Действительно, что же может
быть не так…
Захлопнись. Несмотря на всё величие ума Холмс, её ожидания не оправдались. Молли в комнате не было. Более того — нет её уже пару часов. Что делать дальше Эвр представляла смутно. С одной стороны её охватывало беспокойство. Мало ли чего Хупер могла выкинуть. Конечно, сероглазка надеялась, что это единичный случай, когда она не смогла предугадать действия подопытного, но всё же было страшно. Вариантов, что могла сейчас делать Молли было немало. Причём начиналось всё от безобидного «сидит и плачет где-то в саду», а заканчивалось «утопилась в море». С другой стороны Холмс понимала, что это бессмысленно. Они сказали друг другу всё, что хотели. Именно эта сторона и заставляла её сидеть на попе ровно и ждать. Чего и зачем оставалось загадкой. И всё же, когда стрелки часов перевалили за полночь, Эвр больше не могла усидеть на месте. Шумно втянув носом воздух, она подорвалась с кровати и направилась в сторону двери. В коридоре было тихо. Это пугало ещё больше. Постояв недолго около двери их комнаты, вслушиваясь в царящую тишину, в надежде услышать приближающиеся шаги, Холмс снова тяжело вздохнула и направилась вперёд, так и не дождавшись. Света в помещении было предостаточно, но что-то всё равно заставляло брюнетку нервно оборачиваться и бегать глазами туда-сюда. Словно она от кого-то бежала. Словно боялась, что сзади вдруг окажется таинственный преследователь, который пустится бежать за ней. А когда догонит, то… Так, хватит об этом. Чуть ускорив шаг, Эвр постаралась успокоиться. Ну, это же ни в какие ворота не лезет. Ещё чуть-чуть и она в бабаек начнёт верить. Тьфу. Она — один из величайший умов этого мира, а творит какую-то хрень. Внезапно лампочки над головой начали мигать, чем заставили один из величайших умов остановиться и в недоумении смотреть на них. Обычное дело. Перебои в электричестве случаются не только в дешёвых ужастиках, правда? Свет вокруг всё продолжал как-то замедленно моргать, словно бы издеваясь. По спине Холмс пробежали мурашки, а во рту резко пересохло. Она тщетно пыталась сглотнуть внезапно переставшую вырабатываться слюну. Вдруг послышался треск электричества, какой бывает, когда случается короткое замыкание. Затем нос Холмс уловил лёгкий запах дыма. В этот момент её мозг, наконец, начал соображать. Глаза широко раскрылись в момент осознания. Резко опустив голову и прикрыв её руками, Эвр ринулась вперёд плотно зажмурив глаза. В ту же секунду лампочки начали взрываться одна за одной, осыпая её голову мелкими осколками. Самые крупные застряли в волосах, царапая кожу головы. Незащищённые участки тела в виде шеи, рук и ног также немного пострадали. Быстро летящие осколки оставили на них множество маленьких царапин, которые неприятно жгли. Помещение погрузилось в почти непроглядный мрак. Когда Дождь из осколков закончился, Холмс медленно открыла глаза и не почувствовала особой разницы. Свет исходил лишь из дальнего конца коридора, где, собственно, и располагалось единственное окно. Бежать было почти бессмысленно, ведь стекло сыпалось со всех сторон. Но всё лучше, чем стоять прямо под взрывающейся лампочкой. Тщетно пытаясь вытащить осколки из волос, Холмс продолжала стоять в коридоре покрытом мраком. В конце концов, если тут произошла такая масштабная история, скоро сюда точно кто-нибудь да придёт. И поможет ей, ведь она же ни черта не видит. А идти на ощупь такое себе удовольствие. Словно в подтверждение её мыслей, за спиной раздался хлопок оконной рамы. И всё бы ничего да только какого чёрта? Настолько спешили к ней, что решили срезать по стене дома? Вот уж вряд ли. За хлопком последовал хруст стёкл под ногами. Кто-то определённо шёл к ней. И вот явно же не поинтересоваться, как она себя чувствует. Как ни