***
Утро выдалось не самым приятным. Драко проснулся от противного звона будильника. Голова гудела, а мысли в ней путались в один огромный ком. Ко всему прочему жутко болела спина — когда Малфой ложился на свою раскладушку, он был настолько пьян, что не заметил, как она сложилась под его весом. Он совершенно не помнил, как и когда вернулся домой. «Надесь, Нотт мне привиделся», — с надеждой подумал Драко, вспоминая ночь. Квартира, на удивление, оказалась пуста. Парень по привычке поднялся, умылся, на скорую руку позавтракал остатками ужина, попытался привести свой далеко не новый костюм в порядок и отправился на работу. Драко работал в небольшом офисе где-то в здании Министерства магии. Это была маленькая комнатушка, большую часть которой занимали бумаги и архивы. Работа не требовала особых усилий: в его обязанности входило отправление писем, планирование совещаний, обслуживание руководителей и приём телефонных звонков. Да-да, в будущем Министерство начало больше равняться на мир магглов, подчерпывая у них новые, весьма полезные идеи. Малфой долго привыкал к этому «поклонению» маггловским технологиям, но особого выбора у него не было, и пришлось научиться пользоваться телефоном. Отнеся начальнику очередную кружку кофе (в варке кофе он преуспел), Драко отправился на перекур. В новом, «усовершенствованном» Министерстве появилась даже курилка — пожалуй, самое лучшее, что маги могли перенять у магглов, по мнению Малфоя. К сигаретам он пристрастился, когда только начал работать в Министерстве и ощутил все тяготы жизни. Для него они вместе с алкоголем стали спасательным кругом в этой пугающей действительности. Драко зашёл в небольшое помещение с прозрачными стенами, присел на лавочку и достал пачку сигарет. Вынул одну и полез в карман за зажигалкой. Вместо неё он достал странную монету: было ясно, что эта зачарованная серебряная монета что-то вроде маяка и передатчика одновременно. На её аверсе виднелся трискелион — символ в виде трёх согнутых лучей, создающих эффект циклического движения. В кельтской мифологии этот символ обозначает «жизнь после смерти», «реинкарнацию» и является символом победы и власти. А на её реверсе было выгравировано на латыни «Futurum deorum», что переводится, как… — «Будущее богов», — прошептал Малфой, вертя монету в руках. — Так значит, это было взаправду… — Ты с кем там разговариваешь? — у входа в помещение стоял высокий, накаченный, широкоплечий мужчина. Драко судорожно сунул безделушку обратно в карман. — Что ты там прячешь? Малфой растерялся и был готов выдать и себя, и монету, и Теодора со всеми потрохами. Он, обливаясь потом, с помертвевшим лицом, полез обратно в карман, но нащупал там зажигалку и, притворно улыбнувшись, показал её мужчине. Тот понимающе кивнул. Драко, взяв сигарету, чиркнул зажигалкой, поднёс к язычку пламени табачное изделие и закурил. Парень мгновенно расслабился: напряжение тут же прошло.***
Последние несколько дней Драко провёл в раздумьях. Зачем Теодор подсунул ему эту монету? Что за организацию он имел в виду? «Соцслужба? Фонд поддержки бедных и обездоленных?» — Драко поморщился от своих же мыслей. Малфоя раздражало, что общество разделилось на две категории людей — тех, что ненавидели их семью, и тех, что их жалели. Причём второе для него являлось более оскорбительным. По мнению Драко, вся жалость — всего лишь напускное лицемерие, способ посмеяться и унизить, возвысив себя. Во время обеденного перерыва Драко решил заскочить к матери. Она работала в ателье-магазине «Мантии на все случаи жизни» в Косом переулке. Это было миленькое местечко, в котором каждому могли сшить мантию по вкусу. Мадам Малкин, хозяйка этого места, сначала