Май 1996 года
— Как ты, кэп? — Майлз плюхнулся на койку рядом с Грэхэмом, нечаянно задев его больную ногу. Монтегю вскрикнул, а Блетчли ахнул: — Тебе больно? Прости, пожалуйста! — он легонько похлопал знакомого по той же ноге, вызвав неконтролируемые возгласы у Грэхэма. Майлз Блетчли был маленьким и щупленьким, с русыми непослушными вихрами, которые не могла пригладить ни одна расчёска, ни одно заклятье, ни один шампунь из новаторской линейки Локонса. Грэхэм Монтегю являлся его полной противоположностью — крупный, темноволосый парень с неуклюжим, гориллоподобным телосложением. И вот, он лежал на больничной койке в лазарете Хогвартса и угрюмо глядел на своего протеже. — Спасибо, без тебя было намного лучше, — прошипел Монтегю, а Майлз нервно хихикнул. Окинув взглядом небольшую компанию, столпившуюся около его постели, капитан обратился к ним: — Зачем припёрлись? Члены сборной Слизерина по квиддичу переминались с ноги на ногу. Они только закончили внеплановую тренировку, а потому выглядели потрёпанно: у них были взлохмаченные, мокрые от пота волосы, их форма покрылась грязью и песком. Драко стоял несколько поодаль и пытался очистить одежду, которая и так имела не лучший вид. За это он, конечно, получил нагоняй от мадам Помфри. Блетчли резко вскочил и, встав напротив Грэхэма, отсалютовал ему рукой: — Кэп, разрешите доложить: утренняя тренировка проведена успешно! И команда в количестве двенадцати человек пришла вас проведать! — громко и чётко протараторил парень, вытянувшись по стойке смирно. — Кончай паясничать! — Монтегю замахнулся на Майлза, но в итоге не смог до него дотянуться и продолжил: — И вообще, какая тренировка? Иди к экзаменам готовься! Вратарь сник и поплёлся к выходу, что-то бурча себе под нос. Вместо него доставать капитана начал кто-то из второкурсников: — А кто вас так? — с нескрываемым интересом спросил он. Вокруг этого инцидента витало много сплетен. Мадам Помфри намеренно не подпускала никого к Монтегю из-за его тяжёлого состояния: он несколько дней не приходил в себя, а нога из-за неумелой трансфигурации была расщеплена. Сейчас же, когда Грэхэм почувствовал себя лучше, она позволила посещать его. Парень нахмурился сильнее обычного: его чересчур густые брови сползли к переносице, а ноздри раздулись так, что его нос стал ещё больше. Цокнув, он проговорил сквозь зубы: — Уизли… Эти утырки запихнули меня в Исчезательный шкаф! — рыкнул парень, брызнув слюной. — Где они его только откопали. Шёл в Выручай-комнату за какой-то офигенно классной бабой. А потом бац — и темнота. Эти уроды скрутили меня и заперли в этом поганом шкафу! — в толпе кто-то прыснул от смеха, но его тут же заткнули. После этого капитан слизеринской команды ещё долго проклинал близнецов Уизли и крыл их благим матом, заручаясь поддержкой парней, пока мадам Помфри не разогнала всех.Сентябрь 1996 года
«Хорошо, что после той тренировки я не вернулся в гостиную», — подумал Драко, подкидывая яблоко в руке. Как только он попал в Выручай-комнату, дверь за ним будто испарилась, оставив после себя голую стену. Внутри комнаты царил полумрак: свет в помещении имелся, но откуда он шёл — понять было сложно. Её всю завалили хламом: скиданными в кучу столами и стульями; запылёнными коврами и старыми облезлыми сундуками с ненужным тряпьём; клетками с различными существами и другими вещами. И среди всего этого организованного бардака с запутанными проходами, напоминающими лабиринт, гордо возвышался массивный треугольный шкаф. Малфой прикоснулся к его шероховатой поверхности, выполненной из чёрной древесины. Он провёл пальцами по кованым элементам дверцы, схватился за ручку и осторожно потянул её на себя: шкаф со скрипом открылся, в нём было пусто. Драко взглянул на яблоко, а затем — на шкаф. Он аккуратно положил фрукт внутрь и притворил дверцу. Подождав несколько минут, Малфой заглянул туда — ничего не изменилось: яблоко так и лежало на своём месте в нетронутом виде. Мысленно сплюнув, он треснул по шкафу, отчего фрукт упал на пол и покатился в глубь комнаты. «Так и думал — он сломан», — сокрушался Драко, возвращаясь в гостиную Слизерина. Малфой давно вынашивал в своей голове план по убийству директора, но всё же решил перестраховаться. На случай, если у него ничего не выйдет, парень решил заручиться поддержкой Пожирателей смерти. Именно для этого Драко и нужен был Исчезательный шкаф. Его «близнец» хранился в магазине «Боргин и Бёркс», а значит, мог с лёгкостью переправить отряд Тёмного Лорда в Хогвартс. Вот только шкаф в школе сломался, чёрт знает, когда. Драко на это снова поморщился — придётся искать способ починить эту старую рухлядь. В противном случае, на помощь со стороны можно не