не хотелось, но двигаться вслепую всё же пришлось. Стараясь ступать одновременно с незнакомцем, чтобы производить как можно меньше шума, Холмс приблизилась к дверному проёму в стене, молясь, чтобы было открыто. Ну, кто в здравом уме будет запирать комнаты в собственном доме, верно?.. Миссис Холмс будет. Ручка провернулась до конца, но никакого эффекта это не произвело. На языке крутилось несколько ругательств, но применять их было нельзя, иначе её местонахождение будет рассекречено. Идти дальше смысла не было. Остальные двери, вероятно, тоже были закрыты. Шпилек с собой не было. Хотя она же не в детективе каком-нибудь в конце концов, чтобы шпильками замки вскрывать. В общем, ей только и осталось, что замереть вжимаясь в дверь спиной в надежде, что незнакомец пройдёт мимо. Может это вообще охранник какой-нибудь? Ну и что, что через окно влез. Майкрофт подослал! А он вообще здесь… Даже, если и нет, это Майкрофт! У него везде уши. Шаги всё приближались. И что-то уверенности Холмс в её гениальном плане становилось всё меньше. Ещё пара шагов и... Они поравнялись. Глаза Эвр привыкли к темноте, поэтому общие очертания различить было можно. Силуэт был небольшого роста, но при этом выглядел весьма угрожающе. Кроме того нельзя было сказать точно о наличии оружия. Скорее всего оно было, но какое? И всё бы хорошо, но вдруг голова местного Человека-паука начала поворачиваться в её сторону. Какая радость, что этот гений догадался напялить очки ночного видения. Мгновение они смотрели друг на друга. Но в следующую секунду оба сделали выпад вперёд, стараясь опередить другого. Эвр удалось блокировать первый удар в лицо и успешно нанести ответный в живот при помощи ноги. Когда противник согнулся, сероглазка наугад ударила куда-то в район головы и попыталась оттолкнуть незнакомца. В этот раз он был быстрее. Перехватив руку Холмс, наёмник резко с силой толкнул её в дверь да так, что у женщины вышибло из лёгких весь воздух. Далее последовал удар в нос. На губах тут же появился привкус солёной крови. Резко дёрнувшись, Эвр попыталась вновь попасть по лицу, дабы разбить очки и увеличить шансы на победу, но наёмник увернулся, ставя нижний удар в челюсть. Тогда брюнетка подалась назад, уворачиваясь от удара, оттолкнулась от двери и с силой врезалась в нападавшего, толкая вперёд и валя его на землю. Послышался хруст стекла и сдавленное шипение. Видимо, стекло ему не по вкусу. Подозрительно было то, что пропорции тела вроде бы не принадлежали мужчине. Если только довольно худому. Стараясь переменить положение дел, противник попытался перевернуть Эвр, что у него успешно получилось сделать. Множество осколков тут же врезаются в её кожу. Чёрт! Снова. Всё-таки он сильнее её. Но это не значит, что Холмс сдаётся. Подбив его в район живота коленом, брюнетка перехватывает шею, пользуясь секундной слабостью соперника, и с силой бьёт его головой об пол. Пока противник отходит от удара, сероглазка скидывает наёмника с себя. Бьёт по затылку, заставляя вновь поцеловаться с полом и вскакивает на ноги. Бежать не так долго, она где-то на середине коридора. Голова кружится, по губам бежит новая струйка крови, всё тело болит от мелких «стеклянных» ран. Благо выброс адреналина ещё помогает ей. Впереди уже слышатся взволнованные разговоры и множество шагов. Что же вы так долго? Холмс вновь, пусть уже запоздало вспоминает про то, что у нападавшего не было никакого оружия, странно. Или было, но он просто не успел им воспользоваться. Что ж, в таком случае ей повезло. В свете фонарей Эвр видит взволнованное лицо матери. То, как оно заметно расслабляется, когда в поле зрения оказывается относительно невредимая дочь. Она уже собирается что-то сказать, как вдруг… Гремит выстрел. Эвр просчиталась. Снова. В стрельбе