Ты веришь мне?

      Раздражающее пиканье стало громче. Эвр через силу подняла веки, которые, как ей казалось, были налиты свинцом. Яркий свет лампы резанул по глазам. Холмс зажмурилась, жалобно замычав. Перед ней в темноте поплыли яркие цветные круги.       Где-то рядом зазвучали голоса. Громко. Очень громко. Что же вы так кричите? Не видите, что ей и без вас плохо. Словно читая её мысли, кто-то — очевидно, самый умный — шикнул на остальных, призывая быть тише.       Вновь воцарилось безмолвие. Долгое такое. А может, она уснула?.. Скорее всего, ведь когда Холмс предприняла ещё одну попытку открыть глаза, то яркого света над головой уже не было. Кроме того, оглядевшись, женщина поняла, что находится в палате совершенно одна. А может, у неё снова глюки?..       Вокруг были только голые стены, выкрашенные в персиковый цвет. А, ну, и на подоконнике стояла ваза с белыми розами. Как мило с чьей-то стороны.       Сама Эвр лежала на обычной больничной койке, истыканная проводами. Одни шли к монитору для контроля гемодинамики* (пульса, артериального давления, температуры тела, сатурации**), другие к капельнице.       Также Холмс заметила, что толком пошевелить шеей она не может. Ей мешает воротник Шанца***. Восхитительно. Недели она не живёт в обычном мире и уже лежит в больнице под капельницей.       Тяжело вздохнув, Эвр начала восстанавливать хронологию событий. Это не помешает, ведь её личный «головной демон» знатно всё спутал.       Вначале она выбралась из Шерринфорда, чтобы привлечь внимание Шерлока да и прогуляться хотелось, что уж там. Затем встретилась с Молли и… Что-то щёлкнуло в голове. Это был первый человек, который относился по-доброму. Так же, как и мама с папой.       Они никогда не были против неё. Родители ни за что бы не позволили оставить её в тюрьме для особо опасных преступников, если бы знали. Но Майкрофт… Её собственный старший брат позволил. Более того, он соврал им, насчёт смерти сестры. Мало того, какое-то время он даже управлял этим местом. И ни разу не поговорил с ней.       Конечно, это было бы рискованно, ведь тогда Эвр уже творила бесчинства. Правда аккуратно. Потому что знала, что Майкрофт далеко не глуп. Может быть немного уступает ей, но это не так заметно.       Эвр очень не хотелось оставлять Молли. Было жалко терять человека, который принимает и без знания о ней вообще какой-либо информации. Но в глубине души она надеялась. Верила, что та выручит её. И не зря. Хупер смогла. Вывела Холмс из её персональной тюрьмы и показала мир, а она…       А Эвр всё испортила. Потому что стало страшно. Она не хотела больше быть одна, но в то же время не знала, что делать с Хупер. Сложно понимать чувства, когда всю жизнь провела взаперти. Это, кстати, одна из причин её многочисленных экспериментов.       Холмс повела себя, как идиотка. Всё правильно Молли сделала. Нечего за ней бегать. Безусловно, после всех мучений она заслуживает лучшего. Единственное, в чём был прав демон, так это в том, что Хупер счастлива и без Эвр.       У неё ещё может что-то получиться с той, эээ… Как же её? Ну, на б… А, к чёрту.       После их ссоры, сероглазка пошла в комнату в надежде увидеть там Молли, но не застала и не дождалась, поэтому пошла на поиски.       В коридоре замигал свет, полопались лампочки и появился наёмник.       Приложив руку к уже закипающей голове, Холмс постарался вспомнить нападавшего. Но тщетно. Никаких особо примечательных деталей замечено не было. Только одно. Телосложение.       Низкий. Довольно хрупкий на вид, но сильный. Плюс оборудование. Это явно было подготовленное нападение. Лампочки тоже его рук дело. Только вот зачем? Чем ему успела насолить Холмс? Кто-то из гостей остался недоволен чем-то? Вряд ли они бы стали нанимать человека, чтобы убить дочь тех, кто любезно пригласил их на годовщину.       