губы.
— Прости, Лапуля, хотел сделать все в лучшем виде. И заезжал за подарками.
Он помахал букетом жасмина перед лицом супруги и протянул их ей.
За столько лет Брэндон ни капли не изменился. Он был все таким же заносчивым, таким же самовлюбленным и все так же семья для него была на первом месте. Они с Мишель сыграли свадьбу после далеко не первого предложения руки и сердца — девушка просто мариновала его, а подруга ее только поддерживала в этом начинании. Но стоило парню обратиться за помощью к Джону, как Мишель поддалась.
— Папа-а-а. — Вылетевший мальчуган набросился на свою взрослую копию. — А мама испекла твой любимый пирог, только его нельзя есть пока не приедут все.
— А я-то думаю, чем же так вкусно пахнет. — Засмеявшись, блондин подхватил сына на руки и побежал на кухню попутно выкрикивая:
— Мама испечет ещё, гости сами виноваты, что так долго едут.
Девушка же стояла с букетом любимых цветов и улыбаясь смотрела на двух любимый мужчин.
И единственное что чувствовала, это счастье.
Пять лет назад
Чтобы выжить в этом мире, мы держимся за тех, на кого мы можем положиться. Мы доверяем им свои надежды, наши страхи... Но что случается, когда доверие потеряно? Куда бежать, когда всё, во что мы верим, исчезает на глазах? Когда всё выглядит потерянным, будущее непостижимым, единственное, что мы можем — бежать.
— Я не люблю тебя. — Слова, сорвавшиеся с её губ, больно ударили её же.
Парень молча поцеловал девушку в уголки губ, и ушел. Хлопнувшая дверь невероятной болью отозвалась в душе девушки.
Зачем она это сказала? Хотела сделать больно. Хотела заставить почувствовать его тоже что и она в тот день. А он? Он ушел.
Противореча самому себе, ведь он кричал что не оставит и будет рядом всегда. Снова ложь? Трусость?
— Малышка, ты уже одна? Я принесла круассаны. — Вошедшая в палату радостная подруга, опешила, присела возле хореографа и взяла её за руку. — Ну что снова?
— Моя милая Клэр. — Слезы не давали внятно произнести слова. — Я так хочу на улицу, открой мне окно.
Открывшееся окно внесло ледяной, отрезвляющий воздух, который оповещал о надвигающейся грозе. Темные тучи заволокли небо, которое моментами освещалось вспышками молний и раскаты грома слышались вдалеке. Стремительные, одинокие капли срывались с неба и терялись где-то далеко внизу. Пахло наступившей осенью.
Водоворот событий, множество различных дел и дурацкая привычка спешить, не давали осознать что наступила осень. Такая прекрасная и особенная осень.
— Он трус, он ушел, он бросил меня. — Закрыв лицо руками, девушка судорожно глотала слёзы.
— Что ты ему сказала? — Клэр со спокойным лицом достала круассан, усевшись поудобнее в кресло, принялась его жевать.
— Что не люблю его. Но это неправда. Я хотела сделать ему больно. А он... Он поверил и ушёл.
— Может нужно начать жить заново? И ты сделала правильно? — Спокойный и размеренный голос девушку вводил в ступор и заставлял глубоко копнуть в себе. Может она говорит что-то не то?
— Я... Я не знаю.
Осознание того, что парень ушел и возможно она никогда больше его не увидит, хлестало по щекам с бешеной скоростью.
Такая привычная ухмылка.
Отвратительное чувство юмора и неподдельный эгоизм.
Грубый характер, и язвительное поведение.
Агрессия с очаровательным сарказмом.
И такое родное «Лапуля».
Как научиться жить заново? Если все это собиралось в один единственный пазл, ради которого она была готова отдать все на свете.
— Что я наделала? — Голубоглазая замотала головой и с силой ударила кушетку.
— Ты сделала ему больно. — Все тоже спокойное лицо и расслабленное тело Клэр. Да что с этой девушкой не так? Неужели у неё нет ни капли сочувствия?
Доев свой круассан, она вытерла руки и посмотрела на терзающую себя подругу.