незнакомец оказывается не промах. Шею обжигает будто бы огнём. Холмс, не ожидая этого, валится на пол, из-за чего в ноги и ладони впивается очередная порция стекла. Кашель раздирает горло. Миссис Холмс подбегает к дочери, опускается на колени и кажется что-то говорит, но Эвр будто бы оглохла. Она без конца кашляет. Пытается закрыть рот рукой. Как вдруг чувствует что-то мокрое на ладони. Отняв руку, Холмс замечает на ней кровь. Новый приступ кашля заставляет её сотрястись. Мама начинает плакать. Кто-то, кажется, побежал на встречу тому наёмнику. Идиоты, у него же пистолет. Лёгкие жалко хрипят, пытаясь втянуть побольше воздуха, но его хватает только на очередной приступ кашля, не больше, не меньше. Как же это? Неужели она умрёт вот так? На руках у матери? Недели она не прожила в обычном мире. Но кашель становится всё сильнее, крови всё больше, а воздуха всё меньше. Лёгкие горят. По щекам начинают течь слёзы. Мама обнимает её, утыкаясь в плечо. В этих объятиях Холмс и закрывает глаза может быть в свой последний раз.***
Голова раскалывается так, что даже открывать глаза не хочется. Не хочется, а надо. Еле как разлепив их, Холмс пытается осмотреться, не двигая головой. Из увиденного сложно понять, где она. Рядом стена, с другой стороны вдалеке стоит шкаф из светлого дерева. Похоже на… Берёзу? Больная что ли, другой цвет. Тую? Куда ближе. С усилием повернув голову, Холмс не сразу понимает, как должна реагировать. Рядом с ней на кровати лежит Бэн. Раздетый. Ну, верхняя часть точно. Низ укрыт лёгким одеялом. Дурак что ли, жарко и без него. Хотя ладно, пусть будет в нём. Что вообще произошло? Эвр хмурится, пытается восстановить воспоминания вчерашнего дня. Ссора с Молли. Стрёмная блондинка. Ссора с Молли... Она потом пошла её искать и... И что?Видимо, нашла кого-то получше
Иди к чёрту Негодованию Холмс не было предела. Она лежит ни жива, ни мертва, а голос в голове работает за все части тела что ли? И что он такой живучий попался… Внезапно слева начинает шевелиться Бэн. Сперва он тянется, громко зевая. Затем садится на кровати, не открывая глаз. И вот настал волнительный момент. Листелл открывает глаза, бросает беглый взгляд направо и уже собирается встать, как вдруг выражение его лица резко меняется. Остатки сна моментально испаряются. Он снова поворачивает голову в сторону Эвр и тупо пялится несколько секунд. Лицо его надо было видеть. Что-то среднее между «Что за..» и «А, ок». Наконец, хозяин дома (?) решает прервать немую сцену. — Эм, доброе… Утро? — неуверенно протягивает он последнее слово, оборачиваясь на часы, висящие над рабочим столом. Время 14.30. Такое себе утро. — Доброе, — Эвр не узнаёт свой голос и пытается откашляться. — С тобой всё в норме? — уточняет Листелл. — Может воды? — Да, можно, — продолжает хрипеть Холмс. Бэн кивает, встаёт с кровати, являя этому миру трусы с единорогом, немного покачивается и бредёт на кухню. Решив воспользоваться моментом, сероглазка окидывает себя взглядом и замечает, что тоже раздета. Восхитительно. Однако совсем неподалёку виднеется её нижнее бельё и… белая юбка с голубой футболкой? Когда она успела это надеть? Откуда вообще эта одежда взялась? Кинув взгляд на пустующий дверной проём, Эвр максимально аккуратно встаёт с кровати, забирает свои вещи и старается одеться и не убиться при этом. Потому что качает её знатно. Наконец, когда её достоинство в безопасности (насколько это вообще применимо к такой ситуации), женщина садится на край кровати и трёт лоб. Как же болит голова…Алкашня. Видела бы тебя мама