рассчитывать. Когда всё только началось, когда Волан-де-Морт только возродился, Драко вздохнул полной грудью: теперь не останется таких, как Поттер, которые смеют смотреть с высока на благородных чистокровных волшебников; теперь власть их семьи будет безгранична. А потом Люциус, не выполнив приказ Лорда, попал в Азкабан, Малфои в глазах Волан-де-Морта потеряли своё былое положение, и Драко пришлось резко повзрослеть. Парень и не думал, что с вершины Олимпа можно слететь столь быстро. И не думал, что это будет так больно. Не знавший никаких забот, он взял на себя сложную роль главы семьи и стал Пожирателем смерти. Малфой понимал, что он должен выполнять все поручения, задания и просьбы главы Пожирателей, какими бы ужасными и чудовищными они не были. Всё для того, чтобы реабилитироваться в глазах Тёмного Лорда, чтобы отстоять честь семьи. А затем ему приказали убить Дамблдора. На секунду Драко даже подумал, что это шутка. Лорд Волан-де-Морт хоть и обладал специфическим чувством юмора, но приказ отдал без намёка на фарс. Отказ означал смерть, так что парню пришлось убедить себя в том, что он сможет убить директора. Нет, он обязан это сделать. Иначе, у него нет права носить фамилию Малфой. С начала учёбы прошло несколько недель. Парень уже привык к своим новым ощущениям и объяснял эти чувства тем, что в его жизни начался тяжёлый и очень ответственный период. Вперившись в тупик одного из тёмных коридоров подземелья, Драко огляделся по сторонам. Он убедился, что за ним нет хвоста в виде любопытных, вечно сующих свои носы в чужие дела гриффиндорцев, и произнёс пароль. Часть стены медленно отъехала, и появился проход, ведущий ещё глубже под землю к большой и просторной гостиной самых амбициозных и находчивых учеников Хогвартса. Общая комната Слизерина, которая, по слухам ребят из других факультетов, представляла собой место, мерзкое и ужасное, сравнимое с самим Адом, на деле обладала мирной и домашней атмосферой. Гостиная не была тем райским уголком милых хаффлпаффцев, состоящим из множества вырвиглазных подушек и пуфиков с яркими, безвкусными узорами. Она и не являлась пристанищем «борцов за справедливость», господ гриффиндорцев, что любили возводить из своей гостиной подобие геройской крепости с присутствием безумно-красного цвета во всём. Комната и не походила на гавань своенравных, напыщенных птичек из Рейвенкло, интерьер которой напоминал скорее ошибку архитектора, чем смелое и неординарное решение. Вопреки мнению трёх дружных факультетов, гостиная Слизерина обладала особым шармом и была исключительной в своём роде. Каменную кладку стен её украшало множество изысканных гобеленов, которые чередовались с вдоль идущими стеллажами, что хранили в себе различные награды. Приглушённый, холодный свет от зелёного огня факелов был подобран с умом и неспроста: он создавал спокойное, уютное настроение, а не вызывал приступы нескончаемой эпилепсии. Когда Малфой ступил за порог гостиной, в комнате уже сидело не меньше половины факультета. Младшеклассники тихо ютились в углу комнаты около камина с ярким огнём, что приятно потрескивал; дети упорно и очень внимательно изучали учебники, закрепляя перед сном знания, полученные на сегодняшних уроках, и изредка хохотали. Где-то рядом, на разбросанных подушках цвета серебра, расположились ребята со средних курсов и оживлённо обсуждали последние новости. Посреди гостиной стоял большой, мягкий, чёрный диван, около которого крутились в основном шестой и седьмой курс. На самом же диване сидели Пэнси и ещё пара девушек, которые посмеивались с шута Майлза, вытанцовывающего около них; Блейз развалился на краю и испепелял местного клоуна своим взглядом, в котором были как укор, так и капля зависти — отчего-то этот вратарь пользовался популярностью среди слабого пола. Где-то в самом тёмном углу комнаты отдыхали счастливые Крэбб и Гойл с набитыми до отвала животами. Малфою было противно даже просто пройти между всеми этими тупо счастливыми подростками, а потому он продолжал без цели стоять у входа. Он обвёл гостиную недовольным взглядом: «И чего они все такие радостные? Аж бесит», — парень раздражённо закатил глаза. Вдруг в его спину кто-то ощутимо впечатался. Драко медленно развернулся и презрительно, сверху вниз, оглядел Асторию. — Смотри, куда идёшь, мелюзга, — ядовито выплюнул он. «И эта лыбится. Раздражает! Как же хочется сорвать эту улыбку с её лица». Девушка, увлечённо болтая со своей сестрой Дафной, не обратила внимание на оскорбление Малфоя. Такая наглость никому не могла сойти с рук, тем более Гринграсс-младшей. Он грубо схватил её за мантию и рванул к себе, встречаясь с удивлённым взглядом янтарных глаз. — Извинись, — тоном, не