не хотела принимать Нарциссу на работу — дурная слава их семьи могла навредить репутации ателье. Но после долгих уговоров хозяйка дала шанс миссис Малфой и приняла на место своей второй помощницы. Конечно, мадам Малкин очень переживала, как Нарцисса сработается с ними и как будет принимать посетителей, особенно магглорождённых. Однако всё обошлось: миссис Малфой старалась хорошо обходиться с каждым, независимо от чистоты крови, хотя, бесспорно, ей было тяжело на работе, требующей обслуживания людей. Разумеется, Люциус не одобрял желание Нарциссы работать, тем более в таком месте. Для мужчины была унизительна сама мысль о том, что он живёт на содержании у своей жены и сына, но при этом он не сделал ни одной попытки исправить их положение и возложить эту ношу на себя. — Драко, сынок, не ожидала тебя увидеть здесь. Что-то случилось? — Нарцисса вскочила из-за небольшого стола, за которым обедала. — Всё в порядке, — отмахнулся Драко, заключая мать в объятия. — Просто мне нужно с тобой поговорить… — Ты когда курить перестанешь? — миссис Малфой упёрла руки в бока и укоризненно посмотрела на сына. — Ма-а, — протянул парень, а потом продолжил: — У меня к тебе серьёзный разговор. Ты же знаешь, что дома поговорить нам не дадут — отец, как обычно, будет вставлять свои ехидные, никому ненужные комментарии, — последние слова Драко будто сплюнул с языка, а Нарцисса на это лишь цокнула. Она тяжело вздохнула и жестом предложила ему сесть. Они расположились напротив друг друга. Миссис Малфой наливала сыну чай, пока тот внимательно осматривал её руки. С тех пор, как она начала работать в ателье, они сильно изменились: нежные, длинные пальцы, которые когда-то виртуозно играли на фортепиано, покрылись мозолями и ссадинами, а на тыльной стороне ладони выступили вены. — Я слушаю, — с ноткой обиды в голосе сказала Нарцисса. Драко поведал матери о встрече с Ноттом, а так же о монете и поделился некоторыми своими соображениями: — Сначала я подумал, что он говорит о какой-то благотворительной организации. Но его тон и манера речи в тот вечер натолкнули меня на мысль, что это не совсем так, — парень многозначительно глянул на мать — она ненадолго задумалась, а потом с серьёзным видом кивнула ему. — Я думаю, что это тайная организация. Но почему Нотт состоит в ней? Что он, Мистер-сама-самовлюблённость-Нотт, забыл в таком жалком месте, как «Белая виверна»? И зачем ему предлагать помощь мне? Тебе не кажется это странным? — шёпотом, чуть наклонившись к Нарциссе и перед этим оглядевшись по сторонам, продолжил Драко. — Может, ты себе всё надумал? Ты ведь был пьян… — Нарцисса понимающе относилась к периодическим попойкам своего сына. Конечно, ей это не нравилось, она даже пыталась как-то вразумить Драко, но её попытки ни к чему не привели. Драко задумался над словами матери. Быть может, она права, и Теодор действительно хочет помочь Малфою. «Сдалась мне его помощь!» — фыркнул про себя Драко. Он потёр глаза рукой, нервно закусил губу, подпёр ладонью подбородок и погрузился в себя. — Сынок, — Нарцисса мягко коснулась его плеча, — ты упоминал какую-то монету. Покажешь? Парень кивнул и осторожно вложил в руку матери вещицу. Миссис Малфой долго осматривала её. Драко всё это время наблюдал за матерью. Года шли, а её манеры и умение держаться не менялись: она всё так же прямо держала спину, плечи женщины оставались расправленными, а голова не опускалась ниже их уровня, и даже самые обычные движения её не были лишены грациозности. Так же и сейчас Нарцисса легко вертела серебряную монетку в руках, аккуратно касаясь её ребра лишь кончиками пальцев. Её лицо, уже тронутое морщинами, не выражало никаких эмоций до того, как она