Мама?.. Это слово вызывает в ней какое-то странное чувство. Оно колышется где-то на дне сознания. В смысле это не то чувство любви к матери, которое, по идее, должно быть у каждого. Это что-то другое, но что? И этот голос... Почему это голос... Её раздумия прерывает появившийся Бэн. Как ни странно, он тоже был в одежде. Но так даже лучше. Пройдясь по Эвр взглядом с головы до ног, друг протягивает ей стакан воды. Холмс кивает, чтобы лишний раз не напрягать связки, с которыми явно было что-то не так. — Спасибо, — всё же говорит она, протягивая назад опустевший стакан. — Ну, вот, хоть голос стал похож на человеческий, — смеётся Бэн. — Что случилось? — Ты о чём? — хлопает глазками Листелл. — Не прикидывайся тупым только. — Но я не знаю, о чём ты конкретно спрашиваешь. — Обо всём. Желательно по порядку. — Ну, — начал Бэн, почесав голову, — началось всё с вашей ссоры. После неё ты так и не дождалась Молли и пошла её искать, а когда проходила мимо комнаты этой… Ну, как её… Ну, на Б! — Не помню, — честно призналась Холмс. — Ладно. Этой стрёмной. Услышала, ну… Стоны. И… Узнала. Ну, не стала заходить, мешать. Просто ушла ко мне. Мы тогда собирались уезжать как раз. Я поговорил с тётушкой и она разрешила тебя забрать с собой. Нас подвезли до моей квартиры и мы решили немного выпить. Отпраздновать твою холостую жизнь, — попытался разрядить обстановку Бэн, но видя, что не слишком получается, продолжил. — В общем, мы напились и… — И? — Ну, наверное, переспали. — Что значит наверное? Ты же гей? — Ну, да. — Ну, так как у тебя встал на меня? Листелл замер. Казалось, его действительно заинтересовал этот вопрос. Немая сцена длилась пару секунд. — Не знаю. — Ты серьёзно об этом сейчас думал? — Ну да. Их взгляды встретились. Оба прыснули и начали смеяться так громко, что удивительно, как соседи не начали бить по батареям. Точно, сейчас же день. И, вроде, рабочий даже. — Ладно. Забудь. Тем более это не точно. — Ну да, я то был в трусах. Может это ты меня пыталась соблазнить, но ничего не получилось, потому что ты отрубилась, ибо нажралась, как свинья. И я, как джентльмен, решил не выкидывать тебя с кровати и даже укрыл… Рискуя собственной кроватью! Кто бы это потом отстирывал, а? Обоих накрыл новый приступ истерического хохота. — Ну, а если серьёзно, Бэн, — отсмеявшись, начала Эвр. — А я что, не серьёзен что ли? За подобное пренебрежительное отношение к столь серьёзной ситуации Бэн получил подушкой в лицо. — Ну, хорошо, хорошо. Сделай тест на беременность? — Ага. Для этого надо идти в магазин. А где гарантия, что, когда я вернусь, ты меня впустишь обратно? — Хммм, — протянул Бэн, — минутку. С этими словами он удалился в неизвестном направлении. Несколько минут его не было. Слышны были только звуки разрушающейся квартиры. Наконец, Листелл появился на пороге комнаты, держа в руке ни что иное, как тест на беременность. — Я даже не буду спрашивать, откуда он у тебя. — Спасибо за твою тактичность. Приняв подношение, Холмс встала с кровати и направилась следом за Бэном. Оказалось, сразу за стенкой от спальни находилась кухня, совмещённая с залом. У дальней стены входная дверь. А если от кухни свернуть направо, можно упереться в дверь санузла. Включив свет, зайдя внутрь и закрывшись, перед этим вытолкнув Бэна, который хотел стать группой поддержки, сыпля фразами «Да что я там не видел?!» и «Отец должен узнать о ребёнке первым!», Эвр принялась за дело. Никогда в жизни она бы не поверила, что станет скрещивать пальцы, лишь бы увидеть там отрицательный результат. Глубоко вздохнув, Холмс взглянула на тест и поняла, что пальцы не работают, ведь тест явственно показывал две полоски. Поток нецензурных слов очень запросился наружу, но она сдержалась. Открыв дверь, женщина молча протянула злосчастный тест Бэну. Тот, казалось, даже не удивился. Мельком взглянул на него и предложил начать выбирать имя ребёнку. — Дурак. Мы даже пола не знаем ещё. — Это я-то дурак? — возмутился Листелл. — Ну, а кто же? — Ты бы