Тогда… А что, если…       Додумать ей не дали. Дверь в палату распахнулась и на пороге показалась улыбчивая медсестра. — Добрый день, мисс Холмс. Рада, что Вы уже очнулись. Ваши близкие очень беспокоились за Вас. — Что со мной? — сказав это, женщина ужаснулась, едва узнав собственный голос. — Ничего критичного, но пришлось повозиться. Пуля повредила несколько шейных позвонков, а также вызвала обильное кровоизлияние, из-за чего произошла асфиксия. Сейчас Вас может мучить боль при глотании и деформация голоса, но это нормально. Со временем всё восстановится, — в конце Элли, как написано на бейджике, подбадривающе улыбнулась, как бы говоря, что не всё ещё потеряно. — Сейчас здесь есть кто-то... — договорить Холмс не удалось, горло предательски запершило и Эвр зашлась в приступе кашля. — Да. Они всё ещё здесь, — ответила медсестра, протягивая больной стакан воды. — Спасибо, — поблагодарила Эвр, возвращая назад пустой сосуд. — Мне пригласить их? — Да.       Кивнув, Элли покидает палату. Через несколько мгновений в дверь влетает миссис Холмс, причитая что-то по дороге; за ней мистер Холмс, Шерлок и даже Бэн.       Все кроме. А и ладно. — Эвр, я так рада, что ты очнулась, — мама сжала её руку, на глазах наворачивались слёзы, — доктор, конечно, сказал нам, что это ещё лёгкий случай, но я так переживала. Ты была в коме два дня! — Как ты себя сейчас чувствуешь? — обеспокоенно спросил отец, вглядываясь в глаза дочери. — Всё хорошо. Честно, — прохрипела Холмс, чем заставила маму охнуть. — Это тебе друг, который сможет быть с тобой даже тогда, когда часы посещения закончатся, — широко улыбаясь, Бэн протянул ей маленького плюшевого мишку со светлой шерстью и сердечком в руках. — Спасибо, — Холмс попыталась улыбнуться, но вышло немного натянуто.       Всё же совсем недавно этот человек в её голове творил такое, о чём даже вспоминать не хочется. Ну, и что, что это было её собственное расстройство. Напряжение от осознания всё равно не отступало. Хоть подарок и грел душу. — Я работаю над этим делом, — подал голос Шерлок. — Шерлок, не сейчас. Она ведь только пришла в себя, — укоризненно произнесла Элизабет Холмс. — Всё хорошо, мам, — успокоила её брюнетка, накрывая руку матери своей. — Мне удалось установить, что некто под именем Дабрия Ботт оставил нам немного крови в подарок, — продолжил Шерлок, — за это надо сказать тебе спасибо. Если бы ты не ранила её, вряд ли удалось бы установить личность.       Так значит девушка. Вот оно что. Поэтому силуэт был не таким внушительным. И, вероятно, из-за этого Холмс смогла продержаться в схватке какое-то время. — Не преувеличивай мои заслуги. И не принижай свой ум. Ты бы вышел на неё. Я просто сократила дорогу. — Тоже верно. Однако надо отдать ей должное, работает она чисто. В доме произошёл скачёк напряжения, что привело к выходу из строя всех лампочек. НО. Только в вашем крыле, — слово «вашем» детектив выделил. — По словам очевидцев в другом крыле мигал свет, но ни одна лампочка не лопнула. «Что это значит?» — спросите вы. Всё просто. Лампочки были заменены. На это указывает отличие марки и максимального количество вольт, которые могут выдержать осветительные приборы. — А провернула она это либо ночью, либо днём, когда никого из нас не было в комнате. Удобно, ведь мы единственные жильцы в этом крыле. — Именно, — подтвердил Шерлок, — также из-за большого количества гостей ей легко удалось затеряться в толпе. Согласитесь, мало кто будет приставать к незнакомому человеку на семейном празднике. А если это ты не помнишь её в лицо? Придётся краснеть и оправдываться. — Да. Верно. Что планируешь делать теперь? — Поверю ближайшие заправки на входе в город. Если повезёт, то дамочка засветится на одной из камер. Плюс попрошу людей Лейстрейда навестить самые злачные мотели. — А что, если она продумала эту версию и поселилась в обычном отеле? — озвучила свои сомнения Холмс. — Исключено. Ботт не имеет гражданства Великобритании. Она пересекла границу незаконно. Её уже ищут федеральные агенты. Слишком рискованно останавливаться на видном месте. — Но, если в деле фбр, как же она до сих пор на свободе? — Как видишь, дорогая Эвр, ни одна умственная работа не может быть сделана хорошо без моего участия, — гордо ухмыляясь, произнёс детектив. — Ох, Шерлок-Шерлок, — покачала головой мама.       Безусловно она была согласна с его высказыванием, но всё же задирать нос тоже не дело.       Эвр на заявление брата лишь улыбнулась. Она верила, что если уж за дело взялся великий Шерлок_милая_шляпка_Холмс, то наёмница будет найдена в два счёта. — Если это всё, то можно я немного вздремну? Очень в сон клонит, — немного виновата произнесла Холмс. — Конечно, дорогая. О чём разговор, восстанавливайся.       