в очередной раз не взглянула на реверс монеты. Там красовалась уже знакомая гравировка «Futurum deorum». Нарцисса с ужасом прикрыла ладонью губы — Драко перенял эту эмоцию и с ужасом взглянул на мать. Её губы чуть дрожали, а глаза застыли в оцепенении. — Эта фраза… — осеклась она, глянув на сына. — Ты знаешь, что она значит? — «Будущее богов»? — неуверенно произнёс парень. — Ты прав. Но знаешь ли ты историю появления этого слогана? — Драко отрицательно качнул головой, и Нарцисса продолжила: — В детстве от родителей я слышала о «Кружке Ха́йборна» — революционной группировке, негативно настроенной к господствующей власти. Они хотели поработить весь мир: сделать магглов рабами, магглорожденных и полукровок лишить всех прав и пустить в расход, а чистокровных возвысить до небес, то есть сделать богами. Их вполне можно назвать предшественниками Пожирателей. Об их митингах, демонстрациях и дебошах писали во всех газетах. А их слоганом была эта фраза. — Весьма амбициозно, — заметил парень, отпивая из кружки чай. Миссис Малфой негодующе посмотрела на сына. — Драко, вспомни, что мы пережили, когда присоединились к Пожирателям смерти, — Нарцисса взяла ладони Драко в свои руки и проницательно взглянула ему прямо в глаза. — Без прикрас, это было самое ужасное время в нашей жизни, наполненное страхом за жизнь, за семью и за наше будущее. Я не хочу, чтобы ты вновь это пережил. Тогда тебя вовлекли в жестокую войну, а сейчас у тебя есть выбор: обречь себя на новые страдания или смириться с нынешним положением и просто жить. Парень кивнул. Он кинул быстрый взгляд на часы, висевшие над столом, и засобирался обратно на работу. Перед тем, как выйти из ателье, Драко задержал пристальный взгляд на матери и, тяжело вздохнув, ушёл.***
Вечер. Уже смеркалось, а мелкий противный дождь продолжал раздражать людей, возвращающихся с работы. Драко же, напротив — совершенно не спешил домой. Он стоял под навесом остановки, укрываясь от непогоды. В его губах была зажата сигарета, явно не первая и не последняя за сегодняшний вечер. Малфой сидел на деревянной лавочке, на самом её краю: он жался к стене, брезгливо оглядываясь по сторонам. Хоть он и стал относиться к магглам терпимее, но из-за своего воспитания, которое напрочь засело в нём, парень не мог находиться в маггловском обществе продолжительное время, тем более говорить с этими людьми или касаться их. То же касалось и магглорожденных. Но в данный момент все мысли Драко вертелись вокруг двух вещей: зачарованной монеты и предложения Нотта. «Стоит ли мне вообще с ним связываться? — Малфой затушил окурок, достал новую сигарету и закурил. — Он ещё со школы казался слишком подозрительным». Подул холодный ветер. Парень поёжился и посильнее укутался в пальто. Он осматривал монету уже битый час и не мог решить ничего определённого. «Если я откажусь, то я могу вообще с ним не связываться. Может, мне её выкинуть? — он глянул в сторону мусорки. — Но если же я соглашусь, то что я должен сделать с ней, чтобы ❝связаться с ним❞?». Драко выпустил клубок дыма от сигареты и вновь зажал её зубами. Что парень только не делал с этой монетой, чтобы активировать: он и нажимал на неё со всех сторон, крутил, подкидывал, выводил на реверсе и аверсе разные символы. «Может, мне ещё и поговорить с ней?» — съязвил про себя Малфой. Но потом эта мысль показалась ему вполне приемлемой. Он огляделся — вокруг никого. Парень медленно поднёс монету к устам и прошептал «Futurum deorum», случайно коснувшись её губами. Вдруг безделушка засветилась жёлтым светом, и Драко услышал знакомый голос Теодора: «Встретимся завтра на том же месте в то же время». Малфой шумно выдохнул, поднялся с лавки и ушёл.