лучше подумала, что делать будешь, чем обзываться. Я ни на что не намекаю, но у меня вообще-то парень есть. — А у меня вообще-то девушка, — передразнила его манеру Эвр. — Была, — поправил Бэн. — Была, — согласилась Эвр. Повисла гробовая тишина. Двое так и стояли бы, наверное, возле туалета с тестом на беременность в руке, если бы Бэн не нашёлся. — Давай хоть чай, что ли, попьём. Пройдя на кухню (недалеко идти), они сперва уселись за большой обеденный стол. Интересно, зачем Бэну такой большой стол? Он один живёт. Ну, может, с парнем иногда. Вряд ли у них бывают частые семейные застолья. Про его родителей вообще ничего не слышно. Пока Бэн пошёл ставить чайник, догадавшись, что сам он не заварится, Эвр погрузилась в размышления. Ситуация сюр, а думает она всё равно не о ребёнке, а о Молли. Листелл достал чашки, кинул в них пакетики с чаем и залил кипятком. Поставив их на стол, уселся напротив Холмс и стал прожигать её выжидащим взглядом. Наконец, Эвр подняла глаза на него, но ничего не сказала. Только взяла кружку и пригубила чай. — Почему ты так к ней относишься? Этот вопрос совсем выбил Холмс из колеи. Она не знала, что отвечать. Хотя нет. Она давно знала ответ на этот вопрос, просто боялась признаться в этом самой себе. Набравшись смелости, она начала говорить: — Знаешь, я не привыкла. Не привыкла к всему этому человеческому. В раннем детстве я росла в своей семье, но потом… Потом случилось то, о чём я до сих пор жалею. Я совершила ужасную вещь и Майкрофт правильно сказал. Таким, как я, не место здесь. Сделав ещё один глоток, сероглазка продолжила: — В Шерринфорде ко мне относились неплохо, но… Это не то. Это не семья. Я замкнулась. Но от природы я была очень умной. И я захотела провести эксперимент. Первым был врач, вроде бы, психолог. Какая ирония. Я смогла переиграть психолога в его же игре. Потом я начала входить во вкус и стала этим пользоваться. Отключала камеры, заставляла что-то приносить мне, баловалась по мелочи. Но, чем старше я становилось, тем больше повышались ставки… — И тогда появился Мориарти. — Да. А потом вся эта история. Но все те жизни, что я забрала… Я не должна была этого делать. Я была слишком эгоистичной. И знаешь, в чём ещё моя проблема? Я привыкла контролировать сознания людей. Я просто испугалась, что с ней я не могу этого делать. Вернее могу, но частично. Я привязалась к Молли. И я боюсь, что, если бы зашла дальше, потеряла бы её. Потому что как бы искусно я не управляла жизнями других людей, своей жизнью я не владею. — То есть из-за этого ты устроила весь этот цирк? — осторожно поинтересовался Бэн. — Да. И… Я бы очень хотела прямо сейчас вернуться домой и сказать ей, что люблю её. Сказать всё это ей. Чтобы она поняла меня! — И что дальше? — Что? — Ну, скажешь ты ей. А дальше? Она тебя не простит. Более того, она уже счастлива с другой. Ну, может быть в отношениях не очень, но в постели им очень хорошо. Ты сама это слышала, — голос друга как-то исказился, стал грубее и говорил совсем не по-доброму, он язвил, стараясь уколоть больнее. Эвр не знала, что говорить. И самое ужасное было то, что это было правдой. Он не врал. И с этим ничего не попишешь. — Ты хоть представляешь, как ты её замучила? А ты знаешь, что сначала она была влюблена в Шерлока? Ей до смерти надоело биться за чьё-то внимание. Она теперь к Холмсам на пушечный выстрел не подойдёт! — продолжал нагнетать Листелл. В своей голове Холмс лихорадочно искала решение проблемы. Она умная, она справится. Но голос, продолжающий давить на неё, никак не давал сосредоточиться. — Когда ты появишься перед ней она просто плюнет тебе в лицо... — Замолчи! — Что? — Заткнись! В мгновение ока Листелл оказался впритык к Эвр. Грубо схватив её за волосы, он притянул женщину к себе ближе и