На прощание мама поцеловала Эвр в лоб, отец тепло улыбнулся, Шерлок кивнул, а Листелл помахал рукой, пообещав, что ещё зайдёт завтра.       Когда дверь палаты захлопнулась, веки Холмс вновь потяжелели, потому она приняла благоразумное решение их опустить.       И всё же сон не шёл. Голова болела. Горло тоже. Ощущение, что они упускают что-то очень важное, физически пожирало её изнутри.       Внезапно дверь палаты тихо открылась. В комнату кто-то вошёл. Сил открыть глаза не было. Но неприятное ощущение тревоги с каждой секундой накрывало всё больше.       Если медсестра или врач, то почему стоит и ничего не делает? Шагов больше слышно не было, так что незнакомец стоит прямо около двери. Если кто-то ещё пришёл навестить её, почему не вышел, заметив, что она «спит»?       Может дверью ошиблись? Тогда почему не ушли до сих пор? А что, если это Дабрия? Вернулась, чтобы закончить начатое. Воображение услужливо начало подбрасывать картинки, как тёмный силуэт подкрадывается к постели и вонзает нож ей прямо в сердце. Датчики начинают пищать, а наёмница выпрыгивает в окно и скрывается в шумном Лондоне.       Или, как она медленно поднимает пистолет и стреляет несколько раз в голову. Алые брызги стекают по стене и постели. Голова Холмс обезображена парой глубоких дырок. Датчики пищат, а наёмница скрывается в окне.       Испуг пересиливает усталость. Думая о том, что она должна хотя бы посмотреть в лицо своему убийце перед смертью, Холмс с усилием распахивает глаза.       Однако в комнате не было никакого убийцы. Никто не держал направленный на неё пистолет или нож в руке. У двери стоял никто иной, как Майкрофт Холмс собственной персоной.       Увидев, что сестра открыла глаза, мужчина также тихо закрыл дверь и, опираясь по привычке на зонтик, как на трость, стал медленно приближаться к постели.       Замерев в паре шагов от неё, Майк окинул беглым взглядом сестру, словно оценивая выполненную работу. Их взгляды встретились. Майкрофт растянул губы в гаденькой улыбке. — Как самочувствие? — ехидно поинтересовался братец. — Бывало и лучше, — колко заметила Эвр. — Не злись. Я здесь ни при чём. Почти что. — И как это понимать? А как же братская любовь и всё такое? Или ты совсем бесчувственная скотина, а, Майкрофт Холмс? — Чувства — удел слабых. Кроме того, к тебе я никой любви уж точно никогда не испытывал. — Ну, конечно. Поэтому решил запихнуть в тюрьму? — Не думай, что в этом есть только мои личные счёты. Ты могла и сослужила хорошую службу государству. Позже, — безапелляционно заявил Холмс. — Не спорю. Но для этого необязательно было сажать меня в тюрьму. Знаешь, тебе было бы проще как-то вечером вернуться в родительский дом, найти меня и просто попросить о помощи, — съязвила Эвр. — Возможно. В любом случае я уже ничего не могу сделать. Время вспять не повернёшь. — Ты всё ещё можешь извиниться. — Извинения — удел… — но договорить ему не дали, Холмс закончила за него. — Слабых, я поняла. А что вообще делают сильные по-твоему? — Давай не будем вдаваться в полемику. У меня мало времени. — А что, ты разве не чай пришёл со мной выпить? — Смешно. Юмор – не твой профиль, — заметил Холмс, снисходительно улыбаясь. — А семья – не твой, — парировала младшая. — Я и не отрицаю. Наоборот всегда подчёркиваю. Так вот. Думаю, ты уже догадалась, что Грейс это, на самом деле, Дабрия Ботт. Шерлок близок к разгадке. Но прошу, не порть ему веселье своими подсказками. — И зачем тебе столько хлопот? Доставить человека из-за границы, заплатить за убийство, прикрыть её и так же вернуть назад. Неужели я настолько сильно мозолю тебе глаза? — Не обольщайся. Дабрия самостоятельно перебралась через границу. Однако её обнаружили. Ничего хорошего ей пережить бы не пришлось, поэтому она согласилась на сделку со мной. Взамен я без вопросов возвращаю её домой. — Без вопросов? А федералы что думают по этому поводу? — лёгкое покашливание вырвалось из уст Эвр.       