— С первых минут вашей ссоры, я была целиком и полностью против вашего союза. Хотелось растерзать этого сучонка на мелкие кусочки и испортить ему всю оставшуюся жизнь. Пока... Пока я не увидела его здесь. Он не трус. Трус бы не пришел и не рассказал всю правду. Мишель. — Она легла возле девушки, и нежно обняла ее рукой. — Я видела как ему было больно. Он любит тебя, и это правда.
— Но он ушел. — Прижавшись сильнее к девушке, Мишель чувствовала такое родное тепло.
— Ты думаешь что мужчина, который неделю ночевал под твоей палатой, неделю сверлил взглядом стену и съедал сам себя. Думаешь он поверил тебе и ушел? — Лёгкая ухмылка пробежала по её лицу. — Он все также караулит тебя, только теперь на несколько метров дальше. Похоже ему, как и тебе, нравится дождь.
Чувство облегчения и радости начинали заполнять Мишель. С воодушевлением она взглянула на подругу и спросила:
— Как думаешь, я могу выйти к нему?
— Женщина, где твое самолюбие? Ну ради приличия подожди хоть немного. — Язвительно цокнув, Клэр изогнула бровь.
— Не могу. Больше не хочу издеваться над нами. Я люблю его и теперь точно знаю, что он любит меня. Поможешь выйти?
— Ну, если ты очень просишь. И не расскажешь доктору, что именно я помогла тебе, ну разве что он будет нереальным красавчиком.
Осторожным, тихим шагом девушки подошли к уставшему и потрепанному блондину.
Даже сейчас, с темными мешками под глазами, сальными волосами и в неопрятной одежде в нем можно было рассмотреть того самого голубоглазого красавца, с точеными скулами и идеальной фигурой. С которым она встретилась несколько месяцев назад в случайной кофейне.
Хотя нет, знаете, перед девушкой был совсем другой человек.
Парень, которого изменила обычная девушка хореограф, искавшая огонек, способный зажечь её сердце.
И она нашла.
— Красиво, правда? Я очень люблю осень. — Словно грациозная, неуклюжая кошка Мишель пришвартовалась возле подоконника с помощью подруги, которая тут же удалилась. — Она окутывает свежестью, и готовит к холодам. И говорят осень пора расставаний.
— Так говорят глупцы, которые ищут оправдания.
— Возможно ты прав. Но все таки осень действительно прохладная пора, мне бы не хотелось мёрзнуть одной. — Осторожно, словно боясь, голубоглазая положила свою руку поверх руки парня и переплела их пальцы.
— Мишель. — Парень все ещё не верил своим ушам, наверное он действительно сошел с ума. Но он взглянул на девушку и эта привычная ухмылка во всю красовалась на его лице.
— Мне кажется хватит философствовать. Осень, холода, у тебя это не очень получается. — Сложившаяся ситуация вызвала искренний смех и чувство облегченности.
Блондин притянул белокурую в свои объятия, провел рукой по её шелковистым волосам и нежно поцеловал.
Такой долгий и желанный поцелуй.
— Ты не ушел. Почему?
— Я не мог. Я слишком долго бежал от всей той ответственности которая падала на меня и слишком долго сторонился своих чувств. Я не хочу их скрывать. И не буду. И никуда не отпущу тебя. Мне хорошо с тобой, я люблю тебя моя милая Мишель Амод.
— Наверное, правильней будет сказать не отпустишь и любишь нас?!
Смущённая девушка опустила взгляд в пол и прижалась к груди Брэндона.
Непонимание в лице парня сменилось удивлением, а после искренними радостными объятиями.
Сейчас, стоя в тускло освещённом коридоре, возле окна, за которым наступала осень и бушевала гроза молодые люди были самыми счастливыми в таком огромном суетливом мире и казалось что нет ничего важнее и прекрасней, чем этот разговор в больнице, с холодными полами и отвратительным запахом лекарств.
Они смогли, перебороли, переступили и посмотрели в глаза своему страху.
И если посмотреть со стороны то это просто счастливая пара.
Но только им было известно, она нашла тот самый ключик, он зажёг тот самый огонёк.
Все, что неожиданно изменяет нашу жизнь, — не случайность. Оно — в нас самих и ждет лишь внешнего повода для выражения действий.