продолжил говорить. — Ты думаешь, что сможешь заткнуть меня так просто? Я был с тобой... Я видел всё это и я бы не стал тебе врать, верно? — Нет. Стал бы. — Это почему ещё? — злобно прищурившись, спросил кто-то искажённым от гнева голосом Бэна. — Потому что ты не мой друг! — крикнула Эвр, пнув Листелла в пах. Парень охнул и отпустил сероглазку. Не теряя зря времени, Холмс подскочила на ноги и отбежала на безопасное расстояние. — Что это на тебя нашло, Эвр? — сладко протянул Бэн. — Ты прав. Ты был со мной. Был со мной с самого начала. Это ты сказал мне убить того мальчика. Это ты предложил мне проводить эксперименты над людьми. Это ты постоянно без умолку говоришь в моей голове! — Что ты такое говоришь, с тобой всё хорошо? Может, воды? — голос лучился поддельной добротой, только вот за ней скрывалась опасность и нужно было бить, пока не поздно. — Ты меня не проведёшь. Больше нет. Ты не можешь быть Бэном. В самом начале ты сказал, что я пошла по коридору и услышала стоны Молли и той девушки. Но ты никак не мог вспомнить её имя. И я не смогла. Ведь мы одно целое. — Головой, что ли, ударилась? — задумчиво протянул Листелл, медленно приближаясь. — Нет! Затем ты сказал, что вы уже тогда собирались уезжать, но утром настоящий Бэн говорил со мной. Он должен был уехать с утра. Кроме того, почему тебя так спокойно отпустили в квартиру? Бэн готовился к участию в сделке вместе с тётушкой, она бы никак не могла его оставить. Это не в её стиле. С каждым произнесённым предложением зубы Бэна стискивались всё сильнее. — Когда я осталась одна, голос в голове, который часто посещает меня, снова ответил мне. Но не обычным голосом, а твоим! Ты не смог это контролировать. А ещё ты упустил то, что Бэн гей. Поэтому ты так завис. И откуда же у него в квартире мог оказаться тест на беременность? Да и как он мог показать результат уже сейчас? Самый ранний срок, когда тест мог показать беременность - 8-10 день. — И что же это всё зна... — Не перебивай меня! Ты говорил о том, чего не мог знать Бэн. О Мориарти. Я не говорила ему о нём. Я вообще не рассказывала ему подробностей из Шерринфорда. А ещё он никак не мог знать о влюблённости Молли. И, опережая твой вопрос, скажу: это значит, что ты не можешь быть Бэном. Не знаю уж, кто ты и как тебя зовут, но ты точно не он. А я сейчас нахожусь без сознания, потому что пока я шла по коридору, ищя Молли, начал мигать, свет, затем лампочки лопнули, а затем появился наёмник. Мы подрались. Я была уверена в победе, но не просчитала всё до конца. У него оказался пистолет. Он выстрелил мне в шею. Поэтому я так хрипела, когда только проснулась. И поэтому у меня болит всё тело. — И ты уверена в своём выводе? — уже шипел он, грозно нависая над Эвр. — Безусловно, и главное доказательство за этой дверью. Ведь там - стена, — с этим словами Холмс развернулась и дёрнулась входную дверь квартиры Листелла на себя. За ней действительно оказалась кирпичная стена. Обернувшись на своего собеседника, Эвр вздрогнула. Лицо Бэна исказилось. Стало более вытянутым, а зубы, которые были растянуты в оскале, заострились. Мгновение он был таким, а затем широко улыбнулся и сказал: — Догадалась, — при этом голос стал механическим, непохожим ни на чей, такой голос не мог принадлежать человеку. После преобразования голоса, сменилась и внешность. Он показал, что может стать кем угодно: мамой, Майкрофтом, Шерлоком, Джоном и даже Молли... А затем не осталось человека. Остался просто чёрный вытянутый силуэт и красные горящие глаза. На миг он вытянулся ещё больше и... Растворился в воздухе. Вместе с ним начала растворяться квартира. Вещи просто медленно распадались на подобие пикселей и испарялись. А когда вокруг не осталось ничего кроме пустоты, Эвр услышала еле заметное пик пик пик...