Майкрофт недовольно сморщился, словно увидел что-то абсолютно отвратительное. — Федеральные агенты уверены, что она просто сбежала. И лучше им оставаться в неведении. Хотя ты можешь попытаться. Всё равно они не поверят, что это сделал человек с такой безупречной репутацией. Кроме того, Дабрия уже как второй день находится в совершенно другой стране. — Это всё, что ты хотел? Мне дышать рядом с тобой трудно. Так и прёт самомнение.       Закатив глаза и не говоря больше ни слова, Майкрофт Холмс развернулся и направился к выходу из палаты. Уже у самой двери он обернулся. — Хочу, чтобы ты знала: я не давал ей приказа убить тебя. — Мне расплакаться от умиления?       Словно и не слыша вопроса сестры, Майкрофт продолжил: — Её основной задачей было посеять вражду между вами с мисс Хупер. В её полномочия могло входить многое, в том числе и соблазнение, но никак не убийство.       В палате воцарилось молчание. Пару секунд мистер британское правительство смотрел на Эвр, пытаясь понять, уловила ли она основную мысль. Затем, видимо, убедившись, он рывком открыл дверь и покинул комнату.       От обилия новой информации голова Холмс вновь безбожно заболела. Потому она закрыла глаза и попыталась устроиться поудобнее. Почти тут же тело стало лёгким, а сама она начала проваливаться в сон. Ему жаль? Он это хотел сказать? Он не ненавидит меня? Он не желает моей смерти. Он...       Внезапно что-то потревожило чуткий сон Эвр. Вообще это могло быть что угодно: сквозняк, та же медсестра, писк приборов, боли в теле. Поэтому она могла не открывать глаза, чтобы проверить. Тем более, теперь она точно знала, что по её душеньку никто не придёт. Но Холмс всё равно предпочла перестраховаться.       Какого же было её удивление, когда рядом с её кроватью на стуле обнаружилась сидящая Молли. Эвр даже моргнула пару раз, чтобы удостовериться, что не спит. Этого не могло быть в реальности. Или могло? — Привет? — неуверенно произнесла Хупер. — Что ты здесь делаешь? — тут же Холмс прикусила язык и поправилась. — Извини. Привет. — Да ничего. Я пришла проведать тебя. Твоя мама рассказала мне всё. — И ты пришла? — Как видишь, — Молли немного развела руками, как бы говоря, что это логично, ведь она сидит сейчас перед ней. — Прости. Я не должна была так к тебе относиться, — видя, что патологоанатом собирается вставить что-нибудь из разряда "ничего страшного" и "тебе не за что извиняться", сероглазка поспешила перебить. — Не надо. Я договорю. Ты очень многое сделала для меня. Вытащила из самой высокоохраняемой тюрьмы, это чего только стоит. Но ещё ты буквально подарила мне себя. Ты первая, кому я доверилась, выйдя в мир. И не зря. А вот ты зря доверилась мне.. Я.. Я очень привязалась к тебе, правда. И я не хотела причинять тебе всю ту боль. Я не понимаю людей, Молли. Но я очень хочу понять тебя. Если ты дашь мне ещё один шанс. Клянусь, последний, я его не упущу!       Повисла тишина. Они смотрели друг на друга в свете закатного солнца. Холмс бегала глазами по всей Молли. Старалась понять, о чём она думает. Но с каждой секундой всё больше начинала паниковать, ведь лицо напротив не выражало никаких эмоций. — Я понимаю. Я не заслуживаю твоего доверия, но пожалуйста. Клянусь, я оправдаю твои надежды в этот раз, — дыхание Эвр стало прерывистым, грудную клетку разрывал подступающий кашель. — Прошу, последний раз! Я идиотка. Я помню, какие ужасные слова сказала тебе пару дней назад. Я просто... Стала бояться себя и того, что чувствую. Это непривычно для меня. А ещё я боялась, что из-за того, что я больше не тот собранный гений, который может контролировать множество умов и предотвращать теракты, побыв лишь час в Твиттере, ты больше не будешь любить меня. Ты ведь полюбила меня... — договорить ей не позволил долгий приструп кашля. — Я полюбила тебя не за то, что ты можешь контролировать умы и предотвращать теракты. А за то, какой я увидела тебя в первый день. Обычной. Человеком, который просто так подсел к плачущему и утешил. Я полюбила тебя за твою душу, — дрожащим голосом начала Хупер. — Хочешь ещё один шанс? Хорошо. Я прощаю тебя, — на последних словах Молли всё же не выдержала, по щекам побежали дорожки слёз.       В свете закатного солнца двое сидели совсем-совсем рядом. Одна нежно стирала всё появляющиеся мокрые следы со щёк любимой, другая держала их свободные руки крепко сплетёнными.       В свете закатного солнца двое вновь обрели друг друга.