требующим возражений, приказал Драко. Астория продолжала ошарашенно глядеть на парня, а Гринграсс-старшая, привыкшая к подобного рода перепалкам, сложив руки на груди, с интересом рассматривала свой маникюр. — Ну, прости?.. — растерянно пролепетала она. Её извинения ещё сильней взбесили Малфоя: его брови сдвинулись к переносице, нос сморщился в презрении, а губы поджались. Через силу, контролируя каждую мышцу своего лица, он с вызовом процедил: — Ты должна относиться к старшим уважительнее, тем более ко мне, — Драко исподлобья и многозначительно поглядел на девушку. Гринграсс-младшая вспыхнула: она покраснела от негодования и, сжав кулачки, притопнула ногой. Астория уже хотела было вступить в очередную словесную перепалку, но девушку вовремя одёрнула Дафна, при этом не выказав ни единой эмоции. Гринграсс-старшая что-то шепнула на ухо сестре, бросив мимолетный взгляд на парня, и та послушно поплелась за ней. Последнее, что услышал Малфой от девушки, было: «…Лучше уж выйти замуж за змею…» Драко цокнул: Дафна частенько усмиряла свою сестру ему на зло. Она никогда не демонстрировала своё плохое отношение к нему, и лишь по косым, неодобрительным взглядам парень понимал, что «не особо ей нравится». Сунув руки в карманы брюк, он направился в спальню. Наконец-то он мог насладиться полным одиночеством. К счастью, никто не заметил, как Малфой проскользнул в комнату. Парень запер дверь, зажёг камин и устало плюхнулся за стол. Комната вмещала пять человек и была намного больше, чем спальня гриффиндорцев. Деревянные кровати с изумрудными плотными балдахинами находились напротив друг друга в шахматном порядке и изголовьями касались стен. В изножье у каждой кровати стояло по сундуку: они служили для хранения вещей. Так же, как и в гостиной, в комнате имелся камин. На нём в ряд, как солдатики, были выставлены коллекционные фигурки Гойла из больших мармеладных яиц. Они очень раздражали Драко, но сколько бы он их не убирал, эти игрушки всегда возвращались на место. Камин, к сожалению, совершенно не спасал от холода в подземелье, именно поэтому на каждой койке лежало по два белоснежных шерстяных одеяла, а на полу находился большой серый ковер с бахромой на тон темнее. Около камина валялось несколько небольших маленьких пуфиков. Блетчли часто практиковал на них заклинания и трансфигурацию. Однажды он даже сжёг один и потом весь год отрабатывал у Снейпа. Стол стоял почти в самом углу комнаты, рядом с книжным шкафом, нижние полки которого были под завязку забиты журналами Забини. Рабочее место завалили пергаментом, различными свертками и учебниками, а среди всего этого хаоса валялся надкусанный, полуразвалившийся, жирный сэндвич Крэбба, который уже успел испачкать парочку домашних работ ребят. Малфой брезгливо смахнул кучу со стола, достал чистый пергамент с пером и чернильницей и черканул пару строк. «Мистер Боргин, Пришлите мой заказ почтой в Хогсмид. Помните, если о нашем договоре узнают третьи лица, то вы будете иметь дело с Тёмным Лордом. Д.Л.М.» Вдруг ручка двери задёргалась — послышался раздражённый голос Забини: — Чёрт, Драко, давай открывай! Малфой резко оторвал исписанный кусок пергамента, свернул в трубочку и сунул его в карман. Он отворил дверь Алохоморой и попытался принять как можно более естественную позу. Блейз был отчего-то подавлен, поэтому, волоча ноги, дошёл до кровати и упал на неё, не сказав ни слова. Драко удивился, но виду не подал: обычно Забини только дай повод подтрунить над кем-нибудь, а тут он промолчал. Следом за Блейзом в спальню ввалился взвинченный Майлз со своей фирменной туповатой улыбочкой: — Чего грустим? Мы там собрались во взрыв-карты* играть на деньги. Ещё есть свободные места, — он подмигнул Драко. Малфой отрицательно покачал головой, а Забини промычал что-то нечленораздельное в подушку. — Да ну вас! — махнув рукой, Блетчли забрал колоду из своего сундука и убежал. Следом вышел и Драко, напоследок кинув взгляд на Блейза; он понял — сейчас его лучше оставить одного. До обхода парню нужно было заскочить в совятню и отправить записку в «Боргин и Бёркс». По плану Малфоя, Боргин должен отправить почтой проклятое ожерелье, предназначенное для убийства Дамблдора. Следующий шаг — наложить Империус на мадам Розмерту, хозяйку «Трёх мётел», обязательно дать ей зачарованную монету для связи и приказать женщине забрать посылку с почты. Перед Хэллоуином ученики Хогвартса часто посещают Хогсмид, следовательно, кого-нибудь из них может заколдовать Розмерта, чтобы этот кто-то принёс «подарочек» директору. Спросите, почему так сложно? Такой замудрённый план был придуман Драко с одной единственной целью — обезопасить себя и отвести подозрения.